Наука | Философия Культуры

В.П. Казначеев, Л.Г. Борисова, Р.П. Зверева, Е.П. Маточкин

Экология культуры и народная экология

Казначеев В.П., Борисова Л.Г., Зверева Р.П., Маточкин Е.П. Экология культуры и народная экология. Новосибирск, «Русь Золотой Век», 2012 г., 32 ст. с ил.

Северная Азия и ее коренные народы были открыты во второй половине второго тысячелетия от рождества Христова. В их традиционные культуры и образ жизни не было активного вмешательства в условиях Российской Империи.

ХХ век с его революционными идеями, интернационализации и цивилизованной культуры по западноевропейским стандартам создал много проблем для аборигенного и пришлого населения. Данный материал был написан в середине 80-х ХХ века коллективом ученых Новосибирского Академгородка. Считаем его актуальным для науки в ХХI веке и для поколений новых исследователей.

«Сибирская Академия Традиционной Культуры»

«Сибиряками прирастает российское могущество»

В начале третьего тысячелетия Россия – это самая большая страна в мире. Ее площадь равна 17,1 мил. кв.км, а население составляет 145 мил. человек. Плотность расселения на 1 кв. км – 13 человек.

Сибирь или северо-азиатская часть страны равна 12,8 мил. кв. км и население равно 32 мил. человек. Плотность расселения – 2 человека на кв. км.

Коренные народы расселены на территории 10,5 мил. кв. км, их численность составляет 2,5 мил. человек.

Коренные народы Северной Азии, согласно археологическим и историческим документам обитают на этой территории десятки тысяч лет, идеально адаптировались к экстремальным экологическим условиям этой части планеты, создали уникальные национальные культуры и накопили феноменальные знания сохранения здоровья и активного долголетия. Эти знания отличны от принятой нормы в европейском обществе и не были достаточно оценены и востребованы в ХХ веке.

Более четырехсот лет Северная Азия активно осваивалась и заселялась народами Восточной Европы. Интродуцированные (переселенные) народы успешно адоптировались к экстремальным экологическим условиям этой части планеты, успешно заняв оптимальные, для них, экологические ниши, а взаимовлияния культур и обмен традиционными знаниями помогли сохранить здоровье и активное долголетие многим поколениям сибиряков.

В ХХI веке, на современном этапе, актуально обратиться к реальному традиционному знанию, накопленному народами населяющими Северную Азию, как по сохранению здоровья и решения проблем активного долголетия, так и поискам пути решения актуальных этнокультурных, этносоциальных, медикобиологических и других проблем.

В.П. Казначеев, Л.Г. Борисова, Р.П. Зверева, Е.П. Маточкин

Экология культуры и народная экология

Культуры народов Севера тысячелетиями формировались в условиях экстремального экологического режима и по своей сбалансированности, уравновешенности с природным окружением, по гомеостатичности практически не имеют аналогов в мире. Глубокая древность традиционных культур народов Северной Азии была открыта для мировой науки академиком А.П. Окладниковым и его учениками.

В своих работах А.П. Окладников убедительно показал, что народности Севера исторические наследники древних традиций, хранящие в своей памяти следы отдаленных эпох. Жизненная сила их культур такова, что, пройдя сквозь века, она не только уцелела, но и вошла как составной элемент в новую, социалистическую культуру нашего времени.

В начале ХХ в. Русский художник и ученый Н.К. Рерих, изучая культуру народов Северной Азии, писал о том, что она «слагала крепчайшие народы». Следует отдать должное проницательности и гуманизму русского ученого, понявшего огромное значение традиционных культур вопреки распространенному в буржуазной науке мнению о «дикости» и «отсталости народов, населяющих эту огромную территорию. Уникальные древние культуры Н.К. Рерих считал сокровищем нашей великой страны.

Исторически сложилось так, что духовное наследие народов Севера изучали недостаточно, нередко оценивая его по европейским стандартам, а те аспекты культуры, которые не совпадали с видением европейской академической науки, и вовсе остались непонятыми.

Советский писатель Юрий Рытхэу, представитель чукотского народа, с горькой иронией отмечает, что немало в мировой литературе сочинений, в которых «таинственный край полуночного солнца» представляется в воспоминаниях капитанов, «изучавших» жизнь «царства снега и льда» через бинокли.

