  
| |||
 | |||
Экспедиции | Биректинская экспедиция - поиски алмазов.Вадим Литинский Денвер, Колорадо Биректинская экспедиция - поиски алмазов. Часть 1 - Высокоточная магниторазведка. Кимберлитовая трубка "Ленинград", 1956 год. Фотодокументальная байка почти без стёба. Памяти моей мамочки, Литинской Нины Николаевны, самого дорогого мне человека. Мамочка, кроме всего прочего, была моим придворным фотолаборантом - все многие сотни моих экспедиционных фотографий за все годы печатала она.
Н.Н. Литинская с сыном. Моя первая работа в НИИГА - институте геологии Арктики, что на набережной Мойки, 120, в Ленинграде, была в 1953 году в качестве и.о. инженера в авиадесантной гравиметрической экспедиции Н-52 в Таймырской низменности. Это была моя преддипломная практика на последнем пятом курсе Ленинградского Горного института. Она описана в моей документальной байке "Обыск и допросы (Самсонов. Якир. Буковский)" ссылка. Возглавлял эту экспедицию лауреат Сталинской премии Николай Николаевич Самсонов, впоследствии за вольнодумие посаженный в 1956 году на восемь лет в психушку. Повторил судьбу Чаадаева. После освобождения в 1964 г. Самсонов стал другом нашей семьи до самой его смерти. Его рекомендательное письмо П.И. Якиру чуть не привело меня на нары. Но его смерть в 1972 году дала мне гениальную возможность выкрутиться от этой участи, свалив на него 13 страниц фотокопий из книги антисоветчика Авторханова (70-я статья УК РСФСР, 7 лет и 5 "по рогам"). Вторая моя работа в должности инженера-геофизика в 1954 году была связана с геофизическими исследованиями Гулинского массива, одном из крупнейших в мире комплексов ультраосновных и щелочных пород с карбонатитами. Гулинский интрузив - гигантское месторождение флогопита (слюды), апатита и титаномагнетита, там есть и золото, платиноиды, и самый дорогой металл на Земле - осмий. Начальник нашей геофизической партии Б.А. Александров перед началом полевых работ тяжело заболел, и дирекцией института я был назначен руководителем этих работ. Об этом можно прочесть в докубайке "Гулинская экспедиция" ссылка. Третья работа, продолжавшаяся 6 лет, с 1955 по 1961 год, была связана с поисками коренных месторождений алмазов - кимберлитовых трубок взрыва - в северо-западной Якутии, в бассейне реки Оленёк. Полевая база экспедиции размещалась в устье реки Биректэ при впадении её в Оленёк. Поэтому экспедиция, ранее называвшаяся Яралинской, получила название Биректинская. Возглавлял её Ефим Яковлевич Радин, главным геологом экспедиции был Василий Яковлевич Кабаньков.
Руководители Биректинской экспедиции летят на базу - Ефим Яковлевич Радин (верхний снимок) и Василий Яковлевич Кабаньков (нижний снимок, справа). А Радин прикрывает глаза - спать хочет? Я, единственный геофизик, попал в эту геолого-съёмочную экспедицию, услышав в кулуарах и коридорах НИИГА, что эта экспедиция летом 1956 года будет проводить геологическую съёмку масштаба 1:200,000 и поиски кимберлитовых тел в бассейне реки Оленёк. В частности, предполагалось определить с помощью канав контур кимберлитовой трубки, вскрытой рекой Омоноос, притока Биректэ. Необычная изверженная порода в речном обрыве среди огромного поля известняков была обнаружена геологами НИИГА в 1952 году. Петрограф Володя Черепанов определил её как кимберлит, но начальство повелело ему не пудрить мозги общественности и назвать эту породу как-нибудь попроще. Позже, после открытия Ларисой Попугаевой первой кимберлитовой трубки "Зарница" в 1954 году, окончательно стало ясно, что порода в обрыве реки Омоноос - тоже кимберлит. Я убедил начальника экспедиции Радина взять меня для проведения опытной магнитометрической съёмки на этой трубке, обосновав будущий успех предприятия соображением о том, что кимберлит - ультраосновная порода, а, следовательно, сильномагнитная, будет отлично проявляться в магнитном поле среди немагнитных пород, в основном, известняков, слагающих северо-восток Сибирской платформы.
Великий гребчий Радин - в середине. Миша Крутоярский в неизменной шляпе - наш рулевой. Кто на носу - не помню. Меня включили в геолого-съёмочную партию Миши (Михаила Александровича) Крутоярского. Так весной 1956 я, с приданными мне двумя рабочими, вооружённый двумя магнитометрами и теодолитом, оказался на кимберлитовой трубке взрыва N 1, которую мы позже назвали "Ленинград". Историю обнаружения этой трубки, а также историю поисков алмазных месторождений в Якутии в изложении моего приятеля и сотрудника по НИИГА, теперь тоже денверчанина, Эдика (Эдуарда-Исаака Натановича) Эрлиха в статье "Найти месторождение", вы сможете прочесть здесь: ссылка. Обязательно почитайте эту детективную историю открытия сибирских алмазов. Написано великолепно, читается взахлёб. Вот цитата из этого детектива: "...Метод поисков алмазных месторождений по пиропам, предложенный Ягной Стахевич, не родился [Об этом методе я расскажу ниже. - В.Л.]. Открытие кимберлитов было упущено, и прошло еще два года, прежде чем Россия стала алмазной державой, а за НИИГА прочно (и справедливо!) укрепилась репутация организации, пропустившей алмазы Сибири. Эту славу окончательно закрепила другая история, произошедшая в 1953 году не в полевых условиях, а в городе, в петрографической лаборатории НИИГА. В то время, как Яралинская экспедиция начинала съемку площадей Оленек-Вилюйского водораздела, другие партии НИИГА кончали обзорную геологическую съемку масштаба 1:1,000,000 в бассейне среднего течения Оленека. Маршруты на "миллионке" длинные, линии маршрутов отстоят друг от друга на 10 километров. Надо было быстро реагировать на все вновь найденные факты. К счастью, геология [в этом районе] была достаточно однообразна. Начальник одной из партий Константин Сергеевич Забурдин был старым полярником, много лет проработавшим в районе. Он прекрасно знал особенности здешних, принадлежащих к разным толщам, известняков. Когда же в обрыве на реке Омоноос [летом 1952 года. - В.Л.] он встретил необычные для него темно-зеленые обломки породы, он отдал их на описание в петрографическую лабораторию института. Описывал шлифы Владимир Черепанов. Глубоко знающий свое дело и творчески относящийся к нему, петрограф страдал многодневными запоями. Он отметил необычность состава пород и впервые в отечественной геологии, описывая шлиф, написал новое название породы "кимберлит". Костя Забурдин был практик [то есть не имел специального геологического образования. - В.