Дистанция по Европе примерно = 4000km: Calais - Bruges - Rotterdam - Amsterdam - Osnabruckück - Bremen Hannover - Erfurt - Nuremberg - Saarbrücken -Reims - Paris - La Rochelle Toulouse - Zaragoza - Madrid - Seville – Algeciras.

И вот я опять во Франции, откуда мы собирались отправиться автостопом через Париж на Нюрнберг к моей дочери. Но тут по Интернету я получил письмо от своей двоюродной сестры, жившей в окрестностях Бремена, что если я и в этот раз не навещу ее, она обидится. Я по мере возможности всегда стараюсь навещать родственников, на север – так на север.

Кратчайший путь на север Германии пролегал через Бельгию, там нас сначала подвезли ребята – поляки, затем одесситы, занимающиеся таким же бизнесом, как и поляки – скупкой подержанных машин . От них мы узнали, что раньше они активно возили на родину автомобили из Германии, но похоже вывезли оттуда все старые, теперь гоняют из Бельгии, где сейчас самые дешевые цены. Ну ладно ребята, спасибо что подвезли, да еще угостили запасами, прихваченными из Украины. Удачи вам. Надо же кому то доставлять средства передвижения людям, не имеющим денег на новые авто.

Ребята уехали на восток, а нам надо было еще 200 км на север, и тут перед нами встало неожиданное препятствие – оказывается городков под названием Neuerkirchen  в районе Бремена аж 5 штук и к ним вели разные дороги (в Германии к каждому поселку идет хорошая асфальтовая дорога) и водители, желающие нас подвезти, только разводили руками и предлагали свои мобильники- позвонить, уточнить.

Мы решили подождать вечера в небольшом городке, и на всякий случай двинулись на окраину, что бы присмотреть место для ночлега. Тут впереди останавливается машина (мы не голосуем) и женщина, выйдя из нее, махает нам, мол идите сюда. Мы подошли, она нас спрашивает: «шпрехэн зи дойч» - Мы «нихт». Она: «нихт ферштейн инглиш». Перешли на жесты- она нам показывает, мол пойдемте ко мне домой – покушаете, поспите. Странное предложение для Германии, но тем более грех отказываться.

Эльза привезла нас в свой большой двухэтажный дом на окраине, где несмотря на то что в части первого этажа жили свиньи – 2ой этаж был очень чистый и жилые комнаты имели весьма приятный дизайн, лишь слегка  припорченный душком «соседей», который вскоре был заглушен тоже свиным запахом, но уже из кухни. Когда ужин был готов, подъехал муж Эльзы, который маленьким бульдозером подчищал территорию их фермы. Ганс сносно говорил на английском, так что его жена, в меру сил пытающаяся развлечь нас, могла отдохнуть.

Поужинав, мы дозвонились-таки до моей сестры, уточнили адрес и вполне могли бы добраться туда к ночи, но решили не обижать гостеприимных хозяев и переночевали у них.  Эльза познакомила нас со своей старенькой мамой, а с отцом Ганса мы поговорили по телефону – у него был хороший английский, так как в прошлом он был военный пилот. Хорошо когда встречаются подобные люди, они как паршивая овца в стаде, только со знаком плюс.

Как ни просила сестра остаться подольше на родине «бременских музыкантов», у нее мы погостили всего два дняпогода и желание поскорее добраться до Африки торопили нас.

Следующую ночь мы провели в доме тюремного пастыря на пол пути к Нюрнбергу. Он как и муж моей двоюродной сестры был немец, волна которых хлынула из сюда России после перестройки. У него был большой двухэтажный дом и по машине на каждого взрослого члена семьи, все как и у соседей – коренных немцев. Но он пожаловался нам, что местные их всех приезжих недолюбливают, по-видимому, из-за того, что правительство по приезду давало им безвозвратно большое количество денег на обустройство, а деньги эти брались из карманов налогоплательщиков, что им естественно не нравилось.  Правительство, играя в свои политические игры, в данном случае, желая показать, какие они добренькие,  плюс к обычным пособиям возмещало приезжим ущерб от переезда, то есть стоимость недвижимости, оставленной в России.

Вот какую историю по этому поводу поведал мне Леня – муж сестры: Они переехали сюда с несколькими семьями, живущими по соседству в поселке  Максимовна. Я там окончил школу- немецкие дворики всегда отличались аккуратностью и чистотой, но жили они, как и большинство в СССР, примерно в одинаковом достатке. Так вот вскоре по приезду в Германию один из них вдруг построил роскошный дом. Все думали, что у него объявился богатый родственник, но однажды по пьянке, он проболтался: В декларации об оставленной недвижимости он заявил -  «мельница», цену которой ему и возместили. Соседи  удивились: «У тебя же не было мельницы», он ответил: «Нет – была, и вы ее видели, помните, я кукурузу для своего скота на ней молол?». Тогда соседи действительно вспомнили, что у него в сарае стояла ручная крупорушка. В декларации он просто не поставил слово «ручная», ну а недвижимой ее делали 4 болта прикрученные к полу. Ну а что касается цены, то это просто – помните наши деньги со многими нулями, вот он эту цену и поставил, а может еще вместо рублей, поставил доллары - я не знаю. Как бы то ни было, теперь из-за таких мудрецов, а может из-за завистливых соседей, все данные проверяют более тщательно.

Ну вот мы и в Нюрнберге. Нас подвез прямо к дверям дома, где живет моя старшая дочь, разговорчивый баварец. Его новая машина оборудована GPS, который подавал команды водителю голосом, кстати - очень удобно: «поверните налево, извините, вы пропустили поворот, теперь вам придется проехать лишних 3 км» и т.д.

Ольга готовилась к нашему приезду, она тут-же обзвонила своих друзей, и поскольку был выходной день, то уже через пару часов мы сидели на берегу очень чистой речки и уплетали шашлыки, запивая знаменитым баварским пивом. Кстати оно здесь очень дешевое – на одно Евро можно купить упаковку – шесть 350 граммовых бутылок!

Баварцев среди приглашенных было только двое, остальные эмигранты, с которыми Ольга познакомилась на курсах немецкого языка: испанец, колумбийка и кубинка. Испанец приехал сюда на учебу, а девушек привезли в Германию баварцы, познакомившись и женившись у них на родине. Теперь они имеют уже у себя на родине  молодых жен, которые учат их латинским танцам, ну а когда мужья на работе они скучают (а может и нет) дома, так как разрешение на работу эмигрантам получить не так просто.

Недельку мы отъедались на немецких харчах, поскольку Вероника слегка простыла, что дало повод Ольге задержать нас, но вот мы опять в дороге, и в первый же день оштрафованы немецкими полицейскими, за то что голосовали на автобане.

Жаль конечно 40 евро, но ничего не поделаешь, иначе они вообще бы арестовали нас и пришлось бы платить больше.

Вот мы опять в Париже, вернее я, а моя жена здесь впервые, именно из за этого мы сделали крюк, уж очень она хотела посмотреть на сено, которое не горит.  15 часов я водил ее по уже знакомым мне местам и усталые мы заснули в палатке, которую поставили прямо на набережной под мостом, недалеко от Нотердама.

От Парижа попутки нас довезли до западного побережья, где мы нашли мелких, но зато бесплатных устриц, которых мы насобирали на отливе.

Следующую ночь мы провели в мокрой палатке у стен Российского посольства в Мадриде. Как ни уговаривали мы  работников предоставить нам крышу над головой, они были непреклонны, спасибо хоть полицию не позвали, а то пришлось бы нам снимать мокрую палатку и под холодным дождем искать другое место.

Весь следующий день мы посвятили осмотру столицы и заночевали на ее южной окраине. Еще одна ночь в Сьера морена, где некогда проходил великий шелковый путь, и вот мы на побережье Средиземного моря.

Последняя ночевка в городе Мередия, и вот заплатив за паром по 25$ мы покидаем Европу, но не Испанию, поскольку город Сейта, что на другом берегу Гибралтара, принадлежит Испании.

Здравствуй Африка! Наконец то я до тебя добрался, благо русским уже не нужна виза в Марокко. Однако мы решили пересечь границу утром. Ходили по городу где смешаны две культуры – испанская и марокканская. Прилавки базаров ломятся от фруктов и мяса ведь это перекладная база, все продукты идущие в Европу, сначала выгружают здесь.

Марокко

Дистанция по Mарокко примерно = 2500km: Ceuta - Tetouan - Fes - Meknes - Rabat - Casablanca - El Jadida - Marrakech - Agadir - Tiznit - Tan Tan - Laayoune Plage - Villa Cisneros

Впереди мусульманская страна, где по слухам алкоголь совсем не продают, поэтому,  отметив прибытие на Африканский континент бутылкой местного вина, мы уснули в мокрой палатке на пляже.

Фу, надоела сырость, быстрей бы в Сахару. С утра поменяв евро на дирханы  мы пересекли границу Марокко Я всегда пытаюсь снять на видео переходный пункт, но в этот раз эта попытка чуть не закончилась плачевно. Когда перейдя на Марокканскую сторону я направил камеру на переходный пункт, таксист, который навязчиво предлагал нам свои услуги, вдруг начал свистеть в полицейский свисток и мне едва удалось уговорить офицеров не стирать то что записано. Но зато переночевали мы в очень гостеприимной мусульманской семье.

Когда уже в темноте мы шли по окраине города Титутлана, за нами увязалась компания студентов, пытающаяся общаться с нами на английском, вдруг возле нас остановился большой грузовик, из которого вышел водитель и пожурив ребят за то, что к нам пристают, пригласил нас в кабину и увез к себе домой, где жила его большая семья.

Я думаю, что никогда не забуду эту семью по двум причинам: все они настолько были гостеприимны и доброжелательны в отношении нас и друг другу, что поневоле пришла мысль, что какая это чушь о злобных мусульманах. Во вторых вечер проведенный у них, вернул меня в детство: улыбчивая бабушка взбивает масло в ручной маслобойке, только маслобойка не деревянная, как у нас а керамическая, коты подлизывающие брызги молока, младшая дочь – красавица месит тесто, старшая сестра, похожая на мою нянчит 8-ми месячного ребенка, мужчины, мирно беседующие после трудного рабочего дня, сидя на низких, как у нас в Казахстане топчанах, вокруг низенького, круглого стола, и даже черная собака – волчок, не решающаяся войти в открытые двери большого саманного дома.

И Слава Богу, которого они называют Аллах, что люди, несмотря на игры политиков и религиозных фанатов, все же еще способны любить друг друга не взирая на вероисповедание, нацию и цвет кожи. И надеюсь, так будет всегда.

Рано утром мужчины ушли на работу, а женщины и дедушка приступили к своим обязанностям по дому, стараясь не разбудить нас. Позавтракав мы осмотрели большой приусадебный участок: несколько коров, козы, куры, огород, на дальнем краю которого стоял домик, в котором жил работник, которого мы застали за курением гашиша, но хозяев это не удивило (сами они не курят). На прощание бабушка показала нам, как она метает камни пращой, отпугивая птиц, поедающих молодые побеги.

Мы  покинули дом, унося в своих сердцах тихое чувство радости за этих людей, а в рюкзаках большую головку самодельного сыра и лепешки, собранных нам в дорогу.

Пройдя километров 25 мы заночевали на небольшой фабрике производящей изделия из джута (волокнистая оболочка, покрывающая кокосовый орех). Матрасы и подушки сделанные из этого материала были намного мягче чем "пенки" на которых мы обычно спим, но шелестели при каждом движении.

Говорят спать на такой постели полезно для здоровья, но не думаю, что найдется много желающих среди избалованных водными и воздушными матрасами европейцев поменять приятное на полезное. Хотя при хорошей рекламе.. – пьют же они вонючий сок Нони, а также охотно покупают аригоновое масло, обладающее специфическим козьим ароматом. 

Масло это здесь в два раза дороже оливкового и его всегда подают к лепешкам наряду с медом и с аппетитом едят, но европейцев отпугивает его специфический запах, но нам с Вероникой, уже распробовавшим фрукт дуриан этот запах нипочем, хотя мы и знаем его происхождение: дело в том что плоды аригоны очень любят козы, они даже залезают на деревья что бы ими полакомиться, ну а упавшие плоды тоже естественно под деревьями не залеживаются. Так вот  масло гонят из плодов прошедших через желудок козы, из за чего оно и приобретает специфический запах, а заодно, как утверждают французские косметологи, еще и целебные свойства. Во всяком случае, это масло успешно скупается у крестьян оптовиками.

В общем, дорогие женщины, если вы увидите это название в составе дорогих кремов по уходу за кожей, скажите спасибо марокканским козам. Кстати моя жена может подтвердить, что масло действительно работает – 250 граммовой бутылочки хватило ей, что бы сохранять мягкую кожу на лице, почти до конца маршрута по Африке. А вот моя кожа после Сахары и Намиба стала похожа на наждак.

Ну да я забежал вперед, пока мы идем по вполне нормальному климату – осень помогает. Чукчуам, Мекнет, а вот  и столица.  Рабат нам понравился – красивый старинный город, плюс нас ожидал теплый прием в российском посольстве, видно они «заразились местным гостеприимством». Я читал лекции сотрудникам и их детям, они по показывали мне город.

Две ночи под гостеприимной крышей посольства и мы отправились в сторону Касса бланки. Там нас ждал не менее теплый прием со стороны работников дипломатического корпуса, плюс нам повезло – мы увидели короля, который проследовал на роскошном лимузине в аэропорт, по-моему на встречу с сенегальским президентом. А мы только что получили мавританскую визу и направляемся на юг и думали, что это по этому случаю столько много полицейских на улицах, оказалось что нет.[шутка]

Нам надо было в Марокеш, а королю в другую сторону, а так  может бы и подвез Ну и хорошо, что не подвез, а то бы мы уехали не посетив третью в мире по величине мечеть, построенную совсем  недавно. Кстати поговорив с местными мы узнали, что люди недовольны тем что деньги на его постройку высчитывали с их зарплаты, не спрашивая: а нужна ли им вообще эта мечеть.

Берберы – которые являются основной этнической группой в Марокко – трудолюбивый, гостеприимный и терпеливый народ, но они недовольны тем, что  король из арабов и вся верхушка тоже.

Естественно, что они бы хотели, что бы страной правил выходец из берберов, но короля не выбирают – королем рождаются и живут в вечном страхе, что кто то отравит, но зато пока жив – живешь в роскоши, даже в самой бедной стране. У Марокканского короля, кстати в каждом большом городе есть резиденция, где живут его родственники, а народ оплачивает их содержание и содержание многочисленных охранников резиденций.

Ну да история не нова, короли, цари, императоры, президенты – история, к сожалению знает мало имен этих персон, которые бы искренне были озабочены судьбой своего народа, а народ, в свою очередь, редко платил благодарностью, тем, кто о нем пытался заботиться. «Се ля ви», ну а моя жизнь – движение.

Вот мы и в Марокеше – этот город часто посещаемый туристами, поэтому и цены для туристов более высокие, чем для местных, но мы, как всегда, умудряемся покупать продукты по ценам для местных. Вернее не умудряемся, просто как у торговца повернется язык назвать тройную цену человеку, который ночевал рядом с ним, под базарным навесом. Да и вообще не похожи мы на туристов.

Осмотрев местные достопримечательности, которые уступают, на мой взгляд, нашим  Бухаре и Самарканду, мы направились в сторону Марокканского Майями – городу Агадырь.

Марокеш расположен в горах, видимо по этому  на крышах всех домов стоят тарелки антенн. Особенно живописно выглядят многоэтажки - все окна и крыши просто утыканы ими. На втором по количеству месте после тарелок стоят ослики и мулы: запряжённые в двух и четырёх колёсные тележки, или просто навьюченные, они здесь являются транспортом, номер один, а так-же их запрягают в сельскохозяйственные орудия. Тракторов я вообще здесь не видел, грузовые автомобили есть, но "убитые". Автобусы выглядят лучше, если не по техническому состоянию, то по раскраске.

Выше упомянутой  кустарник "Арагона", здесь  произрастает во множестве, а местные люди щедро угощают нас лепёшками, так что маслом этим мы пропитались, как изнутри, так и снаружи,  поэтому, когда  в какой-то базарной лавке нам попытались продать четвертушку за $10, мы предложили ему свою за 5 долларов.

Агадырь звучит почти как Анадырь, но дырой его в отличие от его северного тезки не назовешь. Город действительно напоминает Майами пальмами и количеством гостиниц на квадратный километр.

Километры, предназначенные для туристов патрулируются полицией  и выглядят опрятно, но окраина города полна мусора, как и прочие Марокканские города, а неосторожные туристы или моряки, забредшие туда по пьянке, говорят не раз поплатились если не жизнью, то имуществом. Мы прибыли в город-порт в темноте и попытались поставить палатку на пляже, но полицейские запретили нам, а так же предупредили об опасности окраин, поэтому мы разбили палатку на границе этих двух зон.

На утро мы отправились в порт в надежде повстречать русских моряков, а так же посетили знаменитый рыбный базар. Русскоговорящих моряков мы не встретили, но зато в рыбацком порту случайно познакомились с менеджером, который окончил учебное заведение в Астрахани, благодаря чему и получил этот пост. Естественно Мухамед не забыл русскую речь и русское гостеприимство (он учился в Вузе до перестройки), поэтому  угостил нас обедом и предложил взять нам с собой рыбы, сколько унесем. Но холодильниками наши рюкзаки ещё не оборудованы, да и цена за рыбу [не для туристов] 2 -3 кг за доллар.

Закончив осмотр Агадыря, на пляжах которого отдыхают многочисленные туристы из Европы, мы двинулись дальше на юг и следующую ночь провели под охраной королевских гвардейцев, которые разрешили нам поставить палатку у ограды резиденции, которая протянулась не меньше чем на 5 км.

Охранники были вооружены автоматами и выглядели сытыми и довольными, ну и дальние родственники короля, живущие там и выполняющие работы по уборке территории, думаю так же довольны.

После Агадыря дорога стала подниматься  в предгорье "Атласа", которые условно считаются границей  Сахары. Сами же горы остались в стороне от нашего маршрута. Из разговоров туристов мы слышали, что горные жители не очень дружелюбны по отношению к чужеземцам и даже закидали кого-то камнями, но это естественно не оставило бы нас. Просто делать большой круг, чтобы проверить их гостеприимство на себе было непрактично, тем более, я уверен, что любой "монастырь" примет нормально любого, кто не будет соваться туда со своим "уставом".

Ну вот мы и в Сахаре, хотя пока это сухая гористая местность, где скудная растительность, с нетерпением ждет очень редко выпадают дожди. Дюны ждут нас впереди.

Следующий большой населенный пункт на нашем пути поселок Тизнит. Я имею ввиду он Большой по отношению к остальным, порой передвижным  редким посёлкам, жители которых промышляют рыбалкой. Хотя это слово пожалуй не совсем подходит к их занятию, так-как они ловят осьминогов на отливе. Мы пару раз подъезжали на маленьких грузовичках, которые подвозят этим "рыбакам", воду и провизию и скупают улов.

На всём пути вдоль побережья мы не раз ночевали на этих "Рыбачьих" станах. Обычно там 3-10 человек, живущих  в одном или нескольких шатрах, которые по конструкции напоминают Ти-пи северо-американских индейцев, только намного ниже и каркас обтянут не шкурами, а одеялами. Они спасают спящих от жары днём и от пронизывающего осеннего ветра  ночью, ну а дождей здесь опасаться не приходиться.

Из диких животных в этом районе мы видели только койотов и мелких грызунов, хотя грызть им здесь особенно нечего. Осьминоги не живут на песке, поэтому кибитки стоят обычно на обрывистом каменистом берегу и подниматься с добычей надо метров 100-200, поэтому шкуру с осьминогов снимают внизу, чтобы не тащить лишнюю тяжесть. Птицам-же эти 200метров пролететь, что раз капнуть, поэтому  по кружащимся птицам мы легко обнаруживали где потрошат 9ти сердечных восьминогих. Если это было вечером, то мы направлялись туда и всегда находили тёплый прием.

Естественно  рыбаки, очень удивлялись увидев нас,[представьте, если-бы вдруг в глубинке России к  рыбакам среди ночи подошел-бы негр] и наперебой предлагали нам переночевать именно у него в "шатре". Мы обычно ставили свою палатку рядом но от еды и "марокканского виски", так они в шутку называют свой чай, вернее чифирь- естественно не отказывались.

Вот рецепт "Виски"- в небольшой чайник в равных пропорциях закладывается сахар и заварка и заливается таким же количеством  воды. После чего это всё  кипятится и наливается в маленькие, не больше 50 граммов, стеклянные стаканчики. Причём струя жидкости падает в стаканчик с метровой высоты создавая пену. Естественно с такой высоты струей точно попасть в стакан невозможно, поэтому первые секунды они начинают лить чайник в плотную но затем поднимают руку до конца вверх, не переставая лить. Затем таким же образом жидкость возвращают обратно в чайник и так раз десять. В результате гости подождав 15 минут получают стаканчик "виски" сладко-горького, терпкого на вкус, причём пол стаканчика заполнено пеной, так что маленького чайника хватает на 5-6 персон. Пьют этот напиток маленькими глотками, чтобы хватило до подхода следующего чайника. Такое чаепитие может длиться часами, особенно по выходным, ну а в рабочие дни, они чифирят только утром и во время обеда. Почётным гостям, то есть нам, чашки наливаются в первую очередь, так что вскоре мы стали заядлыми "чифиристами".

И позже на маршруте, когда вошли в страну, где этот обычай не практикуется, сами иногда заваривали себе бодрящий напиток, но обходились гораздо меньшим количеством пены, так как попадать даже в свою походную кружку нам удавалось не всегда - так чего добро переводить. 

После  чифиря ребята берберы часто начинали танцевать. Я записал это на видео, но поскольку моё видео увидят далеко не все читатели, попробую описать танец, тем более, что он незамысловатый, но по нему можно сразу определить  темперамент человека, так как исполняется он очень индивидуально. Понаблюдав за танцующими я придумал историю  возникновения этого танца, которая, надеюсь не далеко от истины.

Однажды молодой пастух бербер сидел у костра и попивал чаёк глядя на пляшущие языки пламени и вспоминал свою любимую девушку. Вдруг где-то вдали заиграла музыка и пастуху так захотелось обнять и потанцевать с ней! Любимая была далеко, но  пастух был одет в тафтан, который ему подарила любимая. Тафтан, это длинная до пола накидка - у берберов она голубая расшитая золотом или серебром. Так вот он стал приплясывать, подражая языкам пламени, представляя, что тафтан - это женщина, которая то обнимает его, то пытается убежать, то шутя бьет его, ну и т.д. В общем вы поняли - можете попробовать. Музыка может быть любая главное, что  танцору приятно это занятие. Жаль, что мне не довелось видеть, как танцуют девушки, хотя возможно это только мужской танец.

Я описал вам танец пастуха в тафтане- это традиционная одежда, но в городе ее сейчас носят только по выходным, а на работе многие мужчины предпочитают носить современные брюки и футболки, но женщины по прежнему носят цветные накидки- молодёжь яркие, пожилые тёмные - одноцветные. Лица женщины закрывают только в случае если на них направлена камера. Традиционная  обувь - кожаная с остроконечными, загнутыми вверх носами. Кожаные изделия отличаются хорошим качеством и дешевизной. Строения берберов обычно сделаны из самана [глиняные блоки]. ворота и двери которых обычно не заперты, так как воровство практически отсутствует.  

Местность особенно описывать нечего. Каменистая пустыня перемежается песчаными дюнами различных оттенков. Дорога иногда в плотную подходит к морю и тогда мы имеем возможность искупаться.

Из городов на нашем пути запомнился "Тарфия",  там мы объелись сардин. Дали торговцу один доллар и он взвесил на все 5 кг рыбы, так-как у него не было сдачи или сказал, что нет, хотя обычно торговцы ведут себя тактично и никогда не обманывают клиентов. Ещё мы наелись традиционных лепёшек, которые здесь подают с рыбьим жиром  или  с верблюжьим молоком.

А вот и бывшая граница, которая недавно  отделяла Марокко от страны под названием "Западная Сахара". Кстати полицейские нас пугают, что там, на её бескрайних песчаных просторах нередко пропадают люди, украденные или убитые воинственным синелицым -так в древности называли туарегов, так как краска с их синих тюрбанов которыми они закрывали лица от  секущего песка окрашивала их лица. Ну вот мы пока благополучно пересекаем территорию западной Сахары, правда большую часть автостопом, а не пешком

Туареги с которыми мы познакомились по дороге, были очень приветливы и даже подарили мне тюрбан, так что у меня тоже есть шанс стать синелицым, если попаду в сильную несчастную бурю.Туареги нормальные люди, просто они кочевники и привыкли передвигаться по пустыне куда заблагорассудиться. И естественно им не нравится когда их останавливают на границах, и не пускают  в те места, где кочевали их предки.

На верблюдах они могут проехать везде, а вот автомобили едут по дорогам и на границе с Мавританией, куда мы в конце концов доехали, образовалось целое кладбище из нелегальных автомобилей.

Дело в том, что из Европы в глубину Африки гонят на продажу довольно много автомобилей, но часть из них ломается по дороге, часть остается на дороге брошенными с трупами владельцев и пассажиров, которых якобы убили туареги.(туареги говорят что их убивают военные). Эти автомобили сотнями притаскивают на приграничную полосу до выяснения хозяина, а пока их потихоньку растаскивают на запчасти. Та-же участь ожидает автомобили, не прошедшими таможенный контроль, из-за неправильно оформленных документов или оставленных владельцами  из-за чрезмерно большой пошлины.

Жаль,что мы эту пошлину, то бишь плату за  визу, внесли ещё в посольстве, а то пограничники готовы поставить штампы в паспорт за полцены. А ведь в посольстве нас уверяли, что на границе нас развернут обратно, если у нас не будет визы - ну что же попробуем поставить штампы прямо на границе за полцены в другой стране, где от границы до столицы не пол Сахары.

Туристов здесь мало, а зарплаты у таможенников маленькие- попробуй прокормить детей от четырех жен. А штампы в паспорте- кто их считает, так-что эти деньги идут прямиком в карманы пограничников. Кроме того, я думаю, что если нечестный человек с автоматом увидит у туриста много наличных или драгоценностей, то  у  того много шансов навеки остаться в Сахаре. Кстати в Африке наконец-то закончились льготы для канадского паспорта, и у моей жены нет больше повода подшучивать  по поводу дополнительных расходов для Русских. Думаю, что и паспорт гражданина мира, который я не успел обновить, здесь не помог бы.

Мавритания

Дистанция по Мавритании примерно =1000km: Bou lanouar - Nouakchott - Aleg - Kiffa - Dahakele - Toumba Oumou - El Baghouel – Dianguina.

Обычно туристы пересекают границу в Nouadhibou, но мы не стали делать крюк и не заехали на полуостров, разделенный границей вдоль, а срезали по песчаной дороге, которую нам показали погонщики верблюдов.

Кстати, почему-то, как только мы пересекли границу, то сразу же увидели стада дромадеров (одногорбых верблюдов), хотя до этого верблюды встречались довольно редко. Ну конечно мы не упустили случай попробовать молока «кораблей пустыни» и отправились дальше.

