История | Русская сибирь

Русская сибирь
социально-культурный облик и быт городского населения

Русские города Западной Сибири: социально-культурный облик и быт городского населения. За последние три десятилетия сибирское городоведение превратилось в крупное научное направление. Появилось значительное число работ, посвященных истории возникновения и развития на протяжении четырех веков многочисленных городов Западной Сибири. В последние годы историки начинают все активнее исследовать процесс формирования и развития городской культуры.

Погибнут многие в надежде

Сибирь у русских отобрать:

И сгинут все во тьме, но прежде,

От сна очнётся Божья Рать!

Большие перемены грянут:

Леса тропическими станут,

И жизнью закипят богато,

На Красноярском горном плато…

Однако следует отметить, что наибольшее внимание ученые и краеведы уделяли и по-прежнему уделяют первым векам сибирской истории (концу XVI - первой половине XIX вв.), в то время как культура городов Западной Сибири второй половины XIX - начала XX вв. изучена заметно слабее. Целью данного раздела является попытка восполнить хотя бы частично этот пробел.

В энциклопедических справочниках столицей считается "главный город государства, административно-политический центр страны", который "обычно является местом пребывания высших органов государственной власти и государственного управления, а также высших судебных, военных и иных учреждений".

Тобольск был основан на вновь присоединенных землях, где ранее располагались народы, находящиеся на разной стадии формирования государственности, первоначально как центр военно-административного управления и опорный пункт русской колонизации за Уралом.

В функциональном отношении он во многом напоминал центры провинций Римской империи, центры администрации подвластных Риму территорий (вне Италии), управлявшиеся римскими наместниками) и вполне отвечает понятию "столица провинции", или "провинциальная столица", что в данном очерке означает одно и то же.

Однако утратив в 1839 г. административно-столичные функции центра Западной Сибири и постепенно оказавшись вне системы основных "сухопутных" коммуникаций Сибири, Тобольск во многих отношениях стал постепенно отставать в своем развитии от других губернских городов Сибири.

Сначала в 1838 г.

был спрямлен основной сухопутный тракт, который теперь прошел в стороне от старой сибирской столицы. Затем значительно в стороне от города прошла и Транссибирская железнодорожная магистраль. Тобольск оставался включенным только в единую систему водных путей. Через Тобольск на Тюмень, Томск и другие города Западной Сибири были проложены речные маршруты первых пароходов.

В начале XIX в. Тобольск "хорошего строения и торгу принадлежит к лучшим городам Сибири".

Однако уже во второй половине XIX в. Тобольск воспринимался современникам как исторический город и столица Сибири в недалеком прошлом. Современники называли его "Сибирским Киевом" и отмечали, что "вследствие долговременного первенствующего значения Тобольска для всей Сибири памятники старины сохранились в нем в большем количестве, чем в других сибирских городах, несмотря на его неоднократные громадные пожары".

Город располагался частью на горе, на крутом берегу Иртыша, частью - в низине между нагорьем и рекой. Перепад между террасами (верхним и нижним городом) составлял почти 30 сажен. Верхний и нижний город соединяли взвозы: Казачий, Никольский (Прямской) и Софийский (Базарный).

Верхний город представлял из себя исторический, духовный и административный центр губернии. Здесь располагались кремль, духовная консистория и архиерейский дом, здание Губернских присутственных мест с окружным судом и полицейским управлением, Софийский собор, памятник Ермаку, тюрьма, знаменитая своими размерами.

Подгорная часть города была наиболее населенным местом. Здесь находились 9 каменных церквей и часовня, воздвигнутая в память мученической кончины императора Александра II, почти все гражданские и духовные учебные заведения (за исключением Богородице-рождественского приходского, женского епархиального училища), гостиный двор, рынки (мясной, хлебный, сенной, дровяной, рыбный, толкучий), магазины и оптовые склады, городская дума с управой, городской банк, городовое полицейское управление и пр.

Как отметил В. Кириллов, протоки, речки и ручьи послужили "образующей основой планировки всего нижнего города, дав направление основным продольным и некоторым поперечным улицам". Нижняя часть города (в особенности так называемые Покровская и Пятницкая стрелки) во время весенних разливов рек подвергались регулярным наводнениям. Почва в подгорной части и местами на горе была болотистой и не просыхала даже в продолжение всего лета, и проезд по ним был весьма затруднен.

При Тобольске находилось несколько небольших предместий (Подчуваши, Хуторское, Подслюзное, Завальное), составлявших единое целое с городом в отношении общественного и полицейского управлений.

Издали из-за Иртыша Тобольск со своими церквями, "высоко поднимающими свои разрисованные купола, с его старинным кремлем, господствующим с горы над нижними кварталами, расположенными на берегу широкого Иртыша", и зданиями присутственных мест представал перед путешественниками весьма красивым и эффектным зрелищем.

Э. Реклю в своей "Всеобщей географии" отметил, что Тобольск "все еще по красоте вида один из самых величественных городов Сибири".

Архитектурными доминантами города являлись церкви и некоторые из казенных и общественных зданий. Число казенных домов в 1851 г. составляло 50 (в том числе 21 каменных), общественных - 4 (2). В 1914 г. казенных и общественных зданий, содержащихся за счет казны, земских сборов и городских доходов насчитывалось 57. Из них около половины, а именно 28, было каменной постройки. Дома эти были заняты присутственными учреждениями, архивами, тюремным замком, 2 каторжными тюрьмами, исправительным арестантским отделением, учебными и благотворительными заведениями.

К началу 1880-х гг. в Тобольске насчитывались 21 церковь (в том числе одна римско-католическая и одна протестантская) и мужской монастырь. Число храмов во второй половине XIX - начале XX вв. значительно увеличилась. В Тобольске в 1910 г. было уже 27 православных храмов, костел, кирха, мечеть, синагога. Согласно плану города, они были более или менее равномерно распределены по территории города, хотя центральная (более древняя и более привилегированная часть города) имела, пожалуй, чуть больше церквей на единицу площади.