Л.]. Название было для него ново, и он пошел проконсультироваться к начальнику петрографической лаборатории, будущему заместителю директора института по науке Михаилу Григорьевичу Равичу. Здесь суд был короток. Михаил Григорьевич прекрасно знал, что слово "кимберлит" в отчете вызовет массу вопросов -- почему не прореагировали сразу, почему не взяли дополнительные пробы и т. д. Куда спокойнее было просто назвать породу "брекчией основного состава". Звучало почти правдой и в то же время не вызывало ненужных вопросов. Так он и рекомендовал сделать Забурдину. "А Черепанов пусть идет и проспится!" Так и было сделано. Разговор никем не зафиксирован, но название [брекчия основного состава. - В.Л.], как назло, сохранилось не только в одном из тысяч отчетов, мирно хранящихся в фондах института, но перешло на типографски изданный лист государственной геологической карты масштаба 1:1 000 000. Тут оно красуется и поныне, относясь к показанному вне масштаба темно-зеленому пятну посредине огромного сиреневого поля кембрийских известняков к востоку от Анабарского щита. Сегодня это пятно называется кимберлитовой трубкой "Ленинград". Это -- одна из двух трубок, породы которых прямо обнажаются в речных обрывах. Остальные скрыты под покровом почв и оползнями, развитыми в условиях вечной мерзлоты". Конец цитаты из Эдика Эрлиха. Дальше ещё будут цитаты из него. Итак, весной 1956 года спецрейсом самолёта Ли-2 я вместе с руководством экспедиции (см. первые два снимка) прилетел на базу экспедиции в устье реки Биректэ. Снова Эрлих (нет, ребята, не подумайте плохого, я бы и сам так мог бы написать, а может даже лучше, но уж коли он в книжке раньше меня написал, так не пропадать же добру): "Здесь на высокой террасе был сооружен палаточный городок, а на плотной галечной косе располагалась посадочная полоса, способная принимать относительно тяжелые ЛИ-2. Городок состоял из рядов натянутых на каркасы палаток, дощатых зданий администрации, радиостанции, столовой и склада. [Но дощатые сооружения появились позже, в 1956 году на Биректинской базе были только палатки на деревянных каркасах. - В.Л.]. Сюда по весне доставлялись [геологические] партии. Их следовало по возможности быстро снабдить снаряжением и питанием на весь сезон и закинуть в районы работ. Осенью в конце сезона движение происходило в обратную сторону - с базы в районы работ посылались АН-2, которые забирали нас на базу. Здесь мы должны были предъявить полевые материалы, написать и защитить отчет о полевых работах, упаковать образцы. После этого нас отправляли домой через расположенный на Лене Жиганск и далее в Якутск..." Уф! Конец цитаты из Эрлиха! Сейчас я должен рассказать, как искали алмазы до применения геофизических методов (прежде всего - магниторазведки). Вероятно, я был первым, по крайней мере, в Советском Союзе, кто применил в 1956 году этот метод. Вначале в Союзе алмазы "искали по алмазам" - путём опробования русловых отложений речек с помощью шейкеров. Шейкер (англ. shaker - вибрационный грохот или сито) - это изготовленный на месте из дерева агрегат из нескольких ящиков, к дну которых прибиты металлические сита с разным диаметром отверстий. Ящики поставлены на закруглённые "салазки". Шейкер имеет наверху две рукоятки, за которые два рабочих раскачивают его - как будто они едут на железнодорожной дрезине. В верхний ящик рабочие загружают лопатами русловые отложения со дна речки, два рабочих раскачивают шейкер, третий рабочий ведром черпает воду из реки и льёт её в верхний ящик. Галька и гравий оседают в верхних ситах, а крупный песок проходит через них. Промытый песок-концентрат собирают и отправляют на базу экспедиции, где его просматривают в рентгеновской лаборатории в темноте - алмазы светятся в рентгеновских лучах. Если в результате этой работы находили в русле реки хотя бы один алмазик, поисковая партия с шейкером переходила выше по течению реки, и всё начиналось сначала. Это был очень трудоёмкий, медленный и предельно неэффективный способ. После перехода для поисков трубок на шлиховое опробование, этот "шейкерный" метод поисков "алмазов по алмазам" сохранился только для поисков россыпных месторождений.
Сборка шейкера. Справа - начальник шейкерной бригады Ю.И. Михалюк. Фото сфотографировано с юбилейного фотостенда "Биректа" (предоставлено мне М.А. Крутоярским). В августе1954 года Лариса Попугаева применила для поисков кимберлитовых трубок метод пироповой съёмки, уже давно использовавшийся в Южной Африке. Пироп, красноватый гранат, и несколько других минералов-спутников алмаза, содержатся в кимберлитах в неизмеримо больших количествах, чем сам алмаз. Идею применения этого капиталистического способа поисков месторождений алмаза в стране развитого социализма впервые предложила сотрудница НИИГА Ягна Львовна Стахевич, которую многие за-глаза (а я, на правах её приятеля - в глаза) называли Тигрой Львовной. Как этот способ попал к Тигриной родственнице геологу Наталье Николаевне Сарсадких, работавшей во ВСЕГЕИ - Всесоюзном Геологическом институте в Ленинграде, как та из-за беременности не смогла поехать в поле, а послала взамен себя Ларису Попугаеву, дочь расстрелянного в 1937 году врага народа - длинная история, очень хорошо описанная Эдиком Эрлихом в уже цитированной статье. Ещё раз повторю - обязательно почитайте эту детективную историю открытия сибирских алмазов, насыщенную героизмом и подлостью. Да просто прогуглите или прояндексите Ларису Попугаеву, и вы сможете узнать всю гнусность верных ленинцев во главе с начальником Амакинской экспедиции генералом Бондаренко, причастных к этому делу. Но я-то знаю, что большинство из вас - отъявленные лентяи, и гуглить вы не будете, так хоть не отрывая попы посмотрите документальный фильм о Ларисе "Победительницы" ссылка. Там вы увидите и Сашу Городницкого, и нашу главную Биректинскую минералогиню Инну Горину, с которой я сидел бок-обок, работая в Биректинке, царство ей (Иннусе) небесное... Ну, да ладно, все там будем.