Первый населенный пункт в Мавритании Bou lanouar” выглядел грязным и бедным, но здесь в отличие от Марокко не увидишь людей в европейской одежде -  на всех дорогие тафтаны. Все его улицы забиты магазинами и складами, с мавританскими товарами, уходящими отсюда в Марокко. Корабли пустыни», думаю, служат здесь в основном для перевозки контрабанды, а легально идет только небольшая часть грузов, идущих по асфальту.

От подвозивших нас водителей, мы узнали, что в стране новая власть – какой то генерал взял ее в свои руки и сейчас в стране безопасно – царит военный порядок.

Не знаю как насчет порядка, но столица, в которую мы въехали  через пару дней, поразила нас обилием старых, буквально на ходу разваливающихся, автомобилей. До этого, первое место в этом плане, среди посещенных мною стран, занимала Мексика, но ей далеко до Мавритании. Отсутствие бамперов, капотов, дверей в этих проржавевших кусках металла на лысых грыжевых колесах, здесь никого не удивляет.

Особенно забавно выглядит, когда из такой развалюхи выходит нарядно одетая женщина - поразительный контраст. Но когда видишь мавританских женщин, понимаешь причину отсутствия дверок – такие задницы,  что непонятно почему до сих пор никто не наладил "культурного" обмена с Арменией. И заодно понимаешь, почему в некоторых провинциях страны до сих пор царит матриархат – трудно мужчине устоять перед такой задницей, да и личики у них довольно симпатичные, и они не скрывают их под чадрой.

Кстати, до ворот российского посольства нас подвозили именно такие сестрички, кроме всех тех достоинств, которые я перечислил выше, они имели еще двоих симпатичных детишек, которые потеснились на заднем сиденье, когда мы сели рядом, поставив рюкзаки на колени. Одна из женщин слегка говорила на английском, что кстати, большая редкость в Мавритании, и сходу пригласила нас в гости, но мы сказали, что нам надо в посольство и, если нас не пустят (был выходной день), то мы поедем к ним.

К сожалению нам пришлось огорчить гостеприимную женщину – двери родного посольства радушно распахнулись перед нами. Территория была большая и хорошо ухожена благодаря стараниям заведующего хозяйством, который с разрешения руководства сразу же повел нас показывать территорию. Вернее не сразу, вначале нас разместили и накормили. Похоже эта территория всегда гостеприимна не только для российских граждан, проживающих в этой стране, но и для местных. Об этом свидетельствует большой кинозал и фильмохранилище со множеством старых фильмов, которые, по словам завхоза, еще недавно показывали по выходным всем желающим. Они и сейчас еще вполне пригодны к употреблению.  

Еще одна достопримечательность – это огромные черепахи, которых мы застали за производством потомства. Вначале мы услышали ритмичный стук, а уж потом увидели парочку. Самцу, оказывается, было аж 300 лет, а его партнерше только 100, но у него, живущего в мусульманской стране, было еще три жены, ну а детей, как сказали служащие, не меньше 50. Главным фактором естественного отбора здесь являются лисы, съедающие черепашат, пока их панцири им по зубам.

Работники посольства и другие, русскоговорящие, проживающие в столице, отзываются о стране как об очень спокойной  и довольны своим пребыванием здесь.  Мы задержались в Накшоте пару дней – надо было получить визу Мали. За это время мы познакомились с двумя российскими семьями: Дима и его жена Маша жили в собственном доме, вполне безбедно.

Дима в свое время привез сюда пару KAMазов с буровыми установками, которые кормили его и поили деревенских жителей. Он рассказывал, что когда скважина начинала давать воду, его садили на носилки и с почестью носили по деревне.

Оно и понятно – в пустыне жить без воды невозможно. Раньше колодец копали всей деревней, а до воды здесь метров 100-150 , потом эту воду надо поднять, что делается при помощи веревки, перекинутый через блочок, а тяговой силой является ослик, который ходит взад - вперед, таская ведро сделанное из верблюжьего желудка. Кстати, большой верблюд может выпить зараз почти 200 литров воды! Конечно вода из скважин не бьет фонтаном сама , теперь надо всей деревней покупать насос, а потом надо покупать и электростанцию, что как не смешно, является сюрпризом  для деревенских.  Хотя более грамотные и экономные изначально ставят ручной или ножной насос. Возле колодца или насоса, в деревнях расположенных в пустынях - всегда очередь, ведь как ни экономь воду, надо напоить скотину, постирать, полить огород.

Да людей, живущих в пустынях, ленивыми не назовешь, жизнь заставляет трудиться с малолетства.  А вот жизнь в джунглях наоборот, провоцирует развитие лени – прогулялся с корзинкой по окрестностям - глядишь, продуктов на день насобирал, а зачем идти самому, когда есть жена и куча ребятишек.

Ну до джунглей нам еще далеко – здесь пустыня, но столица расположена на берегу океана, в котором полно рыбы, поэтому Россия, как и некоторые другие страны, Китай например, заключила с Мавританией договор о рыбной ловле в ее территориальных водах. Представителем Рос. Рыбы здесь является Александр, для семьи которого, это государственное учреждение снимает двухэтажный особняк. Семья эта очень гостеприимна и жена Александра накормила нас русской едой, плюс дала кое-каких медикаментов в дорогу.

Перед выходом на маршрут мы также съездили с работниками посольства на пляж и рыбный рынок, где они являются постоянными покупателями. Из "полит беседы" с ними мы узнали, что сейчас в стране временное правительство, которое возглавляет генерал, свергший старое, но буквально на днях будут проводиться демократические выборы парламента, который в свою очередь организует выборы президента. А благородный генерал сказал, что даже не будет выставлять свою кандидатуру на этот пост, он уже выполнил свою задачу, освободив свой народ от надоевшего старого правительства и народ теперь сам в праве решать, кто будет править ими.

Когда нас вывезли за черту города и мы пошли дальше, то в редких поселках настроение у людей было приподнятое, точно такая же эйфория была в России в первые месяцы перестройки: -Удачи вам! 

В семье Амира, в одной из провинций, адрес которого нам дал Александр, напротив была атмосфера ожидания – что принесет им эта перестройка – а будут ли вообще Амиры. После того, как мы переночевали в этой гостеприимной семье, я понял, что если Амиров и не будет, то тем кто станет во главе этой провинции, [если выборы будут действительно демократическими]  станет этот пожилой, всеми уважаемый человек. Несмотря на свое высокое положение, он жил не в роскоши, и простые люди запросто заходили к нему за советом или помощью. А то что у него несколько сотен верблюдов, а у некоторых только по одному, так за ними уход нужен, и не слуги а его дети и внуки заняты этой работой. Электричества у него нет так же как и во всей деревне. Да в Африке с электричеством напряженка – сколько бы я мог еще видеоматериала снять, если бы всегда можно было подзарядить батареи. В доме Амира мы были на положении  почетных гостей – лучшие куски мяса, отдельная комната и прочее.

Как всегда в таких случаях, не поддаться соблазну остаться - ну там по изучать фольклор или изучить психологию местных женщин помогает мое неписанное правило: На маршруте не более двух ночей на одном месте - исключение только болезнь и прочее.

К счастью в пустыне шанс заболеть намного меньше, чем в джунглях, но зато больший шанс заблудиться, так как в джунглях тропинки куда-либо выведут, а в пустыне отнюдь нет. Жаркий сухой климат препятствует размножению микробов, так например, вдоль дороги мы часто видели трупы животных, так вот они очень скоро превращаются в мумии, практически без запаха.

Животные, сбитые автомобилем даже неподалеку от жилья, зачастую не используются на мясо по причине мусульманских традиций – можно есть только мясо животных, зарезанных ножом. Поэтому, если кто то видит сбитую корову, которая еще дышит, быстренько бежит за ножом и перерезает горло – кто может теперь его упрекнуть, что она умерла не от этого? Семья с мясом,  и животное не мучается. А опоздал на 5 минут и пол тонны свежего мяса превратятся еще в одну мумию.

Здешние шофера говорят, что чаще всего под колеса попадают верблюды - их поведение непредсказуемо, а реже всего ослики – он будет идти в том же направлении, даже если в пустыне вдруг появится корабль, и будет гудеть ему. Ну а самые умные – это козы, они никогда не будут пересекать дорогу, даже если их вожак - козел, сослепу попрется под машину.

Однако и они здесь не долгожители, так как любимой едой пастухов является козел (коза) «табака» - распятые тушки можно видеть над углями или  на двух шестах, просто вертикально стоящих  у горящего костра. После трех часов ожидания можно отведать удивительно мягкого с запахом дымка мясца. Ну а если очень голодный то можно начинать есть уже через час, потихоньку отрезая уже готовые куски. Шкуру с козы снимают чулком и делают из них сумки или используют для хранения воды.

Мы часто видели подвешенные за 4 ноги шкуры, в которых вода всегда холодная, по-видимому, потому что вода просачивается через поры и увлажняет шерсть, а ветер, даже горячий, помогает ей испаряться, создавая эффект холодильника. Второй способ хранения воды – большие керамические кувшины, память которых наверно хранит холод глины, не потерянную даже после обжига. Ну вы как хотите, а я не нахожу другого объяснения, почему вода в них всегда холодная.

Ну, заодно, раз начал тему о еде и питье, расскажу о пище скота. Сена здесь естественно для них никто не заготавливает, поэтому пословица «Волка ноги кормят» здесь подходит для всего домашнего скота. Вблизи деревни съедено все, поэтому надо идти подальше, а возвращаться к дому заставляет только необходимость водопоя. Поэтому верблюды уходят (всегда парами) очень далеко, а коровы (они здесь не дойные) пасутся поближе, а вот козы возвращаются каждый вечер, возможно из-за воды, а может боятся шакалов, которые не страшны их более крупным собратьям.  Подножный корм для травоядных, не всем по зубам, так козы щипают очень жесткую колючую сухую траву, иногда становясь для этого на колени, или нижние листья кустарников или деревьев, тоже для удобства опираясь передними ногами на собратьев. Верблюды съедают следующий этаж листьев, ну а тем из них,  кто в результате этого занятия превратился в жирафов, достаются вершки. Коровы же, боясь преждевременно стереть зубы о жесткую траву и листья, поедают едко-зеленые полутораметровые растения, растущие повсюду, которыми брезгуют остальные животные из за белого горького (сам пробовал) молочного сока, которым наполнены их стебли.  Ну а ослики едят все подряд, их единственных люди покармливают - работяги все-таки.

Попрощавшись с городом Ашрамом, где мы гостили у Амира, мы двинулись дольше по пустынной дороге. Вернее безлюдной ее можно назвать через 1,5-2 часа, так как первые 5 км за нами, постепенно редея, следует толпа ребятишек. Они галдят, лезут в камеру, постоянно протягивают руки для пожатия, хорошо хоть следуя традиции, мужчина (мальчик) может подать руку только мужчине и наоборот. Я и моя жена любим детей, но представьте, как только мы входим в деревню, где никто и никогда не видел живого иностранца мы сразу же обрастаем толпой, снижающей скорость нашего передвижения до 2-3 км в час. 3-6 км деревня а затем столько же со свитой, а в туалет то хочется. Для пустынных жителей, особенно для детей это не проблема - полить или удобрить кустик, на виду у всех ничего зазорного, ну а нам, для них почти полубогам, жалко было их разочаровывать тем, что у нас все так же как у них.

Ну вот и Кифа – второй по величине город Мавритании. Да, читатель, что бы у Вас не сложилось впечатление, что идти по пустыне так просто – поел, поспал, прогулялся, не забывайте присказку: "Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается". Не завидуйте нам ни черной, ни белой завистью- жара, жажда, песчаные бури, колючие ветки кустарников для костра, чьи шипы не раз прокалывали подошву сандалий Вероники, а мелкие колючки на траве мы вытаскивали из кожи еще в течении месяца. И это далеко не все, что осталось за "кадром".

В городе царило оживление – на прошедших выборах победила партия «желтых», теперь ее предводители на радостях катали на имеющихся у них автомобилях своих сторонников, гроздями висящих в пикапах и размахивающих желтыми флажками.  Ну что ж удачи вам, надеюсь, сторонники проигравших партий не окажутся в опале.

Несомненно, те что стояли у руля до переворота пострадали, например мы через пару ночей спали  в очень богатом особняке, покинутым хозяином, сбежавшим куда то. Естественно, когда мы вошли в открытые ворота ограды, мы просто хотели пополнить запасы воды, но когда обнаружили, что там нет ни одной живой души, то решили - почему бы не переночевать для разнообразия на мягких тафтах в роскошной гостиной.

Правда я лег так, что бы легко можно достать до мечей, висящих на стене, что бы в случае появления хозяев, на их вопрос: "Кто спал на моей кровати?" ответ был под рукой. Восток дело тонкое, оно конечно, маловероятно, что сбежавший хозяин вернется среди ночи за серебряными саблями, так же как и маловероятно, что в мусульманской стране бедняки соседи придут воровать в дом человека, который долгое время внушал им страх или уважение. Но поскольку версия о сбежавшем хозяине всего лишь моя версия, а что насчет мусульманских обычаев, то говоря блатным жаргоном: "Всегда найдется отморозок, живущий не по понятиям". Ну в общем мы переночевали с комфортом и может бы ушли так и не узнав, что моя версия о сбежавшее хозяине полностью верна, если бы я не попытался завести движок генератора, чтобы подзарядить батареи камеры. На шум пришел сосед, поставленный "временным правительством" на должность охранника " Народного достояния" Люди в этой стране и вправду очень дружелюбны, поэтому я и спал спокойно на всем протяжении маршрута по сахаре, и по джунглям. А может это внутри нас, а не снаружи – доброжелательность окружения?

Да, чтобы читатель не подумал, что наша «лошадь» для которой 100 км не крюк,слишком часто напивается, пора объяснить чем в основном вызваны зигзаги на нашем маршруте. Итак как всегда у нас был план минимум и план максимум. Максимум: Обойти Африку по периметру, стараясь не заходить в заезженные туристами места, и по возможности, избегая участков, где проходят вооруженные столкновения. Минимум: пройти от Гибралтара до мыса "Доброй Надежды", руководствуясь теми же принципами.

Теперь вам понятно, почему мы повернули от побережья вглубь континента – ниже по побережью были красивый, но неинтересный Сенегал и Сьерра-Лион с ее вечными войнами.  Единственная асфальтовая дорога идущая из Накшота в Мали увела-бы нас далеко на восток, поэтому мы с риском заблудиться решили таки срезать, и после Кифы вскоре свернули направо по песчаной «дороге» обозначенной на местной карте, но едва видной на местности из за песчаных бурь. Дорога часто петляла из за дюн и русел высохших рек, поэтому мы и здесь часто срезали, особенно под вечер, если видели группы коз. Нам с ними по пути, ведь они идут туда, где есть вода и защита от хищников. Ну а если козы не попадались приходилось ночевать одним: звезд сколько хочешь,если нет дров дров, то кизяка (сухие фекалии) на небольшой костерчик всегда можно насобирать, а вот сухой паек чайком не всегда удавалось размочить – с водой напряженка – разве что козу подоить.

Удивление кочевников, живущих в передвижных поселениях, при нашем появлении было безгранично, так же как и гостеприимство, хотя иногда мы обижали их тем, что предпочитали спать не в их шатрах, а в своей палатке или под открытым небом. Дело в том, что если мы не обижали хозяев, то хозяйские блохи обижали нас. Детишки, как и раньше, толпой провожали нас, показывая нужную дорогу из нескольких уходящих в пустыню. Дороги эти проделаны ослиными повозками (здесь я впервые увидел ослиную тройку) и редкими – раз в пару недель, автомобилями. Детишки по очереди несли наши рюкзаки, чуть ли не в драку отнимая друг у друга, разумеется, не за плату, а что бы позже похвастаться перед другими. Да, "куда уходит детство, в какие города?".

До путешествия я часто видел по телевизионным каналам Канады и США рекламу с просьбой помочь бедным черным ребятишкам, они там выглядели несчастными и заплаканными, таких здесь мы пока не видели, интересно, где они их находили? Может давали игрушку, а потом забирали, или платила родителям, что бы те их наказали? Нет я не против гуманитарной помощи, но беда в том, что большая  часть средств, собранных от сердобольных граждан, не доходит до цели. Да если и дойдет, что хорошего в том, что один больной сирота в деревне станет получать эти 30 долларов в месяц, которые реклама обещает доставлять  прямо от вас к нему? Еще Христос сказал: «Хочешь помочь рыбаку – дай ему сети, а не рыбу».

Эти люди тысячелетиями жили здесь, и денежная помощь только усилит междоусобные войны. Конечно бывают моменты, Много годовая засуха например, когда действительно нужно помочь. Я не настаиваю, что моя точка зрения бесспорна, но вот некоторые политики считают что чем тратить средства, чтобы прокормить население, лучше послать оружие, что бы уменьшить его численность, а вы что думаете об этом? Да, ну ее политику, здесь мы встречаемся с простыми людьми, далекими от политики, даже пограничники и те далеки от нее- им бы семью прокормить на свою небольшую зарплату, зачем им запоминать имена постоянно меняющихся президентов страны, границы с которой они охраняют.

Как вы поняли мы подошли к границе Мали. Вернее подошел я, Вероника проехала. Когда до границы оставалось пару км. нас догнала ослиная упряжка на  которой ехали в гости к малийским родственникам две мавританские женщины, ступни и кисти которых были разукрашены несколько другим орнаментом чем у женщин в центре страны, да и расцветка одежды у них совсем другая. Но гостеприимность та же, а Вероника устала, да и не ездила никогда на таких тележках.

Мали

Дистанция по Мали примерно = 1500km: Diomka - Takoutala - Yelimane - Gon - Diongaga - Sero - Madina - Kayes - Bouroukoy - Salarhe - Bamako - Bougouni - Sikasso – Dougoudonka.

Ну вот мы и в Мали, хотя если бы нам не показали нужную дорогу, мы бы легко перешли границу в нескольких километрах левее или правее переходного пункта, так и не поняв, что мы уже в сопредельном государстве. Местность естественно такая же, да и люди такие же. Традиции и обычаи здесь диктует окружающая среда, а границы здесь меняются по пару раз на памяти одного поколения. Однако зря мы надеялись, что сможем оформить таможенные формальности на этом переходном пункте и идти дальше напрямую, не заходя в крупные города, расположенные в стороне от проложенной нами по карте прямой.

У здешних пограничников и в помине не было штампов, так как у местных жителей пересекающих здесь границу, и в помине не было паспортов. Задача таможенников состояла в том, что бы собирать мзду с грузов, провозимых, на верблюжьих караванах и делиться ею с начальством. С нас тоже попытались выудить деньги, но мы отказали по двум причинам: первая – у нас уже была виза, полученная в Накшоте, вторая – у нас практически не было наличных.

Я забыл написать, что в Мавритании, в связи с переворотом, ни один банк не работал ни с одной платежной иностранной системой, то есть, снять деньги с карточки было невозможно. Хорошо хоть родное посольство заплатило за наши малийские визы, а то пришлось бы нам сейчас возвращаться или переходить границу нелегально.

Кстати у пограничников с обоих сторон есть полномочия  без предупреждения применять оружие по отношению к нарушителям. Но это не удерживает караванщиков от нарушений- граница длинная, ночи темные. Но ведь если совсем прекратится движение на переходном пункте, его перенесут на другое место, или заставят пограничников  с автоматами охотиться на караваны. А кому это нужно? Здесь и волки сыты и овцы целы: 10% груза идет через переходной пункт – остальные мимо. Как они рассчитываются за убытки я не знаю. Может, ходят по очереди, может, остальные делятся с теми, кто ходит через переходной пункт постоянно, я не знаю, но на наших глазах караван, идущий в один город разделился, а после границы те, что делали крюк, догнали своих. Ну а нам теперь делать крюк километров 240 для того, что бы поставить штамп в ближайшем городе. Правда нам повезло, к вечеру вдали мы увидели клубы пыли и вскоре нас догнал пикап лендровер и нас пригласил подвезти до своей деревни очень приветливый приятный человек лет 35.

Когда мы приехали, возле машины собралась вся деревня. Но как оказалось это было вызвано не только нашим появлением, Ахмед был владельцем единственной в деревне машины и ездил за покупками. Кроме того у него была также единственная в деревне электростанция, которую запустили как только наступила темнота и сразу же вынесли небольшой телевизор, возле которого сразу же собрались практически все жители, с удобными стульчиками для дойки коров. Естественно телевизор не  принимал ни одну станцию, поэтому вынесли и видеомагнитофон и на радость детям запустили только что привезенный фильм – «Входит дракон». Я, поняв что после фильма электричества больше не будет, попросил подключить свое зарядное устройство, для чего пришлось останавливать движок, что бы «соплями» подключиться к единственной розетке на панели генератора. Заодно я подключил выход видеокамеры к запасному входу на запасной  панели телевизора.

Как только запустили движок я переключил канал и со вспышкой сделал фотографию сидящих в первых рядах детишек, которая тут же появилась на экране. После секундного молчания наступило, что – то невообразимое – такого восторга на лицах я не видел никогда. Представьте, на волшебном экране, где только, что прыгал Брюс Ли, вдруг появились их лица.

Я стал щелкать камерой ещё и ещё, стараясь осчастливить как можно большее количество присутствующих, и  появление каждой новой фотографии вызывало бурю дикого восторга. На шум из соседнего дома выползла древняя старушка, и её на руках поднесли к камере -  пусть хоть перед смертью увидит себя по телевизору.

Я очень рад, что таким образом осчастливил этих простых людей. Хорошие люди – хорошая здоровая реакция. Они с уважением относятся к старшим и к нам чужеземцам, без зависти и с уважением разговаривают с владельцем телевизора и добровольно складываются на бензин для движка, хотя он об этом  их не просит:  Просто уходя, оставляет, мелочь или продукты. Да, вы взгляните на фото – хорошие, красивые,  добрые лица

На утро человек, привезший нас сюда, повёл нас показывать нам деревню и узнав, что Вероника доктор (трудно объяснить им на пальцах, медсестра), привел нас в дом одной из своих жён, где у его ребёнка были проблемы со здоровьем -гноились глаза и уши. Мы, конечно, отдали им последние антибиотики и еще, я сделал раствор марганцовки, для промывания.

Тем самым мы подписали себе приговор – быть врачами. Отныне в каждой следующей деревне, [молва шла впереди нас], кроме обычной толпы встречающих и провожающих, подходили всякие болезные. Что мы могли сделать без медикаментов? Пользуясь тем, что белых здесь обожествляют, да мы ещё и доктора, я решил применять профессорскую пилюлю. Слышали, наверное, врач с громким именем иногда даёт больным обычный аспирин, но говорит, что это какая то особая таблетка, используемая  правительством. Больной выпивает и... выздоравливает - самовнушение.

У меня с собой было граммов 100 марганцовки. Так вот, я просил больных принести   литра 2,  кипячённой, или просто чистой воды и все они с большим удивлением наблюдали, как  несколько крупинок волшебного порошка окрашивали её  в розовый цвет. Затем я инструктировал их, как пользоваться целебной водой - полоскать горло, промывать болячки и т д. Затем они бережно разливали воду по кружкам и уносили домой.

Да, надо сказать, что пластиковые или стеклянные бутылки в этих поселках большая редкость.  К примеру, даже пустая баночка из под кофе, является хорошим подарком для семьи, где мы останавливались  на ночь. Единственное из пластиковых изделий, что уже дошло до больших поселений, это пакеты, которые после использования выбрасывались и разносились ветром по окрестностям, или оседали на заборах для скота, сооруженных  из колючих кустарников.

Жители не раз просили отсыпать им сухой марганцовки, но мне приходилось отказывать, так как впереди был длинный маршрут и следовательно много людей, которым мы могли таким образом помочь. Заодно пользуясь репутацией доктора я давал им несколько русских народных рецептов: Печеный лук на гнойные раны, или горячую соль при простуженных ушах т п.

А в Африке с врачебной помощью туго, может быть поэтому люди здесь реже болеют, чем в цивилизованном мире. Правда, если возникает вдруг  эпидемия, то выкашивает целые деревни помощи ждать неоткуда.

Учитель, в посёлках, такая же редкость, как и доктор, поэтому с грамотой   то- же напряженка. Да и зачем пастуху грамота? Она не сделает его более счастливым и не поможет лучше выполнять  свою работу. А при кастовой системе, в которой они живут, выбиться из грязи в  князи просто невозможно. Но при всём этом простые люди не чувствуют себя ущемленными, так-как даже не зная  о том, что где то есть страна Китай и разумеется, никогда не слышавшие о Конфуции, живут по его философии довольствуются тем, что имеют.

Но это касается тех людей, которые живут вдалеке от цивилизации. В городах намного меньше счастливых лиц. Там есть, с чем сравнивать, так как есть богатые соседи, телевидение и прочие "блага цивилизации" и в сердцах простых людей поселяется зависть и даже ощущение безысходности.

Я несколько раз слышал фразу или она звучала между слов: "Бог не любит нас, зачем он создал нас чёрными?"  Мне было, искренне жаль этих людей, но что мог я им сказать: "Зачем Вы переехали из посёлка в город?"  Или тем, кто родился в городе посоветовать переехать в глубинку? Им уже ничто не поможет, они так и умрут с обидой в сердце.

Конечно ив городах много людей, довольных жизнью, в частности те, что в своё время учились в России и теперь имеют нормальную работу, а некоторые привезли с собой русских жен, которые тоже работая по специальности, имеют уважение окружающих, но таких от силы 1%.

Ну а мы с женой никому не завидовали, так как сами выбрали себе участь странников и думаю, не вызывали зависть окружающих, так как питались тем же, чем и они, шли часами под раскалённым солнцем и спали в палатке или под открытым небом. У них же была крыша над  головой и верблюды для передвижения.

В общем, дошли мы до городка "Yelimane", здесь начинался асфальт и был полицейский участок, куда направили нас пограничники. Однако, этот полицейский участок не имел нужного штампа и нам сказали, что надо явиться в столицу этой провинции. город "Kayes", до которого не много, ни мало 150км.

Делать нечего, надо двигаться туда. Дорога хоть и имела асфальтовое покрытие, но поскольку асфальт был уложен прямо на песок и тонким слоем, то выбоин на дороге было предостаточно. Но ослиным тележкам, привыкшим к песчаным дорогам, они были ни по чём. Они бойко трусили, перевозя грузы от посёлка к посёлку. Кстати, нас весьма позабавило, как наездники регулируют скорость ослика. Возчик сидит сбоку на передней части тележки [обычно левой) и всё время махает ногой. И чем быстрее он махает, тем быстрее бежит ослик. Видимо у осликов хорошо развито боковое зрение и он  видя чьи-то ноги,  пытаясь их перегнать бежит быстрее. Но если у читателя другие соображения, о том, что думает ослик, то  я не против. Ну, а мы перебирали ногами по асфальту намного быстрее, чем по песку, но всё -таки, когда возле нас остановилась одна из очень редких машин, мы не стали отказываться. Кто их знает - местные власти, может, они захотят оштрафовать нас за каждый день, проведенный на территории страны без визы.

Кузов грузовика был большой, так что нам, с тремя другими пассажирами, было просторно, как в окружающей пустыне. Вскоре мы увидели первый баобаб, а потом они стали попадаться чаще и чаще, правда в это время года на них нету листьев, но зато - есть плоды.