К середине XIX в. (1851 г.) в Тобольске было 2214 жилых домов. Однако к началу XX в. число жилых строений в Тобольске заметно увеличилось: в 1904 г. их насчитывалось 3109, а в 1910 г. уже 3379. В городе преобладали деревянные дома с затейливым декоративным убранством фасадов, деревянной резьбой и ажурными металлическими украшениями. В 1851 г. деревянных жилых домов было 2198 (99,3 %), в 1904 г. - 3066 (98,6 %), в 1910 г. - 3157 (93,4 %). Таким образом, несмотря на рост абсолютного количества деревянных жилых домов, их удельный вес в общем составе жилого фонда во второй половине XIX - начале XX вв. начинает неуклонно снижаться.

В эти годы в Тобольске (в отличие от Омска) наблюдается оживленное строительство каменных жилых строений, число которых возросло в 11,6 раз: с 16 (1851 г.) до 185 (1910 г.). Удельный вес каменных жилых зданий в общей застройке также заметно увеличился: с 0,7 % до 6,6 %.

Каменное строительство начинает оказывать заметное влияние и на деревянную застройку города. Как отметил Кириллов, "традиционные срубные избы благодаря тесовой обшивке превращены местными мастерами в подобие каменных строений". В конце XIX - начале XX вв. появляются многоквартирные дома, предназначенные специально для сдачи в наем. Очень часто низ у них был каменный, а верх деревянный. Особенностью этих поздних домов являлись большие, городского типа окна. На некоторых из домов было заметно влияние стандартов типовых железнодорожных построек.

Убранство таких квартир было в большинстве своем скудным, кровать с матрасом, да стол с табуретками. Никаких излишеств типа штор, гардин или латексного наматрасника. Простой матрас и обыкновенная льняная простынь, порой без подушек и одеял.

Прирост городской территории шел главным образом за счет нижнего города.

Общая протяженность улиц в начале XX в. несколько возросла. В 1904 г. в Тобольске насчитывалось 47 улиц и переулков общей протяженностью 33,8 верст. К 1910 г. их число увеличилось до 58, а протяженность до 40 верст.

Многие улицы Тобольска (более 1/3 в начале 1880-х гг.) были вымощены деревянной мостовой. Однако состояние этой мостовой оставляло желать лучшего. Тротуары на улицах содержались домовладельцами. Каждый домовладелец обязан был поддерживать мостовую на участке, лежащем против его усадьбы.

Эта натуральная повинность для большинства домовладельцев (особенно для наиболее бедных) была крайне обременительна. К тому же дорогостоящая мостовая вследствие болотистости почвы подвергалась быстрому разрушению и требовала постоянного ремонта. Поэтому, как отметил тобольский полицмейстер, "сплошь и рядом мостовыя и тротуары находятся в неисправности, а частью и совсем уничтожены" и сообщение по улицам "крайне неудобно".

Следует отметить, что протяженность мощеных улиц в начале XX в. увеличилась в 1,5 раза (с 4,6 до 7 верст) и общая площадь мощения улиц увеличилась с 13,6 % ( 1904 г.) до 17,5 % (1910 г.). Однако протяженность тротуаров заметно сократилась. Удельный вес мощеных тротуаров к общей протяженности улиц город составлял в 1904 г. 39,1 %, в 1910 г. 25,0%.

Тобольск

История Тобольска

Основан отрядом казаков Даниила Чулкова в 1587 году.

В 1596 году Тобольск получает значение столичного города, административного центра Сибири. В 1621 году патриарх Филарет утверждает в Тобольске Сибирскую епархию. С 1708 года центр Сибирской губернии. С 1824 года уездный город Омской губернии.

Далеко на востоке от Москвы, на огромного пространстве раскинуло свои владения Сибирское ханство, считавшееся когда-то непобедимым. Но в XVI веке первые же походы Ермака Тимофеевича "со товарищи" развеяли этот миф. "В то время бегала смерть по полкам не удержная, лилась кровь, яко источники, падали люди от ножа, яко листья от дерева", - рассказывает летописец о битве с татарами, окончившейся полной победой русских отрядов. Ермак Тимофеевич решил "поклониться царю всей Сибирью" и испросить прощение за прошлые "лихие дела". Грозный царь милостиво принял посланца атамана и щедро наградил Ермака за заслуги. Теперь следовало укрепить власть царя на огромной территории. В Сибирь был послан воевода, и на месте бывшего Кучумова городища на реке Тобол в 1587 году отряд казаков Даниила Чулкова заложил острог, ставший Тобольском, одним из первых русских городов в Сибири.

Путь, которым шли казачьи отряды, сделался государственным трактом. Основанный на месте прежней татарской столицы город Тобольск полностью заменил её. Теперь сюда, как ранее в Кашлык, шли торговые караваны из Бухары, чтобы обменять на меха, "мягкую рухлядь" шёлковые и шерстяные ткани, шкуры леопардов и другие бухарские товары. Чуть позже в Тобольск начали прибывать торговые люди из Устюга, Архангельска и Москвы с деньгами и товарами. Шли сюда и русские поселенцы, часть по воле Москвы, часть желая осваивать новые земли. Прирост населения и размеры Тобольска быстро увеличивались. За несколько лет город "оброс" слободками, займищами, деревеньками, которые обыкновенно окружали старые русские города.

Расположенный на важном торговом пути и отличном с точки зрения обороны месте, Тобольск приобретал всё больший вес среди прочих сибирских поселений. С 1596 года он получает статус стольного города, административного центра Сибири, а в 1621 году патриарх Филарет утверждает здесь особую Сибирскую епархи. В мае 1622 года в город прибыл первый Тобольский архиепископ Киприан.

