Ноосфера и Спас

Библиотека | Раритеты

НООСФЕРА И Спас

Признаки Коледы в арх. памятниках VI - V тыс. до н. э.

Город Аратты 5000-4600 гг. до н. э. ( « Триполье А » ) у с. Могильное Гайворонского р-на Кировоградской обл. Планировка выявлена В. П. Дудкиным.

Раннетрипольские сосуды из поселений у сёл Александровка (вверху) и Тимково Кодымского р-на Одесской обл. По А. Л. Есипенко, Н. Б. Бурдо и др.

Петроглифы на плите местонахождения 22 Каменной Могилы у пос. Мирное Мелитопольского р-на Запорожской обл.

По Б. Д. Михайлову и др.

Народний музей «Аратта – Україна» у с. Трипілля

Православная русская академия

Отдел теоретических проблем Российской Академии Наук

Ноосфера и Спас

КИЇВ

«Аратт а »

2013

УДК 94(367)

ББК 63.3(0)

Ш 59

Научное издание

второе – дополненное и переработанное

Ивану Франко – автору книги Біблійне оповідання про Сотворення Світу в світлі науки,

Владимиру И. Вернадскому – основателю учения о ноосфере

посвящается

Шилов Ю. А. Ноосфера и Спас. – Киев : « Аратт а» , 2013. – 46 с., илл.

На примере аратто-арийских курганов V - III тысячелетий до н. э. изначальной цивилизации рассматриваются истоки, структура и сущность ноосферы, её связь как с антропогенной деятельностью, так и с Энерго-Информационным ПОЛЕМ Вселенной. Особое внимание уделено возникновению и развитию Ведического института БОГА-Спаса-царя.

Отмечено, что «в е дьмины круги» (известные геофизикам как «мантийные каналы, высверливаемые в Земле торсионными полями» ), в которые были встроены жрецами указанные курганы, используются также уфологически известными «пришельцами».

Показана актуальность Неоправославия, завершающего (данной книгой) обновлённым Спасительством 6-вековой цикл эпох Возрождения, Реформации, Просвещения, НТР европейцев и всего человечества.

Книга адресована специалистам, студентам, всем интересующимся тайнами истории – её прошлым, настоящим и будущим.

Публикуется в авторской редакции.

Технический редактор: Л. А. Шилова.

ISBN 978-966-1557-18-4

текст, оформление, оригинал-макет

Художники: Тимошенко Г. Ю., Сколоздра И.

Следоющата песна мами испявали зимата, когато са собирали на седенки да предат или друга някоя работа да вьршет.

Песна 1

Боже ле, Коледе,

роди са, Боже, на земе.

Слела ми Злата майка,

слела ми майка ут небе,

5 та си та, Боже, зачнала.

Каил си, Боже, станал,

да са земе ни труне;

лу да са, Боже, родиш,

да утемнеш млади юнаци,

10 млади юнаци, малки моми,

да ги утемнеш ут неволе,

чи ти гюнеф сторили.

Малки са моми на кладнец,

на кладнец на Дунав,

15 студна си вода точет,

със юнаци са глума глумет.

Роди са, Боже, на земе

малку ми дете, млада Бога;

растал си веке пораснал,

20 та са пу земе шеташ,

със тебе млада Дефа,

със тебе девет Юди,

девет Юди Самувили.

Белу ти лику блесналу,

25 блесналу ти ясну слънце,

блесналу ти, грейналу;

коса ти са позлатила,

бела ти са брада посребрила.

Песна ти Юди запели,

30 млада е Дефа думал,

думал е Дефа говорил,

чи си носи Ясна книга,

Ясна книга позлатена,

фаф книга ясна песна:

35 „Кола ми, Коледа,

Коледа ми Дефне,

Дефне, Превита,

Превита, Арита,

Арита, Денита,

40 Денита, Апита.

Дере мини на гуру,

на гуру на идру;

золина ти дъру,

дъру ти укиса;

45 Жива ми Дефа,

Жива ми Юда,

зорна й краска,

краска й на рука,

служита тебе идруту,

50 идруту абросу;

рант ти лику,

лику ти пирну,

пирну ти лику жарну".

Узрел ми Вишну,

55 узрел ми на земе,

на земе на поле;

три су арни на Дунав,

на Дунав на идру,

три су арни, три су афици,

60 ела са глума глумет.

Вишну са осен уярил,

златну му лику жлетналу!

Сиву си дума продумал:

„Сиву ле, Сиве,

65 златен ти камень на ръка,

златен ти камень, златна грома;

я' си ми камень подай,

да гу на земе метна,

на земе на Дунав,

70 три си арни да потрена,

три си арни, три си афици;

йоще си силе Сура Ламица

да ми на поле слезе,

да си ми поле потрене,

75 дур да си поле посъхне."

Сива ми каил станал.

Дава му камень подава,

камень му дава, грома;

йоще гу Вишну ни фърлил.

80 Ти си, Коледа, на гуру,

виснал си висе на дъру

та ми са качиш на небе.

Дума си, Боже, продумал:

„Вишну ле, братку,

85 братку ле, Славу,

що са си осень уярил?

Златен ти камень на ръка,

златен ти камень, златна грома,

да си ry метнеш на Дунав,

90 три си арни да потренеш,

три си арни, три си афици;

я' да си камень метнеш,

земе си Вишну потренал!

И яз каил ни ставам.

95 Бива ли, Вишну, ни бива,

да си слезе на земе,

да си седна фаф гора,

фаф гора пуд дъру.

Я да слезе Злата майка,

100 да ма роди малку дете,

малку дете, млада Бога,

да си раста, да порасна.

Да са пу земе шетам,

да си уче арни,

105 арни още афици,

да ти гюнеф ни чинат.

Поболе, Боже, да слеза на земе,

да слеза, Боже, да са роде,

та не земе да трунеш!"

110 Спусна си Вишну златен камень,

златен камень, златна грома.

Та си каил стана,

да ни фърли камень на земе,

я' на Коледа изим дава,

115 да са роди на земе.

Та ми Коледа слезе,

слезе ми фаф гора

Из Веды словена

Ноосфера и Спас

Жертвенник Коло-Дия (Масляны)

VI - V вв. до н. э. у Пожарной Балки возле Полтавы.

По раскопкам И. И. Ляпушкина, интерпретация Б. А. Рыбакова и Н. Н. Велецкой;

художественная реконструкция Г. Ю. Тимошенко.

В 1914 году полтавский журнал «Хуторянин» (№ 32) опубликовал статью В. И. Вернадского «Признаки железных руд в Полтавской губернии», где была отмечена магнитная аномалия вдоль Псла в пределах Кременчугского уезда. Автор учения о росте геологической активности человечества – которое является составной частью биосферы и порождает на её основе ноосферу, 'сферу разума' Земли – отметил: подобные аномалии фиксируют не только залежи магнитного железняка, но имеют и другие причины. С н ими-то, а заодно и с неизведанными доселе проявлениями да глубинами ноосферы, довелось столкнуться археологическим экспедициям, с 1990 г. работающим в зоне ПГОК (Полтавский горно-обогатительный комбинат, окрестности г. Комсомольск Кременчугского района). Ниже последовательно излагаются системы фактов (раскрываются так называемые факты-ситуации, ф.-события, ф.-процессы, – где стержнем каждых являются т. н. ключевые факты), исследование которых привело к открытию истоков, структуры, сущности и перспектив ноосферы.

Обилие археологических памятников в низовьях Псла и на другом, правом берегу Днепра обусловлено удобной переправой здешнего верховья Порогов. У правобережья Келебердянской переправы (по с. Келеберда), на поселениях возле сёл Раковка и Дереивка, прослеживается формирование среднестоговской археологической культуры (а/к) 5300-3850 гг. до н. э. – причём во втором случае прослежены влияния 4300-3850 гг. до н. э. трипольской а/к [8 , т. II , с. 145-147, 472-474; 29 , с. 318-336]. В 1992-1995 гг. Ю. А. Шилов пришёл к выводу об отражении указанными а/к исторических ариев и араттов – и предположил их сотрудничество при закладке левобережных курганов Цегельня и Кормилица [39 , с. 58-63]. Предположение подтвердилось и было весьма углублено на основании дальнейших изысканий экспедиции А. Б. Супруненко [28 , с. 333-334; 29 , с. 327-329, 457]. И выявилась следующая картина становления тут около 5000-2500 гг. до н. э. курганного обряда – чьи комплексы отразили сосредоточие ведической культуры древнейшей цивилизации Аратты-и-Ариана: государственного ядра-и-оболочки догосударственной т.н. индоевропейской общности:

Преимущественно земледельческая Аратта с её калицами (> лат. сivilis как городская община > «цивилизация») трипольской и генетически предыдущих а/к занимала лесостепи между правобережьями Дуная–Днепра, а кочевья и курганы скотоводов Ариана – Приднепровско-Левобережные, а затем и все Черноморско-Каспийские степи. Начала формирования той и другого обнаруживаются в прото-шумерском архиве Каменной Могилы да в памятниках округи [12 ; 16 , с. 41-42, 81-85] и датируются ныне 5400-5300 гг. до н. э. Сравнительно неподалёку от них – возле Перекопа, сухопутной переправы в Крым – обнаружены изначальные контакты аратов и ариев (носителей Триполья А, а также доскелянской фазы среднестоговской а/к – зарождавшейся здесь от контакта сурской и нижнедонской а/к); не исключено, что такой контакт привёл здесь (на берегу ручья Зарама) к возникновению древнейшего, невыразительного ещё кургана [44 , с. 637-638].

7 8

Основы курганов Цегельня (7) и Кормилица (8)

с мифологемами змей (7-8) и змиеборцев (8).

В том же русле, но несколько позже возникли интересующие нас курганы устья Псла; по мнению А. Б. Супруненко и В. В. Шерстюка [29 , с. 321-322], это произошло в финале древнейшей, скелянской фазы среднестоговской а/к. Исходя из нынешнего состояния исследований, первым выразительным курганом следует признать Цегельню у с. Солонцы (рис. 7: I -II ). На его первичность среди прочих курганов указывает не столь керамический комплекс (рубежа скелянской и квитянской фаз среднестоговской а/к при наличии фрагментов средней фазы днепро-донецкой, а также ямочно-гребенчатой а/к) докурганного святилища – сколь предшествование этого святилища типологически производной от него соседней, начальной насыпи (над вытянутой могилой без следов погребённого). Дважды повторенный в том и другой мифоритуал "кормления доброй Змеи-с-Яйцом" (воплощённой в культовых рве да яме) наиболее характерен для «Веды словена» («ВС») Аратты и, отражающей её апофеоз, трипольской а/к [44 , с. 612-643]. Признаки последней действительно проступили в тесте, обжиге, форме сосуда из святилища основы кургана Кормилица (рис. 8), которое обнаруживает признаки пра-нижнемихайловской и новоданиловской а/к (4750-4500 гг. до н. э.) «азово-черноморской линии развития» связей между трипольской а/к и последующими цивилизациями Месопотамии (по В. Н. Даниленко, А. Г. Кифишину и др.). Аратты-миссионеры могли быть упокоены в древнейших п. 1 Кормилицы и п. 2 Цегельни; инвентарь в первом отсутствовал, а во втором обнаружена припоясная деревянная чаша странствующего аскета (рис. 7: III , [39 , с. 11-17, 27-32]).

Изначальный мифоритуал "кормления доброй Змеи" (Цегельня) стал в Кормилице жёстким. Алтарь кургана усилил идею "Праяйца". Над подалтарной ямой, между тремя плитами её перекрытия, периодически устанавливали пару антропоморфных стел – у которых жгли костры и производили возлияния. Пáры периодически заваливали, а затем вкапывали в ров книзу головой. Таким образом "Змий пожирал" каждую из 6 пар (VII осталась лежать у алтаря), где установка следующей знаменовала "воскресение героев-змиеборцев" (производных от "умирающих и воскресающих божеств" араттов и др. земледельцев). Их атрибутация вытекает из совокупности всех элементов обряда, включая наличие среди человекоподобных стел стопообразной и фаллических. В целом мифоритуал предшествует основе арийско-индийской «Риг-Веды [Ч1] » [11 , с. 11-18; 39 , с. 51-59]: змий Вритра-'Врата' стережёт зародыш новогоднего мироздания Валу- 'Вместилище' – которое вызволяет (с помощью БОГА-Творца-странника Вишну) Герой-змиеборец Индра, вооружённый фаллической палицей-ваджрой… Итак, основной мифоритуал арийской «РВ» обнаружил производность от аратской «ВС [Ч2] » да отражающей её орнаментики и пр. трипольской а/к.

Получив представления о формальных (1) проявлениях курганов как осязаемых творений изначальной цивилизации, продолжим в следующем разделе начатое тут рассмотрение их содержательной (2) структуры – в которой уже начинает проступать духовный план. Всё глубже его раскрывая, выйдем на понимание сути (3). {Досадным препятствием в данном процессе является непродуманная попытка исследователей к. 12/ I у с. Солонцы, рядом с Цегельней, использовать его S -видный окоп 1943 г. около 1,5 м глубиной для «остаточного „закриття” в ході досліджень кургану теми щодо „змієподібних” рівчаків-ровів » округи [27 , с. 161]. Но в Цегельне и Кормилице конфигурации рвов были С-видными, они перекрывались первичными насыпями, а дно их от поверхности курганов находились на глубинах 3-7 м – несоизмеримых с ростом солдат; к тому же в ров второго кургана были установлены древнейшие стелы. Отчасти учтя эти резоны, авторы второй публикации к.12/ I уже не столь категоричны в своих сопоставлениях [29 , с. 264-266] его окопа со рвами Цегельни и Кормилицы}.

Но здесь необходимо на время прервать наш анализ – дабы несколько просветить тех из читателей, кто мало знаком с памятниками Аратты и Ариана, с историографией их изучения.

* * *

Накопление и собирание священных гимнов в «Риг-Веду» датируется – на основе упоминаний в ней календарей и др. данных – примерно 4500-1000 [Ч3] гг. до н. э. Древнейший пласт мифологем «РВ» отражает «индоевропейскую» общность; средний – сугубо арийскую («индоиранскую [Ч4] »); младший – индийскую, когда собрание гимнов было завершено и окончательно кодифицировано жрецами-брахманами той ветви ариев, которая в середине II тыс. до н. э. переселилась с северо-запада в Бгарату-Индию. Установлено, что до I тыс. до н. э. гимны запоминались изустно (как и поныне), затем их стали ещё и записывать. Европейцы начали знакомиться с этой древнейшей книгой страны в середине XVIII в., а в 1876-1888 гг. появились фундаментальные, поначалу немецкие переводы. Свой лучший славянский перевод опубликовала (1989-1999) Т. Я. Елизаренкова, которая отметила: «Ригведа» была столь мощным началом обширнейшей древнеиндийской литературы, что «должно было существовать нечто и до “начала”, но мы об этом ничего не знаем и можем только гадать» в связи с приходом ариев в индийский Пенджаб [23, м. I -IV , с. 427].

Не гадания, а разгадки начались в 1977-1982 гг. первыми публикациями Ю. А. Шилова о мифоритуалах доскифских курганов Степного Поднепровья. А в 1992-1993, раскопав указанные выше Цегельню и Кормилицу, исследователь сопоставил основы этих древнейших курганов с основным мифоритуалом арийско-индийской «Риг-Веды» и пришёл к выводу: все эти этнокультурные явления (арийская общность племён и скрепившие её курганы , мифы да гимны ) зародились здесь и тогда – у верховья Днепровских Порогов рубеж а VI - V тыс. до н. э., в мощной геомагнитной зоне [39 , с. 49-59 ]. Подтверждалась обнаруженная О. Н. Трубачёвым северопричерноморская Индоарика античных времён [33], выявлялись её докиммерийские истоки... Новое направление стало камнем преткновения для исторических дисциплин академической науки; подобный камень вызревал и в русле исследований трипольской а/к.

10 11 12

Выкопировка а/фотоснимка (9) и геофизическо-археологический план (10) наибольшего араттского города 3600-3200 гг. до н. э. у сёл Вишнополь и Тальянки Черкасской обл. [8, т. II , c . 510].

9 Подобные «стопы Вишну» из К.Могилы (11) и на арийской стеле из Белогрудовки (12).

Проявление непроходимости сего археологического русла для специалистов истматовской выучки началось с открытия геодезиста К. В. Шишкина. Его статью «Про використання аерофотознімків в археології» 1964 г. руководство Института археологии АН УССР опубликовать рискнуло – но без городского статуса «поселений-гигантов», который противоречил постулатам т. н. исторического материализма Маркса–Ленина. С 1991 г. смелости специалистам прибавило, но ненамного. Взять, к примеру, вершину современного триполеведения: изданную (Спасибо меценатам С. Н. Платонову и С. А. Таруте!) вопреки ИА НАНУ «Енциклопедію Трипільської цивілізації» под редакцией ведущего специалиста М. Ю. Видейко. Ну, раз была уже цивилизация (непризнаваемых спецами аратских калиц «ВС»), то должны быть и обязательные для неё города. Увы, такая логика не по плечу официозным археологам, работникам одной из дисциплин исторической науки. "Поселения-гиганты" приподняты коллегами М. Ю. Видейко да им самим до «міста на етапі становлення, першої перехідної форми до утворення справжніх ранніх міст». То есть ещё не города, даже не ранние – а лишь некая первая переходная к ним форма поселений-«протогородов». И это при том, что последними принято считать посёлки начиная с 3-5 га, содержавшие около 200 домов и 1000 человек; в трипольской же культуре эти количества достигали 450 га, 2700 одно-трёхэтажных строений, 15-30 тысяч людей (рис. 1, 10, 18, 22, 27). И это не в I , как civilis Рим a , а в VI - III тыс. до н. э. (Кстати, Гелон на земле Украины I тыс. до н. э. хранил традицию наибольших городов планеты: его укрепления охватывали до 5000 га и могли бы вместить Рим, Карфаген, Вавилон вместе взятые).

Главнейшую причину современных, очерченных выше нестыковок исторической науки и её археологической дисциплины высвечивает статья «Поселення-гіганти трипільської культури» той энциклопедии. Так же назвали научную международную конференцию, что проходила в Украине летом 2003 г. Конклав специалистов из Англии, Израиля, Молдовы, России, Румынии и др. фактически возглавлял подданый второй из названных стран, бывший ведущий сотрудник ИА АН УССР В. Г. Збенович. Разве ж позволят ему, а он сотрудникам ИА НАНУ заявить о городах «Триполья»? Ведь скажешь город – следует говорить о государстве; скажешь государство – надо ставить его на 2, а то и 4 тысячелетия впереди "первых" Египта и Вавилона… а проблемы самоназвания и прочих аспектов истории трипольской а/к? а перенос истоков цивилизации с Месопотамии в Дунайско-Днепровский регион?... не говоря уж о переписывании учебников и энциклопедий, о смене теории истмата Новой теорией истории человечества (НТИ, Ю. А. Шилов с 1994 г. [38 [Ч5] ]).