Во второй половине ХХ в. Значительно усилился интерес к традиционным культурам народов нашей планеты, в том числе и к историческому опыту народов Севера, народной медицине, народной педагогике, опыту жизни в суровых природных условиях, режиму питания, фольклору, народным ремеслам, искусству, играм, обычаям и многому другому, во что был вложен коллективный разум поколений.

Особый интерес в наши дни вызывает отношение к природе. Известно, что взгляд на природу как на внешнюю данность, над которой следует властвовать, возник давно, а реальная политика потребления и эксплуатации природы распространились в эпоху Возрождения в процессе бурной экспансии европейцев и печально известного опыта поселенцев-колонизаторов в Новом Свете и других частях мира. «Сейчас, когда встал вопрос о пересмотре привычного подхода к природе, - пишет американский этнограф Т.С. Уэйскел, - было бы интересно познакомиться с представлениями, бытующими среди людей, которые по сравнению с Западом имеют иной исторический опыт и иные культурные традиции».

В современной литературе существуют две противоположные точки зрения на культурные традиции. Согласно первой народная культура объявляется от начала до конца прогрессивной. «С таким подходом согласиться невозможно, - пишет социолог Л.Н. Коган, - в народной культуре отражался как разум народа, так его предрассудки и суеверия». Вторая позиция такова: исторический опыт прошлого и ныне бытующие народные традиции примитивны, это явления устаревшие, которыми в наш «ученый» век можно пренебречь. С таким подходом тоже нельзя согласиться, он отвергает не только необходимость использования прогрессивного, но даже возможность изучения народного опыта, а значит, приводит к потери полезного.

О ценности, невосполнимости утрат народных культур говорит генеральный директор «ЮНЕСКО» М,Боу: «Кто может сказать, что какая-то культура или какой-то генетический фактор, ныне погребенный в руинах традиционных обществ, не являлись в свое время составной частью наследия, которое, возможно, необходимо для дальнейшего развития человечества?»

Все это в полной мере относится к культурам народов Севера. Их ценность обусловлена несколькими причинами. Прежде всего она определяется возрастом, древностью этих культур. Уже сам факт их существования в течении 2 тысячелетий достоин глубокого уважения, изучения, сохранения. Это не исчезнувшее, изжившее, исчерпавшее себя явление, я живущий в наши дни культурный комплекс, функционирующий в соответствии с экологическими законами Севера. Древни культурные традиции народностей Севера имеют значения не только для прошлого, они важны и для настоящего: в них содержится богатейший опыт народной жизни в суровых экологических условиях Арктики. Нет сомнений в том, что этот опыт не утратит своего значения и в будущем. Для людей, участвующих в освоении арктических территорий нашей страны, культурные традиции народов Севера будут актуальны и завтра.

Древность, жизнестойкость, актуальность и перспективность – эти свойства должны определять отношение к культурам народностей Севера как к непреходящей ценности. Культурные традиции народностей Севера, как и других народов мира, имеют в современном обществе две важные функции – ценностную и инструментальную. Дальнейшее сохранение и развитие культуры коренных народностей Севера как самостоятельной ценности – одна из важнейших задач современного общества, а опора на культуру как на инструмент, важнейший фактор, систему средств социального и экономического развития всегда была составной частью стратегии российского общества в новом тысячелетии.

Интерес к народным традициям, связанным с бережным отношением к природе, вызван тем, что взаимодействие современного человека с природной средой его обитания приобретает подчас обостренный и противоречивый характер. Это связано с активным преобразованием огромных территорий, увеличением мобильности населения, изменением естественно-географического окружения, происходящим под воздействием техногенных нагрузок и других факторов индустриализации и урбанизации. Нередко современная хозяйственная деятельность вступает в противоречие и с традиционным укладом жизни, этнокультурой, которое иной раз объявляется патриархальным, устаревшим, а значит, подлежащим «сносу». В мире подобные явления известны.