Часто в Тобольске пылали пожары. Из-за скученности в основном деревянных городских строений один пожар уничтожал практически весь город. Так, после пожара 1643 года в Тобольске уцелел лишь "женский монастырь да 20 домов позади его". Сибирский митрополит Павел обратился к царю с просьбой о выделении денежных средств для начала в городе каменного строительства. Его просьба не осталась без внимания. Москва заботилась о благополучии и престиже сибирской столицы. Средства выделили, а из Москвы и Устюга в Тобольск направили искусных каменщиков. Один за другим в городе выросли каменные храмы, вокруг архиерейского двора поднялась каменная ограда с башнями и воротами.

Начало XVIII века открыло в истории Тобольско новую столицу. Заинтересованный в Сибири Пётр I покровительствовал городу, желая придать столице Сибири "представительную внешность". Его указом в Тобольске строят здания Приказной палаты и Гостиного двора. Значение города резко возросло с 1708 года, когда Тобольск стал центром самой обширной Сибирской губернии, простиравшейся от Камы до берегов Тихого океана. Теперь в нём концентрировалась вся политическая и духовная власть Сибири. В 1711 году в город приезжает первый сибирский губернатор - князь М. Гагарин. При нём строительство в городе пошло значительно быстрее, так как он начал использовать труд шведов, захваченных в плен в ходе Северной войны. В те же годы в городе появилось первое учебное заведение в Сибири, славяно-русская школа для обучения детей сибирского духовенства.

Шло время, облик города менялся, возводились новые здания, перестраивались старые. Самую большую славу и богатство принёс Тобольску XVIII век. С развитием горной промышленности через Тобольск в Москвы на монетный двор стали поставлять золото и серебро, а на городском рынке появилось в продаже песочное золото. Через город проходил Сибирский тракт, придававший Тобольску значение торгового центра. Торговля начиналась в городе с апреля, когда Тобольск "оживлялся громадною ярмаркой". Местные тобольские предприятия занимались выделкой серебра и слоновой кости, шлифовкой драгоценных камней, производством шёлковых обоев, переняв опыт пленных шведов. Доход городу приносили писчебумажная фабрика, ружейный и стекольный заводы. На собственные средства Тобольск содержал два полка - Санкт-Петербургский и Московский, в дальнейшем переименованные в Тобольский и Енисейский.

По красоте строений Тобольск уступал многим городам Российской империи. Новый губернатор Сибири Чичерин приложил немало усилий по его благоустройству. Ни одна сторона жизни города не осталась без бдительного наблюдения губернатора. Он лично следил за чистотой улиц, за порядком и спокойствием, за работой и заселением Сибирского тракта, за ведением торговых дел купцов и ремесленников. Уделялось внимание здравоохранению: Чичерин построил в Тобольске аптеку, выписал лекарей для прививания оспы, построил госпиталь для больных. Ссыльных в Тобольске в специальном рабочем доме обучали различным ремёслам.

В 1782 году именным указом Екатерины Великой "повелено было открыть в Тобольске наместничество". Его открытие отмечалось в городе с необычайной торжественностью. После молебна в Тобольске начались гулянья, городские площади манили фонтанами с виноградным вином, расставленные столы ломились от яств, а сам город был освещён иллюминацией. Никто и помыслить тогда не мог, что очень скоро то былой значимости Тобольска не останется и следа.

Ранее, в 1764 году, было открыто Иркутское наместничество, и огромная Сибирская губерния поделилась на две части, что значительно сократило контролируемую Тобольском территорию. В 1784 и 1788 годах Тобольск перенёс страшные бедствия, наводнение и пожар. Это существенно подорвало его экономику. Но город был восстановлен и продолжал развиваться. В 1799 году тобольское наместничество упразднили, хотя сам город в административном отношении продолжал оставаться местом сосредоточения гражданской и военной власти в Сибири. В 1824 году административный центр переносится в Омск, и Тобольск окончательно утрачивает было значение. Со второй половины XIX века во многих городах России началось интенсивное промышленно развитие. Тобольска оно не коснулось, а наводнения и пожары окончательно разорили тобольское купечество, оставив после себя "бедность непокрытую". Железная дорога прошла в стороне от города, торговые пути переместились. С упадком торговли Тобольск уступил место Тюмени и Кургану. Основными занятиями жителей стали лов и обработка рыбы, которую солёной, сушёной, а зимой замороженной отправляли в Ирбит, Екатеринбург, Москву и Петербург. Торговля мехами, традиционная для Тобольска с давнего времени, практически прекратилась.

К концу XIX века Тобольск уже нельзя было назвать благоустроенным городом. Лишь часть улиц в центре имела деревянное мощение. Все попытки провести в городе водопровод оказывались безуспешными. Только в начале XX века городские власти предприняли меры по благоустройству Тобольска. Для подачи воды в верхний город сделали деревянные мостовые и тротуары. Первая тобольская "электростанция" дала городу освещение лишь в 1908 году.

В XVII-XIX веках культурное развитие Тобольска во многом определялось деятельностью ссыльных. В XVII веке - деятельностью протопопа Аввакума и славянского публициста Ю. Крижанича, в XVIII-XIX веках - Радищева, Сумарокова, декабристов Кюхельбекера, братьев Бобрищевых-Пушкиных, Вольфа, Муравьёва, Свистунова, Аннекова, Фонвизина. В Тобольске родились композитор Алябьев, учёный Менделеев, художник Перов. Здесь жили и работали художник Суриков, историк Сибири Словцов, поэты Ершов, Давыдов, Грабовский.