В пустыне стало больше деревьев, а у нас в кузове добавилось штук 30 пассажиров, да не простых, а рогатых. Дело в том, что в Африке водители часто прихватывают попутные грузы поэтому останавливаются для любого, кто поднимет руку. За коз, разумеется, это сделал пастух, но если бы он не погрузил вожака-козла первым, то вряд - ли сумел загнать туда других, но он знает, что козы всегда слепо идут за вожаком.

Это качество присуще и  другим стадам, но в меньшей степени. К сожалению на втором месте после коз идёт человеческое стадо. Оно под час идёт за вожаком, абсолютно, не думая. К счастью, такое случается не часто - далеко не каждый вождь способен собрать большое стадо и повести за собой.

Стадо весьма потеснило нас к кабине и теперь, нам было не до баобабов, плоды которых напоминают, простите, бычьи яйца. Надо было заботиться о своих "плодах", находящихся в опасной близости от козьих рогов.

Я думал, что козы поедут с нами,  аж до города и пожалел бедных животных, едущих в свой последний путь, но к их счастью, они проехали с нами всего километров 40, оказывается их просто перевозили на другое пастбище. Вожака аккуратно ссадили первым, а остальные сами попрыгали за ним с полутора метровой высоты, рискуя сломать ноги – хорошо хоть не свернуть шею, как это делают люди в подобных случаях.  

Ну вот и Кайс – большой, грязный, шумный город. Водитель высадил нас на окраине и пока мы шли к центру, по реакции окружающих поняли, что белых людей в обозримом прошлом, здесь не видели. Такое впечатление, что власти города[хотя по сути, это разросшаяся до невероятных размеров деревня], рады бы, да не знают, как справиться с отходами цивилизации. Вонючие сточные канавы медленно влекут фекалии к реке, где они просто уходят в песок. Мусор сжигается прямо на улицах, наполняя воздух  смрадным дымом. Одноэтажные развалюхи- дома с редкими картинами на стенах, напоминающих, что где - то в округе есть красивые пейзажи. В общем, города, производящего более удручающего впечатления я до этого не видел.

Единственным  украшением улиц являются женщины, чьи одежды, представляющие все цвета радуги, покрывают весьма привлекательные тела. Но вот симпатичные лица, попадаются весьма редко.

Базары тоже представляли живописное зрелище. Если-бы  там были прилавки или столы, то можно было бы сказать, что они ломились от разнообразных, привезенных со всех провинций продуктов, но поскольку всё лежало на земле, то ничего не ломилось. Особенно много было арбузов. Их продавали на каждом углу, наверное в надежде, что человек не захочет тащить тяжёлый арбуз с базара, но купит его рядом со своим домом.

Здесь мы впервые попробовали белую, кисло- сладкую мякоть плода баобаба, которая хоть немного перебила вкус мыла у меня во рту. Говорила мне в детстве мама: "Не ешь всё подряд – ягненочком станеш",  но я до сих пор не избавился от привычки пробовать всё, что кажется съедобным. Вот и в этот раз, я откусил  кусочек от какого- то розового колобка, которые продавались рядом с фруктами. Ну и насмешил я продавцов, а мне то было не до смеха - я ещё долго плевался. Вкус арбуза и мякоти баобаба, съеденных мною на закуску, у меня теперь ассоциируются  со вкусом самодельного малийского мыла.

Кроме арбузов на каждом углу ещё продаются  бутылки с бензином уже смешанного с маслом. Мотоциклов и мопедов здесь много, и если он заглохнет именно рядом с вашим домом, возле которого стоит столик с бутылками, то на сигнал сразу же выскочит кто нибудь из многочисленных детей - какой- никакой заработок семье.

Мы пришли в полицейский участок уже после закрытия, но начальник какого-то отдела задержался на работе, и каково же было наше удивление, когда он, взглянув на наши паспорта, заговорил со мной по русски. Оказывается, он учился в Минске, но из-за перестройки не закончил институт, а то, возможно был -бы сейчас начальником полиции. В его компетенцию не входило ставить штампы в паспорта и он предложил нам подождать до утра, переночевав в участке, так как ночевать в палатке в этом городе, по его мнению, не безопасно.

На утро поставив наконец-то штампы о прибытии в страну, мы обошли все три имеющиеся в городе банка, в надежде снять деньги с карточки, но тщетно. Ближайшее место, где это можно сделать – "Бомако", до которого еще 600км. Ну да ладно нам не привыкать обходится без денег, и мы двинулись к столице.

Переходя по большому новому мосту, построенному 6 лет назад, мы не могли не остановиться и не понаблюдать за тем, как используют старый мост, расположенный почти на уровне воды. Все 500 м его длины были заняты людьми, стирающими свои вещи, моющими мотоциклы, купающимися и купающие своих животных, перед тем, как забить или продать. И всё это в воде  куда идут не очищенные стоки.

На окраине города, возле одного из домов, мы увидели женщин, которые были несколько светлее, чем окружающие, но ни это привлекло наше внимание. Их губы были покрашены в черный цвет, что выделяло их среди других остальных. Я шутя сказал жене, что повидимому их мужья предъявляют им претензии в том, что они недостаточно черные, поэтому они и решили таким образом компенсировать этот недостаток.

Но естественно это не так, наоборот мы заметили, что если в семье рождается ребенок с более светлой кожей - большая радость для родителей, вся деревня собирается посмотреть на новорожденного. Считается, что раз он унаследовал цвет, то унаследовал и ум его белого дедушки или прадедушки. Следовательно, он выучится, разбогатеет, и вся семья, а то и деревня будет жить лучше. Но это не относится к альбиносам, которые рождаются здесь не так и редко, им, не переносящим солнце, наоборот жить тяжелее.

Уже на выходе из города, впервые за пребывание в нем, с нами  заговорил на английском паренек лет 15. Он пригласил нас в гости, где мы познакомились с его многочисленной семьей. Вскоре с работы вернулся его отец - учитель английского и вся семья села за стол, где мы отведали местную еду, отличающуюся от той, что мы пробовали в приграничных поселках. Не хочу обидеть хозяина, возможно его письменный намного лучше, но навряд ли кто из англо говорящих поймет его учеников. Особенно нам понравилась бабушка, очень приветливая и добрая. Вскоре пришла ещё  одна  дочь, одетая  по городскому , симпатичная молодая девушка. Было видно, что её авторитет,  хотя она и не старшая в семье, был не меньше чем авторитет отца. Это был как раз случай, что я описывал выше. Она была намного светлее, чем все остальные. Нас уговаривали остаться здесь заночевать, но  впереди было ещё пол- дня и мы отказались. Хозяева собрав нам еды и воды всей семьёй проводили нас  на дорогу, ведущую к столице.

Несмотря на близость города, автомобилей на дороге было не больше, чем ослиных упряжек и почти все они двигались нам навстречу, везя дрова - готовить горожанам надо на чем-то. Хотя  многие предпочитают готовить на древесном угле,  он правда несколько дороже дров, но зато его можно использовать на маленьких жаровнях, которые люди берут с собой на работу и в дорогу.

Бедные ослики - повозки загружены под завязку. Грузовики  здесь тоже загружают под завязку- то ли по привычке, то ли живя одним днём. Бензин дорогой, правда рессоры и ходовая часть тоже, но может и выдержат- тогда  сэкономим  на бензине. Но грузовику, который нас вскоре подобрал не повезло, рессора таки сломалась от непосильной ноши цемента, так-что оставшиеся до посёлка 10 км, мы прошли пешком  уже в темноте под плач койотов.

Благодаря темноте наш приход оказался незамеченным и мы спокойно спали до восхода солнца, но покинули поселок как обычно со свитой ребятишек. К обеду нас догнал тот же грузовик и провез ещё км 100, до места, куда ехал цемент. Здесь мы впервые в Африке пили чай каркаде не из упаковки, а собственноручно сорванный на огороде. Он здесь растет почти у каждого, так-как в городе, где из него делают холодные напитки и мороженное, попросту замораживая напиток в пластиковых мешочках. Напиток этот показался мне более приятным, чем  тот чай, который я попробовал, когда то в России, купив пачку под громким названием "Чай египетских фараонов", хотя это были те же самые цветы. Ещё на продажу местные крестьяне выращивают хлопок, естественно собирая коробочки вручную - благо детских  рук много.

Да, дома и склады для хранения корма для скота здесь не квадратные, как в Мавритании, а круглые. Так, что детей в угол не поставишь, да и все равно углов бы не хватило на всех.

Детишки здесь послушные, старших уважают,  младенцы тоже на удивление молчаливые, никогда я здесь не видел, чтобы они капризно орали почем  зря.

Дети здесь с детства  выполняют работу по дому, особенно достаётся  девочкам, ведь в обязанности женщины входит приготовление пищи от  А  до  Я:  Принести дрова и воду, разжечь костер, принести продукты с огорода, или базара, а потом их еще обработать   Самая  трудоёмкая  работа -это обработка риса и кукурузы. С темна и до темна во дворе любого дома можно увидеть девочек и женщин, толкущими что-либо в ступах. Это либо рис, который надо отделить от шелухи, либо кукуруза, которую надо сначала  выбить из початков, а затем из зёрен сделать муку. Женщины ловко перекидывают из руки в руку, Колотушку весом 2-5кг, не забыв перед этим поплевать на ладони.  Особенно интересно наблюдать, когда возле одной ступы работают сразу 3-4 женщины - они умудряются колотить не мешая друг другу, да еще ритмично напевая при этом. Да наблюдать-то интересно, а вот самому колотить не очень- я пробовал как-то это делать в Лаосе. 

Да, не советую  я белым женщинам выходить замуж за деревенских  африканских парней, а вот мужчинам можно и поехать - сиди себе в тенёчке, а ночью отбеливай расу. Но мужчинам вольготно в деревнях, расположенных в джунглях, а в пустыне у них работы по больше - выкопать колодец, построить дом, напоить и подоить скотину, а так же забить её, а еще выбить зерна сорго из колосьев. Работа эта не из легких, правда, урожай всего два раза в год, но пару дней после того как срезанное сорго, или его разновидность миль(чёрный, красный и желтый) подсохнет мужчинам приходится попотеть. Они вооружаются длинными(2м) разрезанными по вдоль пополам  или  на 4 части бамбуковыми шестами, (не знаю как правильно  их назвать они почти плоские) и с размаху бьют по лежащим на земле  растениям. Эту работу наверняка можно делать и одному, но скучно, поэтому соседи собираются человек по 6 -10, чтобы можно было в процессе работы и на перекурах поболтать.

А вот дальнейшая  каждодневная  обработка зерен - это уже женская работа. Вы пробовали, когда ни будь, пшенку, сваренную из необработанных зерен? Правильно нет - Шелуху с риса, проса и прочих зерновых в цивилизованных  странах снимают с помощью машин, ну а в Африке эти машины заменяют женщины, что не мешает им быть машинами по производству детей. А вот мужчина, после того как целый день поколотит сорго, наверняка ночью скажет: "Я устал"- Вот женщины и берегут их.

Да, в цивилизованном мире все по- другому. Женщины освобожденые от многочасовой работы по дому, пытаются доказать, что они могут делать любую работу и не зависеть от мужа. 80% женщин действительно,  могут, но вот счастливее ли они  стали от этого? Мы идем в сторону столицы, отсчитывая пройденные километры по времени, так как километровых столбиков в африканских странах, которые мы прошли, не принято ставить. Мы не голосуем, но если тяжело груженый грузовик сам останавливается, и предлагает подвезти и не спрашивает при этом деньги - как-то не удобно отказывается.

Вот и в очередной раз остановилась машина- небольшой пикап, на пассажирском сидении которого сидел по европейски одетый человек, который предложил довезти нас до Бамако. Подбирая английские слова он вставил пару русских слов, по видимому более привычных для него. Так и оказалось, он закончил институт  в России и сейчас занимает хороший пост в каком-то министерстве. Всю оставшуюся дорогу я пытался расспрашивать его о Мали, но он больше спрашивал меня об изменениях в России, так как те его знакомые, которые ездили туда учиться в перестроечные времена отзывались об отношении к ним россиян не очень лестно. У него-же о России остались хорошие воспоминания, вот он и хотел определиться, стоит - ли туда посылать на учёбу своих подрастающих детей. Похоже, без иностранного образования, здесь даже при связях хорошую позицию не займешь.

Вообще в Мали,   оказывается не хватает не только специалистов, но и просто рабочих рук, тогда как Нигерия страдает от перенаселения. Но Нигерийцев здесь почему то нет, возможно, потому, что они пользуются дурной славой. Говорят там из 10 человек 7 наркоманов. А вот жителей Нигера здесь можно увидеть, в частности торгующих на базарах. Их можно узнать по специфическим полоскам на лице, они обозначают, что человек принадлежит к какому- либо королевскому роду. Родство это может быть типа " двоюродный брат троюродного племянника". А мелких королей,  когда -то было очень много, так что 2/3 населения имеют эти насечки. Не знаю,  как их правильно назвать: в детстве на лице и теле делаются специальные надрезы, которые, зарастая, образуют шрамы, которые на черной коже весьма заметны. По их рисунку можно определить из какого именно  королевства этот человек, но на- вряд ли кто-либо может сделать это сейчас, но то, что человек из Нигера - это точно.

Перед въездом в Бамако наш русскоязычный водитель остановился на большом базаре, и сразу же к машине подбежало несколько торговцев, наперебой предлагая свой разнообразный товар. Так они встречают каждую остановившуюся  или только приостановившуюся машину,  на ходу заскакивая на подножки. После рынка, мы заехали в какой- то бедный квартал, и водитель остался дома, а Босс повез нас к себе  домой, где мы и заночевали.

Основная цель посещения столиц во время наших путешествий, это получение визы в следующее по маршруту  государство, ну и решить прочие организационные вопросы. Посольство Р.Ф. в Мали  гостеприимно приютило нас на пару дней, пока мы не получили визу в Буркина  Фасо.

Посольство Б.Ф. выглядело на удивление богато - обычно бедные государства имеют здания весьма непритязательные, но "Бурякфасольцы" расщедрились и построили 3х этажный особняк в новом престижном районе Бамако. Район  начали застраивать в 2000ом году, поэтому он называется  "deux mille" что в переводе означает 2000. В Буркина Фасо, как и многих  других западно-африканских  странах  говорит "с горячей картошкой во рту", поэтому, когда окружающие узнавали, что моя жена из Канады, то очень удивлялись, что она не понимает по французски.

Ведь многие думают, что раз в Канаде два официальных языка, то все жители говорят на них.  Но это далеко не так: В свое время правительство Квебека настояло, чтобы, вторым официальным языком во всей Канаде, был - французский, поэтому все надписи на официальных бланках сейчас на двух языках, но школьники учат язык с таким же успехом, как мы в своё время - немецкий. В отместку жители Квебека  в меру сил игнорируют английский. Помню как-то в районе Ниагары, я  встретил двух водителей -дальнобойщиков, ни слова не понимающих по-английски - некомфортно они себя чувствовали.

Нас же незнание языка мало смущало: Видя, что мы их понимаем, жители переходили на "Свахили" или другое  местное наречие, но потом переходили на жесты. Впрочем, всю нужную информацию получил от них я. Вероника лишь развлекала их и забавляла меня тем, что на все их вопросы, невпопад отвечала на английском. Они, разумеется, тем более не понимали, что она говорит. Тогда, чтобы выбраться из окружающей нас толпы вмешивался я, жестами объяснив им, что она из Канады, я из России, мы муж и жена, и у нас на двоих 8 детей (что их- многодетных нисколько не удивляло) и сейчас мы пешком идем в следующую страну и у нас мало времени. После чего толпа расступилась, правда в Сахаре  всех удивляло, почему бы нам, не поехать туда на верблюдах? А в остальном  все были довольны расспросами: Те кто говорил с нами, будут неделю рассказывать о нас другим, ну а мы узнали от них в каком направлении двигаться.

Бамако большой разбросанный город, где смотреть особенно не на что, единственное, он удивляет, обилием базаров и их расположением. К примеру, рынок скота находится,  чуть ли не в центре, птичий, от которого, сами понимаете пахнет не духами, тоже не на отшибе.

Особой популярностью  у столичных жителей пользуются цицарки, их мясо в 2 раза дороже куриного. Птицу можно купить как живую, так и потрошенную. Потроха тут  же поджариваются на  решётке: Из кишок  выдавливается содержимое и тут же, не промывая, обматывают ими желудок, сердце и печень -получается довольно вкусно. Никого из покупателей не смущают мухи, ползающие по мясу. Меня они тоже не удивили - жара, запах мяса, но вот то, что осы очень  любят этот  запах я раньше не знал. На мясном  рынке мы так-же отведали шашлык из ослика - очень жёсткое мясо. Поскольку раньше мне его есть не приходилось, то я  не могу сказать, то ли ослик был очень старый и изношенный, то ли, это его (мяса) нормальное состояние.

Проходя, мимо какой то избушки с тростниковой крышей, мы услышали мерный деревянный стук и подошли туда. Двери и окна  "мастерской" были открыты, и мы увидели четырех  полу обнаженных  молодых людей с деревянными колотушками в руках. "Молоточки" были килограммов по 5, не меньше, и колотили они с частотой один удар в секунду. 10 ударов одной рукой, ловкий перехват - 10 ударов другой. и это не мешало им по ходу болтать. Да, не хотел бы я работать дятлом целый день  в этой жаре, к тому-же двум, из четырех работающих, доставалось больше работы, так как они должны  ещё и все время проворачивать рулон ткани, протягивая её через большое бревно, горизонтально установленным  между парами работающих. От ударов структура ткани меняется и образовывается блестящий рисунок. Так я познакомился с конечным этапом производства  знаменитой ткани, одежду, из которой носят многие в Африке, но производят  её только в Мали.

Мы двинулись за город и на всем пути от центра до окраины столицы  продавались арбузы. Да, трудно государствам, не имеющим выхода к морю, найти сбыт своей продукции, особенно если оно окружено более бедными соседями. На окраине столицы высилась круглая башня-монумент, единственное запоминающееся строение во всем городе. Она была украшена фресками, изображающими людей и машины обрабатывающих почву. Поскольку в Мали почва обрабатывается в основном вручную, то я понял, что там изображено светлое будущее. Ну, а в настоящем, хлопок, каркате, кукуруза, маис, миль и сахарный тростник убирается вручную. Единственно, что уже механизировано, и то только на полях, расположенных рядом с крупными городами, это вспахивание почвы  и подвозка сезонных рабочих из города на поля.

Когда, мы ночевали на бахчах, то никогда не видели сторожей, по-видимому воровства урожая здесь не существует. Иногда вечером мы еще заставали работающих и спрашивали, можем ли мы съесть арбуз или нарвать зеленого лука. Они сразу-же притаскивали несколько арбузов и штук 10 луковиц, и садились наблюдать, как мы  будем с этим  расправляться. Что бы утолить жажду мы в начале съедали арбуз - я своим мачете нарезал его дольками и подавал им. Они хоть и ели этого добра "от пуза" каждый день, но никогда не отказывались. Но, чтобы показать, как это делается у них, следующий арбуз сами разрезали пополам  и ели ложками. То ли из любопытства, то ли от скуки, они не торопились уйти: Помогали разводить костер, одобрительно качая головами, когда я использовал кизяк, видно, не ожидая, что белый господин знает, как с пользой применить отходы их коров. Потом, когда, порезав большую луковицу, мы жарили её  на растительном масле, они тоже кивали, мы, мол, тоже так делаем, но когда я сверху сыпал сухой рис и залив водой кипятил, они удивлялись, но пробовать, никогда не отказывались. Единственное,  их  сильно  удивляло, что мы едим зеленый лук, накрошив его с растительным маслом. Интересно, будут ли они  теперь использовать наши рецепты? Лук здесь большой и вкусный, но  "вершки " идут только на корм скоту, от этого молоко в этот сезон имеет горьковатый вкус.

Молока здесь на доллар можно купить, аж целых 6 литров, а вот мяса только 300 гр. Надо ли говорить, что утоляли жажду мы этот сезон преимущественно молоком и арбузами. Помню, однажды нас ждало  разочарование, когда в темноте мы зашли на бахчу, как не раз так делали, когда поблизости не было воды - на арбузном соке рисовая или другая каша весьма вкусны. Мы уже поставили палатку и развели костер и только тут разглядели, что "круглое зеленое" это не арбузы,а здешние тыквы. Они не съедобны, но разрезанные пополам и высушенные - незаменимая емкость для молока и бражки, а так же в ней подают на стол "Фу-Фу" - еду типа молдаванской мамалыги, которую вся семья дружно ест из одной посуды руками, ну и мы в том числе.  Напоминаю читателям, что если Вам доведется есть руками, не забывайте,[если даже вы левша] что только правая рука для еды, а левая для противоположного отверстия.

Этот обычай, по крайней мере, логичен, так-же как можно понять и громкую отрыжку в Азиатских странах, показывающую, что ты уже сыт по горло. А вот Европейцы, [не будем показывать пальцем кто именно] называющими эти народы дикарями, позволяли себе сидя за столом выпускать газы из отверстия, которое "Варвары" подмывают только левой рукой.

Но всё течёт, всё меняется в сторону глобализации, но я, лично, не хотел бы жить во времена, когда все люди забудут свои традиции и обычаи, и будут носить одинаковую удобную для работы одежду. Неинтересно тогда будет путешествовать - приехал, скажем в Индию, а там ни сари, ни кари, ни сикхов, зато сразу видно: этот в комбинезоне рабочий, эта с отверстиями в одежде - проститутка, а этот обвешенный фотоаппаратами - турист. Сфотографировался на фоне уцелевших храмов, и домой в свою спецодежду, а вечером домашний кинотеатр, караоке, компьютер. А впрочем, зачем куда-то лететь, все можно увидеть по телевизору, а фотки сделать в фотошопе. К счастью на земле, в частности в Африке, еще полно мест, куда цивилизация еще не скоро придет. И спасибо людям,  живущим в цивилизованном мире, которые не желают снимать свои сари, паранжи, кимоно, чалмы и тюбетейки. Таким образом  мы дольше сохраним наш мир разнообразным.

Следующим, кто подвез нас до большего города, был  оптовый продавец той самой битой ткани. Оказывается , она пользуется спросом не только в Африке, но и далеко за ее пределами. Еe заказывают как раз те, о которых я писал - люди, живущие за пределами своей страны, но желающие одеваться традиционно, не боясь выглядеть белыми воронами.

Видно дела у этого бизнесмена шли неплохо. У него была хорошая машина и, как он сказал, хороший дом. Ну, хороший дом для этой страны выглядит примерно как наша российская небольшая двухэтажная дача. А обычные дома в поселках в этом районе, что неподалеку от границы с "Берегом слоновой кости", сделаны из самана  (глиняные блоки) но они четырехугольные, а не круглые, как в центре Мали. Но зато стены внутри домов соединяются  с глиняным полом не под прямым углом, а полукругом, так-что не приходится мусор из углов выметать. Правда, мебель вплотную к стене не поставишь, но ее практически нет, а выметать пыль приходится каждый день. Окон в домах нет, но пыль заносится ветром через маленькие отверстия внизу стен, расположенных по периметру. Если бы не эти отверстия, то и пыли бы не было, но при жаре 45* надо чем-то жертвовать.

По ночам в пустыне прохладно, а для африканцев даже холодно, поэтому мужчины одев, теплые куртки, идут выполнять свои обязанности. Нет, не те что вы подумали, там одеваться не надо - на них лежит обязанность найти и подоить корову. Ночи черные, коровы тоже, но зато глаза у них как рефлекторы, так-что найти их  не трудно.

Поужинав, соседи собираются у кого нибудь, на посиделки. Поболтав, включают музыку, или сами начинают ритмично напевать, это  значит пришла пора танцев. Танцуют в основном женщины, они выходят на середину и, повернувшись задом к понравившемуся мужчине, которые сидят по кругу, выпячивают задницу,  и в такт музыки  переступают мелкими шашками. Незамужние девушки, думаю, могут выбрать любого не женатого мужчину, а вот замужние, похоже, таким образом, могут возбуждать только аппетит своих мужей, хотя одна женщина довольно долго исполняла этот танец прямо  передо  мной, хотя видела, что я с женой. Но я белый, и если даже она замужем, то, возможно они  с мужем решили не упустить шанс завести белого ребенка.

У бизнесмена были какие-то  дела в городе, расположенном возле границы и хотя нам было не по пути, мы съездили с ним туда и с разрешения пограничников зашли на 5 минут в страну, которая некогда была  главным поставщиком слоновых бивней. Через границу сейчас оттуда  шли груженные под завязку грузовики, но везли не слоновую кость, а древесину. Значит  ливневые леса еще не все вырубили. Мы опять зашли в Мали и двинулись в сторону Буркина Фасо. Во второй половине дня нас подобрал еще один бизнесмен. Вообще- то, он жил в Бамако, где занимал высокий государственный пост, который оплачивался неплохо и по-видимому имел еще и левые доходы от взяток, на которые  купил несколько пассажирских автобусов. Но открыть кампанию решил  подальше от столицы, чтобы не светиться, и оформил ее на своих родственников, живущих здесь.

Да, в Африке тяжело хранить честно, или не честно заработанные деньги. Местная валюта может поменяться вместе с правительством, банки с иностранной валютой не работают, а из страны деньги не вывезти. Может это-то и побуждает: кого делиться с родственниками, кого жить одним днем. Но, с другой стороны, здесь  даже у тех, кто ничего не имеет, родственные узы очень крепки.

Естественно и наш бизнесмен заехал к своим родственникам. Его старенькие родители жили в небольшой деревне и когда мы туда приехали, то собралась вся деревня - родственники, чтобы получить подарки, прочие поглазеть на нас. Надо сказать, что жители пустыни хоть и очень любопытны, но не настолько назойливы, как Вьетнамцы, которые будут расспрашивать тебя до утра. Здесь, всегда найдется кто ни будь из старших, который догадается, что путник устал с дороги, и предложит всем оставить нас одних, а слово старших здесь закон.

На утро семья проводила нас в дорогу, при этом отец бизнесмена - милый старикашка, вынес из сарая большого черного петуха и дал нам в дорогу. Я, надеюсь, не обидел его своим отказом. Мне с детства было жалко курей, которым отрубают голову. Помню, мама отсылала меня в дом, когда отец лишал жизни очередной обед. Она говорила, что когда я смотрю и жалею, то безголовая курица еще долго скачет по двору. Не знаю, может это отчасти и правда.

В Индии от смотрительницы за усадьбой Рериха я услышал историю: Один ученый - друг художника, проводил опыты над розами, поливая их каким - то веществом, от которого цветок должен был сразу завянуть, но, в присутствии Рериха, опыт не получился, поскольку он смотрел и жалел растение.

Но, насчет петуха, это хороший обычай - еда всегда под рукой и не испортится. Ну а нам до Буркина Фасо идти не так далеко и мы благополучно добрались и без петуха.

Буркина Фасо

Дистанция по Буркина Фасо примерно = 1000km:

NiangolokoKoloko - Orodara - Bobo Dioulasso – Ouagadougou - Fada Ngourma – Pama.