Необходимость в разрешении подобного рода противоречий сильно повлияла на возникновение и развитие экологии как науки, а также родственных областей знания: экологии человека, социальной экологии, экологии культуры, экологии науки, промышленной экологии…

Экология как биологическая наука изучает организацию и функционирование природных систем различных уровней: популяций, видов, биоценозов, экосистем, биогеоценозов и биосферы в целом. Ее определяют также как науку о взаимоотношениях организмов между собой и с окружающей средой. Современная экология интенсивно изучает проблемы взаимодействия человека и биосферы, от нее ждут научно обоснованных рекомендаций и программ, направленных на организацию рационального природопользования, сохранения и воспроизводства природно-географических систем.

Экология человека как область научного знания изучает проблемы управления процессами сохранения, развития и совершенствования здоровья человека, социально-профессиональных и демографических групп в объективно меняющихся условиях внешней среды. Это наука об управлении взаимодействием внешней среды и человека и достижении гармонии между ними.

Социальная экология изучает отношение между человеком и окружающей природной средой, влияние производственной деятельности на состав и свойства природно-географического окружения, влияние урбанизированных ландшафтов и других экологических факторов на здоровье человека. О предмете и задачах этой дисциплины нет единого мнения. Одни видят ее задачи в уяснении взаимоотношений человека с природой, другие не включают природу в предмет исследования и ограничиваются изучением взаимоотношений социальных форм и факторов, третьи считают основным вопрос о пространственном размещении социальных институтов. Социальная экология представляет большой интерес, однако настораживает то, что в зарубежных работах многие концепции строятся на понятиях, заимствованных из социал-дарвинизма, а важные социальные процессы – миграция, адаптация, мобильность – рассматриваются с позиции биологической науки.

Когда принципы экологического мышления стали играть важную роль в жизни общества, когда отрицательные последствия неосмотрительной хозяйственной деятельности стали касаться не только природы, но и культуры, началось формирование экологии культуры как научной дисциплины.

Предпосылки развития теоретического фундамента экологии культуры содержится в представлениях выдающегося русского ученого, академика В. И. Вернадского о едином Планетарном процессе развития живого на Земле, включая человечество, о закономерностях перехода биосферы в ноосферу (сферу разума). Его идея антропокосмизма как системы, в которой естественно-историческое, природное и человеческое гармонически сливаются в единое целое, также имеет большое значение для формирования эколого-культурных концепций.

В поисках идей, способных повлиять на продуктивное развитие экологии культуры, следует обратиться к трудам русского ученого и изобретателя К.Э. Циолковского, первого теоретика освоения космического пространства. Проекты Циолковского, новой организации человечества космической эпохи, в которых своеобразно переплетаются идеи социальных утопий различных исторических эпох, важны в том отношении, что он взглянул на проблемы Земли с космической точки зрения, рассматривал землю как уникальную экосистему. В содружестве с К.Э. Циолковским работал советский ученый, основатель гелиобиологии А.Л. Чижевский. Возможно, их представления могут быть использованы в культурно-экологических исследованиях.

Для экологии культуры несомненно плодотворны идеи Н.К. Рериха. Суть его познавательного метода состоит в постижении культуры как динамического процесса, неразрывно связанного с природой. Н.К. Рерих постоянно стремился осмыслить современное через символы и образы прошлого, представлять основные вехи истории человечества как эпизоды некой единой «космической» эволюции. Его идеи о синтезе культур Востока и Запада, о культурном объединении человечества, как и обширная деятельность по привлечению мировой общественности к делу охраны памятников культуры и природы, имеют прямое отношение к проблемам экологии культуры.

Идея о неразрывной связи культурного комплекса с окружающей его природой последовательно проводится в работах академика Д.С. Лихачева. Природа, будь то даже единичный ее объект (дерево, пруд, река), возводится им в этом случае в ранг историко-культурной ценности.

«Сохранение культурной среды – задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, - пишет Д.С. Лихачев, - то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни…для его социальности».

Экология культуры должна формироваться как научная дисциплина со всеми присущими любой науке методологическими основами: постановкой целей и задач, определением предмета исследования, вычленением объекта, поисков методов познания. Можно также включить в рассмотрение и субъект познания, т.е. выявить, в комплексе каких наук реализуются цели культурно-экологического исследования. Рассмотрим отдельные методологические элементы экологии культуры.