Тобольск в 19 веке

Внешним благоустройством, за исключением центральных улиц, губернские центры Западной Сибири во второй половине и даже в конце XIX в. не отличались. Они сохраняли, как и прежде, многие черты сельского быта: домашний скот, огороды, сады. Тобольск в этом отношении не был исключением. По данным полицейского управления, в Тобольске в 1890 г. насчитывалось 4306 лошадей, 2982 крупного рогатого скота, 288 свиней и 580 коз и овец.

Отчет Тобольского полицейского управления о состоянии г. Тобольска за 1890 г. отмечал, что "многие хозяева, имея при домах огороды, садят разные овощи: капусту, картофель, огурцы, лук, морковь, репу, редьку, свеклу и т. п. не только для собственного употребления, но и для продажи на городском рынке". Однако в начале XX в. постепенно вырисовывается тенденция на сокращение общего поголовья скота. Так, если в 1893 г. в Тобольске было учтено 2296 лошадей и 1560. голов рогатого скота, то в 1911 г. численность лошадей в городе сократилась до 1067 лошадей и 1316 голов рогатого скота.

Еще К. Голодников в своей работе "Город Тобольск и его окрестности" отметил, что средняя продолжительность жизни тобольчан во многом зависела от района проживания. Различный уровень благоустройства и санитарно-гигиенических условий в различных частях города самым непосредственным образом сказывался на здоровье и продолжительности жизни горожан.

Анализ средней продолжительности жизни в разных церковных приходах Тобольска, проведенный К. Голодниковым, поражает огромной разницей между относительно благополучными и неблагополучными районами города. Крайними полюсами в этом отношении выступали Благовещенский и Андреевский приходы.

Население Благовещенского прихода составляло наиболее зажиточную часть города. Улицы в этом районе были широкими и содержались "в наибольшей чистоте и опрятности". Дома и усадьбы были лучше обстроены и содержались в относительном порядке. Средняя продолжительность жизни в Благовещенском приходе была почти в 2 раза больше, чем в Андреевском. Детская смертность здесь была значительно ниже, и до старости доживало вдвое больше жителей, чем в последнем. Таким образом, городские жители нагорной части жили в более благоприятных санитарно-гигиенических условиях, чем соответствующие по социальному положению подгорных приходов: Пятницкого, Покровского и др.

Весьма неприглядно выглядели бедные районы Тобольска. Подгорная часть Тобольска "не представляла ничего привлекательного". Она пересекалась несколькими протоками, местами заливающими ее. Здесь располагались "кривые улицы, обстроенные разношерстными каменными и деревянными зданиями".

К. Голодников в своей книги приводит следующее описание одного из них:

"Совсем другое представляется на болоте и в Андреевском приходе. Прихожане здесь - или небогатые мещане и городовые крестьяне, или бедные канцелярские чиновники. Все они, за незначительным исключением, живут в низеньких лачужках, скучившись в дурно проветриваемых помещениях, или же в таких хижинах, где ветер свободно разгуливает от одного угла к другому, производя гибельные горячки и упорные ревматизмы, которыми так славится наш северный климат. Улицы там не мощены, грязные, а весной и осенью во время дождей - почти и непроходимые. Летом под окнами многих домов гниет вода, не имеющая стока, еще более отравляя своими миазматическими испарениями и без того спертый комнатный воздух. Здесь настоящее гнездо всевозможных эпидемий...".

Протоиерей А. Сулоцкий отмечал, что "многие дома круглый год окружены, или, лучше, плавают в воде и плесени". Подобные районы можно было встретить во всех губернских центрах Сибири.

Однако в начале XX в. технический прогресс начинает вторгаться и в городское благоустройство. Весной 1900 г. Тобольская городская управа заключила договор на строительство водопровода с московской фирмой "Нептун" протяженностью около 9 верст с ежедневной подачей воды в ПО тыс. ведер.

Городской водопровод содержался за счет средств, получаемых от продажи воды. Доходы за отпущенную воду и произведенные работы в 1914 г. составил 19 626 руб. 15 коп., расходы на его содержание исчислялись в 15 702 руб. 84 коп. Таким образом, в этом году деятельность водопровода принесла в городскую казну 3 923 руб, 31 коп.

Освещение города долгие годы оставалось керосиновым. Главные улицы в темные ночи освещались в начале 1880-х гг. 120 фонарями, снабженными керосиновыми лампами. Время от времени городское самоуправления предпринимало малоуспешные попытки по улучшению уличного освещения. В 1904 г. улицы города уже освещало 178 керосиновых фонарей.

Однако в первое десятилетие, ввиду нехватки городских средств, уличное освещение сокращается до 89 фонарей (в том числе 6 электрических и 83 керосиновых).

Однако и в этой сфере городского хозяйства наблюдается технический прогресс. Гласные Тобольской городской управы открыли впервые свое заседание при электрическом освещении 7 августа 1908 г. Электричество было подведено с небольшого электрогенератора водонапорной станции. После первого опыта электричество стало быстро распространяться по городу. Кроме электростанции, водопровода, в Тобольске построили отдельную станцию мощностью в 40 квт.

Рост числа учебных заведений

Если еще в первой половине XIX в. пожары в Тобольске не были редкостью (хотя и не носили столь опустошительного характера, как в предшествующем) и наносили вполне ощутимый ущерб городу и горожанам, то уже в конце XIX - самом начале XX вв. в результате целого комплекса принятых мер и развития городской пожарной службы их число и приносимый ими материальный ущерб значительно снизились.

Число пожаров в 1908 г. составило 7, в 1911 г. - 9, в 1913 г. - 11. Число погоревших домов: 5, 9 и 11 соответственно. В 1913 г. Тобольская городская пожарная команда состояла из брандмейстера, 3 старшин и 36 пожарных. В их распоряжении было 30 лошадей и соответствующий пожарный инвентарь.

