Спелеологический клуб "Сибирь"

По волнам моей памяти.

Автор: О.Г. Добров, спелеологический клуб «Сибирь»

Очередной изгиб реки открыл знакомый полумесяц красноватых скал.

– Чалимся – прибыли.

Ванька соскакивает в воду, заводя веревку за ствол поверженной ели. Разгружаем катамаран на галечном пляже острова. За клочком суши и узенькой протокой скальный склон. Там, в нескольких метрах от воды, вход в пещеру.

Останавливаюсь напротив – Здравствуй, дыра! Здравствуй пещера Памятная!

Четверть века назад именно в нее отправилась экспедиция нашего клуба. Первое большое путешествие, с которого началась история маленьких и больших сделанных нами открытий.

Ставим лагерь. Натягиваем над палатками полиэтилен тентов.

Практическая магия. Опытным путем выяснено, что если все готово к дождю, то его скорей всего не будет. И наоборот. Если, поверив безбрежной синеве неба пренебречь тентами, проливной ливень гарантирован.

Суета походного быта и ожидание встречи с уже известной сказкой. Дорогой именно своей известностью и опасением, что с высоты прожитого то, что казалось дворцом, окажется лачугой.

Двадцать пять лет как известна пещера Памятная туристам. Много это или мало. Кто знает. Бывало, что роскошное убранство подземелий растаптывалось посетителями за год-два. Этой пещере повезло больше. Красоту сохранила удаленность и труднодоступность. Положительную лепту внесла и экономическая чехарда перестройки, демократии и всего прочего из новейшей истории России. Большинство людей знающих местоположение пещеры ушло в торговлю и всякое-разное предпринимательство. Последние годы в ней бывают единицы.

Так получилось, что пещеру изувечили ученые, всяческих сортов «доценты с кандидатами». Одной из достопримечательностей Памятной было обилие костей различных животных, для которых верхний вход с пятидесятиметровым колодцем стал ямой ловушкой. Десятки медвежьих скелетов: от почти свежих – лишь чуть пожелтевших до костей вросших в камень. Громадные черепа косолапых, мелкие косточки соболей, куниц и прочей таежной живности. Помню, как первооткрыватели старались даже не прикасаться к костям, сохраняя природой созданный музей. Ученные новой формации вынесли кости на поверхность. Рассмотрели их при солнечном свете, и признали не представляющими научной ценности, что в переводе с «академического» на человеческий, означало нерентабельность переправки найденного за рубеж, в обмен на вожделенные зелененькие американские тугрики. Как известно из анекдота то, что невозможно съесть или облаять, может быть изгажено…

Кое-что спелеологам удалось вернуть в пещеру, сложив кучки костей среди глыбового навала.

Раннее утро. От нижнего входа к воде протоки опускается туман. Мы собрались на маленькой площадке у черного лаза ведущего в недра горы. Из расчета на вечные пещерные плюс четыре градуса надеваем кучу теплой одежды, защищая ее сверху от глины и мокрого камня капроном комбинезона. Каска, резиновые сапоги. На руки – верхонки.

Включаем свет. Кто что. У одних светодиодные налобники, у других обычные электрические фонари. С легким хлопком вспыхивает газовая горелка на каске у Наташи.

Ногами вперед соскальзываю меж глыб известняка. Хаос камня, сцементированного оставшимся с зимы льдом. Вниз, вниз, вниз. К галерее Пироговка.

Пещера была найдена Томскими спелеологами из универовского клуба «Стикс» и в память о погибших на Алтае друзьях была названа Алтайской. И лишь парой лет позже, переименована в Памятную. Ими же давались названия большинству галерей и гротов подземелья: река Стикс, Лекционный зал, грот Гончих псов.

Выйдя в расширение подземного хода, собираемся всей группой и выключаем фонари, дабы привыкли глаза к тьме вечной. Когда вновь вспыхивает свет, зрение воспринимает уже не еле видимый проход, а весь объем зала, с исчезающим в вышине сводом и серебристыми от капелек воды стенами. Журчит на перекате черно-прозрачная вода подземной реки. Разбегаются во все стороны проходы в толще камня. То широкие и высокие, то такие, где и ползком-то двигаешься с трудом.

Потолок прижимает к глиняному полу. Одна рука вытянута вперед, другая назад, вдоль туловища. Именно при таком положении рук грудная клетка имеет минимальный объем. Способ передвижения – присмыкание. Перетекание из одного микрорасширения прохода в другое. Лабиринт среди глыбового навала. Известная спелеошутка гласит, что если впереди за поворотом видны чьи-то ноги, проверь – не твои ли.

Опираясь на камни, переползаем над ручейком – еще одним рукавом Усы. Теперь вверх. Выбираемся из тесноты лазов в середине грота. Всюду белоснежный ковер кальцитового кружева. Все-таки сохранила свое убранство пещера!

Выходим к озерной площадке. Над почти не видимой из-за хрустальной прозрачности водой свисают округлые сталактиты. Каменные сосульки в этом месте обросли субстанцией известной как «лунное молоко» - творогообразной кашицей все того же кальцита. Потолок незаметно переходит в зеркальность отражения поверхности водоема. Граница воды и суши размыта настолько, что неопытный человек поймет, что ступил в воды озера, лишь, когда холодная вода хлынет в сапоги.

На голос пещера отвечает гулом эха. Впереди громада объема грота Центрального. Высоко над головой в его сводах открывается колодец верхнего входа. Раньше именно здесь был зоологический музей.

На черной глыбе камня одинокий желтовато-коричневый медвежий череп и несколько груд костей – то немногое, что удалось спасти от «изучения». Действительно, ныне костные останки вряд ли что-либо расскажут истинному исследователю. Да и нет уже в гроте того, былого колорита, природного музея…

Память подводит. Совершив круг, по примыкающим к гроту проходам вновь выходим в центр пещеры. Приходится сверяться с картой. Все, верно, просто свернули чуть раньше времени. Возвращаемся и в переплетении ходов находим устье провала, ведущего к дальней части подземной реки.

Вниз среди качающихся живых камней к самому нижнему ярусу пещеры. На потолке и стенах вкрапления глины. В паводок эта часть пещеры затапливается полностью. Но вода ежегодно в весенние половодья омывает белизну натеков, возвращая им первозданную нетронутость.

Фотографируем, отходим на пару-другую метров и фотографируем вновь. Пусть хоть в цветных снимках живет вечно красота!

Вновь Озерная площадка. Народ ушел наверх. Сижу, прощаясь с пещерой. Диковинные натеки подсвечены лишь колеблющимися красноватыми бликами свечи.

Пора идти.

Памятная, до свидания.

Или прощай?

Кто знает, как сложится жизнь…

Вечером, лежа в палатке, вспоминаю какой была пещера двадцать пять лет назад. Вспоминаю и сравниваю картины, восстановленные памятью с тем, что видел несколько часов назад. Где-то в глубине сознания всплывает Сталкер Тарковского с его желанием показать людям все то, что ему дорого и отчаянием от разрушения людьми этого, самого ему дорогого.