В самом общем виде цель экологии культуры можно определить как познание и прогнозирование закономерностей создания, функционирования, сохранения ценностей культуры, непосредственно связанных с природой, и природы как составной части культурного комплекса, а также деятельности и отношений, возникающих в процессе конкретной культурно-экологической ситуации.

Экология культуры призвана ставить и решать важные научные и социальные задачи теоретического и практического характера, исследовать культурно-экологические проблемы прошлого, настоящего и будущего, изучать проблемы разного масштаба: от самых малых конкретных культурных элементов до крупных комплексов, какими являются культуры этносов, стран, материков, планеты.

Предмет научного познания как одна из существенных сторон того или иного объекта культурно-экологического исследования в каждом конкретном случае определяется специально, в самом же общем виде его целесообразно раскрыть через определение основных сочетающихся здесь понятий: «культура» и «экология».

Понятие «культура» в сочетании с понятием «экология» употребляется нами в двух смыслах: как система ценностей, а также как деятельность и связанная с ней система отношений. В первом смысле слово «культура» в сочетании с понятием «экология» употребляется как система ценностей, существующих или создаваемых в непосредственной зависимости от природного окружения; при этом их сохранность и воспроизводство в качестве достояния культуры, историко-культурной ценности обусловлены необходимостью функционирования в конкретном естественно-географическом окружении. Природа (экологическая система или ее части) в рамках экологии культуры рассматриваются как элемент культуры в том случае, если она является неотъемлемой частью культурного комплекса, а разрушение или изменение этой части природы (пейзажа, ландшафта, фауны и флоры) приводит к потере, изменению или разрушению объектов культуры.

Во втором смысле понятие «культура» рассматриваются как деятельность и соответствующая система отношений, направленные на создание материальных и духовных ценностей, непосредственно связанных с природой, как деятельность, соотнесенная с особенностями естественно-географического окружения. К такой деятельности относятся определенные виды труда и воспитания, забота о здоровье, создание фольклора, литературных и музыкальных произведений, предметов декоративно-прикладного искусства и ремесла, выработка норм и правил отношений между людьми, поведения в повседневной жизни, бережного отношения к природе и ко всему, созданному руками люде.

Таким образом, предметом исследования экологии культуры могут быть непосредственно связанные с природой деятельность и отношения, направленные на производство, потребление, сохранение, обмен, распространение и передачу из поколения в поколение тех или иных материальных и духовных ценностей культуры, сами экологически оптимальные культурные ценности, созданные в прошлом, создаваемые в настоящем и те, что будут созданы в будущем, а также те элементы природы, которые являются неотъемлемой частью культурных комплексов.

Объектом культурно-экологического исследования может быть та или иная социальная общность, как современная, так и существовавшая на определенном историческом этапе, а также, возможно, и общность будущего. Это страны, нации, народности, племена, классы, партии, жители городов, сел, социально-профессиональные, социально-демографические группы людей, которые являются субъектами культурно-экологической деятельности и соответствующей системы социальных отношений, а так же носителями, владельцами (личными, частными, общественными) ценностей культуры.

Субъектами культурно-экологического исследования могут быть прежде всего научные коллективы, способные осуществлять комплексные междисциплинарные исследования, а также археологи, историки, этнографы, социологи, психологи, философы, экономисты, искусствоведы и представители других гуманитарных областей знания. Кроме того, большой вклад в культурно-экологические исследования могут внести представители естественных наук: медики, биологи, географы и т.д. По мере становления и развития культурно-экологических исследований, вероятно, появятся «узкие» специалисты в этой обширной области знания, как появились в свое время специалисты по прогнозированию, общей теории систем, экологии природы, экологии человека, социальной экологии и другим дисциплинам.

Методы культурно экологического исследования зависят от характера конкретной научной работы: ее целей, предмета, объекта, а главное от того, в рамках какого преобладающего комплекса наук осуществляется замысел, т.е. от субъекта исследования. По-видимому, наиболее приемлемыми могут оказаться методы, выработанные в социологии, истории, этнографии, среди них статистические, монографические, методы интервьюирования, наблюдений и др. По мере формирования экологии культуры как самостоятельной отрасли знания будут найдены специфические методы исследования.

