Репортажи | Рабочий момент...

Рабочий момент...

Это случилось в 2006 году. Тогда ничего особенного я в этом не видел. Рабочие моменты, бывает. А теперь, видишь, кино про те события сняли.

Фотография со съемок Алена Дудашвили пригласила сходить с американцем на гору. Музтаг-Ата (7546), простая и одновременно опасная своей простотой, высокая, но вроде и не очень... Американца забавно звали Энтони Пива. Мне в Бишкеке предложили ехать в аэропорт, встречать его с табличкой ПИВО. Пива на вид оказался не эдакий бравый восходитель-альпинист, а скорее рассеянный ученый. Багаж Энтони не прилетел. В то время как раз теракты были в Италии, и все подозрительные вещи задерживали. А в багаже все снаряжение. Мы Антона не бросили, собрали его кто во что горазд. Кто ботинки дал, кто кошки, кто пуховку. В довершение он купил еще себе киргизский колпак и верблюжье шерстяное одеяло красного цвета. Одеяло он носил в скрутку, как когда то носили шинели, а иногда заворачивался в него, словно индейский вождь.

Антон – учитель младших классов из Оклахомы. Очень хороший парень оказался.

Ну мы и начали. На горы выше 7000 ходят с акклиматизацией: поднимаются повыше и спускаются на отдых. Перед выходом мне удалось у одного австрийца взять ски-турные лыжи для себя и Антона. У австрийца лыжи от спонсора, но на гору идти побоялся. Погоды все 2 недели стояли очень не очень. Австрийцу нужны были фотографии лыж с горы, а нам нужны были лыжи. Вот мы и объединили интересы и активы.

Первую ночь переночевали в лагере 1 на высоте 5400. Следующий лагерь поставили на высоте 6400, чтобы за один день сходить с него до вершины и обратно. 6400 не совсем обычная высота на Музтаг-Ате для лагеря. Делают обычно на 6000 и потом еще на 6900-7000. Но если чувствуешь, что можешь взойти с 6400 на 7546, то почему бы и нет… Когда мы ставились, с этого лагеря снялись человек 6 альпинистов (3 палатки), которые испугались затянувшейся непогоды. Ну, непогодой сильно не назовешь это. В меру холодно, ветер не ураганныйзато постоянный, и снег не прекращается. Антон уперся: пойдем, говорит, на вершину. Вот мы и встали лагерем. С Антоном все хорошо: не капризничает, не ноет, идет хорошо, вот только пьет по 8 литров воды. Говорит, американскими правилами так предписано. И мы все свободное время кипятили, кипятили и кипятили воду.

Всю ночь снег валил. Два раза палатку откапывали. Утром откапали снова, выдернули ее из снега и переставили вообще. Я Антону предложил вниз уходить. А он просит пробовать на гору. Без особого настроения иду лыжню тропить. Палочку если в снег вогнать, то по ручку уходила.

Благо склоны тут не крутые, лавин нет. Трещины только :). До 7000 так доползли. А там в сторонке угадываются холмики засыпанных палаток.

Из одной тип выкапывается и начинает нас звать так активно, как если бы он Робинзон Крузо, который впервые за 20 лет корабль увидел. А снегу по пояс и идти даже 30 метров в сторону жуть не хочется. Но пошли. Кореец неважно совсем выглядел. А его друзья в палатке и того хуже. Они были без сознания, и видимо, в туалет сил не было ходить, уже под себя и ходили. Тот, что на помощь звал, толком и объяснить ничего не мог. Хотя что тут объяснять...

Антон смотрел на все это очень грустно. Он совсем не хотел заниматься корейцами, хотел на гору. А я вообще не хотел ни горы, ни корейцев, больно уж прилично снегу выпало. Но. Но... В общем, посовещались с Антоном, выволокли на поверхность самого на вид не жильца и упаковали его в коврики-спальники.

Свою веревку использовали, да кореец еще подсыпал веревок и карабинов. Я предложил ему спускаться с нами своим ходом. Он не смог. Просил нас пообещать, что мы вернемся. Я пообещал… И мы поволокли первого вниз. Сперва прицепил его к Антону. А сам тропу бить пошел в снегу. Но Антон не тянул.