Между тем, ещё с 1867 г. начались публикации «Веды словена», которая с2002 г. попала в круг научных интересов Ю. А. Шилова. И если он нашёл соответствия «РВ» (арийской по происхождению) в среднестоговской и т. д. а/к, то «ВС» – в трипольской а/к, которую связал с историческими аратами. Общим семиотическим ключём для увязки литературных памятников с археологическими послужили мифоритуалы эпически-фигурных сооружений [44, с. 623-645, 715-755]: в первом случае – новооткрытые города Аратты (рис. 1, 9, 16, 20, 22, 26-29), а во втором – уже довольно изученные курганы Ариана (рис. 7, 8, 19-а, 30-36).

Собрание священных песен «Веды словена» нашёл в Родопских горах болгарской Македонии сербский этнолог С. Веркович. Подобно большинству таких памятников, «ВС» хранилась изустно (здесь – потомками, из трёх сёл, легендарного Помака). Учёный-самоучка привлек к собиранию текстов И. Гологанова и др. местных учителей; объём их записей составил около 3500 страниц. Открыватель довольно верно оценил значение находки и определил её в основе известных ему древних литератур. «Песни Славянской Веды по своей важности и обширности занимают первое место между всеми литературными памятниками старины, не исключая знаменитой Махабхараты», – писал в 1872 г. авторитетный итальянский журнал, опираясь на официальное подтверждение открытия С. Верковича правительственно-научной комиссией Франции [25, с. 683-685]. Но первые публикации – Москва 1867, Белград 1874, С.-Петербург 1881 – были прерваны убийством царя Александра II , покровителя С. И. Верковича и петербургского издания первейшей из «Вед» индоевропейских народов. После этого литературно-исторический памятник был предан забвению. И только издания 1997 (София) и 2003 (Москва) годов начали менять положение к лучшему… Волна подобного, хотя и не столь трагического, недоверия накрыла было и первое издание монографии Ю. А. Шилова «Прародина ариев» [Киев: СИНТО, 1995] – академический статус которого попытались изничтожить коллеги автора из Института археологии НАНУ. Однако ведущие специалисты РАН – академики, директорá Института русского языка О. Н. Трубачёв да Института археологии Б. А. Рыбаков поддержали направление и монографию [44, с. 765-808].

В контекст официальной науки «Веда словена» и «Прародина ариев» вводятся, вопреки умалчиванию их Т. Я. Елизаренковой и др., посредством монографических трудов О. Н. Трубачёва, – открытия им, в частности, праиндоевропейских основ лексики праславян да их древнейших городов, с чем «перекликаются данные археологии о том, что значительная часть Поднестровья в культурном отношении представляет собой восточную периферию Карпато-Дунайского региона, а Южный Буг и Среднеднепровское Правобережье когда-то вместе с восточной частью Балканского полуострова входили в единый ареал Трипольской культуры» [34: т. 1, с.101; т. 2, с. 392]. Эта культура с условным археологическим названием отождествляется теперь с древнейшим государством Араттой [41, с. 7-31]. Веское свидетельство принадлежности «Веды словена» к Аратте-«Триполью» – описание в ней и наличие в нём первых городов, вместе с сёлами и угодьями околиц составлявшими конфедерацию держав-калиц. Показательно, что их ремёсла и торговля едва упоминаются, но многократно указывается на окрестные поля и переход от мотыжного к орному земледелию.

Прачеловеком «В С » предста вляет перв ого скотовод а и земледел ь ц а, горожанин а и государственника Им у . Тё зки сего ‘Близнеца’ изв естны в мифологиях индийских, иранских, германских и др. индоевропейских народов [25, с. 360-390; 15, т. 1, с. 510, 599] . Их имена связаны с созвездием Близнецов, возглавлявши м зодиак в 6680-4400 гг. до н. э. Примерно между 6753-6571 гг. до н. э. наиболее обжитая часть Дунайско-Днепровского региона становится колыбелью древнейшего государства Аратта [12, с. 257; 41, с. 7 и др.], апофеоз которого отражает археологическая культура Кукутень-Триполье 5400-2250 гг. до н. э. [8, т. I , с. 88-97; 41, с. 51-71].

В трудах и жертвоприношениях Имы впервые обнаруживает свои признаки Спас. Его этимология восходит к изначальному скотоводству. А оно началось с приручения охотниками мезолита собаки (затем мелких парнокопытных и т. д.): др.-рус. пьсъ 'пёс' → скр. рâςú 'скот' → вед. пасатъ 'пасти' → Спас(ать) [6, с. 117-118; 25, с. 392; др.]. Три празднества Спаса в августе-серпне (укр.) приурочены к основным сборам урожая [ 4 , с. 501-503 ] . А с результатом этих работ древнейших, индоевропейских ещё земледельцев (которым Има стал после освоения им скотоводства) связано слово и понятие БОГ. В иранском понимании baga ‘доля, жребий’; арийско-индийское bh á gah означает ‘податель благ’; предыдущие понятия конкретизируются славянскими «‘богатство, доля, благо’ → (‘податель благ’) → ‘бог’»: s ъ- bo ž -ь je ‘ збіжжя ’ (укр. собранный урожай, др.) > bog - at ъ ‘богатый’ > bog ъ [ 34 , т. 2. с. 4 7- 5 3].

ПраСпасительство пращура Имы сосредоточилось, судя по данным археологии и «Веды словена», на уникальном обычае араттов-«трипольцев» раз в 60-100 лет (через три на четвёртое трудоспособное поколение) сжи гать -обновля ть свои поселен и я. Этот уникальный обычай исходил из ветшания деревянных строений и, главное, из преимущественно экстенсивного земледелия – которое требовало периодической смены полей и угодий [8, т. I , c . 144-145, 418-419]. Следы данного обычая можно найти в лексике «Трипільського прасловника української мови» лингвиста Ю. Л. Мосенкиса [К.: НДІТІАМ, 2001], но особенно показательны аратто-протошумерские лексемы из архива (см. рис. 23-25) Каменной Могилы Х II - VII - III тыс. до н. э. [12, с. 681-697-756]:

gibil (> рус.- укр. гибель) – ‘огнен ны й, нов ы й; о б новл енный огнем’ ;

kára (> укр. -рус. кара) – ‘с жиг ат ь ’;

uru (> укр. урите) – ‘ г о род ’ – (< úr ‘основа‘);

LAM-KUR(-ru) – ’ Пламя Измененное ’ = Aratta (> укр. Оратів, орати) ’ Ухоженная ’;

lam-ma(-ta) (> укр. ламати, палити { лампу }) – ‘ и з пл а м ени = с Аратт ы ’ .

Ламия Сура (‘Плямя солнцеподобное’?) огнедышащая – непременная участница тех сюжетов «ВС», где описываются оставления старых и строительства новых калиц Ариты. Присовокупим сюда ещё Kalam - dam ‘Страны муж’, а также производную от Коледы Кал аратри ( Кали и Кала : ’Чёрная’ и ’Время’) – ’Ночь времени’, изначально связанную с периодическими сожжениями калиц Аратты .

Здесь – в совокупности археологических, лингвистических, мифологических данных о цикличных самосожжениях-обновлениях поселений Аратты – отражена государственно-цивилизованная основа её изначального Спасительства как снятия противоречий. Периодически сжигая и отстраивая, сплочённый обычаями народ во главе с мудрецами тем самым снимал чрезмерность, а то и угрозу войн как «–», закономерного антипода мирного «+».

Ведическому первочеловеку Име покровительствовали Йогница, В(о)л(оп)ас-Влес и Вишну – который становится главным в древнейшей Троице Богов. «Веда словена» включает в н её братьев Вишну, Коледу («младой Браха»), Сиву , – сыновей Матушки-Майки. Их имена и функции вполне отвечают индийскому Тримурти: Брахма, Вишну, Шива , – при которых Майя воплощает творческую энергию Вишну и др. б огов, а Кала и Кали составляют ближайшее окружение Шивы… Следует отметить, что открытие такого родства вызревало давно. Так, на «Веду» совсем не ссылаясь, М. П. Драгоманов в 1877 г. написал [ 4 , с. 242]: «колядки – целые Веды южнорусские, по которым можно проследить оттенки религиозных представлений от древнейших времён к позднейшим. Вот, к примеру, колядка, которая своими образами напоминает гимны Индры», главного героя арийско-индийской «Риг-Веды». А ведущие археологи Индии в 1997 г. с первого взгляда , без подсказок о пр едел или близость культур дунайско-днепровского Триполья и пенджабской Хараппы [ 18 , с. 614-615].

Связь Поднепровья с Пенджабом через миграцию ариев середины II тыс. до н. э. уже не вызывает сомнений [18; 33; 41; др.]. Но аналогичность ведических Троицы и Тримурти сложилась раньше и не в арийской среде. В какой же, когда? каким образом связались эти учения? – Ответы на эти вопросы даны нами ниже.

А здесь подчеркнём: 2010 г. в Киеве и Варне вышли монографии Ю. А. Шилова и С. Попова, впервые раскрывшие происхождение и сущность древнейшего в мире Спас(ительств)а. Им оказался дохристианский БОГ Коледа «Веды словена», священные песни которой были составлены жрецами в VII - III тыс. до н. э., во времена Аратты и Ариана [4; 21; 41]. Комплекс таких совпадений выводов двух независимых исследователей следует понимать как Богоданное откровение; оно обязует авторов донести его до широкой общественности. Процесс начат московским литератором А.И. Асовым [25], «Звёздная книга Коляды» которого вот уж несколько лет изучается школьниками России. Сбываются предсказания великой болгарской прорицательницы Ванги: «… мы будем свидетелями необычайных археологических открытий, которые в корне изменят наши познания о древнем мире. / Древнейшее учение придёт в мир» [20, с. 130-131; др.]…

I I

Славянский Коледа наиболее известен ныне колядками да Рождественской звездой. Дошло его римское подписанное изображение из Шумен ([21, с. 234-235]; рис. 4): бородач в трёхчастной короне, с крестовидным посохом-тоегой и сумой странника, окруженный двумя быками(?) и змеями. По комплексу этих и других признаков древнейшие проявления Коледы выявляются в местонахождени 22 Каменной Могилы (рис. 3). Б.Д.Михайлов [16, с.117-118, 133] отнёс те изображения к мифам «Священного брака». В трипольской а/к признаками Коледы можно считать вышеуказанные символы на керамике, а также в мифоритуальной планировке некоторых сёл и городов ([41, с. 45-63], рис. 1, 2, 16, 17, 29). Эти памятники охватывают все этапы Триполья А–С 5400-2250 гг. до н. э. и отвечают основным сюжетам «Веды словена», в которых непременно участвует Коледа, а нередко и Вишну (рис. 9-12, 14). В данных сюжетах повествуется о Спасении Вриды героем Орпей (> греко-фракийский миф об Орфее и Эвридике), о праматери Вялкане и её сыновьях, о юрцах-оратаях Ариты и др. калиц Аратты да арниях-ариях Харапской земли.

Очерченный круг источников – археологических, литературных, этнологических – отвечает мифам о повторном рождении и деяниях ведического Коледы. Но почему и каким образом БОГ стал древнейшим Спасителем ? – Обратимся к текстам «В С » [21, с. 25-43].

Итак, б ыло у извечной Праматери, ‘ Матушки ’-Майки три сына: Вишну, Сива и Коледа. Первый опекал Вселенную, второй – Землю. Будучи Кола Д ИЕМ , ' Б ОГОМ' коло вращений годов и сельскохозяйственных калиц, – опекал младший брат род человеческий . С пустился однажды БОГ с небес на землю и – сидя на Бел-горе у криницы под древом Вишнету – заметил бесчинства молодёжи . {В одной из песен [ 25 , с. 76-78] бесчинства заметил Вишну ле братку, ле Славу – как к нему обращается тут Коледа; бесчинствовали при этом «на Дунавъ на идру / три су арни, три су афици», где арни не с т оль укр.‘гарні парни’ рус. = ‘арии’ скр. , с к оль ‘парии’ – по А. И. Асову, поясняющему: «арни здесь то же, что и арнауты. В языках южных славян (болгар, сербов) это слово означает изгоя, ( … ) а афици толкуются как девицы (арийки)». Т. е. арни всё же ари и – богопротивные араттским авторам «Веды словена», подобно богопротивным же араттам арийско-индийских авторов «Махабхараты». Тем не менее, братские народы-индоевропейцы в обоих случаях сосуществуют и содействуют друг другу } . Когда Коледа доложил о падении людей своему Божественному семейству, то Вишну сгаряча решил было истр е бить их и приказал Сиве ( в ипостаси Черно Б ог а ) содействовать в том.

Однако, в конце концов, было принято иное решение, согласно предложеному Коледой и БелоБогом-Сивой плану {sic ! – здесь исток Спасительства, присущего первичной цивилизации-государственности славян и др. индоевропейских народов}. А план был таков: 1) пусть Злата Майка родит Коледу вторично – уже не как БОГА небесного, а как Царя земного; 2) Коледа-Царь обойдёт всю страну и по «Звёздной книге» Божественной ТРОИЦЫ просветит весь народ; 3) вознесясь Зорею-Венерой снова на небо и будучи обустроен там Вишну, Царь-БОГ-Царь ежегодно (на своё Рождество 24-25 декабря, обусловленное появлением Венеры и началом прибавления дня после зимнего солнцестояния) будет нисходить с небес и посещать все дома землян – кропя абритой (> амрита арий.-инд. «Риг-Веды» > амброзия греков), «живою водой» благополучные семьи, а неблагополучные обрекать на вырождение (с)уриной, «мёртвой водою».

Так всё и произошло. Спустилась ‘ Мат уш ка ’ -Майка с неба на берег Дуна я , ис пила и з криниц ы – и от того непорочно зачала царя-Коляду. Узнав о Е го грядущем рождестве, тамошний цар ь Харап и н- ‘ Курганщик ’ вел ел у ни ч т ожать новорож д е н н ы х детей . Однако Б огоматерь спряталась в пещера-та на поле-то (в курганной гробнице, по убедительной трактовке С. Попова [21, с. 88-102]) – и благополучно там родила. Туда же Ангел небесний прин ё с вторично рождённому Коледе Златна Книга с ясни звезди, дар от Вишну-Творца и БелоБога. А увидав над пещерой сияние, пришли и поклонились божественному младенцу три волхва – гадатели-звездобройци Чёрного Харапина. Они же пр екрат и л и и збиение новорож ден н ы х… К о гда же Кол е да -царь п о др о с, то отправился Спасат ь народ: у ч и ть жит ь по «З вёздн ой кни ге » годовых циклов .

Коледа Бога на земе-та, Утъ града фафъ града,

Та са шета пу земе-та, Утъ селу на селу,

Златна си тоега носи, Утъ каща на каща.

Так и шёл Спас от города к граду , от села до селения , – заходя в каждый двор . Имел при себе Коледа, помимо Книги Святой, ещё и священный посох-тоегу с крестовидным верхом (рис. 3-6, 13, 46-51) – унаследованным от овчара-царя Кресника (легендарного зачинателя «Веды словена»), который стал после смерти святым Крусною. Потому (см. ниже о православии и „ от сталом крестьянств е ” ) получил Коледа прозвище Кришень колядок и Колендо а Кришень « Велесовой книги » славян, Кришану « Риг-Веды » и Кришна « Махабхараты » индоариев… а уж от этих Богов и понятий пошли галилейские Креститель да Христос « Е в а нгел ия » [21; 42]. Да только никто Спаса-царя Коледу не преследовал, не распинал. А вознёсся он Зорею на небо и снова стал БОГОМ тогда, когда научил праведности каждую семью, весь народ. И на своё Рождество, ежегодно, нисходит Коледа-Спаситель на землю проверять: все ли живут по «З вёздн ой кни ге», и ль н ет ? Праведн ые семьи кропит Спас „живою водо й ” абрисой – и они процв е тают. А неправедн ые о брызг и вае т „водою мертво й ” суриной – и т е вырождаются . К олядники поныне напоминают землякам про эту двополярность судьбы: „зас е вают” хозяев жилища жив ы м зерном, а у гощают вар ё н ы м – поминально й „кутье ю ”...

* * *

На основе и археологических, и литературных данных прослежено: БОГ-Творец-странник Вишну стал общим для араттской «ВС» и арийской «РВ» (рис. 9-12), а младший брат его – БОГ-Спас-царь Коледа (рис. 4) – присущ лишь первой из двух Священных Книг; главным же Героем-змиеборцем «РВ» становится Индра – впервые, причём вместе с Вишну, проявившийся в стелах основы Кормилицы (рис. 8)… Такое преображение Коледы «Веды словена» в Индру «Риг-Веды» является главнейшим ключём для раскрытия сущности и Спасительства, и ноосферы.

13 Стела из Карповки с мифологемой солнечного креса-креста (ср. с рис. 54).

Анализ ключа начнём с констатации: на сотворение ведическими жрецами образа Индры из Коледы указывает структура санскритского ('искусственно созданного') слова kalendu < kala + indu [18, с. 219-220 и др.]. Последние термины означают 'капельку, серпик Луны; новолуние' – чей рост уподоблялся наполнению чаши магической жидкостью («мёртвой-и-живою водой»); отсюда: отождествление 'выжатого' напитка сомы с Сомой-Месяцем и связь абрит(с)ы-амриты-амброзии с женскими месячными (по Аристотелю). Далее: Коледа < kala + indu 'капелька Сомы-Луны' > Меркурий-Индупутра 'Луны защитник', 'увенчанный Лунной короной' Вишну-Индушекхара > Индра (< слав. ja дро-'яйцо'). Коледу да Индру объединяют не только замеченная М. П. Драгомановым «украинская колядка, которая своими образами напоминает гимны Индры» (см. также о родстве Троицы и Тримурти), не только курганы и лунный календарь, но также их магические палицы: увитая змеями тоега первого как судии, имеющая крестообразный верх и фаллическое основание (рис. 4), – и фаллическая ваджра второго как змиеборца, крестообразно раскалывающего 'Вместилище'-Валу (рис. 8: Б, Г)… Обращает внимание весьма бóльшая миролюбивость аратского Коледы-Спаса – производный от которого змиеборец Индра настолько воинственен, что функция Спасителя ариев более воплотилась в Гандхарве (из которого выводится укр. «народна і кона Козак Мамай, душа праведна »: рис. 46 и 48). Все трое нередко выступали конниками, что наиболее свойственно носителям новоданиловской а/к (см. про основу Кормилицы).