Промывальщик с помощью деревянного лотка промывает в ручье русловые отложения, чтобы найти пиропы. Пользуясь Тигриным способом, Попугаева в 1954 году нашла первую в Союзе кимберлитовую трубку "Зарница", впоследствии оказавшуюся богатой прекрасными алмазами. Эта находка в стране победившего социализма обернулась трагедией для первооткрывательницы. Коммунистическая верхушка Амакинской экспедиции получила Ленинскую премию за открытие алмазоносной провинции. Лариса из списка первооткрывателей исключили. Но, в конечном счёте, устыдившись, Родина отвалила ей орден Ленина к юбилею Якутской АССР. Сарсадских получила Трудовое Красное Знамя, а Тигра-Ягна, естественно, не получила даже благодарности. О трагической судьбе Ларисы вы сможете прочесть у Эрлиха. Да и весь интернет заполнен историей её открытия. Начиная с 1955 года, геологи с лёгкой руки Ягны и твёрдой ноги Ларисы стали искать трубки с помощью шлихового опробования рек и ручьёв. Обнаружив в промытом шлихе пиропы и другие минералы-спутники алмаза, геологи двигались со шлиховым опробованием вверх по речке или ручью. Там, где спутники в ручье вдруг исчезали, переходили к шлихованию грунтовых проб на склонах этого ручья, для чего пробы грунта из "закопушек" (несколько десятков килограммов) тащили к ручью или речке для промывки иногда за сто и более метров. Процесс этот трудный и тоже очень медленный. Прямые поиски алмазов "по алмазам" и с помощью шлихового опробования я описал на великом и могучем русско-якутском языке в песне "Алмазная драматическая": Нас по самолётам распихали, Сунули авансы в зубы нам, Доброго пути не пожелали И отправили ко всем чертям! Не ищите нас в полярных странах, В жарких странах не ищите нас - Мы живём на тех меридианах, Где Макар телят своих не пас! Припев: В тайгу заброшены судьбой суровою, Мы далеко от бани и пивной... Давно не мытые, давно не бритые, Сидим в палатке, рваной и сырой! Нам страна алмазов дать велела, Пусть хоша бы мелких, но внавал! Мы с душой взялись за это дело, Ищем этот чудный минерал! Есть у нас чудесная машина, "Мас-машиной"1якуты зовут. Улюлир2на ней - симбирь3 дрезина, Ох, и кусаганный4это труд! Припев: В тайгу заброшены судьбой суровою... А дальше описываются новые веяния - предложенная мной геофизика: Там, где шлихованье не поможет, Там, где лишь болото и тайга, Геофизик без пиропа сможет Трубку обнаружить, как всегда! Трубок мы навалом наоткрыли, Но алмазы слабо в них блестят... С кровью семь десятков их намыли, И барда5обратно в Ленинград! Припев: В тайгу заброшены судьбой суровою... И вот покончено с тайгой суровою, Летим турген6обратно в Ленинград, Где пиво бочками, рекламы строчками Огнём над баней и пивной горят. Насмотревшись в поле всякой швали, Ценим мы на женщинах капрон, Платье, а не ватник, и едва ли Каждый в стюардессу не влюблён! И теперь опять в культурном мире Керосиним свалом7день и ночь, Трудности таёжные забыли, И теперь опять в тайгу не прочь! Припев: С друзьями старыми собравшись в Питере Картошку с водкой будем уплетать. Забывши вкус её и столько вытерпев, Тайгу со смехом будем вспоминать! Примечания: 1 - Мас-машина - (якутск.) деревянная машина (самодельный шейкер для просеивания и разделения на фракции речного галечника и песка). 2 - Улюлир - работать (якутск.) 3 - Симбирь - то же самое (якутск.) 4 - Кусаган - плохой (якутск.) 5 - Барда - пошёл, поехал (якутск.) 6 - Турген - назад (якутск.) 7 - Свалом - все вместе (якутск). А вот ещё "Алмазная комическая": Не кочегары мы, не плотники, Бухгалтеров среди нас тоже нет, А мы научные работники (да!), И из тайги вам шлём привет! Мы здесь под небом знойной Арктики Вдали от всяческих цивильных благ, Уйдя от мира в накомарники, Науку двигаем кой-как! Алмазов ищем мы каратики, Они нам скоро перепилят плешь... А уж чего-чего - романтики (да!) - Её у нас хоть попой ешь! В тайге опасности нас ждут кругом, Того гляди, настигнет злая смерть... Рогатый минер 1рыщет за бугром И бурундук готов нас съесть! А птица кукша цвета серого, Сожравши наше мыло до зари, Забравшись на большое дерево, Пускает попой пузыри! 2 Здесь рестораны не встречаются, Мы сами варим гречку у костров, А уж когда она кончается - Едим бифштекс из комаров! Здесь галстук редко одевается, И даже вовсе не утюжим брюк, А чтоб на комарах оправиться (да) - Лишь цирковой спасает трюк!3 И на пижона с длинным молотком, Чья рожа в "Огоньке" помещена, Похожи так же мы, как шлих с лотком Похож на решето пшена! Не кочегары мы, не плотники, Нам это вовсе даже ни к чему, А мы научные работники (да!), И это видно по всему! Примечания: 1 - Mинер (ударение на первом слоге) - олень, обученный возить всадника в седле (якутск.) 2 - Описан действительный случай. Про мыло - точно, кукша склевала половину куска моего мыла. Про пузыри - моя догадка. 3 - Божий бич Якутии летом - комары и мошка (ударение на последнем слоге). От комаров помогает накомарник на шляпе и дымокуры, от мелкой мошки защиты нет. Она забивается в голенища сапог. Проползает под портянки и перегрызает щиколотки. Позже (в конце пятидесятых?) в экспедициях появился репеллент - диметил фталат, очень едкая маслянистая жидкость. Если с потом попадает в глаза - гаси лампу, считай, что ты ослеп на несколько часов. Для того, чтобы "оправиться" (испражниться) - действительно, надо очень исхитриться. Благословлены те, у кого многодневный запор. Не моги и думать, если кишечнику приспичит опорожнится дважды в день. Каждый раз приходилось разводить небольшой костёр-дымокур. Один мой рабочий залезал на дерево, говорил, что наверху комаров меньше. Попытки намазать филейные части диметил фталатом у новичков обычно кончались трагически. Диметил фталат мог с потом попасть на нежную мошонку. Пострадавший с воем, скинув штаны, как на стометровке летел к ближайшему ручью или речке. Но сотней метрами часто дело не ограничивалось - на той же скорости и с тем же воем приходилось мчаться сотни метров, а то и километр. Остальные мои геологические песни вы сможете посмотреть на моём сайте на www.lib.ru., Заграница ссылка. Или ещё проще: наберите в www.Google.com или в любой другой поисковой системе мою фамилию и одно из названий этих песен, и Гугл вам их сразу выдаст все. Великое изобретение интернет! Кто его изобрёл (сэр Тим Бернерс-Ли), не знают 99.999... процентов людей Земли. Зато все знают имена выдающихся негритянских спортсменов или не умеющих петь без микрофона модных певиц. А вы только представьте себе: Наберите на Гугле такую, например, абракадабру: Аято Немогучий (это я себе такой японизированный псевдоним придумал). И через секунду из миллиарда триллионов слов, застрявших в Мировой Паутине, выскочит Литинский - "Превращаюсь в джапаниза"! Потрясуха, ребята! Ну, это так, к слову. Обидно, что гениев человечества это самое человечество в голову не берёт, а попрыгунов, ловко кидающих мячик в корзинку, превозносит до небес и платит десятки миллионов долларов в год. А безголосые модные певички, заглатывающие микрофон и поющие "под фанеру" - иначе их не слышно? Ой, не говорите! Обидно, Зин! Ну, ладно. [Вставка 2 сентября 2011: Ой, ребята, только сейчас я окончательно понял, что я стал народным акыном! Не хуже Джамбула Джабева! В первый раз во мне зародились подозрения о моём акынстве, когда 23 ноября 2002 года Саша Городницкий прилетел в Денвер по приглашению денверского бардовского клуба. Он остановился в нашем доме. Через два дня у нас собрались все денверские бардяне для авторского концерта Городницкого. Саша перед началом концерта пропел куплет моей песни "Нас по самолётам распихали, сунули авансы в зубы нам, доброго пути не пожелали, и отправили ко всем чертям" и спросил бардов, знакома ли им эта песня. Народ дружно утвердительно замычал. "А знаете ли вы автора этой песни?" - продолжил допрос Главный Живой Бард России. Энтузиазм трудящихся заметно упал. Народ безмолвствовал. Потом кто-то сказал, что эта песня народная. "Купились, дешёвки! - сказал Главный Бард словами одесского конферансье из известного анекдота. "Автор вот он, перед вами! Давайте начнём наш концерт с его песни!" (Ну, ладно, анекдота вы не знаете, придётся рассказать. Знаменитый Одесский оперный театр переполнен - концерт знаменитого столичного пианиста. Московский конферансье несколько раз тщетно пытается перекричать гул в зале, чтобы объявить номер. Видя, что концерт срывается, одесский собрат-конферансье спешит на выручку и выходит на сцену. "Здорово, урки!". Зал притих. "Есть загадка! Проверка на вшивость! В слове три буквы! Буква ха есть, буква у есть, какая третья? Догадайтесь с трёх раз! На раздумье не больше минуты!" Десятисекундное гробовое молчание, затем зал взорвался от единого громогласного крика. "Купились, дешёвки! Ухо!! Сентиментальный вальс Чайковского!"... Концерт прошёл "на ура").