Для развития экологии культуры как науки сложились объективные условия. Во-первых, в современном обществе возникают потребности и одновременно появляются возможности разрешения нередко возникающих противоречий: между индустриально-технических процессов и культурными явлениями, которые обусловлены естественно-историческими факторами; между проектированием и внедрением нового, не учитывающего ценности старого, специфики современного, перспектив и культурно-экологических последствий развития самого этого нового; между массовым производством и распространения предметов культурного потребления и потребностью, а также эколого-культурной необходимостью в определенных, специфических и подчас уникальных предметах, явлениях, событиях и других ценностях.

Во-вторых, многие проблемы, возникшие в современной социальной ситуации, не могут быть глубоко изучены ни одной из имеющихся наук в отдельности – необходимы комплексный междисциплинарный, системный подход или специальная научная дисциплина. Для решения поставленных жизнью культурно-экологических задач, которые предшествовавшим поколениям не приходилось решать, и должна развиваться экология культуры.

В-третьих, как мы уже отмечали выше, в современном обществе возрос интерес к культурно-экологическому опыту разных народов, к истории и традициям народной экологии. Это явление также можно считать одной из предпосылок возникновения и развития экологии культуры.

Однако мы далеки от мысли, что народная экология, будучи набором обычных представлений, суммой знаний и повседневного опыта, является составной частью или источником экологии культуры как науки. Народная экология – скорее один из первоочередных объектов познания этой науки, ибо ценность народного знания, пусть даже примитивного, но нередко обогащенного опытом поколений, неоспорима. Эта ценность многократно возрастает, когда народный опыт будет изучен, расшифрован и систематизирован современными учеными, когда он будет обобщен и переведен на язык современного научного знания.

Экология культуры – одна из тех наук, в круг задач которых должно входить внимательное отношение к культурно-экологическому опыту прошлого, к народному творчеству в настоящем и к стимулированию культурно-экологического мышления широких масс в будущем. Как бы ни была обусловлена народная культура социально-экономическими детерминантами, природно-экологические традиции играли и будут играть важную роль в жизни и развитии общества, культуры, природы.

Эколого-культурное мышление народностей Севера, как и других этносов, формировалось в процессе их жизнедеятельности и обеспечивало сбалансированность традиционной культуры с природной экосистемой. Стихийные эмпирические знания, которые сливались в общие представления о месте человека в природе, формировались как нормы поведения и отношения к ней, Л.Н. Коган удачно назвал народной экологией. Будучи составной частью традиционной культуры, народная экология опирается прежде всего на народное мировоззрение и миропонимание, которое Л.Н. Коган считает ядром системы народной культуры.

В основе миропонимания многих народов, в том числе и Крайнего Севера, лежит представление о природе как о рождающем начале: Земля –мать осмысливалась как прародительница всего. Солнце также давало жизнь и растило. К числу других рождающих начал относились Огонь-мать, Вода-мать, Дерево-мать. Человек в этом стихийно-материалистическом мировоззрении представлялся как часть природы, а труд и вся его жизнь «связаны со всем, с чем он соприкасается, что несет на себе следы его материальной и духовной деятельности. Такое видение всеобщей связи явлений лежало в основе народной экологии, которая, в свою очередь, была связана со всеми другими элементами народной культуры: народной этикой, этнопедагогикой, художественной культурой, народной медициной, а также с важнейшей сферой жизнедеятельности – трудом, хозяйственной деятельностью, представлениями о бережливости, экономии, уважении к результатам человеческого труда – с тем, что можно назвать народной экономической культурой.

В процессе экологической деятельности вырабатывались, сохранялись и закреплялись нормы поведения и общения, обычаи, запреты, табу, санкции, которые соблюдались в трудовой деятельности, бытовом укладе, личной и общественной жизни, в семье. Традиции, пронизывающие все элементы культуры, имели высокую инертность, консервативность, так как в естественно-природных ритмах оценка надежности и ценности факторов, гарантирующих выживание и воспроизводство человека, измерялась временем жизни нескольких поколений.

Вполне возможно, что в экологии культуры как в науке будет выработана система показателей, по которой можно будет оценивать эффективность культурно-экологической деятельности по главному критерию – воспроизводству самой человеческой жизни, ибо всестороннее развитие личности как высшая цель и ценность социального общества возможна лишь на основе ее физического совершенства. Здоровье человека и сохранность природы – это базис, это непременные условия социального и культурного развития, в то же время это одно из важнейших результатов этого развития.