Традиция основы Кормилицы проявилась (двумя парами стел, установленных головами книзу в ровик вдоль насыпи над погребением) в основном п. 6 кургана 1-I у с. Лавриковка, инвентарь и обряд которого характерен для серезлиевского типа 3200-2750 гг. до н. э. трипольской а/к [28, с. 333-334]. Группа араттских странников-миссионеров совершила тут захоронение покойницы 35-40 лет. Скопление в могиле 2+1 красных крестообразных статуэток сопровождалось обособленной от них четвёртой – с признаками беременной ж енщ ин ы; в целом комплекс вполне сопоставим с ведической мифологемой Майки, Коледы и двух его братьев. Такая трактовка соответствует дешифровке изображений на стеле, обнаруженной на пахоте между курганами 1-III и 3-III у с. Карповка той же округи ([30, с. 73, 44, 49-53]; рис. 13). На пятиугольной плите 67х66 см, острие которой предназначалось для вертикальной установки стелы, на одной плоскости выбили крест. Комбинацией таких крес(т)ов – знаков Солнца и др. (см. выше про посох Коледы-Кришны) – на второй плоскости начертали 2+1 взаимосвязанных фигуры, поместив их меж прямоугольным знаком Земли и «шаманской рогаткой» с антропоморфными признаками (ср. рис. 13 и 54). Такими композициями изобилуют местонахождения петроглифов 22, 37, 46 Каменной Могилы на Запорожчине (рис. 3), датированные VII -III тыс. до н. э. [12, с. 660-666, 672]. Сия мифологема обустройства Земли солнечными Божествами соответствует мифоритуальному стержню араттской «ВС» о деяниях Майки и её сыновей. Образ БОГИНИ-Праматери запечатлён также в антропоморфных досыпках (ещё Майки-'Матушки' Коледы? – или уже Адити-'Нескончаемого', матери Индры?) над могилами 3-5 Цегельни.

Трансформация мифологем Коледы→Индры .

14 – Дуканичи, п. 10 к. 1- I . Солонцы, п. 3 к. 2- I – 15

Типолого-археологическим посредником материалов Лавриковского кургана и Карповской стелы является п. 10 основы к. 1- I у с. Дуканичи ( [ 29, с. 327-329 ] ; рис. 14). Здесь ребёнка 5-8 лет уподобили посеянному зерну. Для этого труп обмазали илом с проткнувшим его полосатым жезлом-“ростком”; рядом поклали охристую статуэтку серезлиевского типа и обломочек сосуда (знаки лона и семени?). Могилу перекрыли антропоморфною стелой, над которой установили стелку в форме стопы. По аналогии с малой статуэткой из п.6 у Лавриковки и парами стел Кормилицы, статуэтку из п. 10 у Дуканичей можно считать воплощением Коледы, большую стелу – воплощением Индры, а маленькую – Вишну; особенности жезла связуют его с образами первым да третьим. Более поздним захоронением "новорожденного Коледы с признаками Индры" является п.3 к.2- I с.Солонцы той же округи возле г. Комсомольск ( [ 26 , с. 2 1, 24; 29, с. 330-331 ] рис. 15). Место предыдущих статуэтки и обломка заняли осколки « раковины беззубки обыкновенной и подтреугольное изделие из органично-меловой массы » . В головах младенца установили и, очевидно, перебили антропоморфную стелу, а вне его каменной гробницы поклали сосуд древнейшей ямной а/к репинского типа рубежа IV - III тыс. до н. э. При этом жезл и стопообразная стела Вишну первого да сосуд второго п о г р еб ений отражают идею выхода, воскресения умерших посредством магических атрибутов. Причём перебитость стелы ( п о -видимому , Индры) при сосуде п. 3 следует понимать как искупительную жертву . Такая жертвенность воплощений Индры-и-Вишну (вытекающая из метаморфоз Коледы-Спасителя: БОГ → Царь-Спас → БОГ) очевидна среди стел Кормилицы – где в заполнении зм и евидн ого рв а найдены также обломки черепа жертвенного ‘Человека’-Пуруши [ 39 , с. 27-31].

Уподобление погребения ребёнка основы к. 1-I у Дуканичей высеванию зерна сопоставимо с детскими жертвами возле домашних очагов «Триполья»-Аратты (ср. с обычаем периодических самосожжений-и-обновлений её калиц), а также с детьми-колядниками со времён «ВС» и поныне (см. о Рождественских кутье да засевании). Такие мифоритуалы укрепляли связь поколений (= лат. ‘слой’-stratum < укр. страта и как ‘казнь’-кара (< k ára ‘сжигать’ в аратто-протошумерском архиве Каменной Могилы), и как ‘посев(ное зерно)’ < še .tir -a -dar ‘Зернá БОГИНЕ семя слать’ КМ [12, с. 681-693]). А обряд последнего из рассмотренных, тоже детского п.3 к.2-I у Солонцов продолжили двумя гробницами из гранитных плит, перекрытых досыпками Стовбуватой Могилы. Следуя истматовской традиции в археологии, А. Б. Супруненко отнёс их к «обряду похов ання представн иків елі тарного прошар ку ямного суспільства у кам ’яних скринях» [26, с. 25 и 147:5; 29, с. 334-335], – однако тут куда очевиднее ведические местá рождества Коледы и подвига новорожденного Индры. Оба мéста сопоставимыми с аратско-“трипольскими” храмами «Матери всех детей» Нинхурсаг [8, т. I , c . 383; 15, т. 2, с. 222]). Подстерегание при этом героя «РВ» змиями у лона матери, а затем у Валы – «яйца» иль «скалы» – выводимо из сюжета «ВС» о истреблении младенцев царём Харапином-‘Курганщиком’, убоявшимся рождения Коледы как Спаса-Царя (ср. его и с Христом). Причём Рождество происходило именно в курганной гробнице. Независимо от С. Попова [21, с. 88-102], к подобному выводу пришёл С. И. Наливайко [18, c .219]– связав таврское (≈ индо-арийское [33, c .244]) название села Календо в Байдарской долине Тавриды как с Коледой и соседним «дольменным могильником», так и с «курганной культурой» вообще.

I I I

Удивля ет, что будучи араттским по происхождению и своему покровительству калицам с их городами да сёлами, – рождается Коледа почему-то в арийском кургане. Почему и зачем? Ответ на эти вопросы явится в продолжении (начатого в предыдущем разделе) анализа преображения Коледы «Веды словена» в Индру «Риг-Веды» ари ев .

Начнём тут с констатации очевидного дуализма двух названных индоевропейских культур [17-19; 39-44; др.]. Знаем уже, что для земледельческой Аратты-«Триполья» были характерны лесостепные поселения и города – жрецы-миссионеры из которых содействовали возникновению и поддержанию степных курганов среднестоговской и др. скотоводческих культур ариев [8, т. II , с. 560-562, 569-570;39, с. 52-63]. Курганы Ариана появились (на рубеже VI -V тыс. до н. э., время Триполья А) немного позже городов, – а бытовали и после прекращения градостроительства Аратты, угасшей в середине III тыс. до н. э. (но тлевшей ещё, как Арта-Арсания, даже в составе Руси). С конца этапа С-I курганы распространились также в усатовском, животиловском, серезлиевском вариантах трипольской культуры араттов – испытавших значительное воздействие ариев. А первая крепость последних (да и то благодаря влиянию союзных хурритов) – «Михайловка III » над одной из переправ низовьев Днепра – была построена совместными усилиями носителей ямной культуры и старосельского типа около 2200 г. до н. э., после полного угасания в 2750-2250 гг. до н. э. Триполья С-II ; и того позже начали возводить арийские города – на землях Ирана да Индии… Что же объединяет столь разные сооружения и стоящий за обоими культ Коледы (→ Индры)?

Города араттов да курганы ариев объединяет, в основном, функция общественных связей. Иная, тоже общая для обоих функция: снятие противоречий. Узел противоречий араттских городов – между экосистемой и населением, а арийских курганов – между живыми и умершими. Поскольку сверхзадача Спаса и любого снятия противоречий сводится к бытию-и-небытию – а мифоритуалы Коледы, завязанные на обновлениях-самосожжениях калиц и смене поколений, были подчинены именно сверхзадаче, – то для её решения арийская традиция курганного строительства подходила куда больше, нежели араттская традиция градостроительства (работавшая, главным образом, на обратную задачу – на бытийную связь природы-и-общества). Таким образом культовый БОГ→Царь-Спас→БОГ Коледа стал общим мифоритуальным стержнем и городской Аратты, и курганного Ариана, – державного ядра-и-оболочки предгосударственной. Данный тандем находился изначально (с 5300 г. до н. э.) в Дунайско-Днепровском регионе – но в протяжение V -III тыс. до н. э. разростался и почковался; подобным образом развивались и другие центры обширной (до Британии да Индии, до Скандинавии и Палестины), воистину индо-европейской общности народов… В Днепро-Кубанском регионе такая традиция прослеживается до Дандаки-Дандарии и Арты-Арсании времён утверждения Руси (см. рис. 46-51, 56-60).

16 17 18

Реконструкции первоначального (16) и конечного (18) планов города Аратты

у совр. с. Фёдоровка на Кировоградчине, 4100-3800 гг. до н. э. [8, т. II , с. 563-564].

Роспись чаши (17) из поселения у с. Коновка Чернивецкой обл.

Отвечают мифологеме Звёздной колыбели новорожденного Солнце-короля «ВС».

Рассматривая в предыдущем разделе археологические данные мифоритуального перерождения-преобразования аратского БОГА-Спаса-царя Коледы в арийского Героя-змиеборца Индру, мы остановились на изобретении жрецами (в период Триполья С-I , на рубеже среднестоговской и ямной а/к) каменных гробниц – где имитировалось Рождество, а заодно и Преображение (мифических Коледы → Индры; но и реальных младенцев да покойников, согласно С. Попову и др.: см. рис. 37-41, 52-54). Наглядно данный процесс отразили – отчасти дублируя рассмотренный фактаж возле Псла, но дальше его развивая – материалы Велико-Александровского кургана (ВА, в райцентре Херсонской обл.) и расположенной неподалеку Высокой Могилы (КМ, у с. Староселье того же Великоалександровского района) [39, с. 59-63].

Сожжение шалаша и другие элементы обряда основного погребения 19 ВМ указывают на аратто-«трипольские» влияния (и среднестоговскую основу?). Обилие камней и пр. следующих п. 16 и п. 15 заставляют отнести их к новоданиловской (4750-4500 гг. до н. э.) и нижнемихайловской культурам, а также сопоставить с основой Кормилицы. Её и п. 15 нерегулярные кромлехи предшествовали основе кургана ВА – где к основному куро-араксскому п. 24 (между 3500-3000 гг. до н. э.) было подхоронено п. 23 животиловского типа (3350-2800 гг. до н. э.) трипольской а/к. Обоих окружили общим кромлехом-I , украсив две его плиты зодиакальной сценой: красный бык-Телец шествует за парой Псов, преследующих чёрного Вепря (ныне созвездие Стрельца, противостоящее Тельцу). Изображения и композиция вцелом содержат специфические элементы культур и Аратты, и Шумера; ближайшие аналогии – в «Гроте Быка» Каменной Могилы с её протошумерским архивом [12, с. 338-409 и др.]. Ситуация отвечает активизации «азово-черноморской линии» связей между трипольской а/к и началом классического Шумера ([6, с. 87-106; 44, с. 638-644], рис. 23-25, 42).

Гробница п. 7 перекрыла п. 23 да п. 24 и была окружена кромлехом-II . В его очертаниях и в погребальном инвентаре запечатлен образ ‘Черепахи’-Кашьяпы (вместе с праматерью Адити породившего арийского Вишну [15, т. 1, с. 239]). В мифоритуале досыпки над гробницей п. 3 ВМ тот образ трансформирован в сюжет об Адити и Дакше, порождающих Вивасвата-Мартанд(р)у(‘Сияющее‘ ‘Мёртвое яйцо‘ > ‘Яйцо‘ возрождающегося Индры), т. е. воскрешающих здесь мертвеца (рис. 19-а)447-448их версий, породил Вишну сандровка.исущие побережьям и связанные неким образом с мореходством.. . Досыпка над п. 3 в виде соединённых женской и мужской фигур обрела в конструкции досыпки над п. 4 вид растущего Месяца-Сомы, к наполнению и т. д. которого амритой наиболее причастны Дакша и Вишну [18, c . 222-223]. И это при том, что супругами Вишну считались 8 или более дочерей Дакши, среди которых была и Адити (его мать, в иных мифах; супруга в мифоритуале п. 3). Она родила 6-8-12 сыновей – VIII из которых, как и в обряде п. 3, стал Вивасват-Мартанда [15, т. 1, с. 45-46, 235, 629]. Образы других выдающихся потомков Адити – её сыновей Митры и Варуны, внуков (сыновей Вивасвата) Ману и Ямы – вписаны в лунарно-календарную основу росписи п. 4 (рис. 19-б). Последний из них является последователем первочеловека Имы «Веды словена» – окружение и жертвоприношения которого как бы предвосхитили Коледу. ‘Близнец‘ Има уступил загробному тёзке Яме «Риг-Веды» после того, как первенство созвездия Близнецов перешло в зодиаке к Тельцу 4400-1700 гг. до н. э. [37, с. 232 и др.]. Упомянутые выше элементы изначального Спасительства Имы были переданы Спасу-Коледе через Яму: последних сближают эпитет Ямы Калантака (‘Время-губитель’), которому родственны Кала и Кали (Бог ‘Времени’, выступающий в «Махабхарате» колесничим БОГА Шивы – и женская ‘Тёмная’ его ипостась) [18, с. 220]. Подчёркнутое родство указывает на преодоление Коледою-Спасом небытия.

Гробница и досыпка (19-а) п. 3 В.Могилы у с. Староселье Херсонской обл.

Календарная орнаментика сочетается с мифологемами Дакши (м. фигура) и Адити (внешняя ж. фигура), возрождающими покойника как

Мартанду-Вивасвата.

Гробница п. 4: мифологема Митры–Варуны (внизу) и Ману–Ямы (вверху), сыновей Адити и Вивасвата, – вписана в символику годового цикла а -19- б лунного календаря.

Итак, в материалах курганов ВМ и ВА признаки араттских Богов-братьев Вишну и Коледы едва проступают, питая становление Божественных же персонажей арийской «Риг-Веды». Образ Индры, главного героя её, проступает здесь во второстепенных курганах и намекает на исходного Коледу лишь выразительной магией лунного календаря (см. выше о kalendu < kala + indu ) в росписи гробниц 3 и 4. В целом же ряды – культурно-типологические, притом историко-хронологические – материалов основы Кормилицы, (п. 16 и п. 15 ВМ, п. 23 и п. 24 ВА); п. 6 Лавриковки, п.10 Дуканичей; (п. 7 ВА), п. 3 Солонцов, гробницы Стовбуватой Могилы, (п. 3 и п. 4 ВМ) согласуются между собою и взаимодополняют друг друга. Стратиграфическое расположение между последней парой гробниц кеми-обинской а/к погребения ямной а/к типа «Михайловка II » (где найдены фрагменты керамики финала трипольской а/к), а вслед за ними и за гробницами Стовбуватой – могил с повозками старосельского типа, – заставляют датировать позднейшую из приведенных тут гробниц 2250 г. до н. э. [44, с. 643-644].

* * *

Затрагивая вопросы о миграциях племён индоевропейской общности, мы обязаны очертить хотя бы главнейшие форпосты первичного, общинного распротраненя аратто-арийского Спасительства – из которого, а отнюдь не из ничего и не вдруг, тысячелетия спустя возродится Спаситель Христос вторичной, тоталитарной цивилизации [ 21; 42 ] .

К сказанному выше об «азово-черноморской линии» продвижения к Шумеру индоевропей цев дунайско-днепровской Аратты и Ариана, добавим следующее. Подобно сей паре, в Закавказье возле озёр Урмия и Севан возникли мощные форпосты аратов и ариев [41, с. 81-87]. Независимо от выводов археологов Ю. А. Шилова и В.А.Сафронова, этнолог С. Попов [21, с. 121-122] предполагает участие тех и других в индийским есколько вариантов ответа на вопрос о взаимосвязях Коледы и всей Троицы нашествии на Шумер «народов Севера», «народа из Бана» и «луконосцев» (ср.: ведический бан-‘лучник’ Орпя), которые положили начало III династии шумерского города-государства Урук. Её основоположник лугаль Заггизи (Лугальзагези и т. п., датируется между 2755-2336-2100 гг. до н. э.) сопоставим, по мнению Попова, с болгарским родоначальником Зиези ведической традиции… Помимо некоторой керамики да отдельных названий, связь между Араттами I и II проявляется в родстве поздних пес е н «Веды словена» о Саде-короле, сыне связанной с Коледою мамы Вялканы , – и сюжетов «Нартского эпоса» кавказских народов с участием Вако-нан ы , Сата-ан ы и др . [ 4 1, с. 17-18] .

Реконструкции первоначального (20) и конечного (22) планов города Аратты 4200-3700 гг. до н. э. у с. Ятрановка Черкасской обл. [8, т. II , с. 637-638], которые отвечают образамвоинственного Сада-короля «ВС» и топора.

Изображение на аратской амфоре (21) из Ржищева отвечает образу Триты из арийской «РВ».

Нарты-‘герои’ и сам эпос созвучны Наре и Нараяне [ 15 , т. 2 , с. 199 -201 и др. ] – ведическим мудрецам-песнопевцам Бгараты-Индии, тесно связанным с Вишну, отчасти и с Брахмой (< Браха-Коледа «ВС»). Это одна из связок двух первых Аратт с третьей, пенджабской [ 41, с. 83, 90-93 ] . Эти связи, применительно к трипольской а/к, впервые обнаружил В. Н. Даниленко. Его теории «азово-черноморской линии» неоднократно упомянута выше. А путь в Пенджаб следует связать с гипотезой о происхождении исторических тохар вследствие «этнокультурного контакта племен древнеямной культуры с племенами Триполья» Дунайско-Днепровского региона. Затем часть этого народа ушла «из евразийского степного пограничья в предгорья Тибета», тогда как население главного массива «не покинуло своей основной территории – Днепровский бассейн». После с их с тр о к автор очер чивает развити е этнокультур Поднепровья до «праславянской (…) подстилаемой тшинецкой культурой» середины II тыс. до н. э. [12 , с . 137-138-142 ]. Это построение родственно изысканиям Б. А. Рыбаков а взаимосвязей тшинецкой а/к со сколотами > склавинами > славянами . Н овейши е и сследова ния О.Н.Трубачев а (см. выше) развивают плодотворную гипотезу Даниленко–Рыбакова о трипольской подоплеке праиндоевропейц ев и праславян , – а отношение «Веды словена» ко всем трём этнокультурам позволило Ю. А. Шилову перевести данную гипотезу в ранг научной теории [40; 41]:

24 23 25

Протошумерские письмена с Каменной Могилы (23- I ) и на стеле из погребения (24, с. Надеждино недалеко от КМ) шумерского странника 2517 г.до н.э. (по А.Г.Кифишину и

Б.Д.Михайлову); раннешумерская табличка с Болоховщины ( 25, архив В.Н.Даниленко).