Актив денверских бардян. Автор судорожно вцепился в Великого Барда.
Великий Бард: "Купились, дешёвки!"
Великий Бард, он же Академик, и геофизики Надя Сена и автор. Надя в качестве моей милости получила привилегию транспортировать Великого Барда из аэропорта и обратно. Видите, какая она радостная! А сегодня, 2-го сентября, полез я на Гугл поискать проявления кимберлитовых трубок на аэрофотоснимках и наткнулся на книгу некоего Махлаева "Полвека в геологии" ссылка. Начал читать - и присел на копытах! Великолепно! Блестящий эталон геологической мемуаристики! Ёп! Так он же и про НИИГА пишет! Ёй! И про поиски трубок! Махлаев... Махлаев... Стоп! Погоди... Не Лёва ли Махлаев?! Ёп!! Точно! На титульном листе - Лев Махлаев! И на фотокарточке - Лёва! Во даёт! Я впился в текст по диагонали... Бац - вот песня "Нас по самолётам распихали" без указания автора! А только сказано: "Это о них пелось в одной из популярных "бродяжьих" песен того времени"... А потом Лёва описывает конкурс в НИИГА на лучшую песню года (стр.125). Он тогда был членом жюри и до хрипоты отстаивал первенство песни Городницкого "Снег". Но общим голосованием трудящихся Городницкий занял только третье место, а первое место заняла песня "Осень": Ветер осенний качает палатку, [в оригинале - шатает палатку] Снежной крупою по крыше стучит... Ветер, отстань! Без тебя нам не сладко, За нами не скоро АН-2 прилетит... Нам ещё надо заканчивать съёмку... Вертер, пожалуйста, снег не мети! Ты нам закрыл обнаженья позёмкой, Трудно в маршруте по снегу идти... На этом месте отрывок песни в книге Махлаева кончается. Но так как автор знает, что было дальше, то вот вам её окончание: А где-то далёко в садах Ленинграда Жёлтая осень ласкает теплом... Листья в канале у Летнего сада Воду покрыли прозрачным ковром... Пусть между нами тайга и туманы, Реки и горы - суровый наш край... Ветер восточный, лети к океану, Милой привет над Невой передай! Скоро мы снова с ней у ограды Летнего сада будем стоять... Ветер, не плачь! Милый ветер, не надо! Жди до весны - мы вернёмся опять! Лёва ошибочно пишет, что автором этой песни "был, кажется, Третьяков". Так таки да, что таки нет! Это я занял первое место в том затёртом году!... Но мою нетленку никто не знает, а "Снег" Городницкого переживёт века! Обидно, Зин! (Шучу, конечно. Городинский - великий российский бард, поэт, писатель, создатель кинофильмов, не говоря уже о том, что отличный геофизик и академик. Если моё имя и всплывёт когда-нибудь в большой литературе, то только в связи с тем, что Саша, с которым мы делали новогодний выпуск НИИГАвской стенгазеты "Полярный геолог", написал в ней лучшие стихи, какие я когда-либо слышал: Вадим Литинский прочно сложен. С него снята должна быть схема. Он безотказен и надёжен, Как электронная система. Вот! А вы говорите, что я не народный акын и на домбре играть не умею! Если честно - не знаю, не пробовал. Но как поётся в песне: "Дайте в руки мне гармонь, какие-то там планки". Дайте в руки мне домбру может, и у меня получиться!].
Карта района работ (увеличенная копия с карты масштаба 1: 2,500,000 1958 года). Чёрная точка (верхняя) в устье р. Биректэ - база экспедиции. Красная точка на р. Омоноос - трубка "Ленинград". Итак, с базы экспедиции нас доставили на вскрытую речкой Омоноос кимберлитовую трубку, обнаруженную Костей Забурдиным в 1952 году (ну, тогда-то он не знал, что за потрясающее открытие он сделал, а руководство НИИГА прокакало Ленинскую премию). Как мы весной 1956 года добирались до этого места - я точно не помню, но через два года я повторил этот маршрут. Он описан у меня в дневнике 1958 года, поэтому я сейчас воспроизведу эту запись: "...Мне самому интересно было побывать на старых местах, прокатиться на нартах 120 километров. <...> 23 мая пришли на базу экспедиционные олени. Полдня шли сборы и погрузка <...> Часов в 8 вечера, после ужина, наш большой аргиш (санный поезд по-якутски) спустился с берега на лёд Оленека. Всего ехало около 15 нарт. <...> Мы двигались по льду Биректы. В этот день остановились на ночёвку километрах в 8-10 от базы. Отпустили оленей, развели костёр, поставили палатки. <...> На следующий день выступили часа в два дня. Всю дорогу ехали по льду Биректы. Было тепло, можно было даже снять одежду и загорать, сидя на нартах. Всё больше и больше было луж, наполненных талой водой; олени, бегущие сзади, сильно брызгали на передние нарты; в некоторых местах эта налёдная вода уже текла виде потоков. К счастию, глубина этих потоков обычно не превышала 20 сантиметров, и груз на нартах не был подмочен. Ехали мы обычно часов шесть; в середине дня делали остановку, кипятили чай, перекусывали, и ехали дальше. Воды на льду с каждым днём становилось всё больше и больше; зловещие ручьи талой воды вливались в реку изо всех береговых овражков. Температура воздуха днём поднималась, вероятно, градусов до 150. На третий день мы приехали к устью Омонооса. Останавливаясь на ночёвку, думали, что дальше придётся идти пешком, груз переложить во вьюки, а нарты бросить здесь. Однако на наше счастье наступило похолодание, и поверх талой воды на льду реки за ночь образовалась новая, достаточно прочная, корка льда. Так что и дальше мы ехали на нартах. Последний отрезок пути по Омоноосу мы проскочили за один день на нартах, поставив "Омоноосский рекорд". В позапрошлом (1956) году это расстояние (около 40 километров от устья) мы прошли за 3 дня (тогда, 1-3 июля, олени шли вьюком). Осенью того же года, возвращаясь с трубки "Ленинград" на устье Омонооса, мы прошли это расстояние за 2 дня (груз везли частично на нарте, частично вьюком). А в этом году - всего за один день." Конец цитаты из дневника 1958 года.
