Библиотека | Рассказы

Короткие рассказы

Енисею

Старцем дряхлым, седым, с песней ветра ворчливой

Представлялся Таймыр мне в былые года.

Под крылом пронеслись Енисея разливы

И, искрясь, заиграла на солнце вода.

Над водой мощных кранов высокие башни,

Трепет флагов,судов океанских гудки.

Пароход, паровоз в день уходят вчерашний

И растет новый город у старой реки.

Так записала я в своем дневнике, глянув на Енисей с обрыва. Очень хорошо был виден порт. У причала- древний колесный пароход Спартак, в порту- паровоз- кукушка с огромной красной звездой. На рейде стоял красивый современный теплоход, только что пришедший из Арктики. Ребята прочли мою запись и предложили поклясться, что мы будем делать все, чтобы город начал расти. И мы делали: строили Дом связи, дворец культуры, ретранслятор. Было трудно, но очень весело. Землю приходилось отогревать кострами. Музыка, песни, танцы на морозе. Много разговоров и смеха. Потешались над нами. Точнее над нашим путешествием. Сочинили целую сказку. А дело было так. Контора купила подержанный болиндер - небольшой катерок или точнее крытую лодку для перевозки почты по воде. Деньги перевела, но состояние лодки не проверила. Вызвал меня начальник и предложил проверить. Летом солнце круглые сутки в зените, спать не хочется, и мои друзья Гена и Зоя вызвались поплавать со мной. Думали устроить водную прогулку после работы. Закрыли каждый свой цех: Зоя-телеграф, Гена- приемную станцию, я-радиобюро и поплыли. Енисей широк как море,спокоен , и по этой спокойной глади тянется солнечная дорожка. Решили плыть по ней. На юг, к Красноярску. Километров 60 проплыли. Мотор работает нормально. Начало слегка штормить. Решили повернуть. Решили да не тут-то было. Лодка не слушается. Течение, правда, несет нас к дому. А шторм быстро усиливается. Уже и Дудинка видна, мы же ничего сделать не можем . Весел нет. Решили, что на винт намотался трос. Гена попросил нас подержать его за ноги и потянулся к винту. Глубина океанская. Страшно: вдруг не удержим?! Все-таки уверились: винт чист. Сорвали доски с пола, чтобы посмотреть ось -она разошлась на месте сварки. Разрыв- сантиметров пять. Попытались стянуть, чтобы скрепить проволокой- не хватило сил.Грести снятыми с пола дощечками- короткие, сантиметров 30 длиной. Неощутимо.А волны все выше и выше,захлестывают нас с головой. Как в тумане пронеслась Дудинка; едва не зацепили стоящий на рейде теплоход, пронеслись мимо барж с песком, слегка задев одну за борт. Кричали - никто не слышит... И вдруг до нас дошло: если мы утром не явимся на работу, связь будет парализована. Ведь у нас на руках ключи почти от всей аппаратуры. Кроме передающей станции. Сидим, мокрые,озябшие, ломаем голову и вдруг Зоя начинает тупо повторять: три точки, три тире, три точки. Невольно развеселились: три радиста, а сигнал СОС подать не можем. Снимали с себя одежду, отжимали. И фантазировали, что скажет начальник, когда нас не окажется на месте.Приходит он задолго до начала работы.