Вот мы и на переходном пункте. Таможенные формальности много времени не заняли, деньги менять не надо, так-как в семи франко-говорящих странах западного побережья одна и та же валюта - Сифа. Жители этих двух соседних стран внешне похожи, уклад жизни такой-же, но  больше транспорта на дорогах, в частности, велосипедов и мотоциклов,  так-же чаще можно видеть и механизмы на полях. Кроме каркаде и хлопка  здесь можно видеть и большие плантации сахарного тростника. Сейчас как раз сезон его уборки, и здесь, как и в других местах планеты, для облегчения дальнейшей  обработки стеблей на поля запускают  " Красного петуха".  За тем тростник срубают мачете, и вручную погрузив на большие грузовики, везут на сахарный завод. Все плантации, располагающиеся неподалёку, как объяснил нам человек, подвезший нас до этого завода возникли благодаря государственной программе, и вроде как она пока работает. Ещё он сказал, что в стране уже 16 лет всё спокойно, что по Африканским меркам очень хорошо.

Религии здесь две: мусульманская и христианская, вторая больше распространена на юге. И действительно на нашем пути попадается всё больше и больше церквей (если эти небольшие, порой тростниковые сооружения можно так назвать). Я думаю, что одной из причин, по которой местные жители предпочли мусульманству, христианство, это растущие здесь деревья "Кокату" из семейства пальмовых,

Местные жители приспособились делать из их сока бражку. Точнее ничего из сока делать не надо, Он сам, постояв на жаре весь день, имеет 2%-4% алкоголя.  Наверное там и ещё какие- то элементы присутствуют, которые действуют как расслабляющие, мы это ощутили на себе: Как обычно, сготовив еду, мы, как обычно собрались пару самых жарких  часов пересидеть в тени, но выпив по граммов 200 этого мутнобелого напитка, остались в деревне до утра.

Так вот мусульманам алкоголь употреблять запрещает Коран, ну а христианам пить в меру не грех. Так  что христианским проповедникам в этин местах было не трудно перетянуть одеяло.

Но вот чтобы собрать сок, с утра жителям приходится немного потрудиться. Впервые, я увидел эти высокие тонкоствольные пальмы вечером и подумал, что многочисленные сухие отверстия на стволах проделали птицы в поисках жучков, но утром я увидел "дятлов".

Они в начале поднимались на дерево с помощью тонкой бамбуковой лестницы, а остальное расстояние,  почти под крону, преодолевали с помощью верёвочной петли на одной ноге. Ещё, на них  были  самодельные пояса, на которых болталась пустая ёмкость, 1-2 литровый плод баобаба или тыквы. "Верхолаз" в начале прочищал отверстие (видно ночью дерево само пьёт сок,  а днем делится с людьми), затем вставлял туда палочку, по которой затем стекали капли в подвешенный сосуд. Готово, можно лезть на другое "кокоту". 

Практически в каждом дворе есть такое дерево, так что далеко ходить не надо. Вечером  слазив опять на дерево, сборщик не всегда снимет полный сосуд, а за вечер один человек выпивает 1 литр "банжи" [местное названия бражки], следовательно, надо иметь, либо больше деревьев, либо покупать напиток у соседей, потому что без "банжи" и шутки не смешные и девушки не такие красивые и т д. В общем, поскольку деревьев на всех не хватает, а спрос рождает предложения, то в деревне есть  самогонщики.

Они приспособились варить бражку из сорго, миля или кукурузы. Напиток этот не такой приятный как банжи,  но зато более крепкий. Варят его на медленном огне в больших котлах, дня три и члены семьи дежурят у огня по очереди, чтобы не прервался процесс. В общем, эта алкогольная зависимость заставляет людей больше работать. Простая закономерность - хочешь вечером больше расслабиться, надо днём больше поработать: Плети корзины и шляпы, мочаль мочалки из листьев того же "кокоту", крой соседям крыши - благо они здесь пальмовые и через каждые пару лет их надо менять, штопай крылья на мотоциклах. В общем, кто  во что горазд. Да, на счёт крыльев я не оговорился, они здесь пластмассовые и часто ломаются - так их сшивают в стык медной проволокой, если бы  я сам не увидел - не поверил.

В каждой деревне имеется базар, на котором можно купить, либо обменять что – либо. Скажем, в соседней деревне нет озера, на котором растёт тростник, из которого плетут корзины, но зато там водятся очень вкусные обезьяны – почему не поменяться? Ну и т. п.

Жителям посёлков, расположенных не далеко от больших городов и через которые проходят асфальтовые дороги, повезло больше. В смысле они могут  позволить себе выпить больше банжи, так как заезжие туристы покупают их товары на сувениры.

Мы с женой не осчастливили местных жителей покупкой сувениров, но зато местный лодочник заработал на нас $ 5, свозив нас к гипопотамам, которые живут в красивой части озера, покрытой разноцветными лотосами. Как не велико у местных жителей желание пустить их на шашлыки под бражку, они понимают, что туристы приезжают в деревню, только из-за бегемотов и поддерживают их популяцию.

В Буркине-Фасо, как и в других странах Африки, работа по дому лежит на женщинах, ну а в свободное время они торгуют на базарах или заплетают волосы. Все наверняка видели в фильмах эти африканские мелкие косички, но не все знают, что на эту причёску уходит минимум два часа. Кстати, очень удобная причёска – голову мыть очень удобно и держится один, два месяца. Я знаю, потому, что Вероника, устав мыть волосы от песка в Сахаре, решила попробовать ее на себе. Пока она сидела в "парикмахерской", я расположился в тени большого дерева и варил обед.

Следующие два часа, свободным от работы жителям деревни было чем заниматься. Они ходили от моего костра  к волосам моей жены, наблюдая, как движется процесс и делясь впечатлениями. Хотя казалось бы, что в этом необычного. Детишки оказались не только любознательные, но и довольно сообразительные, они с удовольствием помогали мне с дровами, но больше лезли в камеру, когда я начинал что-либо снимать. Когда я направлял камеру на  женщин, они по началу просили денег, но, поняв, что я платить не намерен, позировали бесплатно.

Названия даже маленьких посёлков, здесь на удивление длинные, трудно запоминающиеся и трудно произносимые, поэтому для облегчения они пользуются сокращениями. У больших городов названия короче.  К примеру, здесь две столицы, одна административная - официальная, вторая промышленная. Вот их названия: Ваго – Дуго и Бобо де Лассо. Так люди для облегчения называют их соответственно: Ваго и Бобо.  

Bobo Dioulasso  – первый большой город  на нашем пути - в нем ничего особенного, но видно, что некоторые здания в центре построены при помощи европейцев. Отсюда мы двинулись в сторону побережья по единственной асфальтовой дороге, и "Ouagadougou" как раз лежала на нашем пути. Когда до столицы оставалось пол пути, нас подобрали полицейские, правда на их машине  кроме мигалки на магните, которую они включали, где надо и где не надо, никаких опознавательных знаков не было. По дороге они с гордостью рассказывали нам о достижениях в стране, не забыв упомянуть, что в стране нет ни внешних, ни внутренних столкновений вот уже 17 лет. Кроме двух полицейских в машине ещё ехала молодая женщина, которую попросил подвезти их друг. Именно она слегка изъяснялась по-английски и пригласила нас переночевать у неё. По приезду в “ВАГО” ребята повели себя очень странно. Они сняли с машины мигалку и сказали, что не могут подвезти нас к дому девушки, как обещали в начале. Мы подумали, что, поговорив, с начальством, они заторопились по делам, но, оказывается, у них была более веская причина.

Мы с девушкой уже с пол часа  шли по тёмным улицам, когда услышали выстрелы сначала одиночные, затем короткие очереди. Пройдя ещё минут, пять, мы увидели лежащий на боку полицейский мотоцикл и спрятавшего за ним полицейского, который стрелял по автомобилю, из которого отстреливались из автомата. Нам как раз надо было поворачивать на этом перекрёстке,  и как только мы завернули за угол, я достал видео камеру и направил на стреляющих. Толпа зевак, которая из-за угла наблюдала за перестрелкой, тут же бросилась врассыпную, очевидно испугавшись, что преступники не захотят попасть на видео и начнут палить по камере. Пришлось её тут же убрать, впрочем, все равно было слишком темно.

Пока мы шли к дому, а затем ужинали, перестрелка не затихала, затем передвинулась в сторону центра. Но никто из соседей не мог нам объяснить её причину.

Утром, отправившись на поиски посольства, мы случайно познакомились с почётным консулом России. Нам нужны были фото для визы и мы зашли в ближайшую фото студию. Узнав, что я русский, работники сразу же позвонили своему хозяину, который и оказался по совместительству почётным консулом.

Михаил оказался очень приветливым и  разговорчивым, видно соскучился по русской речи. Впрочем, позднее он познакомил нас со своим русско-говорящим приятелем, начальником охраны аэропорта, который в своё время закончил Рижское авиационное училище. Правда, он говорил с большим акцентом, но это лучше чем ничего. Михаил свозил нас в посольство Бенина и следующую ночь мы провели у него дома. Он со своим африканским другом и объяснил нам, что произошло накануне:

Оказывается в каком- то баре, подвыпившие солдаты слишком шумели. Полицейские решили успокоить их, ну и пристрелили одного. После чего солдаты побежали в казармы  и взломав сейфы с оружием  стали охотиться на полицейских. 

Случись это где – нибудь в глубинке, всё бы закончилось гораздо быстрее, но тут в столице о происшедшем сразу стало известно прессе и президенту, который потребовал от генералов утихомирить солдат, но лояльно.  Но их поддержала вся армия, и они потребовали выдать им на самосуд убийцу, иначе они будут убивать всех полицейских. Полицейское руководство выдавать служащего не стало, но на время приказали всем замаскироваться – то есть снять формы.

Не знаю точно, как разрешился этот конфликт, так как на третий день мы покинули столицу, но по радио объявили, что  всё урегулировано мирным путём и убито только 10 человек, с обеих сторон, и 17 мирных жителей. Но все знают, что цифры официальной информации надо умножать минимум на 2. Но если даже и на 10, то для Африки это очень даже хорошо. Подобный конфликт вполне мог бы закончиться сменой правительства с тысячами погибших.

Чернокожие люди весьма миролюбивы, просто не всегда могут справиться с эмоциями, поэтому их очень легко спровоцировать, чем и пользуются местные лидеры для своих целей. Но в этот раз как мы видим, произошло всё наоборот. Пострадают, в общем- то ни в чём не повинные офицеры. Многие лишатся своих постов.

Ну а простых людей, если не считать случайно подстреленных, это практически не затронуло, жизнь в столице шла своим чередом. Однако многие туристы поторопились улететь, испугавшись возможных последствий инцидента в непредсказуемой Африке.

Получив Бенинскую визу, мы покинули столицу.  Приближался новый год,  и мы хотели встретить его на берегу океана, где не так жарко и можно представить, что это не песок, а снег, а пальмы это елочки.  Двигаться к побережью можно было через Гану, или по Того, но это лишние затраты на визу, поэтому мы решили из Буркина- Фасо зайти сразу в Бенин. Еще одна причина - увидеть и снять на видео загадочное «Вуду», которое якобы практикуется там чаще, чем в соседних странах. 

Бенин

Дистанция по Бенину примерно =1500km: Natitingou - Djougou - Dassa Zoume - Paouignan - Bohicon - Abomey-Calavi - Cotonou - Porto-Novo - Ketou - Isselou - Idignu - Save – Guene  viza=$70

Вот мы и в Бенине. Прямо на переходном пункте мы сели на попутку, это был пустой бензовоз, идущий, аж в Нигерию за дешёвым топливом, и  мы, чтобы успеть во время к морю, решили часть пути проехать на нем. За пять часов езды мы встретили и обогнали штук 20 бензовозов. Похоже это здесь основной транспорт. Как  говорится:  "Любовь приходит и уходит, а топливо автомобилям нужно всегда". Мы благополучно проехали пол страны, не разделив участи 5 сгоревших бензовозов, которых видели за это время в кюветах. Похоже, шоферам здесь платят не за время, а за километры, вот и гоняют.

В городке, где мы заночевали, мы увидели одну церквушку, и одну мечеть, но никаких признаков представителей чёрной магии. Как мы поняли по реакции на наши вопросы "Вуду" здесь существует, но люди боятся знахарей, которые его практикуют и предпочитают не говорить об этом. Хотя, в следующем городе, известном туристам по  знаменитому дворцу, построенном на крови, мы увидели объявление, что через неделю, будет какой- то праздник, где туристы, заплатив, могут присутствовать и снимать обряды  Вуду.

Но, неделя ожиданий – это не по мне и мы, осмотрев музей двинулись дальше. Здание, в котором сейчас расположился музей, назвать дворцом можно с большим натягом, но для Африки, тем более пару столетий назад, сойдет.В числе прочих немногочисленных туристов мы осмотрели стены из глины, замешанной на крови, и трон короля, сделанный из человеческих костей и украшенный черепами его врагов. История приписывает этому королю большую кровожадность, но кто знает, во времена распрей трудно определить, кто больше виноват. Возможно, он был более практичен, чем другие. Воды в пустыне мало, а тут еще пленных поить и кормить, которые к тому же, возможно, сами пришли сюда с целью завоевания. Вот он и решил их убивать, а кровь и кости, не пропадать же добру, пустил на стройматериалы.  Конечно, часть израсходовали колдуны на свои вудовские ритуалы, чтобы накликать поражение на новых врагов. Часть самых здоровых пленных оставят в живых на смену своим погибшим, чтобы их жены не были обижены, так что за 40 лет своего правления король внес посильную лепту в уменьшение численности населения, которое было и так слишком велико, а также в смешивании кровей, не только с глиной, но и в крови младенцев рожденных от иноплеменников. Его преемникам было уже легче: появился спрос на рабов.

Как всегда, в подобных местах продается множество сувениров. Особенно охотно доверчивые туристы покупают статуэтки, якобы раскопанные на месте старого города, не соображая, как мало времени и кислоты требуется для меди, чтобы только что вылитые модельки выглядели старинными и сколько же надо было их выкопать, чтобы их хватило на всех туристов. Единственное, что мне понравилось - деревянные скульптуры, выполненные в человеческий рост. Они поражали сходством: вот сидит влюбленная парочка, а этот вышел покурить, тот играет на там-таме. Если бы увидел их в темноте, то принял бы за настоящих.

Кстати, о темноте: как-то я оставил уставшую Веронику спать в кузове грузовика, на котором мы приехали в небольшой городок, а сам пошел на звук громкой музыки. По дороге я спросил одного парня, что там такое. Он ответил, что дискотека и предложил провести меня туда, так как для незнакомца, да еще белого, там небезопасно. Так вот, по дороге мы встретили человек 10, и они все здоровались и называли друг друга по имени, причем начинали разговаривать, когда между ними было метров 10. Но я не о вежливости: ночь была абсолютно темная, а улицы в африканских городках, сами понимаете, неосвещенные, и увидеть лицо чернокожего человека на таком расстоянии не легче, чем черного кота. Может, они узнают друг друга по запаху?

Мое появление на дискотеке отвлекло всех от танцев, и чтобы не мешать людям, я вскоре ушел. Там собралась, в основном, молодежь, слегка подвыпившая. Под громкую современную музыку они пытались подражать тем танцам, которые увидели по телевизору в голливудских или современных фильмах.

А вот церковные службы здесь идут совершенно по-другому, и если бы не кресты на крышах, мы бы никогда не приняли их за христианские. Однажды мы услышали громкий бой тат-тамов, вошли внутрь, и впервые люди при нашем появлении не отвлеклись, все громко пели, пританцовывая, в такт неистовому там-таму. Да, католические миссионеры, принесшие сюда свою религию, наверняка бы перевернулись в гробу, узнав, как трансформировался процесс молитвы.

Вудовских мероприятий мы почти не видели, за исключением погребальной процессии, где женщина, несшая обувь покойного, которую потом кладут на могилу, пританцовывала весьма дико. Но позже, когда мы гостили в посольстве, один работник, правда подвыпивший по случаю нового Года, рассказал, что, будучи в одной деревне, он стал свидетелем следующего: группа вудовских колдунов полдня исполняла свои ритуалы на палящем солнце, но их труды не пропали даром. Вдруг с ясного неба раздался гром, а вслед за этим упала пара мешков риса. На его расспросы ему ответили, что это жители другой деревни, где в этом году не было засухи, послали им «материальную помощь», для чего им там тоже пришлось выполнять такой же ритуал. Ну вот, хотите – верьте, хотите – нет. За что купил – за то и продаю.

Как вы поняли, к Новому Году мы не только успели к морю, но провели и встретили его в гостеприимном российском посольстве. Оно и приютило нас аж до Рождества. Спасибо огромное всему коллективу, а особенно послу, который в принципе мог и "послать" нас, как делали иногда его коллеги. Побольше бы нам таких душевных людей на ответственных постах. Он лично вручил нам новогодний подарок – дорогую бутылку виски, которую мы выставили на новогодний стол. Да, давно мы так не едали: тут и икра: черная, красная и даже заморская -кабачковая и баклажанная, привезенные из России, и селедка под шубой, и черный ржаной хлеб! А потом, после поздравительной речи Путина (при посольствах всегда имеется российский канал), застольные российские песни и песни под караоке. Да, во время путешествий мы многое находили, но многое и теряли.

В столице мы пробыли аж неделю и не потому, что местные чиновники неделю «отходили» после Нового Года, и мы не могли решить организационные вопросы, это чисто русская традиция. Бенинцы Новый Год почти не празднуют. Дело в том, что наши консульские работники категорически не советовали нам двигаться дальше через Нигерию, так как там царит анархия и без предел. Вообще-то, у них-посольских, всегда позиция «премудрого пескаря», и если путешественнику принимать все их советы, то он в половину стран никогда не попадет, поскольку там опасно по той или другой причине. Но информация у них всегда проверенная, ее надо внимательно выслушать и , пропустив их через призму своего отношения к опасностям, принимать решения.

Так к примеру, если следовать их совету, то мы должны потихоньку двинуться обратно тем же маршрутом, так как в Нигерии любой белый человек сейчас рассматривается как добыча для бандитов, полицейских и военных. Если мы пойдем в обход, - то в Чаде противодействие правительства и военной группировки, чьи танки стоят уже в 4 км от столицы. Если двинемся на восток - там война в Сомали. Здесь в Бенине относительно спокойно, но совсем недавно посольские работники в течение 10 дней не выходили за пределы территории, так как пришла эпидемия «лихорадки эбола». Ее принес из Конго какой-то моряк, перед смертью заразивший еще несколько человек. К счастью (для не заразившихся), эта болезнь очень быстротечна: человек умирает, не успев заразить многих, поэтому не только осторожные посольские, но и все жители Котону в страхе сидели по домам.

В общем, у нас была такая же ситуация, как у того богатыря в анекдоте: Подъезжает он к камню на развилке, а на нем надпись: «Прямо пойдешь – пенделей огребешь, направо пойдешь – тоже огребешь, а налево пойдешь – огребешь тоже». Стоит богатырь, чешет затылок, тут из-за камня вылезает Змей Горыныч и говорит: « Ну, решай быстрее, а то прямо здесь и огребешь!» Ну, умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела. Но не возвращаться же! Решили мы камень перепрыгнуть.

Там, за Нигерией, вполне безопасная на данный момент экваториальная Гвинея, куда, в принципе, можно добраться на судне. Я сходил несколько раз в порт и договорился с двумя капитанами идущих туда небольших суденышек. Я, конечно, еще помнил тот контрабандный переход, Панама – Колумбия, но я не из тех, кто, обжегшись на молоке, дует на воду, да и других подходящих вариантов у нас не было.

Консульские и от этого варианта пытались меня отговорить, пугая меня Анголой, но, видя мою непреклонность, даже написали письмо визовой поддержки в посольство Гвинеи. Каково же было их удивление, когда наши с Вероникой паспорта даже не приняли к рассмотрению. Наш консул самолично повез нас туда на машине с флажком. Главный консул, с которым он собирался беседовать, был в отпуске, а его заместитель наотрез отказался нарушать правила выдачи виз: любой выезжающий должен получать визу только у себя на родине. Расстроенный консул с Вероникой вышли, а я чуть задержался. Сделал последнюю попытку: намекнул на вознаграждение, но работник только развел руками.

Разводить руками не в моих правилах, и я еще раз переговорил с  обоими капитанами на предмет можно ли поехать с ними без визы и поставить штампы на месте, но те, несмотря на желание заработать, отказались.

В общем, отпраздновав Рождество (в гостеприимном посольстве даже предлагали мне отметить вместе мой день рождения, поскольку он приходится на Старый Новый год), мы, как нормальные герои, пошли в обход Нигерии через Нигер, решив, что в стране, где военные заняты выяснением отношений между собой, риск все-таки меньше, чем там, где за тобой будут специально охотиться.

Кстати, перед тем, как вывезти нас за пределы столицы, водитель посольства совершил небольшой экскурс по городу, в течение которого мы увидели два забавных дорожных знака: один в виде двух огромных черных грудей обозначал, что впереди «лежачий полицейский». Второй изображал писающего черного человека, перечеркнутого красной полосой. В связи с чем я пошутил, что нам с водителем, поскольку мы белые, мочиться здесь под пальмами не запрещено, так же как и женщинам. В Индию бы такие знаки, а то воняет от стен за десятки метров. До границы Нигера мы проскочили на попутках довольно быстро так и не увидев колдунов так-как наша месячная виза подходила к концу. Перед границей мы увидели еще одну женскую работу. Женщины сидели поодиночке и группами в тени деревьев с большими молотками в руках, превращая отходы мрамора в мраморную крошку. Их мужьям досталась более интеллектуальная работа: они вырезали столешницы и надгробные памятники. Весь этот товар продавался вдоль дорог; видимо, его закупали за границей. Кто знает, может и нам вскоре понадобится надгробье. Тьфу, тьфу, тьфу!

Мы заночевали под мостом на берегу реки Нигер, по которой здесь проходит граница. Переходный пункт здесь не очень оживленный: ни очередей, ни менял, ни даже поселка, лишь возле грязного здания таможни, продавцы из Нигера жарят над углями барашка для тех, кто не успел перейти границу до закрытия. Таможенники поделились с нами водой. Ну, наверное, не отказали бы воспользоваться и туалетом, если бы он у них был.

Утром, заплатив за визу по 40 долларов ( в посольстве просили 60), мы долго шли по нейтральной полосе протяженностью 15 км, где не было ни одного строения, но потом дорога опять пошла вдоль берега, довольно густо заселенного. Лодочное движение было не менее активным чем автомобильное, 5-10 лодок за час, причем лодки выглядели намного приятнее, чем насквозь проржавевшие, на ходу разваливающиеся, перегруженные автомобили. Огромные длинные пироги тоже были перегружены, но хоть оригинально раскрашены и их двигатели не тарахтели и не дымили, как у их сухопутных собратьев. В этих моторных пирогах, похоже вырубленных из одного ствола, сидело человек 50 плюс поклажа, и конечно, ни о каких спасательных жилетах здесь и не слышали, но похоже и крокодилов, помогающих утопающим, тоже не было. Во всяком случае, местные большерогие, горбатые коровы -зебу без страха подходили на водопой.

Коров и всякого другого скота здесь намного больше, чем в Бенине, наверное, потому, что здесь больше мусульман, которые предпочитают пить простое молоко, а не молоко из-под бешеной коровки, то бишь пальмы. Здесь женщины – мусульманки не работают, как в Бенине, к примеру на изготовлении щебня, а лишь выполняют работу по дому, которой в условиях стран третьего мира вполне хватает для того, чтобы женщинам хватало одного мужа на четверых.

Нигер

Дистанция по Нигеру примерно =1500km: Konbo - Gaya - Yelou - Zabori - Bouremi Afole - Dogondoutchi - Maiseka - Tafouka - Tyerassa Gdune - Maradi - Zinder Mirria - Guidimouni - Goure - Maine Soroa - Tam - Diffa - Djibouloua - N'guigmi - Maliari -  Viza= $60

Не знаю, насколько велика свобода выбора  жениха у мусульманских женщин в Африке. Я имею в виду, может ли девушка из мусульманской семьи выйти замуж за не мусульманина, если решит, что четверти мужа ей не хватит. В Ираке, например, все мусульмане, так что – выбора нет, а здесь – есть.

Да, порой я жалею, что не знаю языка людей, среди которых нахожусь, но нельзя объять необъятное. Впрочем, нехватка языка мне мало мешает, если бы я даже был глухонемой, то  все равно, мог понять, как живут люди, ну, а более подробную информацию читатель может почерпнуть из научных книг.

Жизнь в Нигере больше похожа на жизнь в Мали, чем в Буркина- Фасо и в Бенине.  Да и, вообще, во всех странах, где правительство не заботится о простых людях их обычаи и традиции диктуются природными условиями, а не законами.

Рассуждая, таким образом, мы шли по дороге среди других пешеходов, но они, в отличие от нас, несли поклажу на головах, а не на плечах. Только один тип поклажи они несли в руках – «грозди» кур или цесарок, связаных за лапы. Каждая гроздь насчитывала штук 5-10 кур.

Это не вызывало у нас удивления, но когда нам встретилась группа женщин и девочек, несущих на головах такое же количество посудин изготовленных из тыквы, поставленных друг на друга, мал-мала меньше, Вероника, показала пальцем на самую высокую пирамиду.

Ответ не заставил себя ждать. Девочка, несущая самую маленькую поклажу, сразу же сняла ее и, поставив на землю, помогла снять самую высокую пирамиду. Я повернул ладонь выученным в соседних странах жестом, обозначающим вопрос, который оказался понятен и здесь. Женщина сразу же, тыкая пальцем в посудины, назвала их цены. В любом случае мы не могли уже не купить, к тому же, заглянув в самую маленькую чашку, мы увидели что-то похожее на кефир и, заплатив смехотворно маленькую цену,  выпили приятную кисловатую жидкость, конечно же, предварительно спася жизнь плавающим там мухам. Напиток нам понравился и мы, купив второй «этаж», уже без утопающих, перелили содержимое в имеющиеся у нас емкости. Тем самым мы избавили шею продавщицы от 2,5 литров ноши, которую ей предстояло пронести до базара.

После двух часов ходьбы мы увидели производителей молока, которые мирно паслись на окраине деревни.  Диких животных, которых мы вначале опасались, ночуя в палатке, вдали от населенных пунктов, оказывается, здесь совсем немного, их давно убили на шкуры, а остальных согнали в национальные парки и устраивают сафари на забаву туристов.

Конечно, зверям там живется намного лучше, чем в зоопарке и даже лучше, чем совсем на воле, так как, они защищены от охотников. Но если выросшее в зоопарке животное уже не выживет на воле, то, сбежавший, или выпущенный из национального парка зверь, безусловно, выживет, но – до первого охотника, так как эти звери абсолютно не боятся людей.

А вот жирафы в Нигерии гуляют сами по себе, где хотят, но находятся под защитой закона Наказание за убийство этого животного такое же, как за убийство человека – смертная казнь. Ну,  правительство можно понять, этих животных в стране осталось всего 120, и если бы не ввели этот закон, то у обладателей пятнистой шкуры и нескольких тонн мяса не осталось бы шансов выжить. Однажды мы приблизились к семье этих  <<подъемных кранов» метра на три и только тогда они медленно и грациозно пропустили нас. Не думаю, что этот закон сделал их такими, скорее всего у них всегда был такой характер.

В ближайшей от жирафов деревне, один человек слегка говорил по-английски, и все напрашивался к нам в гиды. Так вот, он сказал, что, несмотря на этот закон, ему и остальным обитателям деревни посчастливилось  таки  отведать жирафятины. Животное погибло в результате несчастного случая (что уж  там точно произошло, мы так и не узнали -  знания его английского языка было недостаточно). Надеемся, что никого за это не расстреляли.