Аргиш во главе с пастухом-якутом движется вдоль берега Биректэ.
То же, но другой вариант - пастух на нарте погоняет оленей хореем.
Автор - пассажир аргиша.
Аргиш - вид вдоль.
Поток талой воды поверх льда.
Вьючный аргиш.
"Перекусон" в дороге. Итак, в первых числах июля 1956 года я, вместе с приданными мне двумя рабочими и сотрудниками поисково-съёмочной партии Миши Крутоярского, оказался на территории трубки N 1, которую мы с Мишей потом, уже в Ленинграде, при написании отчёта назвали "Ленинград". Через пару дней на Омоноосе начался ледоход. Стояла прекрасная тёплая погода, без комаров (пока!).
"Дедушка с веслом" - ледоход на Омоноосе. Тогда я ещё не мог знать, что за свою работу в Биректинской экспедиции я через 50 лет получу на интернете прозвище "Дедушка-врушка из штатов" (см. ниже).
Наши пастухини - большая и маленькая. За маленькой - лаборантка рентгеновской лаборатории Лиля (не помню её фамилию). Извини, Лилечка! Склероз, батенька - 55 лет прошло!
Тренируюсь садиться на оленя, пока оленеводы ещё не ушли от нас. class="cxhkexijchbvftmccgem" src="65/wadimgolyjnaolene.jpg" > Благополучно взобрался. В том 1956 году мне не довелось ездить верхом. А в последующие годы - ой-ёй-ёй! Вот увидите в следующих сериях...
Рабочий Валя (? не уверен) впервые увидел северных оленей.
Наш лагерь. Олени ещё здесь - видите светлые пятна в правом углу?
Вид нашего лагеря с Омонооса...
...и с другого берега. Слева направо: геолог Борис Ситников, автор, Миша Крутоярский, и парторг экспедиции, главный рентгенолог Тамара Баженова.
Палатка рентгеновской лаборатории. В ней жили Боря Горбачёв и Лиля. А Тамара Баженова жила на базе и посетила нас однажды.
Вадим и Миша (с бинокуляром смотрит шлих). Как молоды мы были!
Молодёжь развлекается: Миша (в чёрной шляпке) целится в меня из ракетницы. Но у меня-то - карабин!
Миша на берегу пустынных волн Омонооса пишет письмо на Родину, 1956 г. Фото М.А. Крутоярского. А через полвека...
Миша на берегу пустынных волн Аляски с тоской (шучу!) смотрит в сторону Родины, 2005 г.
М.А. Крутоярский, Ph.D., на 33-м Международном геологическом конгрессе в Осло, 2008 г. * * * Ну, теперь немного и о деле, ради которого мы так далеко забрались в якутскую тайгу. Трубка была разрезана рекой Омоноос, и сильно разрушенный, выветрелый кимберлит в виде серо-зеленоватой глины с кусками и глыбами неразложившейся породы обнажался в примерно трёхметровом обрыве высокого берега реки. Другой, низкий берег не давал никаких признаков трубки. Так что продолжается ли трубка под дном реки и далее на низкий берег - это мне предстояло установить.
Обнажение горизонтальных пластов известняков, вмещающих трубку. Река Омоноос.
Обнажение кимберлитовой трубки - "зелёная земля".
Обнажение кимберлитовой трубки. Видите разницу между прочными известняками и "мягким" кимберлитом? В байдарке - автор и рентгенологиня Лиля, фамилию которой я забыл.
Миша Крутоярский скалолазит на обнажении трубки. Фото М.А. Крутоярского. Как можно видеть на этих фотографиях, кимберлит, в отличие от плотных и прочных светлых горизонтально залегающих известняков, в приповерхностных условиях "выветривается" и превращается в "серую" или "зелёную землю" - кому как виделось в зависимости от степени дальтонизма - в отличие от "голубой земли" выветрелых кимберлитов Южной Африки. На следующий день после оборудования лагеря на территории трубки и постановки палаток я, лихорадочно схватив магнитометр М-2 (ранее, до периода борьбы с иностранщиной и безродными космополитами, называвшийся "Весы Шмидта"), побежал с рабочим на высокий берег Омонооса. Мы быстро "провешили" профиль зарубками топором на лиственницах. Профиль шёл параллельно обрыву на реке недалеко от него, так что я примерно знал, где этот профиль пересекает контакт трубки и вмещающих её известняков. Нарубленными заранее колышками мы разметили будущие точки наблюдений через 10 метров. И я приступил к наблюдениям с магнитометром, начав с правой части профиля (если стоять от реки лицом к крутому берегу) метров за сто от предполагаемого контакта. Это чтобы определить нормальный уровень невозмущённого магнитного поля над известняками вдали от трубки. Как обычно, я, оператор, снимал показания прибора и диктовал цифры рабочему, который записывал их в журнал наблюдений. Второй рабочий, обученный снимать показания с магнитометра, оставался в лагере. Каждые четверть часа он записывал эти показания для учёта магнитных вариаций. Я быстро понял, что магнитное поле в этот день было очень неспокойным. Наша географическая широта - около 690, так что магнитные вариации должны быть существенными, это ясно, я не первый год в Арктике. Но тут что-то уж больно быстро тонкая светлая риска магнитометра ползает по шкале, то в одну сторону, то обратно. А резкого возрастания магнитного поля при подходе к предполагаемой границе трубки как-то не заметно. Уже дошёл я со своим магнитометром до вероятной середины трубки - и ни фига! Нет заметного магнитного максимума! Что за чёрт! Трубка, что ли, немагнитная?! Да этого не может быть, ибо этого не может быть никогда - ведь кимберлит это "магматическая ультраосновная брекчиевидная горная порода эффузивного облика, выполняющая трубки взрыва. Состоит в основном из оливина, пироксенов, граната пироп-альмандинового ряда", ну и прочее, рассеянный порошкообразный магнетит в том числе... Ну, пиропа в нём с гулькин нос, но оливин, пироксен - это же заметно магнитные минералы, не говоря уж о рассеянном магнетите... Ну, дела! А я-то Радину обещал, что с помощью магнитки буду трубки искать и картировать легко - как два пальца описать! Закончив профиль, мы пошли в наш палаточный лагерь. Я отнаблюдал с магнитометром на намеченном утром опорном пункте, чтобы разбросать по времени возможное смещение нуль-пункта магнитометра, и мы направились в палатку-столовую. Рабочий-повар накормил нас немудрящим обедом - гречка с ложкой консервированной мясной тушёнки. И я поспешил в нашу палатку поскорее обработать результат измерений на первом профиле. Вычел, естественно, показания вариационного магнитометра и приуныл. Таки худо дело, Иван Царевич! Невозможно достоверно установить наличие кимберлитовой трубки по магнитометрическим данным! Явно, что трубка слабомагнитная, и магнитные вариации, достигающие многих десятков