Итак, захватив Шумер, некоторые племена народа Бана (вместе с частью тохар?) могли – согласно версии С. Попова [21, с. 43-60] – завершить свой миграционный поход в Пенджабе. Там они назвались народом бхил, который (бахлики [17, с. 42-57]) авторы «Махабхараты» отождествляют с араттами. Бахлики-аратты, в её описании, были союзниками арийско-индийских кауравов – чей этноним отвечает ‘кровным коровичам’ кравенцам «Велесовой книги» (по С. И. Наливайко). Из среды первых вышел Бгишма-Апагея, полководец вторых. Его имена соответствуют украинскому Бушме да названиям речек Апага (в Крыму), Апажа (приток Десны) и т. п.; имена родичей героя – Бахлика, Бгуришварас, Парьяшравас – сопоставимы со значениями названий городов Болохов, Борислав, Переяслав… Болоховцы пограничья Киевского, Волынского и Галицкого княжеств дожили до средневековья [17, с.53-54; 43, с. 83-98]. Во времена Аратты-«Триполья» этапа С территория Болоховской земли была защищена городищами трипольской а/к трояновского типа; затем он быстро трансформировался в горόдский – который стал связующим звеном между усатовским типом Одесщины и софиевским Киевщины [8, т. II , c . 127-129, 552-555]. Контактируя с ямной а/к, все четыре типа могли стать этнообразующим стержнем тохар (по В. Н. Даниленко). И сей стержень отвечает поздним сюжетам «Веды словена» о походах юрцов-‘земледельцев’ Сада-короля против ‘диких’ дивов, живущих в норах-землянках и воющих каменьями; с этнокультурой первых можно сопоставить реалии Триполья С-II (3200-2750 гг. до н. э.), вторых же – поздней а/к ямочно-гребенчатой керамики с традициями неолита [8: т. I , с. 514-517; т. II , с. 634-635; 41, с. 22-24]. А сын героя, Бел-король, захватил ещё и далёкую Харапска зем(л)е [25, c . 646 и др.]. Подобность её названия пенджабской «Хараппе»-Аратте зиждется на ‘горбах’ – и руин городов, и курганов (хорпе, кургала «ВК»).

Таким образом, открыта миграция части болоховцев(-тохар?) приднепровской Аратты-I через закавказскую Аратту-II (и через Волгу?) в пенджабскую Аратту-III 2500-1500 гг. до н. э. [5, с. 692]. Конец расцвета последней был прерван нашествием ариев – чьи редакторы «Махабхараты» принизили укоренившихся было в Пенджабе аратов-бахликов со странными для новых пришельцев обычаями (естественными для славян и «трипольцев»). Однако даже арийские недоброжелатели приняли Тримурти предшествующих переселенцев-араттов, преобразовав Коледу-Крусну и всю Троицу «Веды словена» в Калу да Кришну индоарийского эпоса. На родство этих пар образов обратил внимние и С. И. Наливайко [18, с. 217-232]… Полагаю, что вопрос о времени и путях переноса культа Кришны < Коледы > Калы/Кали из Дунайско-Днепровского региона в Пенджаб решён – в общих чертах (см. рис. 43, 56-60).

Итак , отнюдь не случайно отправилась аратская Майка рожать Коледу-царя в ‘Курганно’-Харапский край ариев. Но только ли убежище дала роженице и младенцу подкурганная гробница, «пещера-та на поле-то»?

Начнём с неслучайности акцентирования в культе Спасителя-Коледы женского начала: ‘Матушка‘-Майка, содружество-противостояние подвластных ей мом и девоек, использование их менструальной крови для изготовления абриты, роды в порождающе-покояще-возрождающем (пещера, гробница, курган) лоне Матери-Земли. Всё это совместимо с гипотезой Ф. Б. Я. Кейпера, выдающегося знатока «Риг-Веды» и прочих индоарийских Вед, изложенной им в блестящей статье «Космогония и зачатие: к постановке вопроса» [11, с. 14-16, 112-146]. а льный Коледы, за перетеканием его в Индру как главного героя основного мифоритуала

Суть гипотезы такова: яйцеобразный Вала- ‘Вместилище’ и змеевидный Вритра-‘Врата’ суть яйцеклетка и сперматозоид, – чьё общее (сно)видение образно-интуитивно (мифологически) извлекается из подсознания человека – посредством активизации его пренатальной, ‘предшествующей рождению’ памяти – как коллективно-бессознательный (по К.-Г. Юнгу) архетип зачатия.

28 26 27 29

Змий с яйцом в планировках строений Аратты-«Триполья»:

26-27 – центр и общий план (где внешие улицы символизируют единение Луны и Солнца) города «Петрены» (Молдова) 3800-3500 гг.до н.э.;

28 – село «Коломыйщина I » 3700-3200 гг. до н. э. (у с. Халепье на Киевщине);

29 – майдан (святилище-обсерватория) 4200-2750 гг. до н. э. у с. Казаровичи на Киевщине.

Начало отображений этого архетипа – в орнаментике буго-днестровской и пр. а/к линейно-ленточной керамики [7, с. 119-123]; в трипольской а/к орнаменты обретают сюжетность и внедряются в мифоритуальную планировку селений «Коломыйщина», «Петрены», «Могильная», майдана «Казаровичи», к. I -1 Усатово (рис. 1, 26-29, 36). В первые курганы Ариана среднестоговской да новоданиловской а/к сей архетип зачатия попадает – под влиянием миссионеров Аратты-«Триполья» – не позже 5000-4200 гг. до н. э. Таковы основы курганов Цегельня и Кормилица (рис. 7-8) верховья Днепровских Порогов. В первом случае сочетания змеевидного рва с культовой ямой-“яйцом” вполне отвечает мифологеме Вритры-и-Валы. В Кормилице он усложнён появлением змиеборцев, воплощенных в гранитные стелы. Тут обнаружено начало распространения Вишну «Веды словена» на основу арийской «Риг-Веды»; вместе с этим странствующим БОГОМ-Творцом впервые проявился также Индра с его фаллической палицей-ваджрой (трансформация которого из Коледы – древнейшего Спаса и брата Вишну – вполне наглядна в рассмотренных выше материалах курганов у Лавриковки и Карповки, Дуканичей и Солонцов: рис. 13-15). Борьба змиеборцев – Индры и Вишну – со змием Вритрой и крестообразное раскалывание хранимого им Валы палицей-ваджрой может «соответствовать оплодотворяющей деятельности сперматозоида» [11, с. 131].

Затем последовал комплекс п. 2 первой досыпки Цегельни (рис 7: III ). В арийский предшествующий курган была впущена могила араттского миссионера(-колядника?) – на что указывает молитвенно-эмбриональная поза покойника да его припоясная деревянная чаша, этнокультурная принадлежность которой уточняется керамическим сосудом трипольско-пранижнемихайловского типа из близкой основы Кормилицы. А кольцевой ровик вокруг п. 2 – составленный из змеевидных половин, головы которых разграничены жертвенным столбом – сопоставим с увитым змеями посохом-тоегой странствующего Коледы (рис. 4). Отвечая архетипу эмбриона [39, с. 61-63, рис. 61], данный мифоритуал мог означать уподобление покойника Коледе, едва начавшему перерождение из БОГА в Царя. Рождение же и выход последнего могли отметить строительством следующих досыпок. Погребение 3 под второй из них сопоставимо с предыдущим п. 2, а следующие ямы 4-5 оказались пустыми (ибо “Царь-Коледа ушёл проповедовать”?). В очертаниях досыпок над ними присутствовала антропоморфность, женскую природу которой подчёркнули парой зернотёрок-“грудей”; зачатие же п. 4 и рождение п. 5 «Царя» обозначили столбом у “ног” и стелой у “пупа” фигуры (Майки, матери Коледы? – или уже Адити, матери Индры?). Вритрой,ный верх и фаллическое основание меевидных фигур, головы которых разграничены жертвенным столбом

Итак, в означенных да некоторых (а фрагментарно – во многих) других курганах обнаруживается разработка ведическими жрецами архетипов зачатия, эмбриона (рвы и столб п. 2, отразившие трансформацию змия Вритры в йогическую змею Кундалини, порождающую вены Пингалу да Иду), рождения (досыпки с семантикой Праматери). В материалах рассматриваемых курганов впервые стало вполне очевидным [39, с. 52-67; 42, с. 7-16; 44, с. 612-655], что культура первичной цивилизации формировалась путём раскрытия (ноо-‘разумной’ элитой народа, жрецами) архетипов людского ества [11; 15], и что три вышеназванных отразили формирование тела. А есть ещё два качественно отличных от них архетипа метаморфоз души, сопоставимых в «РВ» с образами «Похоронного гимна» и Небесной Бадьи [11, с. 156-162]. Переход к ним наметился в антропоморфных досыпках Цегельни.

Верхние досыпки здесь да в Кормилице придали этим курганам 8-образные очертания, за которыми в обоих случаях обнаруживается образ Матери-Земли. За такой сменой округлых конструкци вытянутыми проступает также, вероятно, почитание не столь Коледы, сколь его посоха-тоеги. Сродни, но более показательны мифоритуалы курганов у сёл Большая и Малая Белозёрка Запорожской обл., а также Скворцовка, Чонгар, Староселье Херсонской области [44, рис. 46-49]. Материалы их выстраиваются в типолого-хронологический ряд ХVII -ХIV вв. до н. э., охватывающий все этапы становления многоваликовой и срубной, а также начало сабатиновской а/к – которой предшествовало частичное переселение ариев в Индию. Такие «длинные курганы» (рис. 30-34) наиболее очевидно отражают архетип воскресения. Ибо в них обнаруживаются признаки туннеля, по которому душа-биополе умирающего покидает тело (по выводу врачей-реаниматоров Р. Моуди и М. Стабона) и который соответствует световой дорожке Мудрости завершенных действий тибетской книги мёртвых «Бардо Тхёдол». А та «имеет большое сходство с «Египетской книгой мёртвых», что наводит на мысль о возможности их происхождения из одного источника» [31, с. 80-81, 75] – восходящего, как открывается теперь, к араттской «Веде словена» с её мистериями Коледы ([40, c .715,720]; см. ниже о Сивилле, гиттах и Гермесе-Трисмегисте).

Культ Коледы позволяют предположить крестообразные досыпки к. 2 у Большой и к. 6 у Малой Белозерки. Последняя (а ещё выразительнее курган Гарман у с. Чонгар) символизировала Вселенского Змия-хранителя Шешу «РВ» – сопоставимого с Белым Змием, антиподом Коледы «ВС». В Гармане (рис. 31) к нему прилегала насыпь в виде посоха Вишну – стопу которого (см. рис. 9-12) отразили ров и насыпь Скворцовского кургана. Многие из названных и др. памятников сопрягались со знаками Солнца и Луны (см. также рис. 17, 27). Символика этих светил, соединённых (как и в к. 6) Млечным Путём, была придана Высокой Могиле и соседнему к. 4 (рис. 30). Здесь их комплекс отвечает «Свадебному гимну» Ригведы о бракосочетании Сомы-Месяца-жениха и Сурьи-Солнца-невесты, а также комплексу трёх алтарей шрута – которые доныне строятся в Бхарате-Индии для прослушивания гимнов «Риг-Веды» [44, с. 605, рис. 49].

Ведические мифологемы в 30 31 планировках курганов ариев: 30 – Солнце, Месяц, Мл. Путь 32 верхней досыпки В.Могилы;

31 – Змий-вседержитель Шеша 33 и посох БОГА-Творца Вишну верхней насыпи Гармана; 32-33 – насыпи и досыпки V - II тыс. до н.э., а также дороги визиры Молочанского свтилища 34 в районе К.Могилы;

34 – Сурья-‘Солнце’ и дороги- 35 визиры досыпки В.Могилы;

35-36 – Змий с яйцом в курганах IV тыс.до н. э. майкопской и трипольской а/к (Заманкул и 36 Усатово).

А вот закономерность, прошедшая через все названные (и, по-видимому, многие иные) курганы ХVII -ХIV вв. до н. э.: последним из трёх захоронений, завершающих курганную группу, являлось трупосожжение (ср.: Ясный Свет «Бардо Тхёдол», Свет Любви в конце «туннеля Моуди»). После него памятники кануна миграции ариев в Индию переставали функционировать, – а очередная массовость погребений и насыпей появилась тут спустя тысячелетие, уже в скифское время. К тому же Высокая Могила у Староселья и др. показали связь мифоритуала с араттской традицией периодического самосожжения-обновления устаревших поселений – где периоды в 60-100 лет охватывали 3-4 трудоспособных поколения и отвечали четырём махаюгам, ’великим поколениям’ дня Брахмы. А здесь, в арийском кургане ВМ первичное п. 19 (которое предшествовало новоданиловскому, 4750-4500 гг. до н. э., погребению 16) было перекрыто шалашом, подожженным (I ) перед возведением первой насыпи. Следующие мощные костры (II и III ) сопровождали кеми-обинское п. 3 и старосельское п. 8 (рис. 19-а, 34) примерно 3000-2300 гг. до н. э. В их обрядах – символика Луны и Солнца да возрождающей покойников Небесной Бадьи [11, с. 156-162; 39, с. 51-65]. Сей пятый архетип возрождения воплощался в строения могил и культовых ям. Проявился он, как и прочие четыре, ещё во времена среднестоговской а/к. Но особо выразительным стал он, как и четвёртый архетип, во времена срубной а/к. В ней мифоритуал Бадьи – которую в потустороннем мире наполняют жизненными силами пращуры, молитвами возносят на небеса брахманы, изливают на землю живущих людей небесно-сияющие Боги – становится характерной деталью продолговатых курганов. На вершине такой, верхней досыпки Высокой Могилы разожгли завершающий костёр (IV ) – Агни-Огонь, подытоживший трёхтысячелетнюю историю выдающегося кургана. В сей пылающий центр ведической йони-’матки’ Сурьи-’Солнца’-невесты «Свадебного гимна» помещён был покойник (см. рис. 30). Воистину, к Ясному Свету и возрождению направили умершего.

Да, во Вселенную, согласно «Тибетской книге мёртвых» [31, с. 80, 146-156 и др.], ввёл покойника мифоритуал последнего погребения В.Могилы 4800-1400 гг. до н. э. А в Кормилице подобный мифоритуал сосредоточили в паре культовых ям-«грудей» антропоморфной досыпки, содержимое которых (следы костров, обломки сосуда в одной из ям) передавало начальное и конечное положения Бадьи [39, с. 35-36, 66-67, рис. 62:3]… Достигали ль реального бессмертия такие усилия? – Да! В аномальной зоне, открытой В. И. Вернадским, такое проследить удалось (см. рис. 37-41, 52-53):

* * *

Этнокультуры Земли весьма разновременны и разнообразны; их-то совокупность, согласно учению энциклопедиста В. И. Вернадского, и образует ноосферу. Вместе с тем вскрытие археологом Ю. А. Шиловым отражения в ведических курганах архетипов – «коллективного бессознательного», коренящегося в подсознании и его пренатальной 'предшествующей рождению' памяти, – привело к открытию вневременного и общечеловеческого остова любой культуры (cultura «совокупность материальных и духовных ценностей» < cultus 'возделывание{земли}, {духовное} почитание'), а значит и ноосферы. Открыв её базовую, архетипическую структуру на пограничьи жизни-и-смерти, археолог подошёл к раскрытию её же сути – связующей телесный и духовный планы человечества. Обнаруженная Вернадским аномальность исследуемой зоны заставила Шилова искать (и позволила ему найти!) суть духовности и ноосферы не в вещественно-"материальных" проявлениях рассмотренных и прочих мифоритуалов – а в их геомагнитной и т. п., т. е. в полевой основе того же «материального мира».

Уже имеются данные о довольно глубоком освоении ведическими и пр. жрецами этой основы. Геологом Р. С. Фурдуем и др. выяснено ([36, с. 147-184], рис. 37-39), что стелы, кромлехи, дольмены и т. п. использовались древними мудрецами как своеобразные аккумуляторы и усилители, действовавшие «подобно магнетрону, генерирующему микроволновые энергии (…); в них действительно возникали особые состояния, озарения, исцеления и пр.» [35, с. 77]. Независимо от этих публикаций, а вникая в протошумерские тексты Каменной Могилы, А. Г. Кифишин пришёл к выводу, что в её «Гроте Быка (…) совершался ритуал возрождения умерших бого-царей» [12, с. 295-296]. Указанием на распространённость таких ритуалов являются изображения женских и мужских символов в состоянии «акта воспроизводства» или «священного брака» в той же К.Могиле, у входов многих пещерных гробниц и дольменов стран Средиземноморья да Кавказа. В «Нартском эпосе» есть сюжет о зачатии покойницей и рождении в склепе Сата-аны, которая затем вышла замуж за своего старшего брата по живой ещё матери [15, т. 2, с. 414, 543]; образ отца Сата-аны – небесного всадника Уастырджи – связан, возможно, с Венерой (< укр. Зоря-Гайстер > гр. Астерия, ак. Астарта). Появление на ночном небе именно этого светила является главным в праздновании Рождества. А рождение Спаса-Коледы в гробнице или же ‘полевой пещере’ кургана С. Попов [21, с. 88-124] сопоставляет с тибетским обычаем искать в мальчиках воплощение души умершего Далай-ламы… Тут-то и сосредоточено действительное снятие Спас(ительств)ом противоречия жизни-и-смерти.

Противоречие снимается на полевом уровне Миропорядка, на вещественном уровне оно неразрешимо. Об этом же свидетельствуют и рассмотренные выше 5 архетипов. В трёх первых доминирует вещество, а выход на поле обнаруживается в двух высших архетипах – где начало телесного возрождения (от «энергетического кокона {переселившейся души?}», которое обеспечивает слияние попавшим в него яйцеклетке и сперматозоиду) смыкается с новым зачатием. И вершина ведической, общинной культуры в своей заботе о земном существовании достигает божественного, потустороннего (т. е. полевого) мира: вхождения в него и возврата души (биополя), непрерывность связей её с поколениями живущих. Только в этом русле можно понять и оценить традиции, присущие «дикому язычеству» (< izaed ‘достойный почитания’ нартов [15, т. 2, с. 681]) да «отсталому крестьянству» (< *kresati [34, т. 1, с. 136-138] > кресы Солнцеворотов, огонь (вы)кресать, красота, воскресать, крест: рис. 3, 4, 6, 13, 16, 17, 34, 47, 51, 54). Только так открывается позитивная сторона ведических, отчасти унаследованных христианством, жертвоприношений (Спасом и аскетами, жителями сжигаемых-и-обновляемых калиц Аратты, расчленявшими останки в курганах Ариана) и прочих “опор моста между берегами” бытия-и-небытия.