Глубинка Нигера выглядит беднее, чем поселки Бенина, наверное, потому, что нет рынков сбыта, а в Бенине и Бурккина-Фасо, все-таки есть морские порты, что очень помогает развитию экономики. Конечно же, отсутствие внешнего рынка мешает, но базары здесь были и будут всегда. Они  есть в любом поселке и на них, в отличие от наших рынков, можно не только купить за деньги, но и поменяться товаром.

Чем больше поселок, тем больше базар. И покупателям и продавцам иногда нужно поесть. Тут, к вашим услугам всегда есть еда быстрого приготовления. в Нигере – это «баурсаки». Кусочки теста, брошенные на ваших глазах, в кипящее масло, через пару минут превращаются в пухлые, ярко коричневые шарики, очень вкусные из-за добавленных в них специй. Еще нам нравилось жевать их жвачку – недозрелый янтарь. Он, так же, используется в медицине.

На базаре, так же, всегда имеется цирюльник, он же, по совместительству, доктор. Пока он стрижет одного клиента, второй принимает лечебные процедуры. Процедуры эти очень примитивные и полезны, я думаю, никак не больше чем для 50% больных. Так же, впрочем, как и те, которые раньше были приняты в России – кровопускание, пиявки, банки. Здесь же цирюльники больных лечат Нигерийскими « банками» – это коровий рог, с отверстием на конце, через который «доктор» высасывает воздух, создавая вакуум. В случае, который мы наблюдали, рог был установлен как присоска к груди в районе сердца. Также цирюльники используют свои ножницы для процедуры, необходимой каждому мусульманскому мальчику. Ну, а женское обрезание, к счастью девочек, в Нигере не практикуется.

Однажды нас подвез богатый бизнесмен, при котором был даже личный охранник в камуфляже и в красном берете, вооруженный каким-то древним автоматом. Поскольку уже вечерело, мы приняли предложение бизнесмена заночевать в деревне, где он родился, хотя она находилась в стороне от дороги, и нам придется выбираться завтра оттуда пешком.

В деревне мы стали свидетелями тому, как велико почтение простых людей к людям более высокого класса. Впрочем,  возможно они приходили пожать гостю руку, в надежде получить что-то, либо продать, к тому же есть возможность посмотреть на белых «обезьян», приехавших к ним.

Тут же был зарезан и распят над костром барашек, а, с наступлением темноты заведен генератор, единственный в деревне, который месяцами безмолвствовал, в отсутствие хозяина, в большом (по меркам Африки) доме за глиняным дувалом. 

Вечером собралась вся деревня, чтобы посмотреть телевизор, а мы имели возможность увидеть обряд венчания, вернее, заключения договора между родителями мальчика и девочки, не старше 10 лет.  Сообразительные родители попросили бизнесмена быть свидетелем, что, как я понял, обязывает его присутствовать на будущей свадьбе, ну и, естественно, с подарком.

На поедание барашка присутствовала лишь «верхушка» деревни, ведя деловые беседы. Как я понял, бизнесмен помогает родной деревне тем, что скупает часть урожая. На наш вкус, к мясу барашка явно не хватало хлеба, ну, а, что-то вроде кумыса вместо водки нас вполне устраивало.

Утром, попрощавшись с   сонным бизнесменом, мы, по холодку, добрались до асфальта и потопали дальше. 

В следующем большом городе нам сказали, что здесь имеется госпиталь, где работает белая женщина - доктор. Мы зашли и познакомились с энергичной американкой, которая живет здесь вот уже 20 лет. Она работает от какой-то христианской миссии, и хотя медикаменты (просроченные) им доставляют с гуманитарной помощью бесплатно, пациентам все таки приходится платить за лечение, так как надо платить зарплату персоналу, поэтому обращаются сюда только люди с достатком выше среднего.

У местных полицейских зарплата здесь похоже тоже не большая, поэтому водителям приходится им доплачивать. Через каждые 100 км на дороге стоят шлагбаум, и все водители должны остановиться и отнести полицейскому документы на проверку, и шлагбаум обязательно откроется с помощью волшебных бумажек, вложенных между страниц. А вот для нас шлагбаум чуть не закрылся надолго, потому-что, что полицейский увидели направленную на них камеру. Пришлось мне тоже воспользоваться зеленым волшебством, иначе последствия могли быть непредсказуемые.

Дорога здесь проходит в 10км от границы, и мы даже сходили на границу, чтобы ступить на землю Нигерии, как сделали это в "Береге слоновой кости".  Дальше идет дорога с настолько разбитым асфальтом, что водители порой предпочитают ехать не по ней, а рядом.

Там где почва глинистая, дорога лучше, а также немного лучше живут люди. Мужчины изготавливают саман и кувшины, а вот обжигают кувшины - это уже женская работа. Естественно, никаких гончарных печей здесь нет: кувшины устанавливаются вверх дном вместе штук по 20-40, затем крайние кувшины, по видимому, чтобы защитить от большой температуры обкладываются обломками разбитых кувшинов, затем кизяком, затем сухими стеблями кукурузы, сорго или миля, после того как все 5 групп женщин закончили  эти приготовления, все это было подожжено. Сухие стебли сгорели почти моментально а кизяк будет гореть почти всю ночь создавая ровную температуру. В результате к утру будет готово штук 100 кувшинов а также зачато пару детей.

Сняв, к удовольствию  женщин, все это на видео, мы отправились дальше, а они отправились домой. Так и живут они из года в год - днем делают кувшины, ночью детей, которые будут делать тоже самое, довольные тем , что в их местности есть глина. А у вас, читатели, наверняка больше имущества и меньше детей, которых надо кормить, но больше забот и вы чаще бываете недовольны жизнью чем они!???

Дорога становиться все хуже и хуже и наконец дойдя до "областного центра" вообще исчезает. Впереди в сторону границы с Чадом по пескам идут только то и дело разветвляющие колеи.

В столицу Нигерии за визой мы так и не зашли, надеялись, что сможем заплатить за вход в Чад прямо на границе. Мы шли по этим колеям руководствуясь компасом, интуицией и малийским опытом. Машины встречались редко но все они были до такой степени перегружены, что мы потеряли надежду что кто-нибудь подвезет нас. Да и не очень нам хотелось сидеть на самом верху грузовичка который из-за высокого центра тяжести того и гляди перевернется на ухабах. Однако в конце пятого дня пути по соседней колее, где-то в полу километре от нас. поднимая клубы пыли, в нужном нам направлении пронеслось пять автомобилей, затем еще три в туже сторону, но с другой стороны от нас. Значит машины таки ездят.

Переночевав в колючем кустарнике мы решили разделиться и идти по соседним "дорогам", но только до тех пор пока они не разойдутся до пределов слышимости и видимости, после чего я должен был идти к Веронике по "бездорожью". конечно в этом плане было много минусов, но жена слишком устала от жары, жажды, колючек, мозолей, по этому мы решили не упускать 50% возможности подъехать.  До обеда, мы шли таким образом, наши пути пересекались раза три, но автомобилей не было. Сварив еду на кизяке, мы собрались и дальше двигаться таким способом, но тут вдали увидели клубы пыли, а поскольку мы обедали в тени почти, что на "перекрестке" то  вероятность того, что автомобили проедут именно здесь, была равна 20% так как дорог, идущих в сторону границы было штук 10, но только две из них пересекались здесь. Но нам повезло, три запыленных легковушки остановились подле нас.  Разговор был коротким: я махнул рукой в нужном направление и сказал «Чад», они закивали головами, я взял свой рюкзак и понес к машине. Все понятно без слов.

Правда, салон одной из машин был забит оторванными бампером и буфером, видно водитель не рассчитал скорость на рытвине, но в двух других салонах лежало лишь по четыре запасных колеса и прочая мелочь. Мы сели в одно авто, а наши рюкзаки кинули в другую машину и поехали.

Да, не завидую я будущим хозяевам этих машин! Оказывается, их перегоняли на продажу аж из Бенина и раньше, это было выгодное занятие. Но поскольку ситуация в Нигерии стала опасной не только для белых, но и для  черных, то гнать машины ребята предпочли не по асфальту Нигерии, а по пескам Нигера.

Судно с подержанными автомобилями из Европы приходило лишь раз в месяц, так что нам повезло, хотя никогда не знаешь, чем закончится везение. Пол дня мы ехали по пескам, ныряя в рытвины, объезжая барханы и редкие деревья. Наконец-то водитель сказал, что через 10 км – граница. И, вскоре, вдалеке мы увидели избушку пограничников. Незадолго до этого я почувствовал какую-то опасность, исходящую от водителя, поэтому, не доезжая пол километра до границы, попросил его остановиться, и мы, сказав, что будем ночевать здесь, забрали рюкзаки и, поблагодарив водителей, попрощались.

Вероника спросила меня, почему мы не поехали с ними дальше, как планировали и я назвал какую-то бытовую причину, чтобы она не посчитала меня мнительным, хотя самом деле я послушался интуиции, которая никогда не подводила меня.

Я как-то читал притчу о самурае, который каким-то образом всегда чувствовал опасность. Так вот, однажды он спал и возле него, как всегда, дежурил старый верный слуга, который вдруг подумал: «Вот лежит великий самурай, которого никто не может победить, а вот я, сейчас мог бы убить его, сонного». Самурай тут же схватился за меч и вскочил, озираясь, после чего сказал: « Впервые мое чувство обмануло меня». Так вот, водитель, может быть, всего лишь подумал: «Вот пересечем границу, а ночью, в песках заберем у туристов дорогие вещи, а их оставим на корм гиенам».

Но, мало ли какие мысли приходят людям в голову. Если даже он так подумал, то это не значит,  что так и поступил бы. Но я думаю, что поступил правильно: и их уберег от греха, и себя с женой от возможной опасности.

Чад

Дистанция по  республике Чад примерно =1000km: Kanirom - Koulom - Djiria - 200 km Bol - Moutenak - N'DJAMENA - Guelengdeng - Bongor - Moundou - Mbaye-Dogone -

Пограничники, к которым мы подошли через 15 минут, были рады развеять свою скуку, и стали угощать нас казенными, а может быть конфискованными продуктами

Этот пограничный пункт работает так же, как тот, что на границе Мавритания - Мали, поэтому не буду описывать, как караваны пересекают этот участок границы.  Мы же, как и там – уже в Чаде, но идем дальше, в поисках места,  где  нам поставят штамп.

Нелегалами мы прошли  аж до озера Чад, но зато там нам не пришлось искать, где бы поставить штампы. За почетное право сделать это поссорились аж три службы: полиция, таможенники и пограничники. Но, вначале они все, по очереди, подходили к нашей стоянке, на берегу и, проверив документы,  пытались с нас взять штраф за нарушение границы. Но мы упрямо отказывались, а, поскольку была суббота, то мелкие чины, не беспокоя старших, хотели сами поживиться.

Но, в конце концов, слух о пребывании на приграничной территории нелегалов, дошел и до начальства. Нас заключили под домашний арест до понедельника. Власти, правда, назвали это заботой о нашей безопасности от, якобы, плохих людей, которые прибывают сюда на лодках из Нигерии. Но главная их цель была в том, чтобы мы не ушли из поселка, не заплатив. Мы могли спокойно перемещаться по довольно большому поселку, но наши рюкзаки при этом, должны были оставаться под охраной.

Было очень жарко, и мы пару раз ходили купаться и плавали под восхищенные крики зевак. Африканцы, даже живущие у воды, плавать, почему-то, не умеют. Правда Вероника вскоре поплатилась за то, что заплыла далеко от берега, где были волны, и она хлебнула немножко озерной водички.

Отбросы поселков в теплом климате служат отличной питательной средой для всевозможных бактерий, так что, прихватив с водой лишь амебу, она еще легко отделалась.

В понедельник мы двинулись дальше, заплатив лишь положенный за визу тариф. От штрафа нас спасло то, что еще на границе я попросил офицера, не имеющего штампа, расписаться и поставить дату, ну, и еще, хорошее настроение полицейских.

А хорошим оно стало потому, что я пообещал написать о них в книге, что сейчас и делаю. Правда, каюсь, что записная книжка, куда я внес их имена и чины, была сильно подмочена. Не смотря на то, что представители власти пытались получить от нас взятку, я на них не в обиде.

Все они лишь винтики в системе, хотя, конечно же, каждый из них может попробовать честно выполнять свою работу, правда, с риском потерять ее. Так было всегда, при любом государственном строе, и всегда находились смельчаки, которые не боялись сломаться.

От властей мы узнали, что в столице уже поспокойнее и двинулись туда, и по пути даже обогнали караван гружённых осликов. Кстати, моя жена потом долго козыряла этим, когда я упрекал ее в том, что она слишком медленно идет. Во всем остальном у меня, во время пути, не было к ней претензий, а вот идти все время медленнее, чем я привык, для меня, наверное, было не менее трудно, чем для нее – идти быстрее.

Но вот и Нджамена, где мы сразу же пошли в Российское посольство. Работники посольства нас встретили дружелюбно- накормив разместили, сказав, что, просто живя здесь, они считают себя экстремалами и никак не ожидали, что кто-то может прийти сюда подобным образом.

Наш план, идти дальше, через Центральную Африканскую республику, они сразу же забраковали и порекомендовали идти через спокойный Камерун.

Оказывается, Чад и Цар все время соревнуются за последнее, 175 место в списке ЮНЕСКО по уровню жизни. В этом году Чад уступил пальму первенства соседу, видно поэтому, у них на границе возник вооруженный конфликт (шутка). На самом деле правительствам нет никакого дела до этого списка, а жители так и вообще не знают не только о списке, но и о ЮНЕСКО вообще. Кстати, пока консульские работники не сказали мне о списке, я тоже ничего о нем не знал. И до сих пор не знаю, почему там у них 175 стран, а не все 202. Возможно потому, что существует список тридцатки лучших.

На второй день нашего пребывания в столице, я чуть не увеличил благосостояние центрального полицейского участка на свою видеокамеру «Samsung». Случилось это следующим образом: Оставив Веронику на территории посольства, я сходил в расположенное неподалеку посольство Камеруна и, на обратном пути решил снять памятник на дорожном кольце, которое всего метрах в 200 от посольства.

Как только я направил камеру на памятник, окружающие начали махать руками, мол, нельзя. Тут же подошел какой-то солдатик - их тут в униформе, каждый второй, и потребовал отдать ему камеру. Я, вообще-то, был предупрежден, что в связи с военным положением съемки запрещены, но не думал, что население поддерживает этот запрет, и, разумеется, не собирался отдавать камеру первому попавшемуся рядовому, но он, достав свисток, стал звать на помощь. Только тут я увидел, что на другой стороне улицы находится полицейский участок, от которого в нашу сторону сразу же побежали стражи порядка.

Ну, теперь точно заберут, подумал я, но потом добавил, если догонят, и со всех ног бросился к родному посольству. Все  бросились вдогонку, но я, спортсмен, что позволило оторваться от них на минутку.  Жму кнопку на воротах, и на мое счастье ворота открылись, когда  самый быстрый из них был в пяти метрах.

Посольские работники мои действия естественно не одобрили, сказав, что меня могли бы подстрелить и, тогда, у них были бы проблемы. Действительно, подумал я, кому это нужно? Во мне дырка, у них проблемы, но, с другой стороны; Ну отдал бы я камеру, соседи из Цар узнали бы, и подумали - ага, у ЧАДских полицейских теперь есть камера, а у нас нет – обидно. И началась бы новая война. Так что, пусть скажут спасибо, что не отдал. Но никто мой геройский поступок не оценил.

На выходе из столицы, на мосту, опять достаю камеру и опять, на этот раз, женщина в униформе пристала, - отдайте камеру. В этот раз выручило Вероника, она, вдруг, стала кричать, что она больна и пожалуется в посольство. Женщина опешила и отошла, я тоже был удивлен. Свою жену я еще такой не видел. Оказывается, с ней случилась истерика. Разговоры в посольстве о том, что здесь могут просто пристрелить, не прошли даром. До конца дня я не подвергал жену стрессу и в последующем я, прежде, чем достать камеру, внимательно осматривался.

К границе Камеруна мы двинулись, рассчитывая пересечь его за неделю. Почему? Месячная виза стоит 60 долларов, транзитная, недельная – бесплатная. Правда сразу оговаривается, что если просрочишь визу хоть на час, то на выходе платить придется, как за обычную. Так что, в случае удачи, мы сэкономим 120 долларов. Конечно, 7 дней маловато, для того чтобы ознакомиться со страной, но нам нельзя забывать, что на Мысе Доброй Надежды существует зима и, до ее прихода, мы должны покинуть мыс. Конечно, до мая еще далеко, но и путь нас ожидает неблизкий.

Но вернемся на дорогу. Бедные города и деревни, солдаты, надевшие униформу в надежде, хоть что-то заработать. Да, не зря эта страна последняя или предпоследняя в списке ЮНЕСКО, хотя, если бы я этого не знал, то навряд ли бы увидел большое различие между ней и например страной под № 165. Особенно мало различий (по уровню бедности) в деревнях.

Еды, пусть не разнообразной, хватает для всех, но явно не хватает врачей и учителей. Да, что там, в деревнях, учителей не хватает и в городах. Уж очень это мало оплачиваемая, или, вообще неоплачиваемая, со стороны правительства, работа.

Доктору легче: болезнь прижмет – последнее отдашь, а с учебой можно и повременить. Тем более, как я уже писал, что никаких перспектив она не открывает. Где бедная семья возьмет деньги на обучение после школы?

О детских садиках здесь, разумеется, даже и не слышали. И магазинных игрушек деревенские детишки тоже отродясь не видывали. Мальчишки катают по деревне старые велосипедные обода или, если повезет, старую автомобильную покрышку, ржавая  консервная банка на веревочке тоже не у каждого есть, так как в хозяйстве она под что-то другое пригодится. Во что нибудь типа лапты или футбола здесь не играют по простой причине – нет мяча.

В общем  девчонкам «повезло» больше, с самого раннего детства, они помогают мамам и старшим сестрам в работе по дому. А пацанам что?  Помогать папе строгать потомство?  Маловаты еще. Вот подрастут, им дадут в руки игрушку – пострелять. Хорошо, хоть это дело здесь добровольное. Правительство никакого учета рождаемости не проводит и осенне-весеннего призыва в армию – тоже. Хватает добровольцев среди городских безработных, число которых пополняют те, кому стало скучно в деревне.

Данные о государственном строе я почерпнул из беседы с семьей украинских врачей, которую встретил в городе Банлор. Они уже давно работают здесь по линии организации «Врачи без границ». Муж возглавляет проект по борьбе с малярией, его жена борется с кишечными инфекциями. Работа, жизнь и государственный  строй Чада устраивает их больше, чем на Украине. Может, статистики ЮНЕСКО что-то перепутали? Хотя малярии на Украине точно нет.

Гостеприимную усадьбу врачей мы покинули вооруженные таблетками и одноразовыми тестами, позволяющими определить в течение 15 минут, есть ли в крови малярийный плазмоид.  Хотя, по своему опыту, я знаю, что малярия, не та болезнь, в присутствие которой больной будет сомневаться. Если в 40градусную жару тебе хочется вылезти из тени погреться, это значит что злобные плазмоиды уже жрут твои эритроциты.

На следующий день после визита к врачам, у Вероники началось кишечное расстройство. Разумеется, оно не было вызвано домашней пищей, которую мы у них ели, просто закончился инкубационный период у тех бактерий, которых она наглоталась, плавая в озере.

На нашу удачу, не доходя 150 км до границы, мы заночевали в католической миссии, где были медикаменты, и три пастора, которые там работали, предложили нам остаться у них до ее выздоровления. Кстати, один из священников был поляк, говоривший по-русски. Мы пробыли там два дня, которые совпали, как раз, с праздником урожая.

Вероника отлеживалась, а я вместе с миссионерами ездил по деревням на пикапе, в кузов которого складывали мешки с десятой частью урожая, которую отдавали им деревенские, после того, как они его освящали. Священникам тоже есть надо. Кстати, именно у них в миссии, я увидел холодильники, работающие не от электричества, а на тепле от керосиновых горелок.

На третий день праздника урожая ребята ехали в сторону границы, поэтому, хотя Вероника еще не до конца оклемалась, мы поехали с ними по новой, совершенно безлюдной дороге. Ее, только что построили португальцы, как гуманитарную помощь от Евросоюза, чтобы их более богатый сосед, Камерун мог скупать у них дешевые товары. Это должно было помочь ЧАДу выбраться с последнего места в списке.

Дорога была еще официально закрыта, поскольку первым по ней должен был проехать президент Чада, которому, по видимому, было пока некогда. Священники не побоялись воспользоваться дорогой до президента, хотя, может  быть у них было специальное разрешение.

Дойдя до границы, мы поняли, что основной причиной отсутствия не только транспорта, но и пешеходов было то, что пограничникам обеих сторон было приказано  не пропускать ни Чадцев, ни Камерунцев. На наше счастье, нам удалось убедить чадскую сторону в том, что в приказе ничего не было сказано, чтобы не пропускать иностранцев. Ну, а в Камеруне, по приказу правительства – турист всегда прав.

Камерун

Дистанция по  Камеруну примерно =1000km:Touboro - Ndok - Ngaoundere[Train] - Bertoua - Batouri - Sembe - Yokadouma - Bateka Malembe - Koumou -

Первые 200 км, дорога, была безлюдна, возможно потому, что, раньше здесь не было переходного пункта, и люди не хотели селиться вблизи границы воинственных соседей, а может быть, из-за отсутствия воды. Вначале мы не увидели большой разницы в уровне жизни, но, как только попали в первый город, то увидели страну уже не третьего мира, а второго. Здесь есть электричество, и даже хорошая железная дорога, которой мы позже и воспользовались, больше для разнообразия и для коллекции, чем из-за необходимости -когда еще нам доведется быть пассажиром в африканском поезде? К поезду нас подвез священник католической миссии, где мы провели предыдущую ночь. и заплатив по $10 мы проехали 10 часов в общем вагоне, к стати довольно чистого.

Адресами католических миссий и рекомендациями нас снабдили в Чаде. По видимому, в Камеруне христианство поддерживается правительством. Но священники жаловались, что Рим не только не поддерживает их материально, а, наоборот - они должны посылать туда деньги. Поскольку на пожертвования бедных прихожан, здесь не проживешь, священо служители, пользуясь тем, что церковь не облагается налогом, занимаются каким либо бизнесом. К примеру, открывают небольшие магазинчики, в которых торгуют гуманитарной помощью, сдают комнаты при миссии приезжим туристам, в общем, зарабатывают, чем придется.

Священники, люди не свободные, по приказу (может быть, он называется по-другому) они должны ехать в любую «точку» и работать там, нравится им это или не нравится. Католические священники не имеют права жениться, им не платят зарплату, но, не смотря на это, желающих учиться в семинариях, достаточно.

Я могу понять африканских ребят из бедных семей, для них это единственный шанс в будущем посмотреть мир. Но лично я бы не хотел, отучившись 10 лет, потом работать без зарплаты. Правда, все это время ты находишься на "Гос.обесцвечении". Я имею в виду государство под руководством римского папы.

Ну а что потом, если надоело быть священником? Другой профессии – нет, денег, если не наворовал, нет, жены тоже нет.

Не думаю, что все те, кто в 16 лет поступил в духовную семинарию, сделали это по призванию. Поэтому, смело можно сказать, что 50 % служителей, служат церкви до конца своих дней просто потому, что ничего другого делать не умеют. Но, если даже 10% священников, не жалея сил, будут молиться за нас, грешных, не думая о зарплате, то есть служить не только церкви, но и Богу, то эти семинарии оправданы.

Однажды мы заночевали в такой семинарии. Она как раз отмечала свой двух летний юбилей, точнее окончание второго года обучения. По этому случаю, для учеников был устроен праздничный ужин, Могу представить их обычный паек - бедные студенты.

По этому случаю им выдали по бутылке пива на брата. Всего братьев было 17- возрастом от 16 до 20 лет. Признаков дедовщины со стороны студентов 2го года обучения я не заметил, так же не заметил геев.

После громкого скандала, о подверженности католических священников этому греху, многие думают, что в их среде он процветает всюду, но надеюсь это не так.

Я снял эту вечеринку на плёнку, и вот что интересно: Позже, когда я показывал её белым, она казалась им забавной, но когда запись смотрят чёрные, то им всё кажется нормально. Просто белым, поскольку мы далеко отошли от природы, надо выпить энное количество алкоголя, чтобы расслабиться, отбросив все комплексы и т.д. А они всегда на взводе – дай только повод. А если еще немного выпить, то повод, чтобы повеселиться всегда найдётся.

Сначала ребята шли приплясывая с бутылками пива в руках вокруг поставленных в длину столов, затем, по видимому, когда пиво у одного из них закончилось, он, в надежде, что принесут ещё, стал двигаться к двери. А поскольку он только что прошёл её, то естественно (для него) он стал пятиться к ней. Вся вереница тут же стала дружно пятиться, конечно -же пританцовывая. Всем это понравилось, и следующие полчаса они так и двигались взад, вперёд. Когда пиво закончилось, они взяли бананы, при этом стали напевать, что-то про бананы. Потом, кому-то на глаза попалась швабра и он взял ее, второй тут же схватил щётку и они стали фехтовать. Остальным, чтобы занять руки, пришлось взять стулья и т.д. На русской гулянке так могло дойти и до ножей, из–за того, что кому-то досталось стулом по пальцам. А здесь люди просто веселяться. А может быть это оттого, что нашу водку гонят из опилок?

Нет, что ни говори, белое естество другое, чем черное, а черное отличается от жёлтого, и истинная сущность человека, заложенная в генах, мало меняется от воспитания, образования и среды обитания. Я не расист и конечно - же не считаю, что белая раса выше черной или желтой, но различия очевидны. Я имею в виду не физиологическую разницу, и спасибо Создателю за это разнообразие.

Надеюсь, что мы никогда не доживём до времени, когда правители осуществят свою мечту править людьми, думающим и действующим одинаково. Люди не помогайте им в этом не будьте расистами, иначе на земле останется только одна расса- расса избранных, а Вы уверены, что Вы или ваши внуки в неё попадут? Вот, например, пигмеи, пару деревень которых мы встретили на пути к границе Конго те точно не попадут. Они низкорослы и немногочисленны, а между тем они прекрасные охотники.

К стати, среди них то же есть колдуны «Вуду». Об этом я узнал, когда спросил: почему их могилки расположены прямо под окнами? Я предположил, что это делается для того, чтобы душам усопшим не надо было далеко ходить к родственникам в гостиоказывается, нет. Дело в том, что для обрядов колдунам нужны человеческие запчасти, а кроме того, чтобы не потерять свою силу, они должны минимум раз в год отведать мертвечины. Думаю, что любой из них предпочтёт» свежатину», ну а прочие жители хоть и боятся этих колдунов, но родственников своих на растерзание отдавать не хотят.

Не знаю, где колдуны достают дефицитные запчасти, скорее всего ходят в деревни, где покойников не сторожат, или те, кто прибегает к их услугам, дают им добро на разборку своих умерших тещ.