Пронесло нас мимо угольного. Это уже за Дудинкой. Дальше помощи ждать не от кого. Нас несет в море, а мы ничего сделать не можем. Лязгая зубами, начали рассказывать байки, вспоминать все, что было веселого. Приключений хватало каждый день. Поэтому смеялись, не переставая. По принципу: помирать - так с музыкой. Наш хохот среди шума волн и услышали на неизвестно откуда вынырнувшем пограничном катере. Окликнули нас в мегафон. Оказалось, они совсем рядом. Из-за шторма вплотную подойти к нам не могли, стали кидать нам металлический трос. Надо было поймать его и зацепить петлю за крюк на носу болиндера. Добраться до этого крюка можно было только ползком. Зоя не рискнула. У Гены весь живот был ободран и вымазан в мазуте уже после его ныряния за придуманным тросом на винте. Пришлось ползти мне. Оказалось это намного сложнее, чем думалось. Обшивка скользкая, держаться не за что. Скользишь то в одну сторону, то в другую. Хорошо хоть по краю есть удерживающая кромка. В воду не сорвешься. Трос закрепили только с пятого броска. Надо было,держась за него, перебраться на катер. В воду я спрыгнула,зажмурившись. Вода холодная, глубина океанская, до катера метра три. Руки от троса стынут. Выбралась на палубу катера. Сразу несколько рук меня подхватили. Зое и Гене было труднее. Им надо было преодолеть расстояние до носа катера, а потом спрыгнуть в воду. Но успокаивало то, что я добралась и жду их. Мы же привыкли делать все вместе. Перешли на катер и они. Нас растерли спиртом, укутали, напоили горячим, и катер взял курс на Дудинку: до начала рабочего дня оставалось чуть больше часа. Болиндер наш выкинули на берег. Он был настолько разбит, что никто не понял, как он держался на воде. Словом, восстановлению не подлежал. Мы поблагодарили речников и кинулись в подъезд, чтобы попить горячего чая и переодеться, но дверь квартиры оказалась заблокирована и счетчик срезан. За неуплату. В комнату мы вошли. Но просушить одежду не удалось.Другой у нас просто не было. Так и появились на работе, измазанные в мазуте, мокрые, голодные. Если еще добавить, что аппаратные не отапливались, думаю.поймете, как мы надрожались. Но зато в конторе все веселились, придумывая нам все новые приключения. Смеялись мы вместе с ними, помогая фантазировать. После работы бегом побежали в баню-там можно было хорошо прогреться. Вот эту историю и рассказали наши ребята молодежи всего города. Приукрашивая, как они говорили, чуть-чуть.Молодежь- в основном парни-смеялась от души.

Боря, Борис, Борька

Так в разное время звали моих друзей.

Пасти коз и гусей я начала в 4 года. Сами понимаете, что это они пасли меня. Козел Боря одинаково ревностно следил за мной и за козами. Ко мне он никого не подпускал, а козам не позволял удаляться из зоны его видимости. Немедленно возвращал назад. Иногда Боря увлекался и забывал про коз, но стоило мне крикнуть: »Боря ! Милка с Машкой ушли в лес», как козел тут же срывался с места и через минуту гнал рогами коз ко мне.

Во дворе Боря охранял подходы к крыльцу. Без приглашения хозяина на крыльцо подняться никто не мог. Боря тихо подкрадывался, поддевал человека рогами и в быстром темпе гнал его за калитку. Остановиться было нельзя: козел мог не просто подтолкнуть, но и ударить изо всех сил рогами. Приходилось выходить на крыльцо и всех встречать. Обязательно приветливо: хмурое выражение лица хозяина позволяло козлу принимать свое решение и поступать по-своему.

…Борис-гусак. Этот был лучше самой верной собаки. Доставалось каждому, кто, по его мнению, мог обидеть меня. Мальчишки иногда пытались напасть. Хитрили, строили планы. Итог был один - добирались домой без штанов, в кровь пощипанными. Долго потом боялись выйти за ворота. И не зря: гусак их помнил и подкарауливал. Появлялся он неизвестно откуда и щипал так больно, что крик ущипнутого долго висел над улицей.

Мой гусак был грозой для всех. Боялись его и люди, и собаки. Доставалось и мужикам взрослым. Стоило кому-то поднять на меня голос , Борис так щипал его за икры, что человек долго обходил меня стороной. При Борисе нельзя было ругаться, махать на кого-то руками. С возрастом он становился все строже и строже. От него стонали пастухи, женщины, идущие доить коров. Дети боялись попадаться ему на глаза. Соседи даже собрания устраивали с требованием защитить их от гусака. Мать устала от жалоб на гусака и отрубила ему голову. Сразу стало пусто и неинтересно на улице, словно потеряли что-то важное-важное. Все вспоминали и жалели Бориса, но что поделаешь?!

..Борька- кабан. Молодой, красивый, с висящими по бокам головы сережками. Добрый и внимательный. Меня он узнавал за добрый десяток метров и, если я не подходила к нему, выбивал доски, закрывавшие вход в стайку, и бежал ко мне. Надо было обязательно с ним поговорить. Говорили мы о чем попало. И, думается, ему было безразлично, о чем я говорю. Просто хотел слышать мой голос. Я же поверяла ему свои девичьи тайны. Обоим было хорошо вместе.