гамм (миллиэрстедов, которые теперь, в век нанотехнологий, называются нанотеслами) забивают, по-видимому, магнитное поле трубки! Чёрт! Надо более серьёзно заниматься учётом вариаций! [23 февраля 1956 года станции Службы Солнца отметили на дневном светиле мощнейшую вспышку. Взрывом невиданной силы были выброшены в околосолнечное пространство гигантские облака раскаленной плазмы - каждое во много раз больше Земли! И со скоростью более 1000 км/с они устремились в сторону нашей планеты. Первые отзвуки этой катастрофы быстро докатились до нас через космическую бездну. Примерно через 8,5 минут после начала вспышки сильно возросший поток ультрафиолетовых и рентгеновских лучей достиг верхних слоев земной атмосферы - ионосферы, усилил ее разогрев и ионизацию. Это привело к резкому ухудшению и даже временному прекращению радиосвязи на коротких волнах, ибо вместо того, чтобы отражаться от ионосферы, как от экрана, они стали ею усиленно поглощаться... ссылка]. Но я-то в Якутии в начале июля об этом ничего не знал! В Ленинграде это гигантское астрономическое событие до меня как-то не докатилось! Я знал, конечно, что магнитные бури вызываются вспышками на Солнце и сопровождающим их проникновением к Земле и в ее атмосферу электрически заряженных частиц. Вблизи экватора магнитные возмущение минимальны, но они значительно увеличиваются в направлении к полюсам. Результатом магнитных бурь являются полярные сияния. Гигантский взрыв на Солнце 23 февраля 1956 года продолжался всего несколько минут, а на Земле разразилась магнитная буря, в результате которой была на 2 часа нарушена работа радиостанций, и даже вышел из строя на некоторое время трансатлантический телефонный кабель. Пятьдесят шестой год был началом трёхлетнего периода повышенной солнечной активности и, соответственно, с интенсивными магнитными возмущениями, которые достигли максимума в 1958 году ссылка. Но узнал я об этом периоде солнечной активности только вернувшись с полевых работ в Ленинград. А пока нам пришлось справляться с учётом магнитных вариаций своими силами. Причём очень тщательно - трубка-то явно была слабомагнитная, так что точность съёмки должна быть не хуже, чем первые единицы гамм! При том, что нормально магнитные съёмки обычно выполняются с погрешностью плюс-минус 20 гамм, ну, в лучшем случае, +/- 15 гамм! И это не в Арктике, а в средних широтах! Мне сразу же стало ясно, что обычный способ учёта вариаций, когда в лагере ставится один неподвижный магнитометр, на котором техник берёт отсчёты каждые 15 или даже в спокойные дни 30 минут - у нас не пройдёт. На следующий день я научил двух своих рабочих провешивать с помощью вырубленных тонких вешек профили наблюдений, теодолитом задал им первые профили, на которых они с помощью мерной ленты расставляли колышки для будущих точек наблюдений. А сам я тщательно отрегулировал два магнитометра М-2 - резко повысил их чувствительность (уменьшил цену деления) и определил температурный коэффициент. На другой день мы приступили к съёмке. Я с рабочим-"записатором" производил измерения на точках, а второй рабочий с таким же магнитометром стоял на месте в пределах голосовой связи. Когда я брал отсчёт по ползущей риске в окуляре магнитометра, я кричал второму оператору-вариационщику: "Товсь!... Ноль!" По команде "ноль" я и вариационщик одновременно брали отсчёты на наших магнитометрах. И так три отсчёта на каждой точке. Когда вечером я дрожащими руками обработал наши наблюдения, вычитая из показаний своего магнитометра показания неподвижного вариационного магнитометра, я понял: кимберлитовая трубка проявляется в магнитном поле! Аномалия дохленькая, максимум гамм 30-40, но магниторазведка работает на поиски кимберлитов! Не надул я Радина и Родину! Нужна только съёмка очень высокой точности!
Измерение с магнитометром М-2 ("Весы Шмидта"). К сожалению, фамилию рабочего-записатора Вити я не помню. Но про меня не подумайте плохого - я не эксгибиционист, просто у нас не было баб и комаров, а было очень жарко, несмотря на Заполярье (690с.ш.).
Перекур с дремотой
Я же говорил вам, что я не эксгибиционист! Видите - в кальсонах! Как все приличные люди!
Наблюдение магнитных вариаций под тентом в дни, когда вариации не очень сильные. Отсчёты через 5 или 10 минут. Настоящие магнитные вариационные станции мы изготовили только на следующий год.
Обработка наблюдений.
Надписываю магистральный столб на профиле.
Утренний туалет. Автор, Лиля и Борис Горбачёв.
Заходите, чайку попьём! Сейчас схожу на речку за водой...
Плывём на лодке. Куда? Кто со мной? Не помню...
А теперь куда нас чёрт несёт на этом Кон-Тики? Не помню...
Но не долго можно было работать без штанов. Вскоре пришлось плотно одеться, несмотря на жару. "Уйдя от мира в накомарники, науку двигаем кой-как..." (В. Литинский - "Алмазная комическая").
Кумар ольбяк! (Много комаров! - якутск.) И мы начли планомерную съёмку. Определив на первых профилях, где проходит граница трубки и вмещающих её известняков, я задал Мише Крутоярскому, начальнику нашей геологоразведочной партии, местоположение канав для заверки границ трубки. Если первая канава подтвердит мой вывод, то дальше число трудоёмких разведочных канав можно будет резко сократить, определяя контур трубки в основном по магнитным данным. Несколько канав нужны будут в разных местах контура только для заверки контакта кимберлита с известняком и для отбора образцов кимберлита. Глубина оттайки грунта в конце лета достигает около 30 сантиметров. Для того чтобы канавой вскрыть коренные породы, надо метра два проходить по наносам, скованным "вечной" мерзлотой. Взрывчатки и взрывников у нас не было. Поэтому на дне канавы, легко пройденной по оттаявшему слою, по всей длине укладывают толстые сухие ветви лиственниц, разжигается костёр. Потом, когда костёр прогорит, угли и оттаявший на 5-7 сантиметров мягкий грунт выбирается лопатами; потом снова костёр, и так далее. До коренных пород метра полтора-два, а то и три бывало. Процесс очень трудоёмкий и медленный... Наконец - ура! Первая канава вскрыла контакт коренного, не рыхлого, а каменного кимберлита и известняка! Моя ошибка в определении местонахождения этого контакта составила всего пару метров! Высокоточная магнитная съёмка для поисков и оконтуривания кимберлитовых тел родилась и работает!