Ну конечно же эти традиции не красят пигмеев, но колдунов то, раз два и обчёлся. Да и вообще- это их личное дело, что делать с умершими, но по крайней мере они не суются со своим уставом в жизнь белых. Им и в голову не придёт без чьей то просьбы начинать учить других, каким богам молиться, и каким лекарством лечиться, и в каком возрасте жениться. Жили эти маленькие люди своими маленькими заботами тысячи лет, ели мясо диких животных, в том числе своих предков обезьян. (Им точно не могло придти в голову что те их родственники), пока не пришли белые и не отравили их зверей. [По крайней мере пигмеи так думают,] Несмотря на риск заболеть лихорадкой эбула, они не хотят отказываться от такой вкусной обезьянинки.

Но эти простые люди не знают о более серьёзном вреде, приносимой их земле. Белые люди, вооружённые механизмами, хищнически вырубают девственные дождевые леса.

Последние 200км перед границей мы сначала шли, затем ехали по разбитой дороге, а навстречу нам, время от времени, шли тяжело нагружённые грузовики. Это были большие лесовозы, на каждом из которых было нагружено по 3 огромных бревна. Грузовики тяжело поднимались на подъёмы и осторожно ступали на деревянные мосты. Невооружённым глазом было видно, что белые, которые проделали здесь временные дороги к делянкам, не жалеют техники. Ценная древесина с лихвой окупит брошенную отработавшую свое технику Грузовикам – когда они износятся, уже нечего будет возить, их так и бросят здесь. Правительство этой страны получит 10% от прибыли полученной иностранцами, а простым людям что? Разве, что водители заработают на цветной телевизор, и может быть смогут отправить детей учиться, и выучившись, те быть может смогут переехать в Европу, где станут частью того общества, которое использовало их родителей.

Шесть часов езды на пустом лесовозе, и вот мы на берегу реки, которая и является границей, вернее если плыть по ней всего пару часов, то на другой стороне будет республика Конго. Визы в эту страну у нас не было, но мы надеялись сесть на лодку и доплыть до Бразелвиля. Однако поговорив с приветливыми камерунскими пограничниками мы поняли что “приплыли” . Оказывается река судоходна не всегда. Сейчас, в сухой сезон, она обмелела  настолько, что кроме местных рыбаков по ней никто не плавает.

Камерунский офицер с орденом героя полученным на войне с соседями, сказал, что может нас провезти на моторке до ближайшего города в Конго, но пустят ли нас без визы он не знает. Однажды  белых туристов уже развернули оттуда на 180°. К вечеру истекал последний день нашей транзитной визы, поэтому выбора у нас практически не было, поэтому сварив на берегу свой нехитрый обед, и поделившись с “героем” медикаментами от малярии, мы сели в лодку. Лодка была современная быстроходная, но 12 км мы плыли около часа, так как одному человеку приходилось сидеть на носу и все время мерить глубину.

Конго

Дистанция по  Конго примерно =1000km: Ouesso - Mokeko - Ikoko - Liouesso -  Moyoy ll ? Langon - Mohali - Makoua -  Ndzakou -  Owando ? Ibeke ? Edou - Gamboma  - Ngo - Inoni - Odziba - BRAZZARVILLE

Мы причалили к пустующему дебаркадеру и лодочники поспешили высадить нас и удалится, чтобы избежать лишних расспросов. Мы уже поднялись по ступенькам вверх мимо пустой кабинки пограничника, когда запыхавшийся солдат прибежал туда и стал кричать нам чтобы мы вернулись. Я сбросил рюкзак и сказав Веронике чтобы ждала меня здесь, вернулся с паспортами к кабинке. Солдатик по английски ни говорил ни слова, но я понял, что он хочет чтобы мы ждали здесь начальство. Знаем мы эти ожидание, тем более в выходной день, и я на пальцах объяснил ему, чтобы он провел нас к начальству. Он было не согласился, но когда я, вернувшись к жене, одел рюкзак и пошел дальше, ему ничего не оставалось как пойти за нами. Конечно, будь мы черные он бы мог начать стрелять вверх или даже на поражение, но к белым отношение особое. Я жестами предложил идти ему впереди нас, а не позади с автоматом не потому, что чувствовал дискомфорт, а потому что не знал дорогу.

Минут через 5 мы подошли к их комендатуре и солдат послал какого-то пацана сообщить о нас Вскоре пришел какой-то офицер, но не начальник, и проверив паспорта. Стал усиленно нагружать нас на предмет штрафа за то, что мы вошли на территорию страны без визы. Я предложил ему заплатить за визу и мирно разойтись. Ведь ставя штамп в паспорт, он не выдает никакой квитанции и может вообще не включать нас в книгу учета, и положить деньги к себе в карман. Но он хотел положить,  плюс к этому, и штраф. В ообщем я отказался платить до прихода начальства. Арестовать он нас не мог, но паспорта не отдавал,  предложил нам зайти завтра, переночевав в гостинице. Я спросил, можем ли мы поставить палатку здесь, и он согласился.

Оставив вещи, мы пошли осматривать городок, который оказался областным центром, что было нам на руку -  можно будет завтра зайти в префектуру, обжаловать решение пограничников. В разговоре с людьми я сказал, что я – русский, и нас сразу же повели к дому на берегу, где, оказывается, живет русская женщина.

Людмила была дома и очень была рада пообщаться с соотечественником, так как была в последний раз в  России лет пять назад, но русских видела два года назад – пара путешественников из Москвы, оказывается проходила здесь. Она же живет здесь аж семнадцать лет, переехав сюда вместе с мужем, который учился в Москве на доктора в те времена, когда СССР еще помогал Конго. Здесь у них родилась дочь, которую мы позже увидели, но муж был в командировке, иначе он без труда решил-бы вопрос с эмиграционными властями

Людмила накормила нас украинским борщом, из овощей выращенных  у себя на участке. Участок, как и дом, был большой, но не их личный, а государственный, предназначенный для главного доктора области в должности которого муж Люды был уже семнадцать лет. Во дворе, также стоял автомобиль, тоже государственный. Так, что Конго не зря посылало студентов в СССР, заняв в последствии высокие посты, они внедрили часть советского опыта.

Второе-же  Конго -Заир, куда мы направлялись, носило название – Демократическое Конго и ориентировано на капиталистический строй. Но  и то и другое пока больше феодальные государства.

Пообедав, Людмила позвонила другу мужа, начальнику аэропорта,  и он сказал, что завтра решит все проблемы с начальством, и мы спокойно остались ночевать в гостеприимном доме.

Ужинали мы уже вчетвером, вернулась с учебы дочь Людмилы. Она была ненамного светлее своего отца, и немудрено, что в российской школе, где она училась в третьем классе, дети ее доставали. Людмила сказала, что дочь сама уговорила  поехать ее в Россию и окончить там среднюю школу, но отучившись один год, попросилась обратно.  Да, дети, порою, бывают жестоки, особенно к тем, кто выделяется из общего числа.

Наутро, перед тем, как пойти к пограничникам, куда должен был приехать и начальник аэропорта, хозяйка спросила нас, а имеются ли у нас прививки, которые полиция проверяет у всех, включая и деревенских, приезжающих в областной центр за покупками. Таким образом, правительство решило бороться с эпидемиями периодически вспыхивающими здесь.

Кроме, как от желтой лихорадки, мы не были привиты, но Людмила сказала, что оформит нам недостающие три. Мы уже думали, что нам сейчас «всадят» уколы, но прививки  нам «поставили» только на бумаге, и не потому, что Людмила учившаяся в том же институте, что и муж, поехала с ним в Африку, успев закончить только два курса. Чтобы поставить уколы этих знаний хватило бы, да и моя жена – фельдшер,  этих вакцин просто не было.

Правительство, издав приказ о повсеместной вакцинации, не позаботилось о доставке их сюда, в самую дальнюю провинцию. Как же работает программа? Полицейские имеют право оштрафовать любого жителя за отсутствие прививки, но обязаны вначале послать приехавших в областной центр к доктору. Тот и хотел бы помочь, но не имеет физической возможности, зато имеет желтенькие бланки, которые и раздает по пять долларов за штуку.

Естественно, нам эти удостоверения выдали бесплатно, но если начнется эпидемия, то мы, как и сотни *вакцинированных» будем равны перед болезнью, с теми, кто не имеет этих удостоверений. Но, зато, заплатив однажды пять долларов, людям уже можно не бояться штрафов.

Мне неудобно было спрашивать куда идут эти деньги, но, думаю, что руководители области знают об истинном положении вещей, поэтому можно предположить, что и деньги за эти бумажки и штрафы за их отсутствие не минуют казну или карманы гос.служащих. 

А иначе как? Жители страны, во всяком случае, живущие в деревнях, налоги не платят, колхозов-совхозов не имеется, промышленности я тоже не заметил, откуда взяться деньгам на зарплату чиновников?

На утро, поупиравшись и не забыв спросить про прививки, начальство пограничников согласилось с доводами начальника аэропорта, который, кстати, тоже занимал этот пост благодаря образованию полученному в СССР.

Город Оуессо растянулся на десяток километров, а так как мы вышли после того, как еще раз поели борща вместе с другом дома, то к вечеру едва вышли за его пределы и заночевали на последнем полицейском проверочном пункте.

До этого нас остановили два раза, и каждый раз, увидев российский паспорт, уважительно отпускали, не спросив даже о вакцинации, но, зато, долго «на пальцах» расспрашивали о России. На последнем пункте нас тоже не задержали, просто порекомендовали переночевать у них в офисе- контейнере, так как до ближайшего населенного пункта 29 километров, а зверей в джунглях много. Правда, что характерно, бандитами, как в других странах нас не пугали. Может быть, их и вправду здесь нет, а может у СССР Научились? Можете вы представить, чтобы милиционер сказал иностранному туристу: «Вы тут, ребята, поосторожнее, а то у нас бандиты пошаливают»? Я развлекал скучающих полицейских своими трюками, фокусами и головоломками  почти до полуночи, и за это время только одна машина покинула областной город и две – вьехали.

Да, подумали мы, с транспортом здесь негусто – зачем тогда было дорогу строить? Хоть и не асфальт, но хорошо укатанная, глиняная, на которой могут разъехаться два грузовика.

Пройдя часа три по безлюдной дороге, мы услышали шум автомобиля, он и подвез нас до следующей деревни, стоящей на перекрестке, дальше в нужном нам направлении шла малоезженая дорога в одну колею, а налево и направо уходили дороги по которым, оказывается, раньше возили лес. Здесь как и в Камеруне вырубали ливневые леса, но, похоже здесь уже все вырубили.

Пообедав, мы пошли дальше и заночевали в деревне из пяти мазанок. Здесь мы отведали запеченное на костре мясо лесной антилопы и даже имели возможность попробовать мясо обезьяны, которое, несмотря на предупреждение врачей, местные жители продолжают употреблять в пищу, видимо – это легкая добыча.

Мясо здесь едят часто, но не в выходные. Раз в неделю сюда приезжает оптовик, который скупает дичь, вернее меняет ее на пиво и другие товары, которые местные жители заказали в прошлую субботу. Основной же пищей является каша, сваренная из муки юки и кукурузы, точнее, это не совсем мука: Юку протирают на большой терке (кусок жести с пробитыми гвоздем отверстиями),  и то, что осталось наверху терки после просушивания на солнце растирают руками. Под теркой стоит ведро, куда стекает жидкость и через пару дней ферментированная жидкость уже имеет несколько процентов алкоголя.

Вершки и корешки здесь распределены, на мой взгляд, нечестно.  То, что в ведре употребляют только мужчины, а трут юку  женщины, они же ее и выкапывают и приносят в плетеных «рюкзаках» из «огорода». Мужичкам же *обессилившим* в погоне за антилопами и от ловли обезьян расслабиться просто необходимо. Правда, в день «получки», пивом привезенным из города, они с женами таки делятся.

В течение нескольких дней мы шли по этой дороге, стараясь ночевать в деревнях попадающихся через 10-25 километров. Пару раз нас обгоняли «коробейники» на велосипедах, пытающиеся продать деревенским всякую мелочь типа булавок, пуговиц, дешевых таблеток.  Сами же жители из-за отсутствия транспорта деревни покидают редко. Ведь если поехать в город на базар, то обратно вернуться можно только через неделю, плюс – надо еще прививки «ставить».

Судя по отсутствую в деревнях детей школьного возраста, мы поняли, что  здесь где-то таки  имеются школы  интернаты. Ну, а мам с привязанными к спине младенцами можно увидеть и на огороде и на постирушках.

Колодцев здесь не имеется, так как деревни всегда располагаются на берегу хоть небольшой, но речушки, проточная вода которой служит и для питья и для стирки , хорошо хоть и не для туалетов, как в Лаосе.

Возле воды всегда, а может только в это время года, вьются тысячи бабочек, а утром и вечером – комаров. Во время постирушек женщины совмещают приятное с полезным, ударяя специальным образом ладошками по воде, они производят ни с чем не сравнимые звуки, а  младенцы во время стирки качаются у них на спине.

Да, об африканских детях можно смело сказать, что они привязаны к своим родителям, точнее к матерям, и еще, они очень молчаливы и терпеливы. Как-то я видел, как малыша, сидящего на траве ужалил шмель, малыш, конечно, вскрикнул и заплакал. Мама подошла к нему, сказала пару слов, привязала к себе на спину и продолжала стирку, и он сразу затих.

У белых детей и их мам реакция была бы  иная, например Канадская мама,  сразу потащила-бы ребенка к доктору, а российская сделала бы какую либо примочку. Ну, а для начинающего свою жизнь в джунглях -  это, может и первый, но далеко не последний укол.

Всяких жалящих здесь полно, но многие из них довольно миролюбивы. Например, когда заходишь в здешний туалет- отверстие в земле, огороженное плотным заборчиком по пояс, то страшновато садиться, так как все содержимое покрыто осами. Однако они не обижаются и не атакуют задницы, которые добавляют им еды.  Лишь когда осы почувствуют запах свежего разделываемого мяса, они перемещаются к более вкусной добыче.

Из-за отсутствия соли и холодильников, люди здесь настолько щедрые, что делят с соседями всю добычу без остатка. Правда лакомые части, такие, как печень, почки, мозги и то, что, порой, лишает мужчин мозгов достается семье удачливого охотника.

Эти части запекаются отдельно – их заворачивают в банановые листья и подвешивают на треноге над углями. Когда я достал из рюкзака соль и предложил посолить мясо, то они сразу согласились. Из чего я заключил, что они не солят пищу по той причине, что соль намного дороже пива.

То же положение и с сахаром. Коробейники привозят его в упаковках по 25 и 50 граммов, в надежде, что расщедрившаяся мама купит ребенку гостинчик.

Все то время пока мы шли через джунгли, нам приходилось довольствоваться только  местной едой, так как магазинов не имелось, но жители с охотой продавали нам сельские продукты и всегда приглашали к столу.  Мы заметили, что здесь никогда не готовят супов, возможно из-за отсутствия кастрюль. Единственной специей является маленький, но  очень острый красный перчик, да еще кислый соус, изготовленный из термитов.

Термитники здесь маленькие, не выше 30 сантиметров, но зато их много, выглядят они, как миниатюрные японские пагоды или большие черные грибы. Их просто срубают мачете и складывают в одну кучу, а рядом кладут  бутылки, в которые наливают немного сладкой воды. Термиты покидают разрушенные дома и с горя сотнями заходят в «бар» выпить сладенького. Хозяин дожидается, когда их наберется побольше, насыпает им «на закуску» перца и закрывает бутылку. Интересно, где в первый раз додумались до этого, здесь, в Африке или в Южной Америке? Правда, там термитный соус молочно-перечный.

Здешнюю деревенскую пищу разнообразной не назовешь, а без этого соуса каждодневная «фу-фу» вообще бы в горло не полезла. Когда мы увидели, как варится местная мамалыга, ингредиенты которой я перечислял выше, то сразу  поняли, откуда произошло ее название. Мука засыпается в большой котел, заливается водой и варится на медленном огне. Хозяйка вооружается веслом-мешалкой и, как только она начинает мешать массу, та начинает недовольно пыхать: «Фу-фу».

Горячая фу-фу со свежим мясом и соусом довольно вкусна, но соус а, тем более мясо, бывают не всегда, но всегда есть нарезанные листья той же юки, которые бланшируют и поджаривают на красном пальмовом масле.

Каково же был о мое удивление, когда, по возвращении в Россию, я несколько раз слышал рекламу о чудотворной, целебной  силе этого масла. Ох, и надоела нам в обеих Конго эта горьковатая панацея. Но, в некоторых деревнях, где не произрастают эти пальмы, к фу-фу подают просто вареные листья, что не лучше, во всяком случае, они менее питательны. Кроме плодов масленичной пальмы для производства масла нужна какая-нибудь металлическая посуда – обычно, это одна на всю деревню, ржавая  200-литровая бочка, под которой разводят медленный огонь. Первую порцию пальмовых плодов надо подогревать осторожно, а для последующих всегда оставляют немного масла на дне бочки, чтобы плоды не подгорали. Вообще, джунгли поставляют людям  и белки, и углеводы, и жиры – вот только соли нет.

Так, питаясь фу-фу, мы шли в сторону Бразелвила, до которого от границы -  650 километров. В субботу нас догнал грузовик с пассажирами в кузове и на кабине, которым было весело от выпитого пива и скорости, Шоферу тоже было, похоже, весело, но при отсутствии встречных машин, это было не очень0 опасно.

Вероника отказалась от предложенного ей места на кабине поэтому, я занял его и сидя между тремя женщинами, вскоре заразился их весельем и стал, как и они кричать на встречу ветру: « Э-Е-Е-Е – Э-Е-Е-Е!». А мужчины, стоящие в кузове, кричали водителю: « Быстрее, быстрее!». Но участков без рытвин было мало, и опять водитель нажимал на газ, и опять все хмелели от  скорости. Проехав две деревни, где возвращающихся с базара уже ждали в надежде на то, что им тоже достанется пиво, грузовик остановился  на берегу большой реки с недостроенным мостом.

Поскольку было еще не темно, мы переправились и заночевали на другой стороне реки в небольшом поселке. По-видимому, строительство моста отменили, так как за поселком дороги просто не стало. Осталась просека и заросшая колея, по которой мы и пошли – дорогу осилит идущий. До столицы было еще далековато, но, зато до экватора – рукой подать.

Перед входом в следующую деревню мы увидели плакат со страшной надписью – « Осторожно – Эбола ». Мы остановились, сделали фото и пошли дальше, А что нам было делать, ведь у нас не было трех дорог, как у сказочного богатыря –а только два варианта: идти дальше, или вернуться. Мы, конечно, могли вернуться, но… Правда, плакат был старый, а болезнь скоротечная. Так что, как мы и надеялись, от болезни остались только могилки и плакат.

В общем, с эболой пронесло, но другой лихорадки мы не избежали. Через пару дней нас стала трясти малярия и, судя по тому, что она сопровождалась галлюцинациями, это была не обычная, а церебральная. Меня болезнь посетила первым. Инкубационный период у сидящих во мне плазмоидов закончился вечером, когда мы под дождем шли по раскисшей глиняной колее.

Мне стало холодно, но я приписал это сырости и, взяв Веронику за руку, пошел быстрее, таща ее за собой, чтобы согреться. Она была в обуви, и пару раз перед этим упала, поскользнувшись, поэтому, когда мы, почти в полной темноте, увидели  домики, она предложила заночевать здесь.   Но, в предыдущей деревне, нам сказали, что, не доходя 5-ти километров до жилой деревни, мы увидим три дома, где раньше жили два христианина миссионера, но в прошлом году им отрубили головы и теперь там никто не живет, так как место пользуется дурной славой. Вероника настаивала, чтобы мы заночевали здесь, но я сказал, что, отдохнув пятнадцать минут, мы пойдем дальше.

Обычно я долго помню все в деталях, но события той ночи как-то странно перепутались – нарушилась причинно-следственная связь и, я не мог вспомнить  детали уже на утро, поэтому пишу со слов жены, которая в подтверждение своих слов утром  показала мне синяки на руках:

Я быстро развел костер и вскипятил чай. после чего  предложил идти дальше, но, обычно покорная Вероника, наотрез отказалась идти, так как ливень не прекращался и она сильно устала. Мне было холодно, а дров на кухне больше не было, и я пошел искать их в соседний дом.

Нам сказали, что здесь никто не живет, поэтому я удивился, когда в темноте увидел две кровати, на которых кто-то лежал. Я подумал, что кто-то из местных, также, как и мы пережидает ливень, но один из них чуть приподнялся на локтях и поздоровался со мной на английском. Я  спросил, можем ли мы переночевать здесь, он ответил что, да, но здесь много диких зверей, поэтому надо как-то загородить оконный проем и двери в доме, где мы развели костер. Он также сказал, что я могу использовать бамбуковые шесты, которые лежат за соседним, третьим домом.

Поблагодарив, я пошел за дом, нашарил шесты (в походе я не пользуюсь фонариком) и принес их в дом, где Вероника уже спала, расстелив пенку на лавке.

Я  сразу же поломал один бамбуковый шест и, разведя яркий костер, сказал, чтобы она быстро собиралась, так как в соседнем доме лежат покойники и я не хочу спать рядом. Она подумала, что я просто пугаю ее, чтобы вынудить идти дальше и отказалась. Тогда я сказал, что сейчас сделаю « волокушу» и, привязав ее, буду тащить до следующей деревни, если она так устала. С этими словами я достал из рюкзака веревку и, связав два бамбуковых шеста, пытался привязать ее руки к ним. Она стала громко кричать и выбежала под дождь. Я – за ней.

Дождь, видно остудил меня и я сказал: « Ладно, ты сегодня дежурная, вари ужин, а я загорожу окна и двери от зверей». Ей пришлось собирать дождевую воду и готовить, а я тем временем рубил и привязывал шесты в проемы, говоря ей, что они обязательно должны быть связаны крест-накрест.

Утром я конечно, извинился за синяки, хотя эпизода с «волокушей» вообще не помнил. Вероника предложила показать ей «покойников» и, мы пошли в соседний дом, но кроме старых, скомканных простыней на деревянных топчанах ничего там не было, хотя я ясно помню голос, и шесты  лежали  там, куда показал призрак. Вот, что может сделать с мозгами малярия.

Хотя, что мы вообще об этом знаем? Я вот, например, с самого детства  как-то, не знаю как, но знаю, чувствую, что вокруг нас существует много чего для нас невидимого, и чувствую благодарность за то, что нас специально ограждают, чтобы мы не могли видеть это.

Вот, наконец, и экватор, и точно на нем расположен город Макона – центр следующей провинции. Прежде, чем войти в него, мы перешли реку по большому бетонному мосту, но до асфальтовой дороги  надо идти еще 72 километра. Также не оправдались наши надежды на то, что мы найдем здесь Интернет.

На окраине города мы увидели большое кладбище, где на могильных холмиках, вместо надгробных памятников стоит старая перевернутая кастрюля, на которой обязательно лежат тапочки, а на некоторых также, тапки, кружка ложка и вилка. позже мы увидели отпевание покойника, там одна из «плакальщиц» плача поет и пританцовывает, держа в руках обувь покойного, которую потом и кладут на могилку.

Напуганная моей малярией жена настояла, чтобы дальше мы поехали автостопом, и следующим вечером она тоже увидела призраков. Мы сидели наверху грузовика, был полумрак, и вдруг, как только мы проехали кладбище, она схватила меня за руку и, показывая на пустую дорогу, воскликнула, - Почему водитель не снижает скорость, он же задавит их! Она, оказывается, ясно видела людей в белом, медленно переходяших, дорогу.

Но, вот и Бразарвиль – столица, здесь даже на окраине есть электричество. В первую очередь мы пошли в Российское посольство, которое встретило нас довольно прохладно. Пятница , человек, который может решить вопрос с размещением, ушел и вернется только в понедельник, поэтому охранник рекомендуют нам сходить в русский культурный центр – может быть, там чем нибудь помогут.

В, некогда большом центре, сейчас работает только один служащий с громкой должностью – президент. Он попросил прощения за холодный прием в посольстве и сказал, что их можно понять – никто не знает, какую заразу мы могли подцепить, пройдя через джунгли. Тем самым он дал нам понять, что и он  не собирается предоставить нам комнату здесь, в офисе.

Но он сказал, что мы можем поставить палатку на спорной территории, за которую российская сторона не желает платить большую аренду, но Конго пока не забирает ее. Там находятся два жилых здания, в которых живут граждане России. 

Граждане оказались гражданками, некогда покинувшими родину с мужьями, студентами советских вузов. Здесь, по разным причинам, они расстались  с ними, но возвращаться на родину не хотят или не могут из-за отсутствия средств. Мы поставили палатку в большом пустом бассейне под крышей и устроили большую стирку. Вскоре из одного дома пришла женщина и принесла нам чаю и сладкого, но сладкое было испорчено тем, что из другого дома пришла другая громогласная женщина и, обматерив нас, потребовала убираться. Хорошо хоть Вероника не понимает по - русски.

Я, конечно,  проигнорировал ее требование – бедная женщина, но можно понять и мужа, оставившего ее – видно терпел, по необходимости, пока жил в России.

Для того чтобы двигаться дальше, нам нужна была виза в Демократическую Республику Конго, которую все здесь называлют Конго-Киншасса, по названию столицы.

В ожидании понедельника, мы познакомились с Президентом русского землячества, познакомившей нас со  своими подругами. Они повели нас в ресторанчик, чтобы мы отведали местных деликатесов – мясо черепахи, дикобраза, какой-то рыбы, съедобной только в это время года, чего-то еще. Эта группа – яркая противоположность живущим на территории культурного центра. Интеллигентные женщины, учительницы, живущие здесь от 20 до 34 лет, они вышли замуж по любви, имеют по несколько детей, довольны работой и семьей и, проведывая иногда родственников в России, возвращаться туда не собираются. Позже, в ресторане к нам подошла довольно симпатичная мулатка лет 20-ти, каково же было мое удивление, когда ее мама сказала, что это ее старшая и ей уже 35 лет, толстый подкожный жир черной расы сохраняет кожу от увядания намного дольше, чем белой и желтой.

Вечером мы познакомились с мужьями трех из этих женщин,  они и их дети  свободно говорят на русском языке, так же, как и на официальном языке страны – французском.  Кстати, их дети учатся в Марокко. Почему не в Европе или в России? Европа – дорого, в России уже тоже не бесплатно, а в Марокко неплохие институты и преподавание на французском языке.   Переночевав в российско-африканской семье, где по моей просьбе, нас накормили драниками, отдохнувшие, мы с утра получили визу и, стазу же отправились на паром.

Мостов через полноводную Конго между двумя столицами не построено и все грузопассажирские перевозки осуществляются по воде. Все настоятельно советовали нам сесть на быстроходный пассажирский паром, но мы предпочли грузопассажирский и, не из-за цены. Мы ведь – не туристы. Я хочу видеть жизнь простого народа изнутри.

Такой плотности народа с грузом я не видел раньше нигде. Вы видели когда-нибудь поезд, возвращающийся из Китая с русскими челноками? Так вот – это надо умножить на 10. Когда я снимал это на камеру. То по глазам некоторых видел, что оставь я ее на минутку – то попрощался бы с ней навсегда.