Действительно, в культурных комплексах коренных народов Сибири и Крайнего Севера, их обычаях, ритуалах, декоративно-прикладном искусстве, одежде, питании скрыты механизмы адаптации, сохранения здоровья, формирования образа жизни этих народов. Ведь именно благодаря своей народной экологической культуре народы Северной Азии на протяжений тысячелетий демонстрируют способность существования и развития в экстремальных экологических условиях арктической тундры, сибирской тайги, горных массивов.

Обращение к народной экологии, ее первоосновам, к этнокультурной памяти, тысячелетнему опыту народов не должно ограничиваться только поисками очередных музейных экспонатов. Этнокультура – это не только то, что хранится в музеях, она глубоко коренится в народной жизни, в единении человека с природой, историческим прошлым, социальными задачами настоящего и идеалами будущего. Экология культуры должна изучать не только прошлое, памятники культуры, ее задача – связать живую народную культуру с естественно-историческими процессами жизнедеятельности.

Большой вклад в формирование культурно-эуологического мышления на современном этапе внесли писатели Ф. Абрамов, Ч. Айтматов, В. Арсентьев, В. Белов, С. Залыгин, С. Курилов, А. Коптелов, В. Распутин, М. Пришвин, Ю. Рытхэу, В. Санги, Г. Федосеев, А. Шелудяков, Ю. Шесталов и др. В своих художественных произведениях и публицистических выступлениях эти писатели, обращаясь к народному опыту, рассказывают о ритмах народной жизни, трудовых традициях и занятиях, семейном укладе, о том, как растили и учили детей, передавая им знания и умения, накопленные тысячелетним опытом, народную мудрость, сноровку, смекалку и терпение в повседневной жизни. В их произведениях познание родной природы неразрывно связано с осознанием социально-нравственной сущности человека. Исключительная наблюдательность и достоверность в описании народного быта и народной жизни роднит писателей и ученых; писатели выступают в роли исследователей жизни своего народа, систематизируя и пропагандируя все самое лучшее из сокровищницы народного опыта и народной экологии.

Недостаточное внимание к культурно-экологическим традициям народов Северной Азии со стороны социологов, медиков, экономистов, непонимание их адаптационной функции, важности и сохранении этнической целостности может привести к необратимым утратам в народной культурной памяти, снижению физического и духовного здоровья, нарушениям преемственности поколений. Поэтому на современном этапе в рамках экологии культуры необходимо не только расширить исследования, выработать новые методологические и методические подходы, но и объединить такие направления и дисциплины, которые сегодня разделены и разобщены ведомственными барьерами.

В целях улучшения качества исследований представляется необходимым разработать исследовательский проект по экологии культура народов Северной Азии, а также создать научный Совет, который осуществлял бы координацию исследований по вопросам социально-культурных процессов, проводимых научными учреждениями, разрабатывал практические рекомендации по повышению эффективности управления процессами развития культуры.

Оно позволит осуществить междисциплинарный комплексный подход, правильно поставить социальный «диагноз», выбрать наиболее продуктивные направления в прогнозах социального и культурного развития народов Северной Азии.

«… Эти великие малые народы …»

Академик В. П. Казначеев

Перечень коренных народов населяющих Северную Азию приводится из книги – Мы –дети твои! Сборник. (Сост. В.С. Новопашин). Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1987 г. – 400 с., ил. Серия «Большая судьба малых народов».

Саамы (лопари, лопь, лапландцы), народ в сев. р-нах Норвегии (30 т. ч. 1976), Швеции (15 т. ч.), Финляндии (ок. 5 т.ч.) и СССР (1,9 т. ч., 1970). Язык саамский относится к финно-угорской группе языков. Бесписьменный.

Ненцы (устаревшее название – самоеды, юраки), парод в Ненецком, Ямало-Ненецком и Таймырском (Долгано-Ненецком) автономных округах (26 т. ч.), всего в СССР – 29 т.ч. (1970). Язык ненецкий относится к самодийской группе уральских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Энцы, народность в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе. Язык энецкий относится к самодийской группе уральских языков. Бесписьменный.

