Экспедиции | В поисках пещер древних людей на Арга-Сале

Речка Арга-Сала находится за Полярным кругом в республике Саха (Якутия). Это самый крупный левый приток р. Оленёк в её верховьях, а сам Оленёк впадает в Северный Ледовитый океан.

Впервые на р. Арга-Сала я попал в 1987 г. Наш отряд состоял из начальника отряда (это я), техника-геолога Жени Казберука и студента из Казани Айрата Багаутдинова. Искали мы бокситы – алюминиевое сырьё. Но речь пойдёт не о бокситах. Ещё в Якутске перед выездом на полевые работы я просмотрел геологические отчёты на исследуемую территорию и обнаружил, что на одной из карт на правом берегу р. Арга-Сала была показана пещера. В тексте также упоминалось, что на скалистом обнажении, имеющем собственное название «скала Сэбэки», на левом берегу р. Арга-Сала имеются рисунки древних людей. Пещеру на правом берегу мы нашли – это узкий лаз в основании скалистого обрыва достаточно далеко от реки.

С Ж. Казберуком мы смогли проникнуть в неё на 25 м: сначала шли согнувшись, потом на четвереньках, а когда надо было уже ползти, мы вернулись назад. Айрат, находившийся на страховке у устья пещеры, уже забеспокоился, что нас долго нет. В пещере было ощутимо холодно, она оказалась нежилой, на дне её были разбросаны остроугольные глыбы доломитов, они же живописно свисали с потолка: было ощущение, что они могут рухнуть нам на головы в любой момент. На дне пещеры местами было много старого помёта песцов и пищух, кое-где он почти превратился в мумиё.

Рисунки и пещеру на скале Сэбэки мы не нашли. Правда, уже в г. Новосибирске, когда Женя проявил свои плёнки, то неожиданно обнаружил на одном из снимков скалы Сэбэки фигуру головы.

Мы страшно удивились и долго сомневались – не является ли эта голова «игрой природы»? Но потом пришли к выводу, что её всё-таки сделали древние люди, слегка «подправив» скалистое обнажение. Мы назвали эту голову «якутской красавицей» (хотя правильнее было бы назвать её «эвенкийской красавицей»).

Когда мы сплавились от Сэбэки вниз по течению (а шли мы до пос. Оленёк, где есть аэропорт), то встретили и познакомились с эвенком Дмитрием Ивановичем Топоровым (его эвенкийское имя – Омульча, что значит «мальчик»). Он-то нам и рассказал, что на Сэбэки мы искали не там: пещера находится в расщелине примерно в 100 м вглубь леса от скалистого обрыва. Оказывается, здесь раньше жили эвенки, а потом в большой битве где-то в верховьях р. Оленёк их победили якуты. И с тех пор эта земля стала якутской. Эвенки, которые остались, практически все забыли свой родной язык и говорят по-якутски. Названия рек, ручьёв, гор – также эвенкийские и якуты затрудняются с их переводом на русский. Со слов Топорова, на Арга-Сале есть пещера, где жили предки эвенков, там даже сохранилась домашняя утварь, луки и стрелы. Старики это место сохраняли в тайне. А когда умер последний «хранитель» (ему было 100 лет), он перед смертью рассказал о пещере своему сыну (ему было 70 лет). А сын потом, под влиянием «огненной воды», проболтался о тайне. Топоров с археологом Архиповым из Якутска искали эту пещеру, но не смогли проникнуть внутрь, т.к. вход был завален камнями. Но зато Топоров с Архиповым обнаружили пещеру на Сэбэки, где были рисунки (красной охрой) древних людей. Топоров показал мне на карте несколько мест, где имеются пещеры. Очень жаль, что мы не знали об этом, когда проплывали мимо.

Я собирался в последующие годы ещё побывать на Арга-Сале и поискать эти пещеры. Но тут началась «перестройка» - и всё рухнуло. На Арга-Салу мне удалось попасть лишь в 2010 г. – спустя 23 года! В нашем институте (СНИИГГиМСе) открылась алмазная тематика, а Володя Епифанов с соавторами доказал необходимость проведения ревизионных работ на алмазы в бассейне р. Арга-Сала. Кстати, В. Епифанов и геолог В. Перцев сплавлялись по Арга-Сале в поисках бокситов в тот же год, что и я, но начали они свой маршрут гораздо выше по течению, чем мы.