Тогда мы местами поменялись. Показалось, что не так и трудно волочь человека по снежку. Я его к системе страховочной пристегнул, и пошли мы вниз. Достаточно бойко. На 6000 лагерь второй высотный стоял. Там никого не было, кроме двух китайцев. Зато у них был кислород. Он малость оживил нашего корейца, и тот попросил пить. Я дал ему чай из своего термоса. Но он выкинул кружку и стал требовать кока-колы. Киоска с газировкой поблизости как-то не оказалось :) И мы продолжили путь вниз. Китайцы тащить такой груз отказались, сказав, что потом их самих тащить придется. С 6000 склоны покруче становятся, быстро съехали. Наплевали уже на трещины. Там примерно на 5600 зона разломов есть — самое неприятное место на всем пути. Постоянно груз наш сносило вниз, норовил укатиться куда-нибудь. Но ниче, справились.

В лагере 5400 палатки раскиданы далеко друг от друга. Даже любопытства многие не проявили. Идти за остальными пострадавшими никто не захотел. Я нашел пару носильщиков-уйгуров, и они пообещали утащить корейца в базовый лагерь за деньги. Я им пообещал, что внизу с ними щедро расплатятся. Они утянули первого вниз. А мы с Антоном попили чаю и снова полезли вверх.

Запомнил поляка со звучной фамилией Король. Он по-русски говорил. Я его попросил помочь. Он сказал, что не может, у него нет сил и времени. И что он скоро вниз пойдет, но ему надо немного еще вверх, для акклиматизации. Мы с Антоном махнули на все рукой и оттаранили второго в тот же лагерь 5400. Там уже подтянулись свежие альпинисты с базового лагеря. Вроде в этот день погода успокоилась, и народ стал подниматься потихоньку.

Как правило, после снегопада все интеллигентно ожидают, кто первый пройдет канаву пророет в снегах. За нами нормальная уже траншея была.

И под вечер даже потянулся народ посильней в лагерь 6000. А мы полезли вверх. Еще раз. Была надежда, что третьего уже кто-то тащит вниз. Не доходя метров 300 до лагеря 7000, встретили двух китайских альпинистов, которые пытались этого третьего увязать аккуратно, чтобы вниз утащить. Мы порадовались такому событию и сели передохнуть. У китайцев ничего не получалось. Кореец вываливался из спальника, тащить китайцы даже вдвоем не могли. Пришлось заняться корейцем снова нам. Зато китайцы дали нам поесть и попить. А потом пошли впереди, формируя тропу.

Уже темнеть начало. На 5800 стояла палатка перед зоной трещин. Из нее высунулась всколоченная со сна голова. И хозяин той головы поинтересовался, нужна ли нам его помощь. Я сказал, что очень, но уже привычно подумал, что не дождемся. И мы проволокли корейца дальше по склонам. Из палатки вылез швейцарец и догнал нас, застегивая на ходу штаны. Он рассказал, что про корейцев уже всполошились в базовом лагере и организуют спасотряд. Всполошились, только когда первого спустили. В общем, через разломы мы уже хором корейца переправляли: я, Антон, швейцарец Стефан и пара китайцев. Стефана мы поблагодарили и отпустили. На гору уже все равно забили и хотели только вниз.

На 5400 уже прибыл Саня Никишин — альпинист из Бишкека. Он поднял в Базовом лагере человек 10 и вышел с ними на помощь. Они, как муравьи, окружили нашего корейца и потянули его в Базовый.

Команда Саши Никишина перехватила «груз».

А мы рухнули отдохнуть. Часа через 2 мы тоже пошли с Антоном в базлаг. Там с 5400 тропа уже не сложная, без снега и льда. Я обогнал Антона примерно на час. Когда спустился в свой лагерь, наши там пати какое-то устроили. Наши — это целая толпа альпинистов из разных стран, которые с нами в базовом лагере жили. Там и немцы были, и испанцы, и француз даже… Они бросились меня с горой поздравлять. А когда узнали, что мы без горы, но с корейцами, то еще сильнее стали по плечам хлопать, а потом взяли кроссовки Антона, чай и чего-то покрепче и с мощными фонарями пошли его встречать. Мы же в лыжных ботинках спускались, и кроссовки были Антону очень кстати.