Биополевая, животворящая действенность погребальных сооружений имела под собою мощнейший генератор. Событийная сторона его открытия при исследовании курганных групп Кормилицы и Стовбуватой Могилы изложена в документальном романе «Что БОГ дал» [К.: «Аратта», 2005] Ю. А. Шилова. Трагическая, но вместе с тем и величественная суть событий свелась к раскопкам-разрушениям археологами ведических святилищ, встроенных жрецами в «ведьмины круги» (відьмацькі кола {укр.} ведунов Коледы?), – и к расплатам раскопщиков. Народные поверия опираются здесь на очевидность специфических скоплений грибов и сопряжены с хороводами (> чародей Харин-‘Защитник’ «ВС» > казаки-характерники > Хортица). Историкам науки известно, что мудрецы Древнего Мира уже использовали особую энергетику таких кругов. Шумеров учил такому искусству некий Дион – человек «светлый, мудрый и вечный», умевший слушать «биение сердца Великого Космоса» и различать «настроение Кругов Общения с Высшим, Божественным» [32, с. 95]. Тут кроется первопричина распространения не только округлости, но и дуговидности (как в основах Цегельни и Кормилицы) культовых сооружений. Так, Л. Шарпантье ссылается на сакральные знания древних жрецов-друидов (< друден Орпя «Веды словена») , представлявших змеевидными потоки земной энергии [35, с. 77]... А «ведьмины круги», выявляемые ныне приборами и космосъёмкой, геофизики именуют «мантийными каналами» – в которых энергетически активны не площади, а периметры поперечных разрезов. Считается, что те каналы в геомантии Земли высверливаются «торсионными полями» вихревых ‘вращений’ внутри гравитации, которые исходят от Солнца и достигают центра планет. Эти поля связаны и с жизнью–смертью, и с Энерго-Информационным ПОЛЕМ Вселенной (рис. 37-41) – известным религии как Всемогуще-Всеведающий БОГ . Древние греки, а за ними гениальный Н. Д. Руденко именовали данный феномен Монадой, склоняясь при этом к первому, научному ЕГО пониманию [24, с. 499-652; и др.].

37 39 40 38 41

Проявления Энерго-Иформационного ПОЛЯ (39, по П. И. Кутенкову) в начале формирования зародыша человека (41) и учёт жрецами ЭИП≈ВВБ при закладке да использовании погребений:

40 – размещение аратто-арийских ку р ганов (1:Цегельня, 2:Кормилица, 3:Стовбувата, 4:Могила) в «ведьминых кругах» у Комсомольска; 37 – схема магнитной съёмки кромлеха (Роллрайт, Англия): в центре магнитное поле Земли ослаблено, но 7 витков его спирали усиливаются сверх естественно й нормы – и выходят за пределы святилища; 38 – пр о явл ение (пылью на стоячей поверхности прозрачной воды) энергетики над затопленной гробницей римского времени в помещении Palazzo Della Cancelleria (Ватикан).

И вот при совмещении (геологом Р. С. Фурдуем и археологом Ю. А. Шиловым: [39, с. 8-9], рис. 40) аэрофотоснимка местности, её топографического и геофизического планов оказалось: Цегельня, Кормилица, Стовбувата и Еристовская Могила – первые, ключевые курганы округи – заложены пращурами в точках пересечения надпойменных мысов с аномально-энергетическими периметрами «ведьминых кругов», расположеных в клиновидном разломе земной коры. Так местные жрецы обустроили геокосмические «путепроводы» – между мирами Богов, людей и почивших, – изменявшие биополя да ‘душевность’-психику живых и мёртвых участников разворачивавшихся здесь мифоритуалов.

Подобие ВВБ и ЭИП как одного и того же явления («Высшего РАЗУМА Вселенной») в религиозном и научном его пониманиях обществом, явственнее всего обнаруживается в Майке – ‘Матушке ’ ведического Коледы. Её имя и значение, отчасти образ сродни греческой Μαĩα – которая является старшей из 7 небесных Плеяд и мамою рождённого в пещере Гермеса – проводника душ умерших, вестника богов, близкого и Третьему (брату) Коледе, и ‘Трижды величайшему’ Трисмегисту в поздних текстах египетских пирамид [15 : т. 1, с. 292-294; т. 2, с. 522-525]. Индийская мифология с её аратто-арийскими корнями знает женского и мужского персонажей Мāyắ и Maya пограничья потусторонних демонов-асур и небесных богов-девов (см. выше о Бадье и архетипе возрождения). Вообще значения ведической майи сводятся к ‘иллюзии’ (ср.: укр. майоріти ‘маячить, мерцать, развеваться’), грёзам Вишну и др., – что являет «одно из ключевых понятий древнеиндийской модели мира, вошедшее и в европейскую философию» [15 , т. 2, с. 89-90] . Свойство Богоматери «Веды словена» перевоплощаться в наивысшей мере передалось её младшему сыну Коледе (< Колодий < Кола ДИЙ как ‘БОГ коловоротов’ годовых с/х циклов аратских ‘округов’-калиц). И метаморфозы БОГА–Царя-Спаса–БОГА, перерождение-Спасительство-вознесение отражают, в конце концов, переходы между полевой ( “духовной, Божьей ”) основой материального мира и его же вещественными ( “телесными, людскими ”) проявлениями …

Такова вершина (рис. 4, 37-41, 52-54) ведической культуры – наработанной первейшей, общинной формацией земной цивилизации. Сия вершина «Золотого века» не превзойдена и поныне, её заоблачная «Шамбала» таинственно реет в полевых высотах сотворённой людьми ноосферы. Не случайно исследователям Стовбуватой Могилы дважды являлись НЛО (рис. 52-53), «неопознанные летающие объекты пришельцев» (из Космоса ли, или из иных измерений Земли, из её будущего?). Они, по-видимому, признают и чтут ту Вершину – неизмеримо выше воздвигнув свою Ноосферу, и вовсе непосильную человечеству современного антропологического типа Homo sapiens sapiens (HSS ). Ибо свершения его последующих – за общинной Аратты и т. п. – тоталитарных формаций (рабовладельческой, феодальной, капиталистической) ведических высот не достигли, даже высадкой на Луне астронавтов. Поскольку даже европейская, прогрессивнейшая из постараттских культур последних 3-х тысячелетий, скатилась было до отождествления материи с веществом – а поле похерила (завалив выход на него отрицаниями метафизики, религии, а заодно и духовности).

Итак, мы начали постижение строения и сущности «ноосферы Вернадского» с рассмотрения форм древнейшей цивилизации (с археологии курганов Аратты-и-Ариана), проанализировали их содержание (привлекая Ведическую литературу араттов и ариев); за обозримым и духовным планами обнаружили вещественные проявления и полевую суть материального мира – архетипические, торсионные и др. взаимосвязи между которыми показали-таки нам неведомые ранее структуру и суть ноосферы, чьи противоречия в цивилизованном обществе изначально и поныне снимает институт Спас(ительств)а. Объективно-субъктивная основа ноосферы выходит на ЭИП≈ВВБ, чьим отражением издревле является календарь – сопряжённый жерцами аратто-арийской цивилизации со Спасами: kalendu < kala + indu > Коледа → Индра. При этом посредничество-жертва БОГА-Спаса-царя (реально же: вождя как квинтэссэнции всенародной элиты, работающей с полевыми корнями культуры и потому способной максимально поднимать планку жизнеспособности поколений) становится главнейшим инструментом позитивного снятия противоречий, включая жизнь–смерть человека и общества.

При жизни В. И. Вернадского (и до раскопок Кормилицы в 1993 году) не было ещё фактажа, пригодного для столь конкретного раскрытия ноосферы [3]. Поэтому понимание её открывателем и адептами оставалось более образно-интуитивным, нежели логико-аналитическим. «Я никогда не жил одной наукой», – признавался академик. И проанализировав опубликованные размышления Вернадского о ноосфере, один из исследователей его творчества обобщает: познавая, основоположник учения одновременно сопереживал несовершенству человека и всего Мироздания; более того, «чувство собственной вины за несовершенство мира и собственной ответственности за его состояние, чувство в основе своей религиозное, преломилось неожиданным и оригинальным способом в созданном Вернадским учении о ноосфере: оболочке разума на планете. О н создал науку о роли человеческой личности в биосфере, о роли думающего и страждущего органа биосферы» [2, с. 16].

Смыслы сказанного о Спас(ительств)е в двух предыдущих абзацах довольно близки. А ведь основатель учения о ‘сфере разума’ не знал о Коледе как об исконном Спасителе – и «в основе своей религиозное» чувство академика Вернадского взывало, очевидно, к Спасу-Христу… Выше мы уже коснулись проблемы преемственности Христа от Коледы. А сопоставив их [21, с. 65-71; 42, с. 18-21] – концентрирующих в себе сущности первичной, общинной и тоталитарной, вторичной цивилизации – обнаружим два типа ноосферы (перспективу второго из которых, ему современного, В. И. Вернадский интуитивно наполнил качествами первого, известного ему лишь по остаткам в крестьянско-казачьей культуре: см. рис. 6, 46-51, 56-60). Углубимся в преемственность “библейского” Спаса от его “языческого” предтечи.

VІ

На протяжении исследования закономерно нарастали вопросы: насколько и как взаимосвязаны два Спасителя – известнейший Христос и полузабытый Коледа?

Сравнив текты « Веды словена » и « Евангелии » , С. Попов чётко дал первый ответ: по 12 из 14 признаков, на 85,7 % [21, c . 65-71-74]. Сравнив по этим же 14 образно-сюжетным признакам Коледу (1), Крусну (2), Кришну (3), Христа (4), исследователь обнаружил также 35,7 % совпадений 2/4 и 42,8 – 3/4 (ср. 50 – 1/2; 64,3 – 2/3; 42,8 – 1/3). Общими для ведического Коледы V - III тыс. до н. э. и евангелического Христа в общинно-церковных редакциях I - IV вв. н. э. являются: непорочное зачатие, избиение младенцев, рождение в пещере и появление над нею звезды, поклонение волхвов, небесная божественность новорожденного и получение им статуса земного царя, проповедничество Спаса, его вознесение и Рождество; сюда же следует присовокупить освящение водами, почитание креста (от Кресника-Крусны да Иоанна Крестителя) и Святого письма да его заповедей. Необходимо подчеркнуть, что Коледа – временно лишёный статуса БОГА – проповедует по БОГОданной «Златна книга с ясни звезди» годового цикла, которую Ангел принёс с небес в пещеру и вручил новорожденному Спасу-царю (в истории Христа сюжет сведён к явлению звезды над пещерой); и что последующее вознесение Царя-БОГА сопряжено с выполнением его проповеднической миссии (без намёков на распятие и прочие муки, как у Иисуса Христа). К тому же мифоритуал Коледы не ограничивается религиозной верой во «второе Пришествие» и пр., а имеет под собой календарную основу (в близкие к зимнему солнцевороту дни Рождества) ежегодных инспекций праведности народа (согрешившего не вообще, а обрёкшего было себя на самоуничтожение похабным нарушением связей живой-и-мёртвой воды). Более того: Спас-Коледа имеет прочную биофизическую основу (от которой в образе Христа-Спасителя остались лишь аскетезм да мифы о Божественном происхождении и преображении) – постигнутую жрецами (чрез ведьмины круги да архетипы: рис. 7-8, 16-19, 30-41) и доныне хранимую йогами и т. п. мудрецами индуизма, ламаизма, буддизма, характерництва, др. ([21, с. 60-65, 78-124; 42, с. 14-17], рис. 46-51), но отсеченную церковными цензорами учения Христа.

С. Попов попытался ответить и на вопрос о событийных связях ведических песен Коледы с евангелической историей Иисуса; с этими рассуждениями [21, с. 65-77] мы ознакомились при рассмотрении юго-восточных миграций хранителей «Веды словена». Однако проблема указанных связей нуждается в углублении и конкретизации.

Оптимальное решение вопросов заимствования авторами «Евангелия» образов, сюжета, сути «Веды словена» должно опираться на откровение вавилонского историка Бероса (350-280 гг. до н. э.): древнейшие Священные Книги находятся в Скифии. Открытия протошумерского архива Каменной Могилы на Запорожье да араттской «Веды словена» в Родопах подтвердили сей постулат; сюда же следует отнести ранние пласты «Велесовой книги» и сведения о догреческих Писаниях античной Тавриды. Хранительницей первых, Божественных текстов «ВС» называет Самовилу – в таком же качестве известную античным грекам и римлянам как иноземная Сивилла и т. п.; «в текстах упоминается также персидская, халдейская, египетская, палестинская С.» [15, т. 2, с. 430-431]. Всё это и есть искомая основа для решения стоящей пред нами проблемы преемствености «Евангелия» от ведических песен славянского Спаса.

Изображения кульминации шумеро-вавилонской «Поэмы о Гильгамеше» на храмовых печатях (3, 4) Месопотамии и погребальных сосудах Н. Подепровья ХХ II в. до н. э.:

1 – п.11 к.2 у с. Вознесенка (район Каменной Могилы);

2 – п.8 к.4 у с. Васильевка (С. Присивашье).

В таком решении надо исходить из той разработки указанных связей Самовилы- Сивиллы, что начата (см. раздел III ) сопоставлением дунайско-днепровской Аратты- I и её южнокавказского форпоста, Аратты- II . Свидетельством их литературных связей (достигавших, по авторитетным выводам А. Г. Кифишина, даже Египта; см. дальше о гиттах) является родство списков правителей 6897-2535 гг. до н. э. из протошумерского архива КМ и древнейшей библиотеки Шумера, а ещё пометки шумерских странников-летописцев 2517 г. до н. э. в архиве и его окрестностях [12, с. 252-258, 667] – где в двух погребениях катакомбной а/к обнаружены сосуды с иллюстрациями кульминации вавилонской «Поэмы о Гильгамеше», созданной около 2200 г. до н. э. на основе шумерского эпоса ( [1 6 , с. 170-177; 4 1, с. 72] , рис. 23-25, 42) .

Сей эпос пропитан скепсисом к дорабовладельческим верованием в бессмертие души и озабочен поиском вечной жизни телес. Не без влияния этих идей развернулся в курганах арийского Вары-‘Простора’ следующий, второй етап строительства катакомб. Особо характерна для него ингульская а/к (рис. 61-62) – названная по реке Ингул, но типичная для всего междуречья Ю.Буга и Кубани. А эти две реки назывались эллинами и др. (ещё с доантичных, арийских времён) ‘Конскими’ Гипанисами. Отсюда, наверно, и произошло прозвище гиттов/гиксосов – ‘конников’ в обоих случаях. Аргументы о тождестве “ингульцев” и гиттов последуют ниже. А тут подчеркнём то, что указанный скепсис достиг у них разрыва с ведическим архетипом возрождения. Здесь выявлены (погребения к. 1- II у с. Каиры на Херсонщине) древнейшие, догреческие воплощения и Зевса-Талоса да Аполлона-Таргелия, и связанный с ними мифоритуал БОГОборчества (Аполлона как Х III титана – с Отцом Богов-олимпийцев) [ 44, с. 268-272, рис. 40 ] . Вместо возрождения из лона Матери-Земли, обряд предписал теперь прорыв на белый свет из потустороннего мира. Начали акцентировать не естественную адекватность человека ЭИП≈ВВБ, но рассудочность и агрессию личности: на это указуют стрелы при титане-отцеубийце и расчленённость его соответственно погребально-“воскрешающей” формуле «за голову (свою у входа в загробный мир оставленную) – голову (демона, убитого мной-погребённым, у выхода я оставляю)» древневосточных обрядов… Начало данного отрыва от бесконечной спирали архетипов культуры Вед индо-европейской общности заметно по бытованию в ингульской а/к образов Вишну (изображения 1-3 стоп и посохи у входа/выхода погебальных катакомб), Индры (булавы и др. проявления ваджры), ярчайшего изображения победы сих БОГА-и-Змиеборца над Вритрой (в «Гроте Дракона» Каменной Могилы [1 6 , с. 1 45-149 ] ) .

По мнению Б.Д.Михайлова, в архиве КМ изображена, среди прочего, «египетская богиня смерти Мерит-сегер или близкий эквивалент, который всегда {как и здесь} сопровождала солнечная ладья бога Ра». С этим согласуются находки в окрестностях КМ остатков мумий – в ингульских погребениях, одно из которых сопровождалось египетским амулетом-скарабеем XVIII - XVII вв. до н. э. [1 6 , с. 10 9 -1 11, 181- 1 84; 22, с. 100 ]. Такие факты связуют археологических “ингульцев” с историческими гиттами, в 1700-1580 гг. до н. э. овладевшими Египтом – и привнесшими туда не только коней да колесницы (первейшие из которых, конца III тыс. до н. э., найдены в области КМ), но также название страны и древнейшее алфавитное письмо (которое, или ему подобное, покрывало молитвенные коврики в мумифицированных и пр. захоронениях ингульской а/к [ 22, с. 94-100 ] , рис. 62).

Тексты пирамид и Ханаана сберегли самоназвания гиттов да их родины: русы из страны Та(в)рус. Имя руса-гитта Хиани – основателя XV династии фараонов и, быть может, египетского города Киев (по О. Н. Трубачёву) – тоже указывают на пращуров русичей Поднепровья и Таврии. К тому же Геродот, Помпей Трог, др. античные авторы зафиксировали легенды “скифов”-сколотов (> склавины > славяне, по Б. А. Рыбакову) да их воспреемников о захвате стран Ближнего Востока ‘Отцом сколотов’ Сколопитом и о его столкновении с фараоном Сесострисом (< Сенусерты I - III и Себекемсафы I - III трёх предгиттских династий) [ 5, с. 155, 788; 9, с. 218-229 ] . А между 1580 и 1286 г.до н.э. – когда гиты, в составе прочих «народов моря», попытались вновь захватить Египет – в библейской Палестине возникло ‘Русское село’ Рус-салем, основа (по Дж. Вильсону и Л. Силенко) библейского Иерусалима. Ввиду бытования тут «палестинской Сивиллы» (см. выше), проникновение сюда сюжетов Спаса-Коледы «Веды словена» через руссов-гиттов вполне вероятно.