В отличие от социально-экономического развития, в культурном отношении Тобольск в значительной мере сохранял свои позиции одного из ведущих культурных центров Западной Сибири. Культура Тобольска была богата своими традициями и опиралась на социокультурный потенциал, накопленный в городе во времена относительно недалекого "столичного" прошлого.

А.И. Куприянов справедливо отмечает, что Тобольск значительно раньше Томска (а значит, и других сибирских городов) сформировался как культурный и духовный центр. В результате этого, в то время как в Томске еще в 1852 г. "продолжали обращать внимание на "несочувствие к образованию и неподвижность городского населения", в Тобольске уже более четверти века "подобное не имело места".

Более раннее и устойчивое развитие государственного образования в Тобольске привело к вытеснению частных учителей и домашнего образования в Тобольске еще в первой четверти XIX в., в то время как в Томске оно продолжало конкурировать с государственной школой еще в середине прошлого столетия.

Прародительницей всех тобольских учебных заведений была Славяно-русская школа, открытая в 1703 г. и преобразованная в 1744 г. в духовную семинарию. Другим старейшим учебным заведением Тобольска была губернская классическая гимназия, которая появилась в 1810 г. в результате преобразования главного народного училища (открыто в 1789 г.). Именно эти два учебных заведения сыграли огромную роль в формировании социокультурного потенциала не только Тобольска, но и Сибири в целом.

Во второй половине XIX - начале XX вв. происходит стремительный рост численности учебных заведений. Так, если в 1873 г. в городе насчитывалось 8 учебных заведений с общим числом учащихся 1144 (мужская гимназия, уездное училище, 2 приходских училища, духовная семинария, окружное духовное училище, Мариинская женская школа и Александровский детский приют), то в 1911 г. их было уже 2934.

В середине XIX в. в Тобольске начинает формироваться сеть специальных учебных заведений. Открываются повивальная школа (1878 г.), ветеринарно-фельдшерская школа (1878 г.), ремесленная школа (1876 г.), мореходный класс (1883 г.). Тобольская ветеринарно-фельдшерская школа была открыта 15 августа 1878 г. и согласно временному штату в ней должно было обучаться 30 чел. Учились в ней преимущественно дети мещан, чиновников и крестьян.

Тобольская повивальная школа была создана для подготовки сельских повивальных бабок и рассчитана на 30 учениц. Полный курс обучения составлял 2 года.

В 1893 г. тобольский губернатор ходатайствовал о преобразовании Тобольской повивальной школы в фельдшерскую, однако Департамент медицины Министерства внутренних дел (МВД) не поддержал эту идею, т. к., согласно его мнению, подобное "не отвечало бы потребностям сельского населения в медицинской и акушерской помощи", и предложил в свою очередь реорганизовать повивальную школу в повивально-фельдшерскую.

В 1895 г. предписанием Медицинского департамента МВД Тобольская повивальная школа была преобразована в повивально-фельдшерскую. Позднее, в 1906 г., она была реорганизована в четырехклассную фельдшерско-акушерскую школу 1-го разряда. В 1908-09 учебном году в ней уже обучалось 87 чел.

На заседании городской думы в июле 1894 г. был принят план преобразования тобольской ремесленной школы в сельскохозяйственную. Согласно предложению губернатора, ремесленная школа должна была быть преобразована в сельскохозяйственную по плану, выработанному агрономом Скалозубовым.

Город должен был предоставить в ее распоряжение все имущество ремесленной школы и принять на себя обязательства по ее ежегодной финансовой поддержке. Хотя процесс преобразования школы несколько затянулся из-за споров о выделении для нее земельного участка, однако уже к 1900 г. ремесленная школа была реорганизована в низшую сельскохозяйственную школу.

В 1876 г. генерал-губернатор Западной Сибири Казнаков обратился в Министерство народного просвещение с ходатайством об открытии в Тобольске учительской семинарии на основании положения и штатов Молодечнянской учительской семинарии. Но когда встал вопрос о выделении здания и материальных ресурсов для реализации этого проекта, то он был передан на усмотрение городской думы.

Тобольская городская дума на своем заседании 6 октября 1876 г. приняла решение: "по недостатку городских средств" и "при всем сочувствии не имеет возможности построить новое здание" и не может подыскать из уже существующих. В результате от проекта было решено отказаться.

Однако в то время, когда встал вопрос об открытии в Сибири университета, Тобольская городская дума на предложение Томской городской думы поддержать кандидатуру Томска в этом отношении ответила, что:

"1) Город Тобольск по многим весьма важным и непосредственным данным и основаниям сам имеет преимущество над Томском в отношении учреждения здесь первого Сибирского университета,

2) Если же правительству угодно будет избрать местом учреждения первого Сибирского университета г. Томск или Омск, то для Тобольска почти совершенно безразлично во всех отношениях, в котором бы из названных городов не учредилось такое заведение".

Как известно, правительство остановило свой выбор на Томске, где и был открыт университет.

Следует особо отметить открытие в середине XIX в. общедоступных школ для девочек. Одной из первых за Уралом была открыта Мариинская женская школа в Тобольске (1858 г.).

Создание женских учебных заведений "стало не только важным социокультурным явлением городской жизни, но и явилось зримым символом изменений в ментальности граждан, разночинцев и мелких государственных служащих".

Другим привилегированным женским учебным заведением была епархиальное женское училище. Так, в 1882 г. из 77 учениц относилось к выходцам из дворян 56 чел. и почетных граждан 18 чел.

Кроме того, женщины могли получить соответствующее образование и в Тобольской повивальной школе, где имели возможность учиться дочери купцов, мещан, крестьян. К началу XX в. женское образование получает значительное распространение.