Нганасаны, народ в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе, 0,9 т.ч. (1970). Язык нганасанский (тавгийский, тавгийско-самоедский) относится к самодийской группе уральских языков. Бесписьменный.

Долганы, (самоназвание – долган, тиа-кихи, Саха), народ в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе, 1,3 т. ч. (1970). Долганский диалект якутского языка.

Эвенки (прежнее название – тунгусы), народность в Эвенкийском автономном округе (3,2 т.ч.) и в других местах Сибири и Дальнего Востока, общая численность 25 т.ч. (1970). Небольшие группы в КНР и МНР. Язык эвенкийский (тунгусский) относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Письменность на основе русского алфавита.

13

Кеты (прежнее название – енисейские остяки, енисейцы), народ, живущий в Красноярском крае, по среднему и нижнему течению Енисея, 1,2 т.ч. (1970). Язык кетский (енисейско-остяцкий) относится к енисейской группе палеоазиатских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Манси ( прежнее название – вогулы), народ в Ханты-Мансийском автономном округе (6,7 т.ч.), всего в СССР 7,7 т.ч. (1970). Язык мансийский относится к обско-угорской ветви финно-угорских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Ханты (устаревшее название – остяки), парод в Ханты-Мансийском автономном округе (12,2 т.ч.) и Ямало-Ненецком автономном округе (6,5 т.ч.), всего в СССР – 21 т.ч. (1970). Язык хантыйский относится к обско-угорской подгруппе финно-угорской группы языков. Письменность на основе русского алфавита.

Селькупы (устаревшее название – остяко-самоеды), народ в Тюменской и Томской областях и Красноярском крае, 4,3 т.ч. (1970). Язык селькупский относится к самодийской группе уральских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Тофалары (самоназвание – тофа, устаревшее название – каргасы), народ в Нижнедвинском районе Иркутской области, 0,6 т.ч. (1970). Язык Тофаларский относится к тюркской группе языков.

Нанайцы (устаревшее название – гольды), народ преимущественно в Хабаровском крае (8,8 т.ч.) всего в СССР – 10 т.ч. (1970). Язык нанайский относится к тунгусо- маньчжурским языкам. Письменность на основе русского алфавита.

Негидальцы (самоназвание – Элькан бэйэнин), этнографическая группа в Хабаровском крае, 0,5 т.ч. (1970). Язык негидальский относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Бесписьменный.

Ульчи (самоназвание – нани), народ в Хабаровском крае, 2,4 т.ч. (1970). Язык ульчский относится к тунгусо-маньчжурской группе языков. Бесписьменный.

Удэгейцы (самоназвание – удээ, удэхэ), народ в горных районах Приморского и Хабаровского краев, 1,5 т.ч. (1970). Язык удегейский (удейский) относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Бесписьменный.

Орочи (самоназвание – нани), народ на юге Хабаровского края, 1 т.ч. (1970). Язык орочский относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Бесписьменный.

Ороки (самоназвание – ульта, нани), малочисленный народ на о. Сахалин. Язык орокский относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Бесписьменный.

Нивхи (устаревшее название – гиляки), народ в низовьях р. Амур (Хабаровский край) и на о. Сахалин, 4,4 т.ч. (1970). Язык нивхский генетически изолированный, обычно относят к так называемым палеоазиатским языкам.

Эвены (прежнее название – ламуты), народ в Якутской АССР, в Чукотском и Корякском автономных округах и других районах Сибири. 12 т.ч. (1970). Язык эвенкский (ламутский) относится к тунгусо-маньчжурским языкам. Письменность на основе русского алфавита.

Ительмены, народ в Корякском автономном округе Камчатской области, 1,3 т.ч. (1970). Язык ительменский относится к чукотско-камчатской группе палеоазиатских языков. Бесписьменный.

Алеуты (самоназвание – унаган), коренное население Алеутских островов (США), 5 т.ч. (1970). Живут также на Командорских островах (СССР), 441 ч. (1970). Язык алеутский (унанганский) относится к эскимосско- алеутской группе палеоазиатских языков. Бесписьменный.