В общем, я и сейчас все воспринимаю как какой-то длинный нудный рабочий день. Тащишь и отдыхаешь, и снова тащишь… Утром часов в 11 у палаток кто-то громко не то разговаривал, не то уже ругался. Я выглянул и увидел какого-то Брюса Ли, который жестикулировал напротив нашего китайского повара и что-то ему с надрывом объяснял. Этот Брюс оглянулся, увидел меня, стал кланяться и пятиться, а потом вообще убежал. Вместо него прибежало еще человек 40 не то корейцев, не то китайцев, не то уйгуров и стали так же кланяться и пятиться. И тоже убежали. Потом они притаранили нам пару ящиков пива. Это оказались участники корейской экспедиции.

Еще помню, мы долго объяснялись и обнимались с лидером иранской экспедиции Садеком Бабаем. Он притащил не то гитару, не то банджо и спел в нашу честь песню. Потом построил своих угрюмых иранских альпинистов, больше похожих на горный спецназ, и вручил мне флаг своей страны. Посидели мы и с корейскими товарищами тех пострадавших. От их лидера я узнал, что вообще произошло.

Четверо самых сильных корейских альпинистов (а вся экспедиция вместе с поварами и носильщиками была человек 30) полезли из штурмового лагеря на гору, причем не в самую хорошую погоду. Начался шторм, и двое повернули назад в палатки лагеря 7000, а двое достигли вершины. На спуске они растерялись. Один вернулся в палатки, второй — нет. И трое решили искать товарища. На следующий день погода еще ухудшилась. И так целую неделю корейцы были заперты на высоте 7000. У них закончились газ и еда, не стало и воды. Ну и сама высота в 7000 потихоньку убивает человека.

Почему никто не поднял панику в Базовом лагере и не организовал поиск корейцев, я так и не понял. Почему никто не помог на горе нам с Антоном — это более объяснимо. На таких высотах не каждый имеет достаточно сил, чтобы даже рюкзак свой тащить, не говоря уже о человеке. А еще причина в том (и это в первую очередь, наверное), что потратив много сил, времени и денег на экспедицию такого порядка, человек в опасной ситуации нередко просто совершает сделку со своей совестью. Хотя я не стал бы размахивать шашкой по поводу этой темы. Пусть каждый за себя думает.

Корейцев тех мы встретили уже в городе Кашгаре в госпитале.

Те самые корейцы...

Они отделались несколькими обморожениями и сильным истощением. К ним приехали родственники из северной Кореи, и все, кто нас встречал в Кашгаре из их земляков, вставали и кланялись. А в гостиницу в знак благодарности приносили нам свежие фрукты.

Вещи Антона прибыли как раз к его отлету домой. Он был расстроен тем, что не достиг вершины горы. Но я сделал ему большую фотографию, на которой мы с корейцами в госпитале, а по периметру несколько фотографий поменьше, как мы тащили их там, на горе. И как мог, объяснил, что вершина у каждого своя. Думаю, Антон меня понял.

Макс и Энтони Еще через 2 недели, уже без Антона я зашел на гору и по пути нашел четвертого. Фотоаппарат и несколько вещей его я спустил вниз. Он замерз недалеко от вершины...

Я бы хотел отметить упрямость и выносливость Энтони, который не бросил корейцев и меня, помощь Стефана (мы долго еще с ним переписывались, и он написал большую статью про этот случай в зарубежные журналы, с осуждением зависимости жизни от денег применительно к горам), и Саню Никишина, который не только сам полез вверх на помощь, но еще и сумел организовать интернациональную спасательную группу. Было приятно видеть, как ночью посторонние люди понесли Антону чай и кроссовки. Наверное, если бы они знали обо всем, что происходило в верхних лагерях, многие из них полезли бы на помощь.

В общем, как-то так все было...

.