В 1904 г. в Тобольске уже действовало 2 средних и 4 низших женских учебных заведений. В них обучалось соответственно 301 и 584 девочек, то есть всего около 900 учениц.

Театры

В Тобольске в конце XVIII в. был создан первый в Сибири профессиональный театр. Первое здание более чем на на 560 мест было построено в 1791 г.

В театре было занято 16 актеров и оркестр, состоящий из 9 человек. Репертуар театра отличался большим разнообразием. Здесь ставили трагедии, драмы, комедии и комедийные оперы не только русских авторов, но и французских, итальянских, немецких. По разнообразию и характеру репертуара тобольский театр не отличался от петербургских и московских театров. В 80-90-х годах XIX в. в старейшем в Сибири театре ставились пьесы Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, А.П. Чехова.

Большую роль во второй половине XIX в. в культурной жизни города играли благотворительные спектакли. Так, только в первой половине 1872 г. в Тобольске, по подсчетам автора, состоялось более 6 любительских спектаклей и музыкально-литературных вечеров с благотворительной целью. В январе был дан спектакль нижними чинами учебной команды в пользу раненых и спектакль в пользу воспитания бедных детей в зале благородного собрания силами любителей.

В феврале в зале Тобольского собрания состоялся спектакль в пользу Мариинской женской школы и спектакль в пользу Тобольского приказа общественного призрения. В апреле в зале Тобольского собрания был дан любителями музыкально-вокальный вечер в пользу местного оркестра (для приобретения новых инструментов).

В мае 1872 г. состоялся еще один спектакль с благотворительной целью. Распорядителем (и одним из участников) этого спектакля был М.С. Знаменский, известный художник и литератор. Отчеты о любительских благотворительных спектаклях печатались в "Тобольских губернских ведомостях".

В городе, наряду с прочими, действовали музыкальное и драматическое общества.

В 1898 г. в Тобольске было возведено деревянное двухэтажное здание народной аудитории в "русском стиле". В газете "Степной край" появилась заметка, в которой отмечалось, что "в сравнительно бедном Тобольске принялись строить чуть ли не дворец-театр с широкими планами создать "общедоступный народный театр". В сентябре 1899 г. в театре состоялся первый спектакль - комедия А.Н. Островского "Свои люди - сочтемся".

В 1911 г. "Народная аудитория" была капитально перестроена. По данным В.И. Кочедамова, был значительно расширен зрительный зал, построено вместительное фойе и ряд вспомогательных помещений, были устроены электрическое освещение и паровое отопление от собственной котельной.

Местные котельные стали появляться и в других домах. К сожалению, тобольский деревянный театр немного не дожил до своего столетия, в 1990 г. этот уникальный объект деревянного зодчества погиб в огне пожара.

В начале XX в. во всех губернских центрах появляются первые кинотеатры. В Тобольске первый электротеатр "Люкс" был открыт в 1908 г. В 1910 г. здесь уже действовало 4 кинотеатра ("Люкс", "Искер", "Модерн", в "Народной аудитории").

Музей был основан в 1870 г. губернским статистическим комитетом. Для него было выстроено специальное каменное здание, построенное на пожертвованные средства в конце 1880-х гг. С этого времени музей вел плодотворную научную и просветительную деятельность, проводил научные экспедиции по исследованию природы, хозяйства и быта народов Сибири. В музее были интересные и заслуживавшие внимания археологические и этнографические отделы.

Результаты научной деятельности отражались в "Ежегоднике". Деятельность музея в короткое время приобрела широкую известность. Музей обменивался изданиями, коллекциями и результатами научных исследований со 165 научными обществами и учреждениями России и ближнего и дальнего зарубежья. В числе клиентов музея были организации и учреждения Польши, Венгрии, Америки, Японии.

Музей содержался и пополнялся коллекциями за счет добровольных пожертвований, взносов членов Комитета музея, продажи входных билетов, сборов с публичных чтений и лекций, продажи изданий музея и дуплетов, музейных экспонатов, платы за помещение частных коллекций в фондах музея.

Смета доходов и расходов музея в 1890 г. составляла 2500 руб. Музей имел хорошую библиотеку, имеющую большой подбор сочинений, касавшихся Сибири. Библиотека была собрана, главным образом, благодаря трудам библиотекаря музея С.Н. Мамеева и путешественника И.К. Голубева. В организации библиотеки и комплектовании ее фондов большую роль сыграл Губернский статистический комитет. Так, только в 1906 г. он передал библиотеке музея около 3000 книг из фондов своей библиотеки.

В середине XIX в. сеть ведомственных библиотек (гимназии, семинарии и пр.) дополняется общедоступными библиотеками. В 1859 г. открывается первая частная публичная библиотека в Тобольске. Залог и плата за пользование ее литературой составляли 13 руб. Как отмечал А.И. Куприянов, тобольская библиотека была доступнее иркутской, где аналогичная плата составляла 20 руб.

Однако из-за высокой цены читателей в ней оказалось мало. По мнению А.И. Куприянова, появление частных публичных библиотек отражало рост культурного уровня нарождающейся буржуазии и ее стремление играть в общественной жизни города более важную роль.

Вслед за первой появляются и другие. Особенно быстрый рост их числа наблюдается в начале XX в. Так, в Тобольске с 1904 по 1910 гг. число общественных библиотек и читален выросло с 3 до б55. Кроме того, в эти годы заметно расширяется сеть ведомственных библиотек.

В Тобольске издавалось 3 газеты ("Тобольские губернские ведомости", "Тобольские епархиальные ведомости" и одна частная - "Сибирский листок"). Интересно отметить мнение о последней из них поэта-революционера П. Якубовича.