Начало проходки канавы - снят оттаявший слой. С нетерпеньем жду окончания проходки - попал я на контакт?
Канава углублена уже ниже моего пояса. Брезенты предназначены для защиты от солнца стенки канавы, иначе она оттает и сползёт в канаву.
Алмазоискатели на трубке "Ленинград", 1956 г. Слева направо: начальник разведочной ("канавной" группы И.Н. Бычков, начальник рентгеновской лаборатории Б.А. Горбачёв, кто в шляпе - не узнаю, в чёрном свитере и шляпе - начальник партии М.А. Крутоярский, коллектор-радист Витя (фамилию не помню), геолог Борис Ситников, кто рядом с ним - не помню, с бородой и в шляпе - ваш покорный слуга.
То ли большой хариус, то ли маленький таймень - не помню.
Почта пришла! Справа от меня - Илья Николаевич Бычков.
По-2 на нашей узкой галечной косе на Омоноосе сам развернуться не может - мы помогаем ему.
Наш лагерь. Первый снег. Справа - рентгенолог Лиля... (Забыл фамилию).
Внутренность палатки (сама палатка снята). Справа - радиостанция РПМС. Спальные мешки вместо матрасов лежат на оленьих шкурах. Фото М.А. Крутоярского.
Серия "Быт алмазоискателей". Я занят постирушкой.
А вот геолог Боря Ситников уже отстрелялся.
Продолжение серии "Быт". Лето. Автор переплывает Омоноос.
Осень, начало сентября. В руках первая льдинка.
Бытовуха продолжается. Моржевание 9 октября 1956 г. Вода не шибко холодная?
Да нет, нормально, около плюс четырёх.
Самое трудное - это идти за сапогами по льду после купания. Подошвы мгновенно примерзают, при каждом шаге приходится со скрежетом отдирать пятки.
Моему примеру никто не следовал. Но кто-то (не могу разглядеть) делает влажное обтирание. А я искупался, вытерся...
...и оделся. Это мой день рождения, 9 октября 1956 г. Мне 27. Температура воздуха -320С. Не подумайте плохого - я не поседел от переохлаждения. Это иней на бороде от дыхания.
В день рождения хорошо и подмыться. После баньки у Бычкова душа нараспашку даже в тридцатиградусный мороз. А вот фамилию рабочего - проходчика канав - я не помню. Склероз, батенька, через 55 лет-то! Моржевался я ежегодно все 5 полевых сезонов в Биректинской экспедиции (1956-1960). Потом я нырял в прорубь в палатке гидрологов вблизи Северного Полюса над хребтом Ломоносова на дрейфующей базе Высокоширотной Воздушной экспедиции "Север-14" Военно-Морского Флота в 1962 г. ("Дрейфующая Россия", ссылка. Моё последнее моржевание случилось в 1966 году где-то на границе между Восточно-Сибирским и Чукотским морями на дрейфующей ледовой база Полярной Высокоширотной Воздушной экспедиции НИИГА. Но без всякого с моей стороны желания. Наша дрейфующая база в очередной (третий) раз раскололась. И я, всегдашний начальник этих баз, вместе с пилотом Эдиком Каминским, отправился пешком искать целую льдину для новой базы. Пешком - потому, что дула страшная пурга, видимость с десяток метров. Глаза слезились от ветра, очки замерзали, и я сослепу провалился в трещину в свитере, меховых штанах, куртке и унтах. Сейчас вы могли бы и не читать этих драматических строк - в намокшей тяжеленной одежде я мог бы и не выкарабкаться на лёд. Но Эдик, шедший метрах в 20-30 от меня, разглядел, что я, как Гагарин, не сказав "Поехали", взмахнул рукой и исчез. ("Будни дрейфующей ледовой базы", ссылка. Вот вам всё хихоньки, а кто бы написал докубайку о Биректинской экспедиции?! Миша Крутоярский придуривается, всё концепцию о расширяющейся Земле разрабатывает, а от моих заклинаний писать экспедиционные байки открещивается, как чёрт от ладана! А больше-то кому? А больше некому! Кто помер, кто в маразм впал. Один Эдик Эрлих остался, вот мы вдвоём за всех и отдуваемся!
Осень, конец полевого сезона. Пришли олени, чтобы отвезти нас на базу.
Наши оленеводы у своей палатки.
Якутятки знакомят меня со своей собакой.
В поисках хлеба насущного (ягеля).
Таба - олень по-якутски (ударение на последнем слоге). На шее висит палка с поперечиной - чтобы далеко не убежал.
И на старуху бывает проруха (в смысле - провал)...
"Таба-таба-таба... Ну, давай, родимый!" - манит оленя пастух.
Нет, сами не могут... Пришлось набросить на рога маут (аркан) и тащить... Ох, не лёгкая это работа - из болота тащить бегемота, жаловался пастух, стоя по пояс в реке... Все участники отделались лёгким испугом.
Сборы в дальнюю дорогу. На переднем плане видны подготовленные вьюки.
Прощай, якутская собака! Жди до весны, мы вернёмся опять!
Конец сезона. Аргиш направляется на базу в Биректу.
Конец: с трубки "Ленинград" - в город Ленинград! * * * На следующий год в Биректинской экспедиции были созданы 6 магниторазведочных отрядов, которые были приданы поисково-съёмочным геологическим партиям. Руководил я ими по радио, находясь в каком-нибудь одном отряде. Через какое-то время перемещался в другой отряд, потом в третий... Вернувшись с полевых работ в 1956 году, я сконструировал переносную высокоточную магнитовариационную станцию, так как ничего подобного наша промышленность геофизической аппаратуры не выпускала. Единичные экземпляры вариационных станций в немногочисленных магнитных обсерваториях СССР были значительно грубее, чем требовалось нам, и с очень медленной развёрткой, так что для наших целей обсерваторская аппаратура была совершенно непригодна. По моим чертежам прекрасный механик ленинградского завода "Геологоразведка" (к сожалению, я не помню его фамилии) изготовил для нас с "левой" оплатой 10 штук полевых магнито-вариационных станций на базе всё того же М-2. Других магнитометров в ту пору не было. Высокоточные электронные магнитометры появились много позже.