Коряки, народ в Корякском автономном округе РСФСР. 5,9 т.ч. (1970), всего в СССР 7,5 т.ч. (1970). Язык корякский (нымыланский) относится к чукотско-камчатской группе палеоазиатских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Юкагиры ( самоназвание – одул), народ в Якутской АССР и в Магаданской области, 0,6 т.ч. (1970). Язык юкагирский (одульский) относится к юкагирско-чуванской группе палеоазиатских языков. Бесписьменный.

Чуванцы, малочисленный народ в Якутской АССР. Язык чуванский относится к юкагирско-чуванской группе палеоазиатских языков. Бесписьменный.

Чукчи, народ в Чукотском (11 т.ч.) и Корякском (1,2 т.ч.) автономных округах РСФСР, всего в СССР 13 т.ч. Язык чукотский (луораветланский) относится к чукотско-камчатской группе палеоазиатских языков. Письменность на основе русского алфавита.

Эскимосы (самоназвание – иннути), народ на Аляске (США), севере Канады, о. Гренландия (Дания), всего около 90 т.ч. (1974), живут также в СССР (Чукотский автономный округ и о. Врангеля) 1.3 т.ч. (1970). Язык эскимосский относится к эскимосо-алеутской группе палеоазиатских языков. Письменность в СССР на основе русского алфавита, гренландских эскимосов (Дания) – на основе латинского алфавита.

Список литературы

Окладников А.П. Лики древнего Амура. – Новосибирск, 1968, с. 185.; Проблемы развития в природе и обществе. М. – Л., 1964; Памятники культуры народов Сибири и Севера. – Л., 1977.

Рытхэу Ю.Н. Устная традиция т современная литература. – Культуры, 1985, № 2, ЮНЕСКО, с. 32.

Уэйскел Т.С. Природа, культура и экология в традиционных представлениях некоторых народов Африки. – Культуры, 1985,№2, ЮНЕСКО, с. 7-8.

Коган Л.Н. Народная культура в историческом развитии системы культуры. – в кн.: Изучение истории культуры как системы. Новосибирск, 1983, с. 57.

М,Боу. У истоков будущего. – Курьер ЮНЕСКО, 1983, № 2, с. 8.

См.: Казначеев В.П. Очерки теории и практики экологии человека. – М., 1983.

См.: Марков Ю.Г. Социальная экология. – М., 1985.

Рерих Н.К. Из литературного наследия. – М., 1974; Избранное. – М., 1979, с. 322.

Лихачев Д.С. Экология культуры. – В кн.: Земля родная. М., 1983, с.83; он же. Поэзия садов. – Л., 1982; Он же. Заметки о русском. – М., 1984.

Анучин Д.Н. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. – Тр. Московского археологического о-ва, 1890, т. 14.

Грачева Г.Н. Традиционное мировоззрение охотников Таймыра. – М., 1983, с. 1.

Бахрушин С.В. Самоеды в ХVII веке. Научные труды, т. III, ч. 2. – М., 1955.

Богораз В.Г. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, собранные в Колымском округе. – СПб., 1900.

Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. – СПб., 1799.

Долгих Б.О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. – М., 1970.

Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири ХIХ – начала ХХ в.в. – М. – Л., 1954. (тр. Инс-та этнографии АН СССР, т. 22).

Попов А.А. Нганасаны. – М. – Л., 1948.

Проин В.Д. Фольклор и действительностью – М., 1976.

Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. – М., 1981.

Симченко Ю.Б. Люди высоких широт. – М., 1972.

Токарев С.А. История русской этнографии. – М., 1976.

Фролов Б.А. Числа в графике палеолита. – Новосибирск, 1974.

«…Связь времен не прервалась… …Так из глубины веков, когда создавались наскальные росписи и рисунки, мы вышли в живую действительность нашего времени, в мир живых национальных традиций…»

академик А. П. Окладников

Издается по инициативе и при содействии:

Экология культуры и народная экология.

Международный Фонд «РУСЬ ЗОЛОТОЙ ВЕК»

Региональная группа сотрудничества «ЕВРО-АЗИЯ»

Ресурсный Центр общественных объединений Заельцовского района.

Региональная общественная организация «Союз пенсионеров России»

Новосибирской области (Заельцовское отделение)

ООО «ЭкспоНск»