"... Без лести должен сказать, - писал он редактору-издателю М. Костюриной, - что "Сибирский листок", на мой взгляд, все улучшается, становится ничем не хуже других хороших сибирских газет... Мне кажется, что по интересности и количеству сведений "Сибирский листок" бывал иногда лучше "Степного края", к которому питаю большие симпатии...".

Повышение социально-культурной активности городского населения во второй половине XIX в. приводит к созданию довольно многочисленных обществ. В 1864 г. в Тобольске появляется Физико-медицинское общество. Оно действовало на основе устава, утвержденного Министерством внутренних дел 24 октября 1864 г. и состояло первоначально из 11 членов.

Общество завело небольшую библиотеку, состоящую, главным образом, из медицинских книг и специальных периодических изданий. Часто предметом заседаний общества становилось обсуждение различных случаев в сфере судебной практики.

В сентябре 1885 г. было основано Тобольское драматическое общество, которое, согласно уставным документам, имело целью: "доставлять своим членам возможность соединяться для исполнения на сцене различных произведений драматического искусства" и "способствовать через посредство сценических представлений к развитию эстетического вкуса".

В мае 1878 г. по ходатайству генерал-губернатора Западной Сибири Казнакова в Тобольске было открыто Тобольское отделение Императорского музыкального общества. Кроме того, в Тобольске были созданы Миссионерское общество, Тобольское окружное правление Общества спасения на водах, местное правление общества Красного Креста, Общество вспомоществования бедным студентам Тобольской губ., Общество вспомоществования бедным учащимся в губернской гимназии и др.

Духовная жизнь

Большинство жителей Тобольска исповедовали православие. По данным Голодникова, в начале 1880-х гг. в Тобольске православного исповедания было 18897 чел., или 80 % населения. К другим конфессиям относились: иудеи - 2825 чел. (12%), католики - 1551 чел. (6,6 %), мусульмане - 185 (0,8 %), протестанты - 40 (0,2 %).

Наиболее массовой формой участия городского населения в религиозной жизни было посещение церкви и участие в религиозных праздниках. Во второй половине XIX в. число церквей продолжает увеличиваться. Так, если к началу 1880-х гг. в Тобольске насчитывалась 21 церковь (в том числе одна римско-католическая и одна протестантская), то в 1910 г. здесь было 27 православных церквей, костел, кирха, мечеть, синагога.

Согласно плану города, они были более или менее равномерно распределены по территории города, хотя центральная (более древняя и более привилегированная часть города) имела, пожалуй, чуть больше церквей на единицу площади.

Большинство населения принимало участие в религиозных праздниках. При многих церквях были библиотеки. К этому времени богомолья для значительной части горожан имели не только религиозную, но и познавательно-развлекательные цели: приобретение новых впечатлений, отдых и т. п. Большое оживление на городских улицах вызывали крестные ходы. Д.И. Менделеев, наблюдая в 1899 г. в Тобольске торжественную многолюдную религиозную процессию, писал:

"Вспомнилось опять детство, потому что и тогда все то же совершалось, и все мы вместе со всем городом принимали свое участие".

Эта неизменность порядка крестных ходов была обусловлена традиционностью православных обрядов.

Заметную роль в культурной жизни города играли духовные учебные заведения. Помимо старейшей духовной семинарии, в Тобольске в 1870-е гг. существовали духовное училище для детей мужского пола, духовное училище для детей женского пола (епархиальное училище) и 2 церковно-приходских школы (4 в 1903 г.). Среди официальных изданий - "Епархиальные ведомости". Кроме всего прочего, Тобольск славился церковными древностями.

С целью более широкого привлечения различных слоев городского населения к делам религии и церкви (и чтобы не отстать от запросов времени) основные конфессии Тобольска, впрочем, как и в других городах России во второй половине XIX в., начинают создавать различные общественные организации. В Тобольске появляются Тобольский Епархиальный комитет Православного миссионерского общества (1872 г.), Тобольское Епархиальное братство св. великомученика Дмитрия Солунского (1887 г.), Тобольский отдел Императорского православного Палестинского общества, Тобольское Епархиальное попечительство о бедных духовного звания.

Комитет вспомоществования нуждающимся учащимся в Тобольской духовной семинарии, Общество вспомоществования нуждающимся воспитанницам Тобольского епархиального женского училища. Кроме того, в Тобольске были созданы: Тобольское мусульманское общество, римско-католическое благотворительное и др.

Отделение Православного миссионерского общества 14 мая 1872 г. впервые совершило в г. Тобольске празднование дня памяти св. Кирилла и Мефодия - просветителей славян. Праздник этот был организован с целью "споспешествовать миссионерскому обществу к распространению среди населения нравственно-религиозных истин.

Однако во второй половине XIX - начале XX вв. церковь переживает сложные времена. С одной стороны, идет формирование мощной инфраструктуры светской культуры и относительное сокращение роли церкви в культурной жизни города, с другой - внутри церковных учреждений и организаций появляется значительный слой инноваторов, активно способствующих формированию и распространению новых элементов городской культуры.

Так, протоиерей А. Сулоцкий в своих рукописных размышлениях не только критикует политику российского самодержавия в области культуры, но и выступает за "гласность" и более широкие возможности общественной самодеятельности.

В своем "Сочинении о сибирской администрации" он пишет о том, что "в настоящее время едва ли где есть основание мыслить, что публичное мнение может быть только там, где есть дворянство. Публичное мнение возможно всюду, где есть общество и где членам оного даны средства выражать это мнение печатью, а поэтому если гласность необходима в России вообще, то для Сибири она представляется крайнею насущною потребностью, без гласности невозможно дальнейшее существование этого края...".

В начале XX в., в преддверии очередной революции, вольнодумство глубоко проникает в духовные учебные заведения.