Схема расположения блоков магнитовариационной станции в палатке на двух столбах (Из статьи: В.А. Литинский "Высокоточная магнитная съёмка в условиях Арктики", см. ниже). Как я упоминал выше, вероятно, я был первым, кто применил в 1956 году метод высокоточной магнитной съёмки в Арктике. Мне повезло, что первая трубка, на которой мне пришлось работать с самого начала, оказалась слабомагнитной. Если бы не это, если бы моя первая трубка оказалась сильномагнитной, с амплитудой в сотни, а то и тысячи гамм, какими являются большинство кимберлитовых тел на Сибирской платформе, я бы оконтурил её магнитометрией обычной точности, характеризующейся среднеквадратической ошибкой измерений +/- 20 гамм. И если бы нам в дальнейшем попались слабомагнитные трубки типа "Ленинград" с амплитудой магнитной аномалии в десятки гамм - мы бы просто не заметили их. Я не имею возможности посмотреть секретные отчёты (вероятно, сейчас они рассекречены или имеют гриф ДСП - "Для служебного пользования") о геофизических работах Амакинской экспедиции - главной экспедиции Союза, занимавшейся поисками алмазов в Якутии. Во время моей работы в Биректинской экспедиции НИИГА (1956-1961 гг.) я, естественно, просматривал все доступные публикации на предмет поисков алмазных месторождений. О применении магниторазведки амакинцами я тогда ничего не находил в журналах и другой открытой печати. Старые советские бумажные публикации сейчас, как правило, в интернете найти невозможно, как и мою статью "Высокоточная магнитная съёмка в условиях Арктики", напечатанную в Трудах НИИГА, том 132, "Геофизические методы разведки в Арктике", выпуск 4, Гостоптехиздат, Л., 1962 г. Да что там какие-то ведомственные публикации! Моих многочисленных статей по применению каппаметрии, геохимических методов для поисков кимберлитовых тел; об "универсальной" редукции силы тяжести, с помощью которой я определил строение Момо-Зырянской впадины и обнаружил продолжение на многие десятки километров газоносного Предверхоянского прогиба под надвинутым на прогиб Верхоянским хребтом; и многих других моих статей, опубликованных в "Докладах АН СССР", в "Советской Геологии", "Геологии и Геофизике", Трудах МГУ, НИИГА и др. - вы не найдёте на интернете. Я нашёл свою статью "О применении металлометрической съёмки и каппаметрии для поисков кимберлитовых тел", опубликованную в "Советской Геологии", 1963 г., N 2, на интернете только в переводе на английский язык: "Аpplication of metallometry and kappametry in prospecting for kimberlite bodies" (http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/00206816409474070#preview). Вот что я сейчас нашёл в интернете на русском языке о применении магниторазведки в Амакинской экспедиции для поисков алмазных месторождений: "Начиная с 1956 года с целью поисков кимберлитовых тел наряду с аэромагнитной съемкой применяются наземные магниторазведочные работы. В период с 1956-1961 г.г. проводилась наземная магнитная съемка масштабов 1:10 000, 1:5 000, 1:2 000 на перспективных площадях, рекомендованных геологами, а также по проверке аэромагнитных аномалий. Положительных результатов не было; кимберлитовые тела не обнаружены" [эта фраза выделена мной. - В.Л.] ссылка. Мы же обнаружили и оконтурили с помощью высокоточной магнитометрии за тот же период (1956-1961 гг.) многие десятки, если не сотни, кимберлитовых тел и трубок. В то же время в интернете я нашёл в нескольких статьях в списках литературы ссылку на статью 1976 года моего однокашника по Горному институту Джемса Саврасова, долго занимавшегося геофизическими методами поисков кимберлитов в Амакинской экспедиции и создавшим в городе Мирный музей кимберлитов. Вот эта ссылка: Саврасов Д.И. Слабомагнитные кимберлитовые тела и предпосылки их обнаружения магниторазведкой. В сб. "Применение геофизических методов при поисках кимберлитовых тел в Якутской провинции". Якутск. Якутское книжное изд-во. 1976. с. 87-96. К сожалению, на интернете этот сборник также отсутствует, так что статью Джемса я не читал. Если кто-нибудь из геофизиков или геологов, читающих сейчас эту докубайку, имеет доступ к фондовым материалам Амакинской экспедиции (сейчас входящей в ОАО "АЛРОСА") или к ведомственным публикациям Амакинки, я буду чрезвычайно признателен, если вы сможете сканировать и прислать мне материалы об успешном применении наземной магниторазведки для поисков кимберлитовых тел в Амакинской экспедиции и упомянутую статью покойного Джемса Саврасова. Я тогда обязательно внесу поправку в эту докубайку. Сейчас я процитирую несколько параграфов из моей упомянутой статьи в Трудах НИИГА, не забивая вам мозги описаниями технических деталей: "В условиях Арктики, где производство магнитной съёмки осложнено из-за сильных магнитных вариаций и резкой смены температур в течение рабочего дня, достижение высокой точности съёмки обычными серийными магнитометрами М-2 возможно лишь при выполнении следующих условий: -- Надёжный учёт магнитных вариаций. [Чертежи наших вариационных станций и методика измерений вариаций и обработки этих наблюдений приведены в этой статье]. -- Тщательная регулировка, настройка и определение констант магнитометров. -- Неуклонное выполнение определённых требований при производстве магнитных измерений. -- Учёт смещения нульпункта приборов с помощью наблюдений на опорных точках. [Далее в статье приводится детальное описание всех этих процедур и чертежи вариационной станции]. Для оценки точности магнитных измерений использовались контрольные наблюдения в количестве 3-4% от всего объёма магниторазведочных работ. <...> Среднеквадратическая погрешность по 1160 контрольным измерениям [1959 год], вычисленная по известной формуле для разности двойных измерений, равна +/- 3.1 ?. <...> В случае необходимости точность съёмки может быть повышена. Так, при оконтуривании слабомагнитной трубки "Ленинград", напряжённость магнитного поля над которой составляет в среднем 30-40 ?, была получена среднеквадратическая погрешность +/- 2 ?; при проведении микромагнитной съёмки на этой трубке погрешность составила около +/- 1.5 ?. Высокая точность съёмки позволила обнаружить и проследить в Анабаро-Оленёкском районе много кимберлитовых тел, амплитуда аномалий над которыми составляет всего лишь 10-20 ?. Необходимость выполнения магнитной съёмки с высокой точностью с целью поисков и картирования средне- и слабомагнитных геологических тел очевидна. Именно с такими телами связана главная масса полезных ископаемых, при прямых или косвенных поисках которых используется магниторазведка <...> Описанная методика высокоточной магнитной съёмки в арктических условиях вполне пригодна не только для поисков кимберлитовых тел, но и для геологического картирования при поисках многих других полезных ископаемых - рудных и нерудных, образующих коренные или россыпные месторождения. <...>". Конец цитаты из меня, любимого. Полностью эта статья помещена на интернете в качестве приложения к этой докубайке. Я не буду здесь описывать наш быт и рабочие будни на трубке "Ленинград" в 1956 году. Дневник этого года у меня не сохранился. Приведённые здесь мои фотографии скажут гораздо больше. В следующих частях истории применения высокоточной магниторазведки и предложенных мной каппаметрии и металлометрии для поисков и оконтуривания кимберлитовых тел я воспользуюсь своими дневниками 1957 и 1958 годов. Ну и, естественно иллюстрировать эту историю будут кучи фотографий, как всегда, отпечатанных моей мамочкой. Вот там я подробно расскажу о работе и быте алмазоискателей-геофизиков Биректинской экспедиции НИИГА.
|