Итак, 10 июля 2010 г. вертолёт МИ-8 из Айхала, пролетев 310 км, забросил наш отряд на р. Арга-Сала чуть ниже её левого притока Хаастыр.

Отряд состоял из пяти человек, из них сотрудники СНИИГГиМСа – В. Епифанов, я и молодой начальник отряда Костя Сыстеров; академическую науку представлял опытный геолог-алмазник Володя Минин, а университетскую – магистрант из Барнаульского гос. университета Иван Собянин.

У каждого из нас были отличные надувные лодки «Мормыш» Новосибирского производства, а одна лодка «Солар» - под мотор. Кроме того, у нас имелись: электрогенератор, большой запас бензина, два ноутбука, три цифровых фотоаппарата, спутниковый телефон, камеральная палатка (помимо жилой), палатка для многодневных маршрутов и отличная палатка-баня, которую В. Минин (большой любитель попариться) купил на собственные деньги.

А вот с оружием было туговато, так как вместо него мы были вынуждены купить в оружейном магазине доступное нам оружие - рогатки с набором шарикоподшипников, поскольку казённое оружие в последние годы у геологов отобрали ( в моей заметке по этому поводу в Сов. России от 13 ноября этого года ошибочно указано, что рогатки нам выдавали официально. И если бы не моя личная двухстволка 16-го калибра, нам было бы скучновато при встрече с дикими зверями. Благо, медведей в этом районе не замечали, но вот волки были , встречаются здесь и росомахи.

С первоначального лагеря на Арга-Сале два отряда сходили в многодневные маршруты: В.Епифанов и И.Собянин в район останца Хаастыр, сложенного долеритами, с целью изучения четвертичных отложений как возможных промежуточных коллекторов алмазов и их спутников.

Интересно, что лиственницы здесь, в условиях заполярной каменистой тундры, выглядят иногда весьма причудливо (фото 9, 10, 11).

В.Минин и К.Сыстеров отбирали шлиховые и мелкообъёмную пробы на р. Хаастыр, а впоследствии и на всех боковых притоках Арга-Салы..

5 августа заполярная погода неожиданно преподнесла нам сюрприз – неожиданно резко похолодало (до плюс три) и выпал снег, который продержался дня три.

Подготовив лодки к плаванию (все сделали верёвочные сетки, чтобы груз - а на каждого приходилось по 300 кг - не лежал на дне), мы отчалили от первого лагеря.

Надо отметить, что р. Арга-Сала – красивая река, широкая (до 300 м), многоводная, перекаты все проходимые для резиновых лодок.

Единственный порог (выше устья Кукусунды – левого притока Арга-Салы) мы прошли по большой воде без эксцессов. Берега реки пологие, заросшие лиственничным лесом.

Ниже по течению, когда врез реки увеличился, берега стали выглядеть живописнее - появились скалистые обнажения кембрийских карбонатных пород (фото 19), иногда были видны и приличные гроты у уреза воды.

Комары и мошка нам досаждали только в первые дни, приходилось даже ставить полога в палатке, но потом «кровопийцев» стало меньше

Рыбы на Арга-Сале было сравнительно немного (по крайней мере, этим летом), так как вода в реке постоянно то поднималась (тогда рыба не ловилась), то опускалась. Надо сказать, что подъём воды доставлял нам немало беспокойства, так как палатки мы ставили на пойменной террасе поближе к воде. В результате нам несколько раз приходилось «убегать» от воды, т. е. переносить палатки и весь груз на более высокое место. Особенно запомнилась одна стоянка, когда мы три раза «убегали» от воды, а последний раз - в три часа ночи под дождём. Вода в этот раз поднялась в общей сложности где-то на 3 м!.

После этого «лирического» отступления вернёмся к нашим рыбам: ловилась в основном щука, реже – ленки. В одном месте, где дайка долеритов пересекает русло Арга-Салы и образует небольшие пороги, нам повезло. Обычно впереди нашего каравана плыли я и И.Собянин. Около дайки мы причалили к берегу и пока я возился с лодкой, Иван уже несколько раз бросал блесну спинингом. Вдруг он подбегает ко мне возбуждённый – «Юрий Иванович, рыба у меня оборвала уже две блесны!» А надо сказать, что у Ивана была импортная леска диаметром 0,4 мм, способная выдерживать нагрузку до 20 кг, и импортная безинерционная катушка. У меня же была старая советская леска диаметром 0,8 мм и простенькая катушка «Нева», которую надо в экстренных случаях тормозить большим пальцем. Я быстренько забрасываю блесну, но не туда, куда кидал Иван, а на самую быстринку – «удар», и я тащу тайменя. Благо, берег был пологий, а таймень был в шоке и не сопротивлялся. Но Ивановых блёсен в его пасти не оказалось. Кидаю блесну во второй раз, несколько правее – опять «удар», и я вытаскиваю второго тайменя и тоже без блёсен. Тогда я закидываю блесну за камень, где ловил Иван. Но бесполезно, поклёвки нет. По-видимому, таймень «накушался» Ивановых блёсен и залёг.