Заир

Дистанция по  Заиру примерно =2500km: KINSHASA - Mikala - Kikwit - Idiofa - Kapia - Dibaya-Lubwe - Ilebo - Kananga - Mwene-Ditu - Kamina - Likasi - Lubumbashi - Kasumba -

Примерно через час паром причалил к противоположному берегу и, все пассажиры хлынули на выход. Здесь произошел эпизод, неприятно поразивший меня: один из «челноков», тащивший на спине огромный ковер, нечаянно задел им полицейского, стоящего на выходе, тот сразу же выхватил из-за голенища розгу и три раза изо всей силы ударил парня по голой спине. Парень даже и не подумал сопротивляться или возразить, да и окружающие никак не отреагировали, видимо это практикуется здесь постоянно. Да, подумал я, здесь мало что изменилось со времен рабовладельцев.

Этот эпизод напрямую нас не касался, но уже через полчаса мы сами стали жертвой произвола полицейских. Пройдя таможенный досмотр, мы направились в строну Российского посольства по улицам больше похожим на городские, чем в столице покинутого Конго. Тут возле нас остановился автомобиль, в котором сидело четверо мужчин. Спросив, куда мы идем, они предложили подвезти нас. Мы, без задней мысли,  согласились и сели на заднее сиденье, поставив рюкзаки на колени. При этом, один из сидящих на заднем сиденье, вышел из машины. Я подумал, что он не поедет дальше, но когда мы сели, он тоже сел возле меня. При этом у меня появилось недоброе предчувствие, которое скоро оправдалось. 

Как только мы тронулись, сидящий на переднем пассажирском сиденье, повернулся к нам и, показав полицейское удостоверение, потребовал предъявить документы. После границы оба паспорта находились у меня и, я  не артачась, открыл их на странице с визами и, держа в руке, показал. После этого он заявил, что видел у нас камеру, а снимать здесь без специального разрешения запрещено, поэтому он должен изъять пленку.

Ну, это было уже слишком. И я сказал, что для этого он должен повезти меня в офис и оформить изъятие. В ответ -  он вынул пистолет и направил на меня, а тот, что сидел рядом,  достал наручники и, они хором сказали на английском давай прямо сейчас!!! Все стало понятно, им вовсе нужна не пленка, а камера, и не только. Да, ситуация была не из приятных: Мы сидели зажатые посередине между двумя здоровыми мужиками, плюс на коленях у нас были рюкзаки. Хорошо еще, что они понимали по английски и  мы были в центре города, где много светофоров и пешеходов.

Я прикинулся простачком, не понимающим, что происходит. Достав свою видевшую виды видеокамеру, явно не выглядевшую новой, я сказал. – Да, пожалуйста, берите, но она поломана. Предвидя вопрос о проверке наличных, нелегально ввозимых в страну, добавил, - Вообще-то, мы едем в посольство, так как нас обворовали на пароме.

Словесно обрабатывая их, я далеко не был уверен, что они на 100%  поверят мне и не захотят проверить, вывезя нас за город, поэтому, незаметно левой рукой достал и приготовил газовый баллончик, чтобы, в случае необходимости,  использовать его.  Я понимал, что всем сидящим в автомобиле достанется перечная смесь, но если я  распылю ее в момент остановки на перекрестке, то они откроют окна и двери и, мы сможем выбраться. Правда, «полицейский» мог и выстрелить.  К счастью, до этого не дошло. На следующем перекрестке я, прежде чем использовать баллончик, решил попробовать другой вариант и, если он не сработает, тогда  «газовая атака.

Когда машина остановилась на перекрестке и мимо нас пошли пешеходы, я сказал жене - Делай, как я, - и, привстав, стал стучать в заднее стекло, не выпуская баллончика из левой руки. Жена стала стучать в правое стекло и кричать, - Help mе! Тот, который с пистолетом, ударил мне рукояткой по большому пальцу ноги, которой я переставил и держал  переключатель автоматической коробки, переключив ее в положение  «Парковка».

В результате, автомобиль вовремя не тронулся на зеленый свет, водители стали сигналить, пешеходы – оглядываться на происходящее в машине. Когда опять зажегся «зеленый», водитель выехал за перекресток и, остановившись, открыл дверцу снаружи и, со злостью выбросил наши рюкзаки. Жена поспешила выйти тоже, а я еще по вредничал, сказав сидящему слева, чтобы он выпустил меня, тем самым показав, что не боюсь их. Они ведь рассчитывали. Что мы, со страху, отдадим им все, а, столкнувшись с неожиданной реакцией, решили – не рисковать. 

Когда в посольстве мы рассказали об инциденте, то нам ответили, что мы еще легко отделались. Несколько раз русские туристы приходили к ним с жалобой, что их арестовали на улице за то, что они фотографировали (хотя при получении визы, никто не предупреждал об этом запрете). После проверки имущества и паспортов, из сумок исчезала вся наличка и кредитки. Посольство направляло ноты, но полицейские обвиняли туристов во лжи, а у тех не было никаких  доказательств. Им ничего не оставалось делать, как звонить в банк и заявлять об утере карточки, пока с нее не успели снять  все. Мораль сей басни такова: никогда не капитулируйте и не берите с собой кредитки, или наличку простая дебитная банковская карточка гораздо лучше защищена.  

Российское посольство в Демократическом Конго оказалось более демократичным. Мы переночевали  на его территории, а доктор Сергей и его жена Наташа угостили нас русской едой и дали в дорогу медикаменты.

Вот мы опять в дороге. Впереди 2200 километров до города Люмум-Баши, по дороге на которой грузовик развивает скорость аж 1000 километров в месяц. Пешком, идя  без выходных, мы можем пройти за месяц 900 километров, а визу больше, чем на 30 дней не дают, что делать?

Лететь самолетом дорого и неинтересно. Какие еще варианты? Мы изучили карту и увидели, что от центра до промышленной столицы есть железная дорога, кроме того, есть реки, по виду судоходные, что может ускорить наше передвижение.

В посольстве никакими сведениями, подтверждающими наше предположение, не располагали, поэтому наш план, естественно, не одобрили. Был еще один вариант: ехать до порта, а дальше, на юг морем. Но, ниже, в Анголе, по словам посольских, тоже неспокойно, плюс полно  болезней, да и вариантов потом мало останется. А так, добравшись, до водопада Виктория, который мечтает увидеть Вероника, мы можем двинуться хоть на западное побережье и дойти до мыса Доброй Надежды, хоть на восток – и забраться на Килиманджаро.

К сожалению, на оба эти варианта у нас не хватало  ни времени, ни денег. Мы не ожидали, что Африканские визы окажутся такими дорогими.  В общем, мы пошли в сторону Виктории и заночевали в католической миссии на окраине Киншасы.

Да, чуть не забыл. Посольство Замбии было закрыто на пару дней по случаю какого-то их национального праздника, поэтому, чтобы не терять время, мы решили получить визу в Люмумбаши и, Российское посольство выдало нам письмо визовой поддержки, чтобы облегчить нам эту задач, но нам эта бумага впоследствии очень пригодилась в неожиданном аспекте. 

Далеко не все читатели знают, что это такое. Опишу ее. Бумага скреплена Российской гербовой печатью и солидной  «шапкой», поэтому в Африке для чиновников и полицейских она выглядит очень внушительно. На ней: фамилии, наши паспортные данные и просьба выдать нам визы. Кроме этого у нас штук 10 ксерокопий наших паспортов, которые мы предусмотрительно носим с собой после похода через Вест Сахару. Там на каждом проверочном пункте требовали оставить копию, а если же у нас ее не было, то приходилось платить за нее минимум один доллар. На тех же пунктах, где нет копирующей. аппаратуры или электричества, нас задерживали минимум на полчаса, чтобы от руки переписать данные с паспортов в книгу учета.

Та же ситуация повторялась в Чаде, затем, в Конго, но мы уже имели копии, что очень облегчало нам передвижение.

На выходе из столицы, первый проверочный пункт,  где мы оставили по первому экземпляру копий но ничего больше, хотя полицейские очень настаивали на уплате штрафа за то, что мы не зарегистрировали свое пребывание в столице. Впрочем, приезжающие в Москву африканцы, да и, вообще, все приезжие тоже сталкиваются с этим, так что нам - россиянам, грех жаловаться.

Как мы и надеялись, первые несколько десятков километров дороги были асфальтированы и мы, естественно, проехали их автостопом. Не нужно быть математиком чтобы подсчитать, какова скорость автомобиля на плохих участках дороги, если на 100 км асфальтированном участке после Киншасы и, надеемся, перед Люмумбаши автомобиль движется со скоростью 60 км/час.

Асфальт вскоре закончился и мы пошли пешком, по-возможности, ночуя в маленьких деревнях, так как в поселках побольше к нам непременно подходили полицейские и, под любым предлогом требовали взятку. Но я не зря в свое время изучал психологию и быстро понял, что у жителей Заира, где-то глубоко внутри сидит уважение к белому человеку, я бы даже сказал, раболепие, которое, возможно сформировалось за то время пока,страна была Датской колонией. Они, возможно, сами не осознают этого и, пользуясь служебным положением, пытаются надавить на нас, как делают это со всеми окружающими, но когда белый человек ведет себя подобающе, они тушуются. Естественно, чем выше чин, тем труднее поставить его на место, но все они очень боятся потерять свое кресло.

Но не вздумайте пользоваться моим советом в стране, где идут военные действия, особенно направленные на смену правительства. Вас просто пристрелят до того, как в них появится раболепие – нет человека, нет проблем.

Кстати. Когда мы добрались до большого поселка Кионго, полицейские едва не забрали у меня камеру за то, что я не имею разрешения на съемку. Меня оставили в покое только после того, как я продемонстрировал ее неисправность.

Моя камера «Samsung» имеет два объектива, один для видео, другой – для фото, чтобы менять их нужно провернуть вращающуюся часть на 180 градусов. В нерабочем положении виден лишь один объектив – это редкая экспериментальная модель и, она удивляет даже белых, а, технически неграмотных вообще легко убедит в ее неисправности, тем более, если постучать ею по столу.

Мне пришлось прибегнуть к этому доводу, так как по радио мы только что услышали новость: оказывается, через три дня, как мы покинули столицу на улицах которой видели бронетранспортеры и танки с эмблемой  ООН, там произошла вооруженная попытка смены власти. Военные действия продолжались три дня, унеся 60? Жизней.

В этот раз попытка не удалась. Из полит беседы во время визита в наше посольство я знал причину этих попыток: Заир – огромная страна с большим запасом природных ресурсов, но из-за отсутствия дорог, большинство из них недоступны. Так, например, месторождения алмазов имеющиеся практически на всей территории, промышленно разрабатываются только возле границы с Зимбабве в Люмумбаши. Кроме этого, карманы правительства насыщают деньги полученные от продажи электричества вырабатываемого четырьмя гидроэлектростанциями на реке Конго.

Подсчитано, что на Конго можно построить еще несколько станций которые смогут питать электричеством всю Африку. Но правительству вполне хватает имеющегося, которое они продают в четыре соседние страны, но, при этом у  себя в стране электричества нет даже в областных центрах, таких, как, к примеру «Киквит».

Вообще, как мы поняли, пройдя через всю страну, верхушке нет никакого дела до нужд народа. Но они ведь не платят налоги,  отвечает правительство возмущенной мировой общественности.

Когда одному из стоящих наверху кажется, что в его карманы попадает меньше, чем в другие, он обращается к народу - Доколе вы будете терпеть, берите в руки мачете и прогоните президента. Когда взамен его встану я, вы все будете жить лучше, особенно герои. А, если этот обиженный - генерал, так ему и вообще, карты, вернее автомат в руки. Естественно, если переворот удается, то новый президент тут же забывает свои обещания и народ продолжает жить в нищете, а непогибшим героям, в лучшем случае, остаются трофеи от мародерства. Но, президент тоже - не дурак, он никогда не отдаст все вооруженные силы под командование одного генерала.

Но, хватит политики, я написал этот абзац лишь для того, чтобы читатель понял, почему простой народ жалеет о том, что пару десятков лет назад из страны прогнали белых. При них было больше порядка и, у простых людей была работа. Мы не раз встречали заброшенные фермы, заводики по производству пальмового масла, сахара, водонапорные башни и пр. Кроме того, здесь раньше была асфальтовая дорога. Не поверите, идя по разбитой колее, мы, иногда, видели небольшие участки асфальта на уровне наших глаз! Не знаю, что заставило людей ездить по кювету вместо насыпи, может быть дорога была разбомблена, может смыта ливнями, но это грустное зрелище, так же как и пришедшие в упадок, некогда добротные, аккуратные кирпичные домики на железнодорожных станциях.

Но их мы увидели позже, когда дошли до Ж.Д. А пока мы шли по деревням и за нами шли сотни ребятишек, видно, слышавшие от своих дедушек-бабушек истории о том, как они работали у доброго белого господина. Нет, я не за колонизацию, просто сердце кровью обливается, когда видишь, как люди, имеющие малейшую власть, обращаются со своим народом как со скотом. Почему то в других африканских странах, это выражено в гораздо меньшей степени. Что это, национальная черта конголезцев, или демократия по ЗАИРски?

Но вернемся на дорогу и рассмотрим, что делает ее столь "скоростной" поскольку читателю, как и нам трудно поверить что автомобиль преодолевает 2200 километров за 2 месяца. Не трудно подсчитать: что если он едет по 10 часов в сутки, то: 2200km:600час=3,66 км/ч! То есть меньше скорости пешехода! Вначале я подумал, что у водителей, которых я спрашивал об этом, просто не хватает пальцев, чтобы правильно подсчитать дни, но, проведя полтора месяца на этой "трассе", понял, что они не ошибаются и не врут, просто ни один из них, скорее всего не преодолевал все это расстояние целиком. Но, доставляя грузы в соседний областной центр, из бесед со своими коллегами они знали, сколько те ехали с противоположной стороны и т.д.

Думаю, что  читателю, особенно водителям "дальнобойщикам" будет интересно узнать, с какими трудностями сталкивается их африканский коллега: Итак, груз и аванс получен (работа сдельная) бочки и канистры с топливом и маслом привязаны поверх груза в полтора-два раза превышающего грузоподъемность и габариты. В кабине водителя один-два помощника, у которых под ногами на полике наготове лежат "стояночные тормоза"- деревянные чурки с ручками, которые подкладывают под колеса во время остановки, или поломки на спусках-подъемах.

На выходе из города их обычно поджидает "калым"левый" заработок. всегда есть люди с небольшим грузом, ожидающие немногочисленные попутки. Пассажиры взбираются наверх груза, привязывают свою поклажу к веревкам, стягивающим груз, и не зевай: Высоко сижу, далеко гляжу, но высоко падать, надо очень крепко держаться, как бы  не стряхнуло на кочках, или не сбило веткой или лианой.

Как читатель уже понял, мы не раз были среди этих пассажиров. Это многочасовое "Родео" на быке-грузовике временами не очень приятно, например, когда, извините, хочется "пи-пи", но все пассажиры знают, когда будет следующая остановка: Когда сидящим в кабине захочется по нужде, в следующее населенном пункте, при поломке, или "пробке".

Какая пробка, подумает  читатель, на дороге, по которой интенсивность движения одна-две машины в день? Надо сказать, что здешняя "пробка" намного больше похожа на пробку в бутылке, чем городская. Возникает она по двум причинам:  машина забуксовала на глинистой одноколейной дороге, или хуже того, поломалась в месте где не разъехаться. Вы думаете, хозяин груза дурак - нанимает двух человек на весь рейс, тогда, как можно дать денег водителю, чтобы нанял грузчиков на месте?

Вот пара примеров: мы едем на грузовике, которому всего 20 лет (для Заира это новый) развиваем скорость аж до 20 км час, и тут, как назло, в самом узком месте среди джунглей стоит старый-престарый Форд с вырванной осью, за которую из-за неимения фар-копа его пытались вытащить из грязи, перед ним стоит грузовик, который ее вырвал, а водители и их помощники уже второй день с лопатами и мачете в руках сооружают объезд. Хотя с нашим прибытием добавилось еще 4 пары рабочих рук, нам потребовалось еще  2 дня, чтобы закончить эту работу и продолжить путь. Да что там мост, его привязали проволокой и поехали дальше, мы видели грузовики с полностью разобранными двигателями, водители которых ожидали запчасти, послав помощников в два противоположных конца, сколько он их будет ждать? А зарплата-то у них сдельная!

Но это еще что? Вот перед нами разрушенный мост, через одну из многочисленных рек. Когда его отремонтируют неизвестно- обычно в этих случаях водители прибегают к следующему варианту: договариваются с таким же бедолагой водителем на противоположном берегу, нанимают лодку и поменявшись грузами, отправляются в обратный путь. И не дай бог лодке перевернуться, тогда водителю домой лучше не возвращаться, будет рассчитываться до конца своей жизни.

Все познается в сравнении, теперь Российские водители, прочитавшие эти строки, будут знать, что условия труда у них просто Райские по сравнению с Африканскими. Единственное, что у них лучше, это погода- замерзнуть во время пурги им точно не грозит, а вот в количестве полицейских поборов на одну водительскую душу, мы им тоже явно уступаем: Поселения здесь редкие, примерно через каждые 100 км, и дорога, проходящая через него просто-напросто перегорожена шлагбаумом. Водитель, даже не чертыхаясь, вкладывает в документы  бумажку, примерно равную $1 и идет к полицейскому дремлющему под навесом, который "проверив документы" позволяет ему открыть шлагбаум.

В общем, водителям не позавидуешь, нам тоже, особенно Веронике, у которой повышенная реакция на комариные и прочие укусы. Когда машина на которой мы едем в очередной раз  надолго останавливается, мы продолжали путь пешком, иногда по неделе, так как на грузовиках обгоняющих нас, просто не было места.

Каждодневное "Фу-фу", палящее солнце и ночевки под ливневыми дождями- все эти романтические атрибуты присутствовали в нашем каждодневном рационе и в предыдущем Конго, но там полицейские не пытались любыми способами сорвать с нас куш. Вначале Вероника даже предлагала, чтобы я не жадничал и отдавал полицейским 5-10 долларов, вместо того, чтобы терять порой несколько часов на выяснение отношений, но вскоре поняла, что в таком случае наша наличка, которую здесь никак не пополнить уже давно бы закончилась.

Мне это вымогательство было хоть и неприятно, но я мог этому противостоять, а вот то, что видео-половина моей камеры таки перестала работать, меня сильно огорчило. Больше всего я не люблю чувствовать свою беспомощность, наверное, поэтому не люблю летать на самолетах. Хотя, что это я отвлекся, какие в джунглях самолеты, даже их след в небе я последний раз видел месяц назад.

Но вот и асфальт- областной город "Kikwit". Как только мы спрыгнули с попутки, к нам подошел полицейский и попросил документы. Я прикинул, город большой, полицейских много, суббота, аудиенции с начальством возможно придется ждать до понедельника в полицейском участке, что нам уставшим с дороги не очень улыбается, нет придется расщедриться. Я молча достал из сумки с камерой коллекцию бумажных купюр разных стран и, достав одну протянул ему. Пока в сгущающейся темноте он радостно считал на ней количество нулей, я остановил такси и попросил отвезти нас до главной церкви.

К счастью она оказалась на неосвещенной окраине, так как священники не решились пустить нас переночевать без разрешения полиции, и нам пришлось идти в сопровождении прихожан к другой церкви, затем еще одной, где проживал Архиепископ провинции Монсеньор Мину Косиала.

Несмотря на позднее время он радушно принял нас и угостив ужином, разместил в отдельной комнате с кондиционером. В городе не было централизованного электричества, но более или менее богатые организации и обыватели имели свои генераторы. За ужином я изложил Монсеньору наши проблемы, связанные с полицией, поэтому на утро священник с уважением отнесшийся к нашему путешествию, решил замолвить за нас слово в префектуре.

Он облачился в свою лучшую пурпурную мантию, мы сели в его автомобиль, и нанесли визит главе области, который направил нас к начальнику полиции, где нам должны были поставить штампы пропуска по этой провинции. Дело в том, что как оказалось, это была алмазная провинция, вход в которую для туристов только по специальным пропускам, которые, как оказалось нам надо было получать в столице, заплатив по 50 долларов, здесь же в полиции нам сказали, что не приди мы сюда сами, нас вполне могли бы посадить, или как минимум взять с нас по 50 долларов штрафа плюс по $50 за пропуски. Но из уважения к Би Шипу [Архиепископу], нам поставили штампы бесплатно.

Правда полицейские предупредили нас, что на следующую по нашему маршруту провинцию (тоже алмазную) их пропуск не действует. Тут меня осенила, как позже оказалось, весьма удачная идея - я предложил поставить штампы не в наши паспорта, [в моем паспорте оставалось уже не так много свободных страниц], а на оборотной стороне бумаги из Российского консульства, ведь там были все наши паспортные данные. Покончив с формальностями мы поехали за нашими рюкзаками, и отобедав со священником отправились дальше. Побольше бы таких людей среди священнослужителей: Образованный, говорит на нескольких языках, а главное добрый, я не имею в виду по отношение к нам, это можно видеть по его глазам и чувствовать. Монсеньор занялся своими делами, поручив водителю вывести нас за пределы города.

Дорога ведущая от столицы оказалась асфальтированной аж на расстояние 100км. и асфальт был новый. Там где он закончился, мы увидели передвижной городок, где жили дорожные рабочие. Догадайтесь, на каком языке они говорили? Не догадаетесь, это были Китайцы! Правительство Заира нанявшее их вместе с китайской техникой, либо не знало о китайском качестве, либо им было наплевать как "отмыть деньги".

Китайский прораб отзывался о местных рабочих пренебрежительно называя их лентяями, а местные наоборот восхищались трудолюбием китайцев, но следовать их примеру на трудовом поприще похоже не собирались. Так же как китайцы не собирались проектировать новую дорогу, максимально коротко соединяющую две точки, они просто делали небольшую насыпь и клали на нее тонкий слой асфальта, следуя за многочисленными зигзагами старой дороги.

Да что там лишние зигзаги, даже 100км почти в противоположном от цели направлении, здесь не крюк. Так от поселка "Idiofa" дорога круто пошла на север, и нам ничего не оставалось, как идти по ней. Вернее была "дорога" и на юг, но по ней мы бы пришли в Анголу, которую пытались обойти.

Идиофа не областной центр, но полицейские претензии были не меньше областных. Хотя до границы Анголы отсюда по прямой аж 200км, здесь нашелся эмиграционный офицер, которого не убедил наш пропуск, пришлось полдня потерять  в полицейском участке, где нам все таки поставили еще один штамп. Кстати, в этой стране на полицейских штампах изображен лев, но повадки у этих "львов"- шакальи.

Идем дальше, теперь на север- попуток нет, сроки визы поджимают. В поселке "Kapia" развилка- основная дорога поворачивает на восток, по которой до поселка "Ilebo" где вроде как есть железная дорога еще 200 км, то есть 7дней пешком, а до поселка "Dibaya-Lubwe" что на реке "Kasai" всего 15 км, а там по воде до того-же "Илебо" надеюсь, доберемся быстрее.

Кстати, "Kapia" запомнился мне не развилкой, а женскими презервативами, вернее реакцией на них. Уверен, что большинство читателей, также как и я никогда их не видели. Дело в том, что километров за 30 до поселка впервые за три дня появился попутный пикап, который и довез нас до развилки. Четырех дверная кабина была забита пассажирами, также не было места и в кузове, но доктор владелец машины, говорящий по-английски сказал, что мы можем привязать наши рюкзаки поверх груза, а он попросит двух женщин пассажирок сесть поверх ящиков, чтобы освободить нам место в кабине. Естественно мы по джентльменски отказались, сказав, что сами с удовольствием прокатимся наверху. По дороге, прыгая на коробках, я обнаружил на одной из них надпись "Women condoms", а поскольку одна была уже распечатана, то, каюсь я своровал один.Когда мы остановились у дома родственников доктора, которых он проведал по причине их болезни, то он решил сделать подарок собравшимся вокруг женщинам: что тут началось!

Доктор пытался давать по одной упаковке в руки, но рук то у каждой по две, плюс к тому же получив свою "порцию" они тут же засовывали ее за пазуху и протягивали руки опять, другие, видя это оттаскивали их, чтобы самим пробиться к раздаче. мы еще долго слышали крики и шум возни, впервые выходя из поселка без сопровождения любопытных.

Кстати, кондом полезная в походе вещь, не смейтесь, не для того, для этого и мужские сгодятся. Женский в два раза больше, и в два раза прочнее, к тому же оборудован пластмассовым каркасом. В него легко, без боязни повредить, можно налить 3 литра воды и донести от реки к палатке, или взять с собой в рюкзак. Дотошные пацаны скажут, что и в простой "шарик" может вместить ведро жидкости, согласен, но попробуйте его унести -порвется, а этот нет.

Думаю, такое-же количество спермы пройдет через них, прежде чем деревенские женщины износят их. Думаете, что в Африке полно детей из-за любви к ним, или богобоязнености? Уверен, что если поставить в каждую деревню по акушеру, то ни католицизм, ни мусульманство не удержало бы семьи от греха. Но в ближайшие 50 лет это нереально.

А вот для тех, кто собирает деньги с обывателей на помощь голодающим детям Африки у меня есть идея: Накупить на собранные деньги презервативов, нанять самолеты или вертолеты, и разбросать над деревнями, гарантирую, рождаемость населения резко снизится и уровень жизни повысится. Нет, я серьезно, я лично против убийства зародыша, но думаю, что не зря в народе говорят: "Лучше с резинкой, чем нищету плодить". Ну а поскольку резинки с неба пока еще не падают, мы идем по поселку в сопровождении "цветов жизни".

"Дибая Любве" большой поселок и уже через 15 минут наша свита насчитывает человек 100, и каждому хотелось потрогать нашего "ТУ-ТУ", плюшевого Винни Пуха пристегнутого к рюкзаку моей жены. Наверняка не меньше тысячи детских ручонок касались его, начиная с Марокко. И почти каждый из них потрогав, просил его подарить. Мы в самом начале думали, не подарить ли его кому, но ведь у других родится зависть. Может убрать его в рюкзак и не дразнить детей? Но потом решили, что пусть те, кто никогда не держал в руках плюшевой игрушки, хоть раз в жизни увидят и прикоснутся к чему-то необычному. 

Естественно, о нашем прибытии в поселок сразу-же стало известно в полиции, и зря мы надеялись, что, дойдя до реки, сможем незаметно сесть в попутную лодку, пока не начались вымогательства. Во-первых, вход на дебаркадер охранялся "военной базой" из 5-ти автоматчиков, во-вторых, грузопассажирские суда шли только раз в неделю, и следующее было только через два дня. Вояки, правда, к нам претензий не имели, а наоборот, сказали, что будут охранять нас, если мы поставим палатку на их территории. Но от кого охранять? Поэтому, когда одна одинокая женщина бесплатно предложила нам свою мазанку, мы предпочли жить без охраны, но зато с меньшим количеством комаров, так как ее домик стоял на высоком обрывистом берегу.

Полицейские не заставили себя ждать. Не успели мы поесть, как пришел какой-то мелкий чин и сказал, что начальство желает видеть нас в офисе. Сославшись на недомогание жены, я пошел туда с ним один, так что собравшейся вокруг нас толпе пришлось разделиться: женщины остались смотреть, как готовит и стирает белая женщина, а дети вприпрыжку побежали за мной. До участка было километра 3, и по обилию базарчиков и магазинчиков я понял, что поселок является перекладным пунктом: река соединяет их с внешним миром - люди из окружающих мелких деревень привозят сюда свои продукты и меняют их на предметы цивилизации: одежду, спички, соль, сахар и т.д. Суда идут в двух направлениях и несколько оптовиков живут прямо на базаре-дебаркадере, храня в его трюмах перекупаемые товары.