Тавро -русы (не так коней, как быков почитавшие) обитали в Тавриде до начала Руси, а памятники тавров прослеживаются здесь со времён древнейших сколотов – со слияния носителей кеми-обинской да ингульской а/к. Вспомним, что их наиболее значительный могильник находится у села Календо в Байдарской долине, название которого С. И. Наливайко правомерно сопоставляет (через лат. calendae < санскрит. kalendu > Kala ) с К o ледой [18, c . 218-220]. Такой , вероятно, прибывший из Тавриды “ колядник ” был погребён в гробнице 1 к. 4 рядом с Высокой Могилой у Староселья (рис. 30).. . Приведенных фактов достаточно, чтобы предполагать: здесь – по соседству с греческим городом-государством Херсонес, процветавшим также во времена империй Рима и Византии – существовал некий заповедник остаточной цивилизации Аратты; известна, к тому же, Арсания со столицею Артой в ареале Тьмутороканской Руси (Тамань и Керчь). Знание здесь песен «Веды словена» тоже вполне вероятно. Во всяком случае, этимолог О. Н. Трубачев определил непонятный античникам ΣΑΣΤΗΡ (который «народу сохраню и не передам на словах ничего тайного ни эллину, ни варвару») из присяги херсонесцев III в. до н. э. как ’Свод божественных предписаний’ санскрита, соответствующий арийско-индийскому Śā str ā [33, с. 271-272]. Прослеживается также проникновение в Скифию того времени зороастрийского учения о Божественном послан нике Сраош е, коему «предстоит возвестить тайны откровения трём грядущим Спасителям человечества» ( [ 15 , т. 2, с. 467] , см. следующую статью о С. Могиле).

Союз местных жителей да греков-переселенцев, получивших от аборигенов земли для Херсонеса, сохранялся и в византийское время. Судя по церковному «Слову на перенесении мощей св. Климента», в Херсонесе даже I Х в. н. э. существовало исконное жречество – а «христианство («благоверность») лишь оформило то, что восходило к таврской (индоарийской) древности». Таким жрецом, «лицом, социально уважаемым», был ‘дваждырождённый’ Dvi ĵ a ≥ Дигиц – который отвёл, по просьбе христианского архиерея, грозовую тучу от искателей мощей [33, с. 176-180]. Налицо уважительное содружество двух этнокультур и религий. Как же оно возникло и сохранялось до крещения Руси (и далее)?

43 44

Таврская Дева-‘Богиня’ (43) изантичного Херсонеса и эпические изображения на арийской стеле из Верхнеречья (44, соответствует основе «Рамаяны»), а также изгрота Таш-Аир (45: гибель героев в бою и на жертвеннике венчается возрождением Праматерями, – что сравнимо и с ведическим Рождеством местного Календы /Коледы , и с нартским сюжетомо рождении Сата-аны).

Под таврской Девой – 'Богиней-Девственницей', защитницей и греков Херсонеса – скрывалась шиваистская Кали [33, с.114-115; 17, с. 91-92], а могли скрываться и ведические Майка да Дургана, стимулируя образы христианских Марии да Софии. Из Херсонеса же происходит первейший христианский святой Симеон. Прослышав здесь, по легенде, о распятии римлянами Христа и ниспослании им Нового Завета, херсонесец совершил паломничество в Иерусалим, а когда вернулся – стал первым христианином-мучеником и был упокоен в гробнице, сокрытой в пещерной церкви св. Юрия [15, с. 26, 147-169] (ещё не Георгия; ср. с юрцами-оратаями, а заодно и с пещерато Рождества Коледы ). Появление и бытование при исконно таврском, скальном святилище Гурзуфского Седла ранневизантийской базилики (исследования Н. и В. Новиченко) воочию показывает преемственность и сосуществование ведического да христианского вероучений. Отсюда же распространившийся в православной Руси «корсуньский крест» явно дохристианского происхождения (рис. 16-17, 54 и др.) – равносторонне-солнечный с полумесяцем в основании (соединяющий символы арат. Коледы→Индры арий., скр. kalendu ≤ kala + indu [18, с. 219-227; 42, с. 12-13]). Присовокупив сюда сказанное выше о гиттах и Дигице, можно отстаивать гипотезу о средоточии истоков христианства с «Евангелием» вкупе не так в палестинском Кумране, как в тавро-русском Календо … С другой стороны, галилеянин (< галлы > галичане) Христос-Спаситель проповедовал преимущественно в Десятиградье, центром которого был Скифополь – чьё название произошло от поселенных здесь «скифских подразделений» армии Птолемея II (285-246 гг. до н. э.) [9, с. 241-243; 20, с. 126]. Среди них тоже могли быть знавшие ведические песни Коледы (откуда и римские календы, календарь).

Итак, событийный узел трансформации мифоритуалов и текстов «Веды словена» в евангелические мог завязаться не только в палестинском Кумране, но и в Календо-Херсонесском районе. Первый известен стремлением возродить дорабовладельческую общинность. А второй центр, стимулированный антирабским восстанием 107 г. до н. э. [5, с. 560] был создан народами двух формаций (общинной тавро-русов и тоталитарной греко-византийцев), явив пример обоюдного крепления государственности на исходе рабовладения. Дальнейшие исследования покажут: был ли САСТЕР херсонесцев ближе к «Звёздной книге» Коледы или же к будущей «Благой вести» о Его воспреемнике? ру.нтийской империй

Наша теория – о приоритете «Веды словена» над «Евангелием» и связи их через Тавриду – согласуется с основными направлениями миграций ранних христиан. Начало их массового переселения в рассматриваемый регион обусловилось проповеднической миссией (с 34 г.) апостола Андрея в Скифии, а затем (с 66 г.) иудейскими восстаниями против Рима. Уже в 92-101 годах римский епископ Климент, сосланный в Тавриду императором Траяном, нашёл здесь многие храмы и христианскую общину из двух тысяч семей [13, с. 111; 35, с. 163-165]. А массовая миграция галилеян-тиверцов I - II вв. в низовья Буга – Прута приблизила формирующихся христиан к помакам, хранителям многотысячелетней «Веды словена» (обнаруженной в Х I Х в. в Родопских горах).

« Православное христианство » не церковное "масло маслянное", а политический и пр. союз родноверовского мировоззрения и новозаветной религии (лат. ‘ управление ’ ). Об изначальной силе православия (< славить Правь-‘Небеса’, по «Велесовой книге») свидетельствуют и приоритет Коледы-Спасителя да «Веды словена», и ряд фактов ранней истории христианства: учреждение его эры скифом Дионисием, окончательное принятие в 533-534 гг. папой постулата о Троице по требованию посольства из Скифии – монахи которой прибыли в Константинополь с обвинениями своих епископов в нежелании признавать православие [20, с. 182]. Его истоки, мощь и суть иллюстрируют история Дигица и другие факты, изложенные выше в связи с поиском мощей святого Климента в окрестностях Херсонеса 860-861 гг. Инициатором поиска стал будущий напарник св. Мефодия. Их принято считать творцами славянской письменности. Однако «Житие св. Кирилла» недвузначно свидетельствует, что в Херсонесе монах сей «обрете ту Евангелие и Псалтырь роушскыми письмены писано и человека обреть глаголющах тою беседою». А это не только указывает на глубокий интерес русичей к христианству и его литературе, но также косвенно подтверждает предания о древних списках славянских «Вед» – которые стали, уже очевидно, предтечами книг Сивиллы многих народов, а затем также «Евангелия». Налицо дружественное сосуществование в Тавриде двух этнокультур и религий, что стало корнем «православного христианства», принятого князем Владимиром – крещённым в Херсонесе и крестившим Русь в 988 г. Мудрый правитель не мог отменить православия – поскольку оно выражает с/х-календарные циклы; но не мог князь и не принять христианства – идеологию, нужную молодой тоталитарно-феодальной Руси. Именно херсонесская традиция «двоеверия и двоевластия» и культурные связи с Моравией помогли Владимиру-Крестителю решить противоречие выбором (вослед Кириллу да Мефодию) христианства не современной ему Византии, но арианского его направления [14, с. 348-353]. Основатель, пресвитер Арий, допускал двоеверие подданных при условии признания ими главенства Бога официального, принятого государством, – чем и было пропитано крещение Византии в 330 г. [5, с. 46]

Сам Великий Князь остался приверженцем дохристианских традиций и после Крещения: «И живяше Володимеръ по устроенью отьню и дедню» [14, с. 353]. Но исконное народно-‘языческое’ православие закономерно оказалось под игом верховно-административного христианства. В конце концов смысл Православия был забран у православных=родноверов церковною реформой 1653 года (велевшей именовать их "язычниками") и присовокуплен – как до этого православные же БОГ, Богородица, Троица, Спас, крест – к своему арсеналу. Но вскоре два пласта и качества Спаса притёрлись друг к другу. Предпочитая первое, но и нужное для Руси содружество их почитая, казаки-запорожцы вложили в уста легендарного ведуна-характерника (см. выше) Ивана Сирко, канонизированного народом как Иоанн Серентич Праворучник, такие слова: «Не бійтесь, що я неправославний християнин – я єсть православний християнин». А коль «Животворящий огонь гроба Господня» в Иерусалиме мистически даётся не христианам вообще, а именно православным – то это есть бесспорный, божественно-уфологический (ЭИП≈ВВБ, с позиции непротиворечивой науко-религии [1; 10; 24; 42]) знак доминанты и перспективы православного Спаса. Об этом же, притом ещё определённее сказано в Послании «чуда Фатимы» 1915-1917 гг.

VІІ

Да, Всемогуще-Всеведающий БОГ религий (< вед. BAGA ‘ДОЛЯ’ ≈ Вселенский РАЗУМ философов ≈ Энерго-Информационное ПОЛЕ физиков) ЕДИН для всех времён и народов; да вот они-то, их противоречия, а потому и Спасители – разные. Не распинали Коледу и не был он сыном ни Божьим, ни человеческим: Он вечный БОГ – всесущая эманация активизирующе-иллюзорной (≈ энерго-полевой) Майки-Майи, наивысшая из доступных человечеству HSS граней Триединного для него Мироздания. В исконно языческом (др.-рус. ‘народное’ < язата ‘(тот,) кому подобает поклонение’ «Авесты») православии, которое со второй половины Х VII в. стало синонимом восточноцерковного христианства, произошло едва ли не взаимослияние мифоритуалов двух Спасов индоевропейских народов – Коледы расцвета общинной эпохи и Христа угасавшей эпохи рабовладения . Спасителей обеих разновременных, качественно различных традиций объединяет культуротворческое снимание нарастающих противоречий растущей цивилизации .

Рассуждая о биофизической, интуитивно-практически постигнутой мудрецами подоплеке изначального Спас(ительств)а как снятия противоречий жизни-и-смерти, мы отметили: вершина ведической, общинной культуры в своей заботе о земном существовании достигает полевой основы Мироздания. Но культура тоталитарных формаций утрачивает такую вершину, обживает подножие и превращается, образно говоря, из “живой” в “новогоднюю ёлочку” – комфортную и небезперспективную, но обречённую (на циклично-спиральную смену главенства следующей “обновлённо-живою” формацией общинно-‘коммунистического’ типа).

Сказано было также о том, что лишь в таком видении исторического развития можно верно судить о присущем Ведизму самопожертвовании Спаса и связанных с этим аспектов культуры – бессмертной в своих переливах между вещественным «земным, телесным» и полевым «духовным, потусторонним» бытием. Коледа араттов в данном контексте – выражение «Золотого века», праздничность которого доныне питает годовые коловороты крестьянского, народного вообще бытия. Более жёстче, но показательнее мифоритуал Гандхарвы (> всадник-семилеток из мифа Болоховщины о «Золотой камышине» > «Козак Мамай народных икон» украинцев). В нём больше, нежели в Индре (рис. 15), выразилось Спасительство ариев [40, с. 508-516, 612-613; 43, с. 40-41; 44, с. 133, 189-192].

Гандхарву, соответственно традиционному мифоритуалу, время от времени воплощал очередной всадник (рис. 46, 48). Доброволец сей в продолжение года обязан был странствовать ‘Арийским простором’ и – став воплощением Вселенского времени-и-пространства – возвращался к пославшему его племени. Там Гандхарва-Праджапати (птицеподобный ‘Отец существ’) «отдавал себя(-и-коня) на заклание», «жертвуя собою во имя счастья народа», который «причащался жертвой Спасителя к БОГУ». Эти словесные формулы стали для христиан (затем также и для атеистов-истматовцев) метафорами, но тогда исполнялись буквально. Сверхзадачей жрецов было вызывание соответствующими действиями массового шока (a ) у собравшегося люда, вскрывание тем самым его подсознания (b ) и – усилив там «генетические программы» (c ) коллективизма, патриотизма, БОГОпочитания и прочих достоинств – возвращение к обыденной жизни (d ), закрыв подсознание “воскрешением-вознесением Спаса” и др. Такое мастерство и весь мифоритуал соответствовали наработкам йоги и были куда как действенней гуманистических призывов – общинных, а тем более тоталитарных правителей и доброхотов – к добру, чести, совести… Да, гуманизм последующих этапов развития цивилизации отверг подобный еретизм, выжег кострами инквизиции и прочих гонений его культуротворческий “мост” между берегами бытия-и-небытия. Спору нет: вершина техники ведического Спасительства своё отжила и требует замены (путём обновления, в частности, йоги). Но ещё очевиднее, что замещая православного Спаса христианским, тоталитарный гуманизм всё больше утрачивал контроль над войнами и подобными явлениями массового самоуничтожения народов. Не следует рушить старый мост, не создав нового (хотя, надо признать, “врéменная переправа” в форме церкви Христовой оказалась для человечества нелишней).

46 47 48

49 50 51

Аратто-арийские истоки православия с его исконными почитаниями Спаса, креста, Богоматери: 46,48–украинская народная икона Козак Мамай, и её соответствие в изображении III тыс.до н.э. жертвенного всадника Спаса-Гандхарвы у алтаря К.Могилы; 47, 50 – Священные к они из К.Могилы, и на укр. писанке; 49, 51 – индоевропейский БОГ Дьява ('Небо-Земля') на стеле из позднетрипольского к. I -3 Усатово, и церковная скатерть Х I Х в. (Архангельщина, Россия).

Открытие истоков, структуры, сути Спасительства как квинтэссенции ноосферы, наработанной человечеством, вполне очевидно завершает 6-вековый цикл поиска выхода цивилизации из “конецсветовского” тупика Библейской доктрины, – цикл эпох итальянского Возрождения (добиблейских корней европейской культуры), немецкой Реформации (церкви, отделения её от государства), французского Просвещения (народа научным, а не церковным пониманием Мироздания), английской Научно-технической революции, славянского Неоправославия ('Нового прославления Небес').

Всё шире открывается перед историками-культурологами, а объективно пред всей мировою культурой Православный полузабытый вход в цивилизованный мир – и Неоправославный выход из смертоносного тупика современности. Выход на второй виток спирали развития державности-цивилизации общечеловеческой, евразийской, европейской, азийской, американской, африканской; или наоборот, – это уж как кому повезёт... Указанные выше исследования и обнародованные по ним монографии [1; 3; 24; 40; др.] можно считать пиком эпохи Неоправославия; далее пойдут века его адаптации. Эпоха рубежа витков земной цивилизации требует специалистов и элиты необычайного качества. Эти люди должны не столько сражаться, сколько снимать противоречия – включая жизнь вещественного тела (“человеческого”) и бессмертие его же полевой души (“Божественной”). Народы под водительством такого, обновленного СпасА станут творцами “весенней” культуры – сродственной культуре Аратты начала уходящего витка, и чуждой его последующих тоталитарных “сезонов” Шумера, Эллады, Византии и т. д. – в духе которых воспитана современная элита землян.

Весна началась в середине ХХ в. – вслед за последней, будем надеяться, мировою войной. Ныне человечество проживает начало “марта месяца” – с неизбежными оттепелями и заморозками. Их амплитуда в некой мере зависит от людских усилий, от активности и качества их. Грядущий итог цикла эпох Возрождения – Неоправославия имеет немало соответствующих пророчеств – актуальнейшие из которых, конца ХХ в., принадлежат Ванге: «мы будем свидетелями необычайных археологических открытий, которые в корне изменят наши познания о древнем мире. / Важнейшая миссия положена на апостола Андрея. Он прокладает путь Христу, как Тот оставил наказ. / Древнейшее учение прийдет в мир» [20, с. 130-131; др.].

* * *

Каковы значение и перспективы открытий, сделанных нами в русле изучения ноосферы и Спаса?

Итак, 1) нарабатываемая человечеством ‘сфера разума’ Земли структуирована раскрытием архетипов людского ества да их модификациями, – а защитной сутью творимой таким чином культуры является Спас , институт снятия противоречий, накапливаемых культурой в процессе развития цивилизации [42].

2). Совместное становление той и другой началось около 10 тысячелетий назад – в конце 3-миллионного каменного века, в горниле Великой неолитической революции. Которая оторвала («воспроизводящим хозяйством»: скотоводством и земледелием) человека от пуповины природы (от экониш охотников и собирателей «присваивающего хозяйства»). Треть, а то и половина пройденного цивилизацией пути принадлежит индоевропейскому государству Аратта, чей апофеоз отражает трипольская а/к. Сей опыт не одинок: подобное повторяли начала цивилизаций всех континентов и стран. Та общинная формация их являлась пиком предыдущего 160-40-тысячелетнего развития Homo sapiens sapiens . Народ и жрецы, интеллектуальная элита того времени, отнюдь не стремились к прогрессу, – их усилия были направлены в противоположную сторону, сосредоточивались на удержании уходящей гармонии природы-и-общества [40]…

3). Историки да политики в массе своей досель не видят данного звена в цепи цивилизованных формаций, не понимают мощи и ценности его традиций. В своём миропонимании они, особенно адепты истмата, растворяют это звено в этапах т. н. «дикости» и «варварства» первобытно-общинного строя, полагая переходной «период военной демократии» преддверием последующей государственности- civilis (якобы исконно рабовладельческой, затем феодальной и буржуазной). Отсюда и смертоносная логика марксизма-ленинизма: поскольку в основе цивилизации лежит социальное неравенство общества, которое изобрело её во имя выхода из кровавого хаоса периода войн, то цивилизацию следует сжечь «Всемирной революцией» да прийти к новейшей общинности (коммунизму, говоря по-французски)… Открытие перводержавы Аратта как вершины предыдущей общинности – окультуренной жрецами «периода священной демократии», неизвестного истмату, – явило диаметрально иную основу цивилизации. Оказалось, что именно там корень прошлых и будущих свободы, братства да равенства «Золотого века» древних сказаний, и что основу эту следует не жечь, а беречь – словно теплицу с рассадой для новой весны [38; 43].