Первый таймень оказался длиной 1 м 42 см и весом 20 кг, второй – длиной 1 м 02 см и весом 10 кг. Больше до самого конца сплава мы тайменей и не видели, и не слышали, так как вода всё время прибывала и клёв прекратился.

Из крупного зверя нам сравнительно часть попадались следы сохатого и, реже, оленей. Сохатого ребята один раз даже встречали в маршруте. А единственный олень, которого мы видели, практически пришёл к нам в лагерь (он был на другом берегу реки) и с любопытством смотрел на «двуногих зверей».

Наконец-то 5-го сентября мы приплыли к устью Кукусунды, откуда нас должны будут вывезти на МИ-8 обратно в Айхал. Здесь же недалеко находилась и скала Сэбэки . Выбрали мы место для лагеря и возвращаемся к лодкам. Вдруг слышим гул мотора и видим моторную лодку, которая мчится к нам снизу по Арга-Сале. Ну, думаем, «ни фига себе»! Почти два месяца сплавлялись, не видели ни одного человека, а здесь только что прибыли – и сразу же появились люди! Лодка подплыла к нам и из неё вышли два якута. Познакомились. Оказалось, что это якутоговорящие эвенки – отец и сын. Они приехали на рыбалку на свой участок. Я поинтересовался у них о Топорове. Оказывается, он уже умер 3 года назад после того, как сводил археологов на какое-то древнее захоронение «очень сильной шаманки» в верховьях р. Оленёк, нарушив «табу». Я рассказал эвенкам, что ещё в 1987 г. искал на Сэбэки пещеру и не смог найти. Неожиданно они говорят, что знают, где эта пещера и могут нас туда проводить! Я уже перестал верить, что эта пещера существует, т.к. мы проверили почти все места с пещерами, на которые нам указал Топоров, но ни одной не смогли найти.

На другой день я, В. Епифанов, К. Сыстеров и И. Собянин сели в нашу лодку и поплыли за дюралевой лодкой эвенков к скале Сэбэки. Остановились у подножия скалы, которая возвышается над урезом Арга-Салы почти на 100 м. Эвенки бодро и быстро полезли вверх серпантином по крутой осыпи между скалами, а мы, пыхтя (по крайней мере, я) за ними. Поднялись вверх примерно метров на 40-50 и вдруг сбоку в скале увидели скорее не пещеру, а сравнительно большой грот. И тут я понял, что без проводников этот грот нам ни за что бы не удалось найти, разве лишь случайно.

Из грота открывался чудесный вид на долину Арга-Салы и устье Кукусунды. Осмотревшись, мы нашли рисунки, выполненные красной охрой на стене грота чуть выше нашего роста. Побывавшие здесь археологи обвели рисунки простым мягким карандашом, чтобы их было чётче видно. На одном рисунке были изображены фигуры трёх людей: двое в остроконечных шапках, а третья фигура маленькая. Мы решили, что это изображена семья – отец, мать и довольно взрослый ребёнок. Справа находился другой непонятный рисунок – то ли костёр, то ли крест, то ли две любовные фигуры (по предположениям наших сотрудниц в городе!).

Эта пещера-грот считается святым местом у якутов-эвенков, и они оставляют здесь разного рода подношения местным духам. Мы тоже оставили дары – что смогли обнаружить в своих карманах (фото 28).

Через несколько дней нас неожиданно, раньше намеченного срока, вертолётом МИ-8 вывезли в Айхал и наше плавание закончилось, а мы так и не успели проверить – есть ли пещера в расщелине в 100 м от скалы Сэбэки. Возможно, под гротом имеется настоящая большая пещера, но вход в неё был завален камнями и без альпинистского снаряжения здесь делать нечего.

Всего по Арга-Сале мы прошли 200 км. Было заснято 440 фотографий (главным образом И. Собяниным), из них я отпечатал около 200, малую толику из которых и включил в свой рассказ (фотогалерея).