..Борьку зарезали. Его голова долго лежала на кухне. Я всякий раз, проходя, останавливалась, смотрела ему в глаза, ждала, что он ЗАГОВОРИТ. Понимала, что так быть не может, но почему-то ждала. Мне стало очень пусто без этого друга. Домой идти не хотелось…

Этого попугайчика я купила у ребятишек очень маленьким. Сидели они с сестричкой в разных клеточках на прилавке и изо всех сил тянулись друг к другу, нежно-нежно целовались. Жалко было разлучать их, но на двоих денег не хватило

Петя и дома оставался таким же нежным, добрым и беззащитным перед наглостью других попугаев. Подрос. Красавец невероятный, а подобрать себе подружку не мог. Все уединялся, сидел один. Я даже тревожиться начала: здоров ли?

На очередной день рождения мне подарили Лесю, птичку необычной черной с голубым расцветки. Из моих попугаев она выделялась и расцветкой, и поведением. Беспокоясь, примут ли ее попугаи , я вдруг увидела, что мой красавец Петя прочно «пришвартовался» к ней. И дал волю своей ласковой натуре: целует, кормит ее, чистит перышки. Она благосклонно принимает ухаживания. На третий день попугаи пришли ко мне, как я поняла, просить домик. Скворечников не было, денег на покупку их – тоже. Смастерила им домик из посылочного ящика, и Леся сразу исчезла в нем. Наружу она больше не выходила. Петя, как верный часовой, оставался возле отверстия. Кормил ее, о чем-то с ней разговаривал. Отгонял от домика

Дней через пять заметила, что Петя почему-то пустил к Лесе другого попугая . Ссоры, драки не было. Пустил по доброй воле. Позднее увидела, что еще один «чужой» попугай вылетает от Леси. Мысленно назвала Петю «слабаком» и обиделась даже: при такой любви не может отстоять свое право на подругу.

Недели через две из ящика раздался писк, и я буквально ошалела: рядом с Петей тихо сидели три самца и по очереди кормили Петю, а он передавал это Лесе и попугайчикам. Ни одного попугая в ящик он больше не пустил ,а они послушно выполняли его требования. Не позволил он кормить попугайчиков и когда они стали выглядывать из гнезда. Только когда дети вылетели, спокойно раздал их родителям, со стороны наблюдая, как те их кормят, уча т летать , Вмешивался редко. Из шести ам кормил только двух. Леся погуляла несколько дней и снова скрылась в ящике. Все повторилось.

Попугайчики родились здоровыми ,невероятно красивой расцветки, непохожие ни на одного из родителей. Но все добрые и ласковые, как Петя. В доме от них сразу стало светлее и радостней. Совсем незнакомые старушки стали приходить как в клуб посидеть, отдохнуть.

Филипп

Приехала я однажды к матери в гости. Жила она в бараке, окруженном цветами, зеленью –этакий зеленый, цветущий мирок. Стою на крыльце, вдыхаю полной грудью, щурюсь от солнца. Подходит мать, держа на руках огромного серого кота. Представляет его как нового члена семьи, помощника во всех делах. Я улыбнулась и внимательно взглянула на кота. Был он чрезвычайно важен, смотрел на все хозяйственным взором, серьезно. Поздоровалась я с Филиппом /так звали кота/ как с человеком , и мы прошли на огород , к грядкам. Там чего только не было – настоящие заросли. Обошли все, посмотрели на цветы, которых я еще никогда не видела, на овощи, нарвали свежую зелень и вернулись к крыльцу. Там нас встретил Филипп с птичкой в зубах . Подошел ко мне, Очень внимательно посмотрел в глаза. Я немного растерялась , а мать ,улыбнувшись, сказала: « Видишь, как хозяин встречает гостя» .Я раскрыла ладонь , и кот положил мне на нее птичку . Птичка была вся смятая и, казалось, бездыханная. Я подула на нее. Птичка открыла глазки и боязливо встрепенулась. Я подкинула ее. Птичка мигом взмыла вверх и села на провода. Мать легонько толкнула меня в бок. Я посмотрела на Филиппа. Господи, сколько укоризны и пренебрежения было в его взгляде! Больше Филипп никогда не выходил мне навстречу

Данэта Шафранская.