4). Последняя фраза передаёт слова американского этнолога Л. Моргана: «общество будущего станет возрождением – но в высшей форме – свободы, братства и равенства древних родов». Этой цитатой завершается книга «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельса, которую он задумал совместно с К.Марксом для диалектического обоснования неизбежности грядущего коммунизма. Да, идея витала в атмосфере Х I Х-ХХ веков. Нею насыщено и послание С. Верковича, открывателя «Веды словена», к царю-реформатору Александру II : «Этот чудесный памятник хранит воспоминания о начальной цивилизации рода людского и по своей важности превосходит все известные древние памятники, не исключая санскритскую Веду (…) Каждая страница переполнена примерами несравнимой доблести и другими поразительными качествами. Особенно воспеваются искренность, самоотвержение, дружелюбие, правдивость, великодушие, самое нежное милосердие к сиротам и вдовицам, и беспредельно непоколебимое благоговение и преданность к Богу и Царю. Тогда всё государство представляло одну большую семью, члены которой стояли друг за друга так непоколебимо, как стена (…) И, как говорили нам деды, ещё вернутся к нам те золотые годы истинного благородия и благочестия рода человеческого». Эти строки и стоящий за ними фактаж подвигли самодержца-либерала на Петербургское издание «Веды», отразившей (по Ю.А.Шилову) «трипольско»-араттское начало земной цивилизации с необходимым ей институтом Спасительства [40; 41].

5). Общинно-всенародный Коледа оказался не только древнее, но и превыше рабско-тоталитарного Христа – основой евангелийной история которого стала «Веда словена» [21; 42]. Животворящая перспективность первого заключена в его “весенней” природе – с которой цивилизация и началась (в Аратте), и вступает (после Мировой войны 1939-1945) во второй виток своего развития. Неоправославие (≈ неоязычество ≈) и неонационализм, «демократизация и самоуправление общества» – всё это проявления процесса переключения европейской и всей цивилизации с «ручного управления» тоталитаризма на «автопилот» народовластия . С «автопилота» калица > civilis > цивилизация индоевропейцев и всего человечества началась – и к нему же пришла она после чреды тоталитарных формаций рабства, крепостничества, капитализма [43].

6). Сопоставляя два указанных режима и взаимосвязанных с ними Спасителей, – обнаруживаем два типа ноосферы. Ведическая или же аратто-арийская культура “индо-европейцев” коренилась в A ) образно-интуитивном мировосприятии человека, которое B ) через подсознание выходит на архетипы, где высшие из них C ) подключают культуру к ЭИП, D ) существующую посему в «режиме автопилота» (“Божьей воли”) общинной формации, исконно народно-‘демократической’ (православно-“языческой”) Аратты и т. п. Достигая предела своих физических и умственных возможностей в становлении порождённой ею “цивилизации освоения вещества”, существующий последние 160-40 тысячелетий антропологический тип HSS начал переключаться (с конца IV тыс. до н. э.) на «ручной режим» управления государственностью. Поэтому очерченная «Поэмой о Гильгамеше», «Библией», «Илиадой» и пр. культура Шумера, Египта, Эллады и т. д. тоталитарных формаций основалась на A ') миропонимании логико-аналитическом, которое B ') через сознание (воспринимающее у Homo sapiens sapiens лишь около 0,000001 окружающей информации) выходит на рационализм, C ') отключающий от ЭИП культуру вновь исчерпывающего свои силы HSS , – D ') чт о ведёт к росту противоречий, смертоносность которого становится очевидной под конец II тыс. н. э. … Выход из апокалиптических доктрин и «Библии», и «Капитала», – в закономерном переключении развития цивилизации на новый «режим автопилота'» (понимаемый ныне как наростание совокупности неоязычества и неонационализма, демократизации и самоуправления, коммунизма и социализма) [38; 43].

7). В учении академика В. И. Вернадского о ноосфере [3; 2] заметен приоритет естественности процесса (вытекающего из родства человечества с живой-и-мёртвой материями Земли), а также первого из названных выше режимов – особенно его нынешнего спиралевидного “ возвращения ” к «автопилоту ' » (диалектически подобному апробированному в Аратте, в её “ весенних ” начале и перспективе цивилизации – неизвестных науке до 1992-1994 гг.). Развивая это учение, Н. Д. Руденко подверг справедливой критике заблуждения К. Маркса и Ф. Энгельса, основоположников т. н. исторического материализма – где материя сведена к веществу, а неизвестная тогда полевая основа Мироздания отсечена вместе с религией, духовностью, идеализмом; где проповедуется диктатура « штурвала » . Достоинства и недостатки всех названных здесь и др. мыслителей учтены Ю. А. Шиловым в его НТИ, Новой теории истории человечества [38; 43]. Её основная, крестообразная формула с двумя основными режимами взаимодействий вещества, форм, небытия да поля, сути, бытия отвечает ноосфере и подобна “нотному стану” – где роль “скрипичного ключа” выполняет содержание (укр. зм і ст ), реалии общества:

Ф–

+ З –

+С

Чрезвычайно важный фактаж для разработки основ всех 7 направлений-открытий содержится в ингульской а/к (см. выше ; рис. 61-62 ), которая связа ла собою общинно-ведическую культуру с тоталитарными культурами Древнего Востока – дав начало эллинско-европейской культуре . В погребальном обряде гиттов- “и нгульцев ” рубежа III - II тыс. до н. э. очевиден финал существования и дуальный разлом индо-европейской общности , проявившиеся накануне миграции значительной части арийских племён в Бгарату-Индию середины II тыс. до н. э. Появившис ь в эт ом обряде , мифоритуал присущего эллинам БОГОборчества стал оппозицией относительно традиции аратского Спаса с его доминантой возрождения – но стал и зародышем основного мифоритуала антично й и всей дальнейшей европейской культуры, включая её христианство да истмат-атеизм. Дробя спиралевидную бесконечность вещественно-полевых архетипов культуротворчества, европейский прогресс пошёл преимущественно в режиме Ф– : превращая цивилизацию из “живой” в “новогоднюю ёлочку”, становясь всё более суицидным. Цикл эпох Возрождения–Неоправославия стал путём самосохранения. Да поможет нам БОГ! – во второй раз, после Аратты-и-Ариана, адекватно подключиться «автопилотом'» к ЭИП.

52 53

52-53 – НЛО над раскопом арийского кургана Стовбувата Могила, лето 2004 г.;

54 – костяное навершие колотушки шамана с изобржениями его (слева), небесных странствий и астрального двойника (ср. с рис. 13).

Найдено в ямке арийского кургана 6- I у с. Соколово Днепропетровской обл.

Наряду со спирально-весенним, довольно закономерным возвращением «Золотого века», обозримая перспектива развития ноосферы просматривается также в данных уфологии – ‘науки об UFO ’ (Неопознанных Летающих Объектах). Она накапливает и пытается осознать факты проявлений “цивилизации освоения поля”, которую в далёком будущем создадут и земляне Homo noeticus (HN , см. рис. на обложке). О её тесной связи с ЭИП≈ВВБ свидетельствуют, в частности, уфологические явления, сопровождавшие раскопки Стовбуватой Могилы (рис. 52-53; см. в документальном романе Ю.А.Шилова «Что БОГ дал». – К.: «Аратта», 2005). А конечный итог нашей книги «Ноосфера и Спас» сформулируем так:

Верхний уровень нынешней ноосферы-Х неизвестен человечеству Земли ввиду неизученности им «пришельцев НЛО» [1]; уровень же ноосферы-х, наработанной самим человечеством, лимитирован современным началом изучения ЭИП и началом перехода HSS →HN . Всилу объективной незрелости нынешнего разума людей для адекватного понимания и контролирования процесса, надо содействовать обновлению Спасительства и новому возвеличиванию его над разумом – т. е. содействовать переключению нынешней цивилизацию с её устаревшего «штурвала» на обновлённый «автопилот».

ЛИТЕРАТУРА

1. Ажажа В. Г. Под «колпаком » Иного Разума . – Москва : «РИПОЛ КЛАССИК », 2002. – 416 с.

2. Аксенов Г. П. Личность есть драгоценнейшая, величайшая ценность (В. И. Вернадский: ноосфера, творчество, нравственность). – М. : « Знание », 199 0. – 64 с. // Цитируется по: Л. Кудрик. Свідомість як визначальний фактор становлення ноосфери / Імідж сучасного педагога, 2003, 5-6 (Стратегія ноосферної освіти). – Полтава: ТОВ «АСМІ», 2003. – № 5-6 (34-35). – С. 15.

3. Вернадский В. И. Начало и вечность жизни . – М. : « Сов. Россия », 1 989 . – 7 04 с.

4. Войтович В. М. Українська міфологія. – Київ: «Либідь», 2002. – 664 с.

5. Гладкий В. Д. Древний мир: Энциклопедический словарь. – М. : «Центрполиграф», 2001.– 975 с.

6. Даниленко В. Н. Энеолит Украины. – К.: «Наукова думка», 1974. – 176 с.

7. Даниленко В. Н. Космогония первобытного общества // Начала цивилизации. – Екатеринбург: «Деловая книга», М. : «Раритет», 1999. – С. 3-216.

8. Енциклопедія Трипільської цивілізації / Гол. ред. Відейко М. Ю. – К.: ТОВ «Укрполіграфмедіа», 2004. – Т. І-ІІ. – 704 і 712 с.

9. Иванчик А. И. Накануне колонизации. Севрное Причерноморье и степные кочевники VIII - VII вв. дон. Э. в античной литературной традиции: фольклор, литература и история. – М.–Берлин: «Палеограф», 2005. – 312 с.

10. Каганець І. В. Арійський стандарт: Українська ідея епохи великого переходу. – К.: А.С.К., 2004. – 336 с.

11. Кёйпер Ф. Б. Я. Труды по ведийской мифологии. – М . : «Наука», 1986. – 196 с.

12. Кифишин А. Г. Древнее святилище Каменная Могила. Опыт дешифровки протошумерского архива XII - III тыс. до н. э. – К.: «Аратта», 2001. – 872 с.

13. Крисаченко В. С. Україна на сторінках Святого письма та витяги з першоджерел, що завсідчують процес поширення християнства на теренах України від апостола Андрія до князя Володимира. – К.: «Наук. думка », 2000.

14 . Кузьмин А. Г. Начало Руси. – М.: «Вече», 2003. – 432 с.

15. Мифы народов мира / Гл. ред. Токарев С. А. – М.: «Советская энциклопедия», 1991-1992. – Т. 1-2. – 671 и 719 с.

16. Михайлов Б. Д. Каменная Могила и ее окрестности.– Запорожье: «Дикое Поле», 2008. – 256 с.

17. Наливайко С. І. Індоарійські таємниці України. – К. : «Просвіта», 2004. – 448 с.

18. Наливайко С. І. Українська індоаріка. – К . : «Євшан-зілля», 2007. – 640 с.

19. Наливайко С. С. Етнічна історія давньої України. – К.: «Євшан-зілля», 2007.– 624 с.

20. Паньков А., Барладяну-Бирладник В. Релігія і Боги Давньої Русі-України. – Одеса : «Юридична література », 2004 . – 2 08 с.

21. Попов С. Българският Коледа във «Веда словена».– Варна: «Славена», 2010.– 300 с.

22. Пустовалов С. Ж. Соцальний лад катакомбного суспільства Північного Причорномор ’ я. – К.: « Ш лях», 2005. – 412 с.

23. Ригведа / Пер. и комм. Елизаренкова Т. Я. – М.: «Наука», 1989 (мандалы I - IV ) и 1999 ( V - VIII , IX - X ). – 768, 744, 560 с.

24. Руденко М. Д. Енергія прогресу. Гносис і сучасність. – К.: «Журналіст України», 2008. – 716 с.

25. Славянские Веды / Сост. и комм. Асов А. И. – М.: «ФАИР-ПРЕСС», 2003. – 704 с.

26. Супруненко О. Б. та ін. Звід пам’яток історії та культури України: Полтавська область, Комсомольська міська рада. – К . –Полтава: « Полтавський літератор » , 2008. – 148 с.

27. Супруненко О. Б., Мироненко К. М. Курган зі „змієподібним” рівчаком у пониззі Псла // Археологічний літопис Лівобережної України. – Полтава–К.: ВЦ «Археологія» ЦОДПА, 2008. – № 1-2. – С. 151-162.

28. Супруненко О. Б., Скорий С. А., Шерстюк В. В. Дослідження курганів на Нижньому П слі // Археологічні дослідження в Україні – 2010. – К . –П . : Друкарня «Гротеск», Фёдоровский идол и курганы. 2011. – С. 333-335.

29. Супруненко О. Б., Шерстюк В. В. К урган и Нижньо го Прип сіл ля . – К . : Друкарня «Гротеск», Фёдоровский идол и курганы. 2011. – 472 с.

30. Супруненко А. Б. Фёдоровский идол и курганы. – К. – П.: Друкарня « Гротеск » , Фёдоровский идол и курганы. 2011 . – 84 с.

31. Тибетская книга мёртвых / Перевод и ком. Кази Дава-Самдуп и Эванс-Вентц. – М.: «ФАИР-ПРЕСС», 1999. – 336 с.

32. Ткаченко О. С. Триединство // Русская мысль. – М.: «Общественная польза», 1993. – Вып. № 3-12. – С. 90-100.

33. Трубачёв О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье. – М. : «Наука», 1999. – 320 с.

34. Трубачёв О. Н. Труды по этимологии: Слово · История · Культура. – М. : «Языки славянской культуры», 2004-2005. – Т. 1-2. – 800 и 664 с.

35. Фадеева Т. М. Крым в сакральном пространстве: История, символы, легенды. – Симферополь: «Бизнес-Информ», 2002. – 304 с.

36. Фурдуй Р. С. Прелесть тайны. – К.: «Либідь », 2001. – 472 с.

37. Чмыхов Н. А. Истоки язычества Руси. – К. : «Лыбидь», 1990. – 384 с.

38. Шилов Ю. О. Чого ми варті. – К.: «Аратт а», 2006. – 292 с.

39. Шилов Ю. А. Курганные древности окрестностей Комсомольска. – К.–Комс.: « Аратта» , 2007. – 72 с.

40. Шилов Ю. А. Основы славянской цивилизации. – М.: «Осознание», 2008. – 784 с.

41. Шилов Ю. О. Аратта за «Ведою словена» і пам’ятками трипільської культури та іншими науковими джерелами. – К.: «Аратта», 2010. – 118 с.

42. Шилов Ю. А. Спас: Коледа и Христос. – К.: «Аратта», 2011. – 30 с.

43. Шилов Ю. О. Україна у контексті світової цивілізації. – К.: «Аратта», 2012. – 220 с.

44. Шилов Ю. А. Прародина ариев: обряды, мифы, история / Второе издание. – Москва–Киев–Минск: «Русская Правда», 2013. – 816 с.; с. 765-808 – отзывы и рецензии Б. А. Рыбакова, О. Н. Трубачёва и др. на Первое издание (К.: СИНТО, 1995).

45. Шюре Э. Великие Посвященные. – Калуга, 1919; М.: «Книга Принтшоп», 1990. – 420 с.

46. Ursulescu N., Dergacev V., Shilov Y. Cucuteni–Trypillia : а Great Civilization of Old Europe // Catalogue. – Rome–Vatican, 2008. – 278 р.

47. Yuri Shilov . Ancient History of Aratta – Ukraine . – New York: Amazon, 2015. – 470 p.

Идея и реалии СпасА в скифской культуре

(Мифоритуалы погребения жреца из скифского кургана

Соболева Могила )

Сраоша – посланник БОГА Ахурамазды, долженствующий «возвестить откровения трём грядущим Спасителям человечества»

Центральная бляха украшений горита (футляра для лука со стрелами) жреца из погребения 350 г. до н. э. скифского кургана «Соболева Могила ».

Раскопки Б. Н. Мозолевського

Последним выдающимся достижением скифолога Б. Н. Мозолевского (1936–1993) стало исследование погребения № 2 (п. 2) Соболевой Могилы. На сегодня это единственное достоверное захоронение скифского жреца. Его обустроили в кургане высотой 6 и диаметром 50 м, наибольшим в группе «Завадские могилы» из 12 насыпей над рекой Соленой (у с. Горняцкое Никопольского р-на Днепропетровской обл.). Могильник заложен ариями (носителями ямной и др. археологических культур эпохи меди и бронзы); 5 курганов раннежелезной эпохи – скифские середин V -IV вв. до н. э.

В катакомбах центрального п. 1 найдены разрозненные кости зрелой и молодой женщин, которых сопроводили могилами «вестника» и «виночерпия». Последующие п ог ребе ния располагали в пределах круглого, разомкнутого с востока и запада рва первичной насыпи; тризны совершали у второго прохода. За женскими последовали катакомбы для останков молодого воина и подростка, расположенные у северной полы под второй насыпью. У юго-восточной полы расположили катакомбы женщины и девочки-служанки. Объект нашего рассмотрения, как и весь курган «принадлежит к короткому периоду времени в пределах» 375-350 гг. до н. э. Это позднейшее здесь п. 2 взрослого человека в катакомбе (глубиною до 9,4 м от поверхности, с камерой до 5,2х3,6х1,6 м) расположили на склоне у южной полы второй насыпи и сопроводили могилой п. 2-А коня да второй тризной (обломки амфор и кости коня); их перекрыли третьей, верхней насыпью. В отличие от могилы стража и жриц, захоронение жреца грабители не потревожили [1, с. 143-195 и др.].

Б. Н. Мозолевский счёл весь курган «усыпальницей жреческой семьи» [8, с. 179]. Определяя п. 2 как комплекс жреца-энарея, исследователь оттолкнулся от находки у входа в камеру веретена, единственной здесь женской вещи (к тому же не скифской, а греческой, работы). Её сакральность проявилась в прилегающем комплексе [с. 156, рис. 91:11-13, 96, 97]. Разобранное 5-частное веретено уложили на/в некий свёрток 1х0,35 м «из ткани, меха или кожи (…) оконтуренный ожерельем» из серебряных бусин, – это могло быть женоподобное чучело. Под него подстелили овечью , скорее всего, шкуру (ср. с содержимым котла, с ювелирной головкой барана на донце ритона, а также с центральной сценой на пекторали из близлежащей Толстой Могилы). При шкуре и чучеле (?), в сторону двери подземелья, «лежала кучка мелко нарубленных костей, среди которых уверенно определяется нижний сустав человеческой малой берцовой кости», – несомненное свидетельство магии.