Проверив наши документы, в полиции потребовали оплатить штраф 200 долларов, так-как наш пропуск здесь недействителен, потому-что это уже другая провинция, плюс, если мы хотим двигаться дальше, то мы должны оформить новые пропуска, за которые надо заплатить еще по $100. Нет, чиновники здесь точно думают, что у белых людей в садах растут деревья с долларами вместо листьев.  Мой отказ очень рассердил полицейских и они стали пугать меня всяческими неприятностями. В ответ я просто протянул им руки и предложил арестовать меня. Они сразу призадумались. На такое действие нужна санкция как минимум областного руководства, которое находилось в г. Илебо. Пришлось им завести электростанцию, чтобы позвонить туда. После двухчасового ожидания пришел ответ: поставить нам штампы авансом, а оплату с нас возьмут по прибытии туда. Притом, мне даже не сказали, куда там явиться: куда мы, белые вороны, денемся- как только мы туда прибудем полиция сама нас найдет! Ну, там видно будет, я же им ничего не обещал.

А пока полиция оставила нас в покое, мы устроили праздник живота здесь, в портовом городе есть и рис, и сахар, и рыба, и соль, и растительное масло, так что мы отдыхаем от надоевшего "Фу-фу".  Из местной еды нам больше всего нравятся пончики, обжаренные в масле. Их готовят из растолченных тыквенных семечек, которые целый день очищают от кожуры все члены семьи женского пола. О! Может я зря подал идею насчет презервативов, - кто тогда будет семечки чистить, если детей меньше станет! Ну, да шутки в сторону, надо нам поскорее из этой дыры выбираться.

Нельзя сказать, что у нас нет вариантов- каждый день к нам подходят лодочники с предложением довезти до "Илебо", но мы отказываемся, так как мотор на их лодках мощностью в 1-2 человеческие силы, то есть 1-2 лодочника с веслами и шестами, так что теплоходик, который скоро подойдет, в итоге нас все равно перегнал-бы.

Кроме предложений подвезти, пару раз нам поступали предложения купить алмазы: Алмаз-сырец величиной с голубиное яйцо здесь можно купить за 30 долларов. Но даже будь у нас деньги, я бы не стал его покупать, зачем он нам? Алмазы нам предлагали перекупщики с дебаркадера, они же пообещали разбудить нас, когда ночью придет катер.

В четыре утра мы сами проснулись от тарахтения движка, а так как наша избушка находилась метрах в двухстах по ходу движения, то мы поняли, что проспали. Чертыхаясь, я выбежал на берег, но естественно, лодочники, которых я попросил попробовать догнать катер с баржей, отказались, надеясь, что теперь мне волей-неволей придется воспользоваться их услугами.

Да,- ситуация! Но утро вечера мудренее. К обеду к нам подошел священник из Илебо, который прибыл сюда на моторной лодке с целью закупить арахис и увезти продавать в город. Да, похоже, многим священникам в Африке из-за бедности прихожан приходится подрабатывать. Падре Пол сказал, что отправляется завтра утром, и готов взять нас, естественно, не за спасибо. Сошлись на 10 долларах с человека - такая-же цена, что и на катере. Долбленая из одного дерева пирога вместила 20 огромных, по 150 кг, мешков с арахисом-сырцом, плюс 10 пассажиров (включая нас). Весь этот груз,  против хоть и не сильного, но течения толкал движок, не поверите, всего в 4 лошадиных силы. За время нашего пребывания в поселке практически все население успело посмотреть на "белых обезьян", поэтому провожать нас вышло человек 100, не более.

Следующие 2 дня мы медленно плыли по спокойной, как зеркало, воде, на мелких местах помогая мотору шестами. Река обмелела, и несмотря на то, что на носу сидел вперед смотрящий с шестом, который знаками и криками показывал сидящему на корме священнику направление движения, мы изредка садились на мель. Мы двигались от темна до темна, правда, 2 раза в день причаливали к берегу или острову, чтобы освободить и наполнить желудки. Ночевали мы, как правило, у какой-нибудь деревни, где священник читал проповеди крестьянам, за что его кормили и предоставляли кровать. Ему действительно нужен был полноценный отдых -посиди-ка неподвижно весь день вполоборота, держась за ручку мотора. Пассажиры же (и мы в том числе) готовили себе еду сами, покупая что-нибудь у местных. Среди пассажиров был молодой человек не старше 30 лет, который увидев нашу зарядку по утрам, присоединился к нам, сказав, что он тренер по каратэ в Илебо. От него-же мы узнали, что поезд из Илебо идет раз в неделю, но далеко не по расписанию, да это и не пассажирский поезд вовсе, а 10 платформ, на которых установлены большие цистерны с бензином.

Когда до порта назначения оставались сутки перехода, священнику, как назло, попался левый груз: мы догнали такую же пирогу с арахисом, но они шли против течения вдоль берега, подтягиваясь за ветки и толкаясь шестами. Видимо они, не успевали к воскресному базару, поэтому попросили священника взять их на буксир. Священник поторговался и согласился, чем сильно огорчил нас, пассажиров, ведь платить неустойку за то, что мы прибудем с опозданием, он явно не собирался. Плюс к явной потере скорости мы потратили еще час на то, чтобы наша пирога превратилась в катамаран - вторую прочно привязали сбоку.

У ребят хватило смекалки не тащить ее за собой на коротком канате, иначе мы бы вообще не сдвинулись с места. По ходу работы я помогал им советами, которым они охотно следовали - я же белый, значит, умный. Вообще-то они ужасно легковерные. Когда однажды движок заглох, и, после нескольких попыток завести его, веревка, за которую дергают, оторвалась, я в шутку предложил всем толкать лодку, отчего винт начнет вращаться и мотор заведется - они поверили, правда, для этого нужно было мелководье.  Когда мы причалили к берегу, чтобы последовать моему совету я сказал, что надо сначала прокалить свечу, тогда может мотор заведется обычным способом. Научив их, как это делается, на костре (надо поддувать воздух через трубочку, чтобы температура пламени была выше), я поставил свечу на место, и легко завел двигатель, отрезав кусок веревки, хранящийся у меня в рюкзаке.

Кроме того, я подарил уже слегка охрипшему впередсмотрящему свой свисток, хотя было немного жалко - это вещь нужная в походе. Его реакция вознаградила меня за щедрость: давно я не видел, чтобы человек так радовался. Я помог его голосовым связкам, но стал остерегаться за его щеки - он стал свистеть где надо и где не надо, показывая жестами, куда надо поворачивать. На следующей остановке я научил их "морзянке": один свисток "помедленнее, два - "направо", и т.д. В итоге мы благополучно добрались до Илебо и сошли на берег под радостное посвистывание - рулевой демонстрировал мой подарок окружающим.

Сойдя на берег, мы узнали, что поезд будет через два дня, поэтому наш попутчик-каратист пригласил нас к себе в гости. Идти пришлось км 5, и пока мы дошли, наша свита составляла примерно человек 200. Родители тренера, очень приветливые люди, пригласили нас в свой небольшой домик, но там было душно, и мы предпочли расположиться во дворе в тени. Вскоре дворик заполнился зеваками, в основном, детишками, и мы для интереса подсчитали их. Их Оказалось 300-350 человек. Что ж - надеемся, теперь у моего коллеги станет больше студентов. Семья его, похоже, принадлежит к среднему классу, который может позволить себе на обед по крошечному кусочку мяса на каждого человека к надоевшему фу-фу.

Вечером к нам пожаловал человек, который представился как эмиграционный офицер, и попросил предъявить паспорта, но хозяева сказали, чтобы мы не давали ему документы, и выгнали его! В Африке такое отношение к представителям власти нетипично, вернее, просто невозможно, поэтому я понял, что здесь что-то не так. Оказывается, этот человек действительно недавно был полицейским офицером, но его выгнали, по-видимому, за то, что скрывал левые доходы от начальства. Да, нелегко ему теперь.

На утро пришли настоящие полицейские, которые сопроводили нас в участок. Там, как обычно, мы поставили их перед выбором: сажать нас в тюрьму или поставить штамп и отпустить с миром. Естественно, если бы здесь был банк, где бы мы смогли снять деньги, они бы арестовали нас, чтобы дожать. Но, поскольку его здесь нет, то они могут лишь передать нас по цепочке дальше, где другие полицейские  попробуют получить с нас деньги, а им достанется только головная боль. Поэтому они предпочли быть добрыми полицейскими и простили наши “нарушения".

В день отправления поезда мы прибыли на станцию, где уже стоял состав, но территория вокзала была огорожена, а на входе, стояли полицейские, которые тут же стали вымогать деньги за вход и за помощь в посадке на поезд, который якобы переполнен. Они просили по 20 долларов с человека, а у нас всего-то осталось $25, но даже если бы денег хватало, мы бы не стали поощрять взяточников.  Дырок в заборе оказалось предостаточно, но поезд и в самом деле оказался перегружен, кроме того, его охраняла внутренняя охрана - солдаты с автоматами. Но они претензий к нам не имели, и мы стали искать свободные места.

Пассажиры "первого" класса, в основном это были женщины и дети, сидели на торцах платформ, где оставалось немного свободного места, так как цистерны, установленные на них, были на 2 метра короче платформы. Пассажиры "2го класса"сидели наверху цистерны на узкой не огороженной площадке, там же, на люке, сидел охранник с автоматом, он же "кондуктор". Все пассажиры платили ему по 5 долларов,- вне зависимости от класса, но доплачивали за багаж, который засовывали между бортами платформы и цистерной. Первый класс был забит до отказа, но наверху нашлось два места. Попросив одного пассажира перейти в "соседний вагон", мы взобрались наверх. Лестницы туда, кстати, не предусмотрено, поэтому-то женщины туда не поднимаются, и еще там не было туалета, а в “первом классе” имелось отверстие в углу платформы.

"Кондуктор" пытался дискриминировать нас, назвав цену по 10 долларов, но все пассажиры дружно за возмущались. Но это еще что: поезд уже готов был отправиться, когда к нашей платформе подошел важный господин и предложил нам пройти с ним в офис. Я, спросив не уйдет ли поезд в мое отсутствие, отправился с ним, оставив Веронику и рюкзаки наверху. Господин оказался начальником станции и пригласил меня к себе в офис, чтобы без свидетелей попросить 100 долларов, за то,что он посадит нас в "экстра-класс"- кабину  тепловоза.

По-видимому мой отказ сильно огорчил начальника, поэтому, как только я вернулся на свое место, он опять пришел и сказал, что мы не имеем права ехать наверху, потому что это небезопасно. Я ответил, что если можно местным, то можно и нам, белым, иначе это расизм. Начальник может и рад бы под угрозой автоматов снять нас с поезда, но побоялся широкой огласки, так как беседуя с ним, я предусмотрительно показал ему папку с газетными подборками. Но он сделал хитрее - приказал солдатам ссадить всех пассажиров. Местные не могли ослушаться, и через 15 минут мы остались наверху одни.

Делать нечего, мы спустились тоже, хотя понимали, что это просто блеф: наверняка кондукторы делятся выручкой с начальством, а пассажиров не меньше сотни. Чтобы не настраивать людей против себя, мы вышли за территорию вокзала и попросили одного приветливого владельца лавочки подойти к машинисту тепловоза и попросить его остановиться и подобрать нас за пределами станции.

Вскоре он вернулся и сказал, что машинист согласен. Поблагодарив, мы поторопились уйти, так как увидели, что люди опять взбираются наверх. Не успели мы пройти и пару км, как поезд догнал нас, но за проезд внутри попросили по 10 долларов. Мы бы и дали, но, как вы сами понимаете, 10 долларов, которые мы заплатили наверху, нам не вернули.

Но они конечно взяли нас и за пол цены, здраво рассудив, что ноль с палочкой, лучше, чем без нее. Мы забрались, вернее втиснулись в кабину тепловоза, где кроме машиниста и помощника уже находилось около 10 пассажиров, которые стояли или полусидели стиснутые мешками с поклажей. Меня притиснули к чему-то мягкому, которое обиженно  пискнуло и сразу же замолчало, как только я ослабил нажим. Наш бы младенец после этого ещё полчаса хныкал.

Четверо из находящихся в кабине, как вскоре выяснилось, были дорожными рабочими. Когда локомотив опасно наклонялся, машинист его останавливал, и они взяв лопаты, висящие снаружи, выходили подсыпать грунт и трамбовать его под шпалы. Машинист включал задний ход, и съехав с опасного участка, ждал полчаса-час. Так повторялось довольно часто.

Помню в четыре часа ночи, Вероника растолкала меня со словами: "Скорее разбуди водителя!" Я глянул на спящего водителя, затем в окно и увидел, что поезд набирая скорость, движется назад под уклон. Дотянувшись сквозь спящих соседей до плеча машиниста я толкнул его и мы благополучно остановились, а затем ещё полчаса ехали вперёд до дорожных рабочих.

Вскоре начался тропический ливень и мы поняли, что лишние 5$-это плата за крышу над головой. Но когда к жаре от двигателя добавился жар от нагреваемой солнцем крыши, мы позавидовали тем, кто всего пару часов находился ночью под тропическим ливнем.

К счастью, к обеду поезд остановился, чтобы все могли приготовить еду и справить другие нужды и я пошёл вдоль поезда в надежде, что где-то освободилось место. Нам повезло, так как не повезло другим. Как нам объяснили жестами их соседи, ночью двух полусонных пассажиров смахнуло с поезда веткой или лианой, от которых сидящим наверху то и дело приходится уклоняться. Да, не повезло бедолагам, надеюсь хоть живыми остались!

После обеда мы забрались наверх и следующие несколько часов, когда поезд разгонялся аж до 20 км в час, наслаждались ветром, бьющим в лицо и красивыми видами, когда дорога выскакивала из надоевшего тоннеля джунглей.

Но к ночи, когда захотелось спать, я понял, что надо что-то предпринять, чтобы не составить компанию обезьянам, висящим на лианах. Во время следующих ремонтных работ, я взял мачете и принёс из джунглей несколько бамбуковых стволов, которые затем нарубил в длину человеческого роста, и связав между собой, привязал полученный гамак параллельно площадке. Таким образом, я соорудил лежачее место для себя, а Вероника легла на площадке. Поезд постоянно нещадно трясло, поэтому я конечно же привязал к площадке и себя и жену, не забыв предварительно укрыться палаткой, на случай дождя. По реакции окружающих, я понял, что они ещё больше зауважали белых. Ну, а если кто-то думает, что все чёрные одинаковые и любят друг друга, то ошибается. Жители любого Африканского государства отзываются о соседях ничуть не лучше, чем "хохлы" о «москалях».

Итак, ночью, в отличие от соседей, мы спокойно спали, хотя поначалу было не по себе, когда сидящий на неплотно закрытом люке охранник спокойно курил. Хотя на следующий день мы поняли, что это ещё «цветочки». Сначала мы увидели впереди дым, но нет дыма без огня, а вот и он: совсем рядом горят джунгли, обдавая нас жаром. Быстрее бы проскочить этот участок – неуютно как-то чувствуешь себя, сидя на цистерне из-под бензина. Поезд приостановился, стало ещё жарче, но вот поехали дальше: оказывается, машинист просто переждал, когда огонь переберётся на другую сторону ЖД полотна. Ещё не лучше: теперь едем между двух огней. С одной стороны затухающий, с другой  разгорающийся. Жаль, что батарея в камере села - не снять. Я вполне имею шанс показать её чертям в аду. Но шанс упущен - проехали. Теперь едем по старым пожарищам.

Джунгли быстро зализывают свои раны – первыми вылезли спиральки папоротника. Я спустился вниз и на ходу стал срывать их – скоро обед. Одна девушка стала активно помогать мне, и когда она подала мне свой «букетик», то взяла мой большой палец и одела на него импровизированное «колечко» из своих двух пальцев: большого и указательного, образовав из них нолик. Сняла, одела, сняла одела…. Всё понятно, при живой-то жене…. да, жалко, что батарейка в камере разряжена: шанс попасть именно в ад увеличивается.

Но вот три дня и три ночи незабываемой поездки позади и вот мы в городе "Kananga".  Спрыгнули с поезда на ходу на другую сторону от вокзала, подальше от полицейских. Наша виза заканчивается через три дня – проблем не оберёшься. Остановились на «автостанции», расспросили людей – информация неутешительная: поезд на "Lubumbashi" пойдёт не раньше, чем через четыре дня, грузовичок, где поверх груза цепляются пассажиры, идёт до следующей станции раз в сутки – рано утром, цена 12$, есть и аэропорт, но удастся ли нам снять деньги?

Но вдруг в разговоре и хорошая новость: узнав, что я русский, один парень сказал, что здесь живут пилоты вертолётов из России. Ура, может они что-то подскажут. Этот парень даже повёз нас к ним, так как знает их лично. Коттедж, в котором они живут, обнесён бетонной оградой с прочными металлическими воротами, но охраны правда нет.

Когда я заговорил с по-русски, обитатели очень сильно удивились, но все мы ещё больше удивились, когда оказалось, что они из  Нижневартовска, города, где я прожил 11 лет. Они не знали меня лично, но много слышали от главного диспетчера Нижневартовского аэропорта, Сергея Холодовича – моего приятеля. Да, земля круглая – они прилетели сюда своим ходом на вертушках по контракту с ООН, я притопал по своей воле – насколько велика вероятность нашей встречи в центре Африки?  Ребята гостеприимно разместили нас у себя, и сказали, что мы можем жить здесь хоть месяц, до конца их контракта, но мы могли воспользоваться их гостеприимством всего сутки – виза поджимала. У них свои проблемы: не летают уже три месяца – потому, что оппозиционеры грозятся сбить Ооновские вертолёты, если те будут доставлять гуманитарные грузы. В общем, они скучают без дела, и получают только положенный по контракту минимум, а не за налётанные часы.

Пообедав, мы отправились в банк, чтобы попробовать снять наличку, но паспорта оставили с рюкзаками, чтобы полиция не смогла забрать их у нас. Единственный банк мы нашли без труда, но вот деньги ни с Master Card, ни с Visa карточки снять было невозможно. Что делать? А тут ещё полицейский подошёл, проверить документы, и сразу же собралась толпа, человек двести, которая оттеснила от меня Веронику, но не полицейского, а тот пристал, как пиявка: документы или 10 долларов. Я сказал ему, что мол, я пилот ООН, и мои документы дома, пойдём, покажу. Он согласился, и вся толпа пошла за нами, но на полпути нас догнал полицейский пикап и нам предложили проехать на нём в участок. Мы сели, и я предложил таки съездить за документами, но нас всё равно повезли в участок. После получасового разбирательства, начальник таки дал нам в сопровождение офицера, который должен был проверить наши документы, но единственная полицейская машина уже уехала, так что пришлось офицеру топать с нами пешком.

Мы вместе вошли в ограду, офицер разговаривал с пилотами уважительно, предложенное пиво выпил с удовольствием, но ещё больше обрадовался, когда увидел, что срок действия наших виз истекает через два дня. Была бы это на улице он бы несомненно забрал-бы наши паспорта, но я показал ему нужные страницы, не выпуская документов  из рук а вырывать их из моих рук здесь при свидетелях он не решился. Был уже вечер, так что доложить об этом начальству он мог только завтра, поэтому, проводив его, мы спокойно уснули.

Рано утром мы покинули гостеприимный дом, заняв у ребят 30$. К сожалению, в четыре часа утра «автобус» ещё не набрал нужное количество груза и пассажиров. Мы подождали до шести, и всё ещё не известно, когда отправимся. Поэтому мы решили уйти за пределы города пешком, пока полиция «не села на хвост». Через пару часов эта машина догнала нас, но была уже перегружена даже по африканским меркам. Ладно, надеемся, что подберёт завтрашняя, зато мы благополучно прошли через чек-поинт мимо спящих полицейских.

Тут нам ещё раз повезло: в соседнюю деревню ехал учитель, проведать своего сельского коллегу, так что 25 км мы проехали бесплатно. Познакомившись с семьёй сельского учителя, мы остались ждать попутку здесь, так как я чувствовал недомогание. Зарплата учителя 10$ в месяц, так что его дети, в отличие от большинства были одеты не в лохмотья, ну а кормились они с собственного огорода, так же, как и другие сельские жители.

Вскоре я почувствовал желание погреться на солнце и понял, что опять мои эритроциты попали на корм малярийным плазмоидам. Идти дальше пешком в таком состоянии я почти не мог, да и не имело смысла, до “Mwene Ditu”, откуда раз в неделю шёл настоящий пассажирский вагон до” Lubumbashi”,  оставалось ещё 250 км. Меня трясло до самого вечера, и Вероника настояла на том, чтобы мы вернулись на ночь к пилотам с возвращающимся домой учителем. Мы вернулись уже затемно, полицейская проверка, на въезде в город, как здесь принято, ограничилась изъятием 1$ из прав водителя, и он подвёз нас прямо к воротам особняка.

Ребята даже не сильно удивились, дали своих лекарств от малярии, да и я знал, что плазмодии дадут подрасти кровяным тельцам пару дней, так что я имею три дня передышки до следующего приступа и могу завтра с новыми силами отправится в дорогу. В 6 утра мы подошли к водителю, “автобуса” и договорились, чтобы он  обязательно оставил нам место и пошли дальше, так-ка боялись что если останемся здесь до отправления, полицейские опять потащат нас в участок.

Тут какой-то таксист предложил довезти нас до аэропорта, что в том же направлении. Мы сказали, что у нас нет денег, но он сказал, что довезёт бесплатно, так как всё равно туда едет. Ладно, поехали, но довезя нас до ворот аэропорта, он отказался открывать багажник, где лежали наши рюкзаки, пока мы не заплатим 10$. Вот, наглец! Ну не морду же ему бить? На шум прибежали охранники, вызвали офицера, тот проверил паспорта – виза пока действительна, и мы заверили его, что сегодня улетаем, но налички, чтобы отдать таксисту нет, вот, всё что могу, ненадёванная футболка – подарок пилотов. Таксист по настоянию офицера без особой радости принял этот подарок, ну а мы «пошли покупать билеты».

Естественно наше передвижение никто пока ограничить не имеет права, но впереди проверка документов, поэтому выйдя за пределы города, мы сели в тенёчке и вооружившись капиллярной ручкой с чёрной пастой, тщательно подделали срок визы в наших паспортах. Единичку на двойку переправить не сложно и благо, слово один  было написано по-французски: ”Un" и мы довольно легко переделали его в “deux”  Теперь мы имеем не один а два месяца визы, но это уже подделка документов,  а по по здешним законам она возможно карается тоже от одного до двух, а может расстрелом на месте ,по законам военного времени?[шутка]]. На всякий случай мы спрятали паспорта подальше, надеясь на посольскую бумажку. 

В этот раз водитель подобрал нас, и даже посадил Веронику в кабину, ну а мне пришлось висеть на подножке, вцепившись в верёвку, крепящую груз. Правда часа через три один из пассажиров сидящих наверху, доехал до своей деревни, и остальные полтора суток я ехал вместе с другими, сидя наверху груза, боясь, как бы в полудрёме не отпустить верёвку.

Наконец-то доехали до Mwene Ditu. это большой областной центр, даже, немного похожий на город. Идём на ЖД, но не успели посмотреть расписание – проверка документов. К счастью, поверили бумажке, из посольства, но на 50$ штрафа за отсутствие пропуска в эту провинцию все равно настаивают. Обещаем сходить в банк и принести, но они идут с нами. Да, если удастся снять деньги, похоже, придётся отдавать, чтобы не начали копать глубже. Но ни в банкомате, ни в кассе деньги с карточки снять не удаётся. Полицейские озадаченно чешут затылки, но тут одному из них в голову (обычно они думают задницей) приходит удачная идея: они ведут нас в католическую миссию, которую возглавляют три монахини-медсестры из Канады. Полицейские хотят, чтобы мы попросили у них денег на билеты и естественно на штраф. Полицейские не понимают по-английски, поэтому, при разговоре с монахинями, мы сказали, чего те хотят, но мы попробуем ещё другие варианты, поэтому, мол, скажите им, что мы попросили, но у вас нет пока такой суммы. Огорчённые полицейские ушли, а монахини сказали, что мы можем пожить у них в ожидании поезда.

Забегая вперёд, скажу, что это далеко не русское гостеприимство – перед нашим отъездом монахини вручили нам счёт за проживание и питание на три сотни канадских долларов. На эти деньги мы могли бы жить пару недель в самом дорогом отеле города. Ну да Бог им судья – они ведь тоже оставили на нашей совести: заплатить или не заплатить позже. Ну а пока мы этого не знали, то принимали их гостеприимство за чистую монету: Вероника ходила иногда помогать в госпиталь на 250 мест, что при миссии, а я читал лекции школьникам, в католической школе. Кроме того, к нам часто приходили визитёры с различными предложениями. Но только одно из них показалось мне приемлемым, в смысле, что в принципе это вполне осуществимо: У этого бизнесмена есть компания по добыче алмазов, в ней работает человек 10,

они уходят с лопатами  в джунгли и время от времени приносят оттуда хозяину алмазы Почему не оставляют себе? Не легко найти покупателя – нелегальная продажа и покупка строго карается.

Так вот - этот человек ищет  инвестора, который бы помог ему купить маленький экскаватор. Потенциальные инвесторы – налетай, я отдаю Вам контакт бесплатно – поскольку пообещал найти заинтересованных.

Он же в свою очередь познакомил меня со своим приятелем – менеджером банка, который дал нам $70 на билеты. Он  к стати, предлагал ещё $70 на текущие расходы, но я отказался. Банк международных операций не осуществляет – как я ему потом отдам? Вы спросите, почему этот «алмазодобытчик» не оформит ссуду через своего друга? Отвечаю – это даже не СССР – это Заир.

Вот наконец то и отправление поезда, билеты на который мы попросили купить нашего приятеля, чтобы самим раньше времени не "светиться" на станции. Мы подошли прямо к отправлению и быстренько запрыгнули в общий вагон, рассчитывая, что полиция не станет нас ссаживать на виду у всех, да и за что? Хотя причину всегда можно найти, но видно начальство увидев, что раз с нас нечего взять, то зачем им лишняя головная боль, связанная с нашим арестом.

Этот 700км Участок железной дороги поддерживается в относительно хорошем состоянии, да и общий вагон – это вам не цистерна, так что трое суток, проведённых в нём, были комфортными. Но и вспомнить нечего, разве что три болтливых соседки с разными причёсками, одна из которых стащила таки крем для лица из верхнего кармана рюкзака моей жены.

Не доезжая километра три до вокзала города "Люмумбаши"  поезд по какой то причине остановился на пол минуты и мы поспешили выпрыгнуть из него под удивленные взгляды соседей по вагону. Читателю вероятно понятна причина – внимание полицейских нам ни к чему, к тому же не исключено, что им уже позвонили, и они ждут нас.

Мы легко нашли  Консульство, но как назло оно было закрыто  по случаю какого то Замбийского праздника. Мы было расстроились, но охранник сказал, что мы легко получим визу на границе. От сюда до границы всего 25 км, но основной переходной пункт находится на главной дороге, соединяющей две столицы. Туда идёт асфальтированная дорога, поэтому эти 100км мы преодолели легко на кузове грузовичка. Правда до этого мы долго шли по грязным улицам  города, на которых было полно автомобилей, от которых мы уже отвыкли.

Замбия