Отношение веретена и всего комплекса именно к энареям-'немужественным' довольно условно. Ведь Геродот [I 105, IV 67; 2, с. 45, 203, 598] характеризует их следующим образом. За разграбление (в конце VII в. до н. э.) в сирийском городе Аскалоне святилища Афродиты Урании (вернее, храма Астарты филистимлян), отряд скифов «и всех их потомков богиня наказала, поразив их навеки «женским» недугом». Став женоподобными жрецами, они гадали «при помощи липовой мочалы», которую «разрезают на три части и полоски наматывают вокруг пальцев, а затем вновь распускают и при этом произносят предсказания»; исконные же гадатели Скифии использовали ивовые прутья – и сей способ «у них унаследован от предков»… Лет за 100-250 (ко времени нашего п. 2 с его “мочалом”-руном да “прутом”-веретеном) два культа сблизились – и прониклись воинским духом. О нём с видетельствует основной инвентарь катакомбы: горит и 5 колчанов со стрелами, 2 пары копий и дротиков; меч, плеть, поножи. Кроме поножей (ср. с человеческой жертвой при веретене) других элементов доспеха нету. Обилие и состав украшений (золотые гривна, серьга, перстни, браслеты) тяготеют к женским. Преимущественно серебряный, с позолотой, набор посуды (ритон, кубок, килик; деревянная чаша с золотыми обкладками) тяготеет к жреческому сословию. Большой железный гвоздь с загнутым концом – найденный между головой, кубком и киликом – мог служить, совместно с парой сосудов (да истлевшими шнурами с палочкой?), весами-безменом, которыми в мифах Ирана ведал дух праведности Рашну [3, т. 2, с. 373]… В целом прослеживается трансформация присущего энареям культа исконной 'Богини' Астарты / Иштар 'Венеры' – которая к IV в. до н. э. и концу правления Ахеменидов существенно «потеряла характер богини оргиастического культа», став воинственной «царицей царей (…) со стрелами за спиной» [3, т. 1, с. 595].

Сосредоточимся далее на двух комплексах: веретена и горита – украшенного не только зоо- (как кубок, ритон да бляшки), но также антропоморфными изображениями.

Семантика горита – футляра для лука со стрелами, уложенного под левой рукой погребенного [1, с. 177-181, рис. 98-101] – сосредоточена в главной пластине его золотых накладок (рис. 55). Она украшена «изображением мужчины в ритуальном костюме петуха (…) лапами жрец стоит на змеиных телах двух крылатых драконов, головы которых он удерживает руками за рога». Декор дополняют 4+4 стилизованных фигурок змееногой Праматери, 6+3+2 грифона, растения. В энциклопедическом издании «Мифов народов мира» [3, т. 2, с. 467] костюмированному персонажу и всей композиции украшений горита, даже мечу над ним, соответствует Сраоша – дух религиозного послушания и порядка иранцев, последователей авестийского учения Заратуштры ( VII - VI вв. до н. э.? ). Сраоша – благовестный посланник Верховного БОГА, Ахурамазды; он отвращает ложные помыслы да расправляется с драконом Ажи-Дахакой и пр. нечистью; ему «предстоит возвестить тайны откровения трём грядущим Спасителям человечества» (обозначенным здесь 3х3 пальметками позади жреца да обкладки рукояти лука?).

Связь захоронения жреца с образом Сраоша особенно очевидна в таких свойствах Божества: он судья и препроводитель душ умерших чрез мост Чинват – для грешника узкий как лезвие (ср . с мечём-махайрой поверх горита), а для праведника шириной «в 9 копий или 27 стрел» ( 2+2 копий и дротиков, горит 1+5 колчанов со 190(+46 в горите) стрелами над головой погребенного ). В оплощением моста могли служить вход/выход катакомбы да противолежащие проходы во рву – особенно западный, куда обернули могилу коня при п. 2. Поскольку Сраоша вобрал в себя черты некоторых предыдущих Богов, то образ всадника можно связать с ведической традицией не только Индры-Вритрахана, но также Гандхарвы (рис. 46) – Спасителя ариев и предтечи украинского К о зака Мамая (рис. 48). 'Ма ми но' прозвище последнего, сопровожда вш ие Гандхарву девы-апсары и, главное тут, веретено, имеют женское соответствие в представлениях о мосте Чинват. Это Даэна – дева для праведника, старуха для грешика, – которая у входа на тот свет встречает почитателей авестийского учения. Д уализм Богини могли отражать чучело с веретеном – и близлежащая жертва.

«Младшая Авеста» вместо Даэны называет «фравашей – духов предков, которых избегал упоминать Заратуштра» [3, т. 1, с. 355, 564]. Обителью предка-фраваша могло представляться и п. 2, завершившее Соболеву Могилу. Может, именно поэтому оно не подверглось ограблению ( ритуальному?). С данным погребением и жрецами-энареями роднит фравашей их женоподобность (ср. с бабой-изваянием на вершин е данного и др. курганов) – и это при том, что изначально они связывались с представлениями о потустороннем существовании предков-творцов, сосредоточенн ых на истреблении нечисти. В Мидии и Персии под рукою династии Ахеменидов авестийское значение фравашей наполнилось космологическим смыслом не только 'воинственности' и 'предсуществования' души, но также 'осуществления выбора' между добром и злом [3, т. 2, с. 571] – что и отмечено выше как проявления дуализма в обряде .

Видно, что наряду с общими (однако же хронологически детерминированными) мифологическими соответствиями иранской ветке индоиранской (арийской) общности, в скифском п. 2 проступает учение Заратуштры. О но стало г осударственной религией Ахеменидов и Персии в правление Дария I [5, с. 71, 206 и др.], чей бездарный поход на Скифию 514-512 гг. до н. э. преследовал, вероятно, цель искоренения основ династии Кеянидов [6, с. 109] . Что же касается образа и концепции авестийского змиеборца-Спасителя Сраоша, то связь его с праведным Рашну (а обоих – с мостом Чинват) проявилась затем «в позднюю (эллинистическую?) эпоху» [3, т. 2, с. 467].

Итак, особая значимость п. 2 жреца – в отражении его мифоритуалом синхронных зороастрийско-ахеменидских представлений . Это противоречит предшествующим, на 90-165 лет, сведениям «Истории» грека Геродота о противоборстве скифов и персов. Гораздо адекватнее тут указания авторов «Влес-книги» славян [д. 6-г, 8; 7, с. 86, 111]:

И пришёл день, когда русы пошли от Набусар-сара.

Персы не гнались за ними. А (когда) пришли в края наши

и там услыхали песни наши к Интре, то заявили,

что если бы стали (сначала теперь) веровать,

то были бы с нашими богами,

а к своим богам не понуждали бы (нас).

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вспомним-ка Дария перского,

что на нас пришёл и побил нас

чрез наши усобицы и разобщенность.

В первом отрывке – о возвращении из ближневосточного похода 783-595 гг. до н. э. в С. Причерноморье киммерийцев: отцов наших славянских [д.6-е; 7, с.90], – чьи лавры Геродот из политических соображений отдал скифам [ср. IV : 13 и 1,11; 6, с. 109-110], нашествие которых осуждает «ВК» [д. 6-в]. А отождествление Геродотом скифов со сколотами (праславянами, по Б.А.Рыбакову) сродни последующему братству Славена и Скифа ([д. 17-а и др.], рис. 57, 59). К антиперскому союзу, собранному скифами, принадлежали и битые Дарием I будины [ IV : 122-123] – которых, очевидно, второй (отчасти и первый) отрывок «ВК» роднит со славянами (через будиев и др. мидян с близкими славянам именами [ I : 101-103; 6, с. 106-108])… В решении очерченных проблем этноистории [см. 6, с. 103-110] весьма помогут верно понятые материалы курганной группы Стовбуватой Могилы (начало их публикации – в монографии А. Б. Супруненко и В. В. Шерстюка, на которую мы ссылались в предыдущей статье; см. там: 29, с. 363-371). Но и сказанного довольно для того, чтобы признать неслучайным тяготение мифологем п. 2 именно к славянской этнокультуре – где сосредоточены истоки Спасительства [10], отражённого в мифологеме Сраоша.

Сосредоточимся теперь на мифологеме Даэны в п. 2 жреца : углубим рассмотрение окружения веретена – которое не только дало Б. Н. Мозолевскому ключ к открытию социальной уникальности погребения, но и обрело для исследователя судьбоносный характер, указание на древнее заклятие и скорую гибель [ 8, с. 177-183; 9, с. 34-36 ]. Речь пойдёт, по сути, о действенности культа авестийского пра-Спаса Сраоша.

Начнём с круга индоевропейских представлений (см. рис. 56-60), и попытаемся реконструировать мифоритуал данного комплекса. С. В. Полин – соавтор монографии о Соболевой и др. могилах-курганах приднепровского Герроса, кладбища скифских владык, – определил семантику некоторых из 31 находок веретен как жезл или скипетр. Такое очевидно для 3 захоронений знати, а бесспорно – для серебряного, покрытого золотом веретена царицы из Куль-Обы. А в рассматриваемом случае составное изделие «полностью соответствует обычным веретенам бытового назначения» [1, с. 172, 355]. Вещь греческой работы, потому начнём с мифа об Ананке, вращающей между коленей веретено как ось Мироздания; ей помогают 3 дочери-мойры – вершительницы судьбы человека. Тут есть иранские (см. о Даэне) параллели комплексу веретена и жертвы п. 2. Но куда ближе обнаруживаем с переходом от греческих мойр к родственной Макоши славян. Разобранность веретена связывается с запретами прядения в определённых, смертоносных местах и ситуациях, а его расположение у двери подземной могилы – с представлением украинцев о передаче искупительной пряжи в потусторонний мир через дыру или « хвірточку ». Бусам при веретене наполненного оружием п. 2 отвечают змея-веретеница и веретено-змей, что «как соединительный стержень традиционно й трёхсоставной Вселенной, исполнял также и медиативную функцию относительно мира людей и мира умерших», – суммирует В. Н. Войтович [4, с. 56-57] рассмотрение мифологии веретен, в том числе из скифских захоронений.

Особо важны те славянские мифологемы, которые связуют веретено со Сраошем . Сочетание в нём черт птицы и змей роднит его с Веретником – женским соответствием которого есть «третья царица Веретеница», высвистывающая из дупла-гнезда своё войско. Веретник «птице-змеиной природы, вампир» связан «с иранским божеством Веретрагной» – преемником арийско-ведического змиеборца Индры (см. про Интру во «Влес-книге») , авестийским носителем войны и победы; позднейшими воплощениями Веретрагны считались баран и воин [3, т. 1, с. 233; 3, т. 2, с. 421] . В рассматриваемом погребении их признаками является обилие оружия, с одной стороны, а с другой – кости жертвенного барашка в котле и на блюде, головка горита и баранья, вероятно, шкура под веретеном. Родство семантик трёх вышеуказанных образов коренится в змеевидности нити и в подобии её веретена палице-ваджре змиеборца Индры.

Но магия данного веретена (разобранного на детали, выточенные из кости) связана не так с пряжей и разрывом нити- «судьбы», как с вращением – подобным хороводам (см. в предыдущей статье), пляскам шаманов и ведьм. Этим маги входят в торсионные поля , структуирующие Энерго-Информационное ПОЛЕ; места оптимальных контактов – «ведьмины круги» – определяются в народе по кольцевым скоплениям грибов и растений. Расположение Соболевой (как и Стовбуватой: см. рис. 37-41, 52-54) Могилы в аномальной зоне рудодобывающего карьера утверждает необходимость исследовать не только мифоритуалы, но и действенность древних заклятий – которую, в погребении выявленного им жреца, тонко ощутил и обнародовал гениальный поэт-археолог [8, c. 180-183]:

« ( … ) І як останній штрих – веретено. (…) Але поховання жерця у Собо левій Могилі виходить за межі утилітарності. Воно з ' явилося мені як віщий знак – (…) і, попри всі напасті, котрі можуть ще впасти на мою голову, стало для мене найбільшою карою за зруйнування пам ' ятки. (…) Я не знаю навіть напевно, чи справді скіфи поклали те веретено, чи просто сублімувалося воно із глини, як колись і пектораль, за матрицею моїх шукань? Адже саме під шурхіт маминого веретена я і засинав, і прокидався в дитинстві, так що, узагальнюючи його враження, одну із своїх поетичних книг так і назвав колись – "Веретено". Було це у тому самому українському селі, в хаті з вікнами на праскіфську могилу. (…) Прислухаймось краще: веретено невидимого жерця пряде свою нескінченну нитку, тож тримаймося її, щоб не заблукати у цьому безмежному Всесвіті » .

Борис Мозолевський . Знак Скіфії

ЛИТЕРАТУРА

1. Мозолевский Б. Н., Полин С. В. Курганы скифского Герроса. – Киев: «Стилос», 2005. – 600 с.

2. Геродот. История. – Ленинград: «Наука», 1972. – 600 с.

3. Мифы народов мира / Гл. ред. Токарев С. А. – Москва: «Советская Энциклопедия», 1991-1992. – Т. 1-2. – 672 с., 720 с.

4. Войтович В. М. Українська міфологія. – К.: «Либідь », 2002. – 664 с.

5. Гладкий В. Д. Древний мир: Энциклопедический словарь. – М.: ЗАО Изд-во «Центрполиграф», 2001. – 975 с.

6. Шилов Ю. О. Україна у контексті світової цивілізації. – К.: «Аратта », 2012. – 220 с.

7. Велесова книга / Пер. і ком. Лозко Г. С. – К.: «Такі справи », 2002. – 368 с.

8. Мозолевский Б. Н. Скіфський степ. – К.: «Темпора », 2005. – 192 с.

9. Шилов Ю. О. Святині. – К.: АТ «Миронівська друкарня », 2001. – 322 с.

10. Шилов Ю. А. Спас : Коледа и Христос. – К.: «Аратта », 2011. – 30 с.

Дева Обида – 'Богиня с Короной' (по «Слову о полку и гореви»)

Берегиня Украина совр.

Дева - 'Богиня' Деви - 'Богиня'

античный Херсонес Индия совр.

скифский курган Чертомлык дева - 'богиня' змееногая

IV в. до н. э. по «Истории» Геродота)

Молдова, пос. « София VIII » а/к Триполье, IV тыс. до н. э.

Жива Дива ( по «Веде словена» )

Научное издание

Выражаю сердечную признательность А. М.

и его друзьям – от имени народа

издавшим сей труд

– Автор

Шилов Юрий Алексеевич. Ноосфера и Спас.

– Киев : « Аратт а» , 2013. – 46 с., илл.

На примере аратто-арийских курганов V - III тысячелетий до н. э. начальной цивилизации рассматриваются истоки, структура и сущность ноосферы, её связь как с антропогенной деятельностью, так и с Энерго-Информационным ПОЛЕМ Вселенной. Особое внимание уделено возникновению и развитию Ведического института БОГА-Спаса-царя.

Отмечено, что «в е дьмины круги» (известные геофизикам как «мантийные каналы, высверливаемые в Земле торсионными полями» ), в которые были встроены жрецами указанные курганы, – используются также уфологически известными «пришельцами».

Показана актуальность Неоправославия, завершающего (данной книгой) обновлённым Спасительством шестивековой цикл эпох Возрождения, Реформации, Просвещения, НТР европейцев и всего человечества.

Публикуется в авторской редакции.

Технический редактор: Л. А. Шилова.

Подписано к печати 09.09.2013 г.

Формат 60х84/8. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Тираж 500 экз.

Погребения ингульской арх. культуры начала II тыс. до н. э. с признаками БОГОборческой мифологемы«за голову – голову»

п. 5 к. к. ольского р-на Запорожской обл. 2 Каменной Могилы 1

у с. Сосновка Мелитопольского р-на Запорожской обл.

По Б. Д.Михайлову:

погребение шамана сопровождают две змеи и бубен из лопатки быка.

п. 2 к. к. ольского р-на Запорожской обл. 2 Каменной Могилы 13

у с. Виноградное Токмакского р-на Запорожской обл.

По С. Ж. Пустовалову:

тройное захоронение сопровождалось масками и ковриками с письменами раннеалфавитного типа.

Спас – покровитель урожаю. Його вшановували у цілій триаді свят. Період, що його обіймають ці свята, вважається явленням Царства Небесного на землі. За народними віруваннями, у Спасівку так само треба постити, як і у Великий піст. Спаса – день поминання мертвих родичів. Це третій прихід покійників на світ у весняно-літ-ньому сезоні: вони з'являються на Страсний четвер, на Зелені свята і на Спаса.

…Узагалі наші предки називали усіх своїх головних богів Спасами, тобто Спасителями. Згодом це наймення перейшло на Христа – Спаси-теля світу.

В. Войтович. Українська міфологія

– … Большой Спас утерян! Остались лишь Малые Спасы: знахар-ство, колдовство, заговоры, гадания и разные "чаклунські" (магичес - кие) чудеса. М ы от деда к отцу, от отца к сыну или дочери передаем Бойовий Козацький Спас… Этот Спас проявляется, когда человек попадает в беду. Как говорили деды: "Буде ворог – буде сила!"… Перед боем старый козак-характерник брал молодых козаков за затылок, – и отец взял меня за затылок, прижался своим лбом к моему лбу. и резко пригнул мою голову книзу. После этого сделал шаг назад и сказал: – Смотри мне на плечо! на два пальца…

Я стал смотреть и увидел необычное явление – тонкое серебристое сияние толщиною в два пальца облегало всё тело отца…

– Сынок, – сказал отец, – на человеке живут девять невидимых Божьих существ. Когда между ними согласие, над головой человека появляется "голубий бриль з жовтим денцем. або, як малюють богомази на іконах, два жовтих кільця" …

А. Скульский. Спас

Спас як традиція існував ще в дохристиянські часи. Спас – це світогляд воїна-козака, захисника рідного Краю; це насамперед спосіб виховання свого духу і, за рахунок такого вишколу, й тіла.

Існує кілька версій назви бойового мистецтва Спас:

на честь богів-Спасів (за язичницьким світоглядом);

Спас – то припас (бойовий) українського народу;

Спас – це те, що тебе Спасає в бою;

на честь Христа – коли людина немовби стає під захист свого ангела-Спасителя (за християнським православним світоглядом).

Традиція Спасу має повернути фізичну культуру України до національного коріння.

О. Притула, засновник і президент

Всеукраїнської федерації козацьких бойових мистецтв "Спас"

[Ч1]Борьба Индры с Вритрой? Это миф Западной Сибири: Подпруда ледником стока рек и прорыв подпруду-Вритру Индрой своей палицей-ваджрой.

[Ч2] Веда словена.и

[Ч3] Период 3 тыс. лет! В это время арии были ещё на севере в ЕвроСибири.

[Ч4] Андроновская общность Сибири.

[Ч5] Позиция Шилова Ю.А. сходна с позицией Ташкинова.