Тобольский семинарист Е. Кротков в своей рукописи отметил, что "с 1901 г. начинается глухая борьба семинаристов с мертвечиной и схоластикой своей родной "almae mater"". По его наблюдениям, семинарии "давили своей схоластикою и богословщиною семинаристов. Массы семинаристов инстинктивно отворачивались от семинарской науки, ища в кутежах, попойках выхода молодым юным кипучим силам. Юным силам нужны были знанья, а не та рухлядь, которая предлагалась им отечески заботливыми руками черной синодской братией".

Таким образом, урбанизация и индустриализация Сибири, так же как и России в целом, вызывали серьезный рост культурных потребностей городского населения и изменение социально-культурного облика одного их старейших сибирских городов - исторической столицы Сибири - Тобольска. Городское хозяйство на базе достижений научно-технического прогресса получает водопровод и электрическое освещение. Обновляется и видоизменяется инфраструктура городской культуры. Даже в недрах православной церкви постепенно формируются элементы и образцы новой культуры, подтачивая ее изнутри.

Тюмень. История Тюмени.

Основана в 1586 году.

В XVII веке Тюмень - крепость, обороняющая русские поселения от набегов кочевников. Со второй половины XVII века крупнейший торговый город Сибири. С 1796 года входит в состав Тобольской губернии.

Тюмень - первый русский город в Сибири, поставленный казаками и землепроходцами, шедшими на восток, "за Камень" (Уральские горы). Путь им преграждало могучее Сибирское ханство, образовавшееся в результате распада Золотой Орды в конце XIV - начале XV века. Центром Сибирского ханства сначала было татарское поселение Чинги-Тура. В 1563 году власть в ханстве захватил хан Кучум, который начал совершать разорительные набеги на земли Приуралья, недавно вошелдшие в состав Русского государства. В 1570-е годы борьба с Кучумом вылилась в открытую войну. Для защиты новых земель власти стали вербовать отряды из казаков и иных "охочих" людей. Создал такой отряд и промышленник Строганов, чьи городки особенно страдали от татарских нападений. Возглавил отряд атаман Ермак, начавший поход против Кучума в 1581 году. Отряд был небольшим, чуть более 500 казаков и 300 примкнувших к ним "охочих" людей. Это не помешало ему уже в 1582 году нанести татарам серьёзное поражение. Ермак захватил город Кашлык, столицу Кучума. В Москву Ермак отослал грамоту о присоединении новой территории. Но война ещё продолжалась. В 1585 году Кучум сумел нанести казака чувствительно поражение и вновь занять свою столицу. В битве погиб сам Ермак. Однако русское продвижение на восток было необратимым. Вскоре Кучуму пришлось отступить в степь. Из Москвы в Сибирь для "устроения новых земель" отправились воеводы.

В 1586 году отряд стрельцов под командованием воевод Василия Сукина, Ивана Мясного и письменного головы Данилы Чулкова достигли развалин старинного покинутого татарского города Чинги-Тура. Рядом с ним решили заложить новую крепость. Место для неё выбрали удачно. Обрывистые берега реки Туры и её притока Тюменки создавали естественные оборонительные рубежи. Здесь же проходил Тюменский волок, часть древнего пути из Азии в Европу. Строительство крепости вели поспешно. Сперва вкопали плотно пригнанные друг к другу заострённые брёвна, потом сделали с южной стороны ров, насыпали земляной вал, а затем начали строить церковь, жилые дома, амбары. Рядом с крепостью строился небольшой посад, где жили служилые и просто "охочие" люди. Строительство Тюмени продолжалось несколько лет. По документам известно, что ещё в 1596 году воевода Григорий Долгорукий выплачивал деньги "за городское дело" (строительство). Вставшая на южной границе присоединённой территории Сибири Тюмень имела в первую очередь оборонное значение. Основными её жителями были "дети боярские, стрельцы, пешие и конные казаки", численность которых увеличивалась по мере роста военной опасности. На Тюмень возлагалась защита русских и татарских поселений от набегов степенных кочевников, продолжавшихся до середины XVII века.

Но Тюмень развивалась не только как военный город. В 1596 году последовало царское повеление привлекать в Сибирь для торговли бухарцев, оказывать им "ласковость и никаких пошли с них не брать". В Тюмень начали приходить торговые караваны, здесь селились купцы. Со временем Тюмень стала важным центром на торговом пути в Среднюю Азию, Персию, Китай.

По данным "дозорных книг" в начале XVII века в городе проживало 500 человек, половину которых составляли служилые люди. Под защиту крепостных стен города в течение XVII века прибывало много пашенных крестьян, но независимо от сословной принадлежности и основного рода занятий все жители Тюмени в первой половине века были связаны с земледелием. Развивались ремёсла, на посаде шла бойкая торговля. В базарные дни город заполнялся возами с товарами. Торговали зерном, мукой, овчинами, холстом, китайским шёлком, изделиями из металла и предметами домашнего обихода.

Со второй половины XVII века уже хлебопашество и скотоводство, а ремесло и торговля определяли развитие Тюмени. К середине века сложился и архитектурный облик города. Центром его был кремль, вокруг разрослись посад, слободы, выросли монастыри. Как и все русские деревянные города, Тюмень несколько раз сгорела. Затем город возрождался. Вместо сгоревших построек возникали новые, их число росло. Город постоянно расширял свою территорию, его окружали всё новые слободы. К концу XVII века в Тюмени проживало уже около трёх тысяч человек.

К началу XVIII века Тюмень стала крупным центром ремесла. Ни в одном сибирском городе не была столько ярко выражена промышленная специализация. Уже в то время Тюмень прославилась искусной выделкой кож, производством обуви, мыла, костяных гребней. Очень ценились изделия тюменских кузнецов и литые тюменские дорожные колокольчики. Десятки кузниц обслуживали ямщиков и обозное движение через город. Богатые окрестные леса давали дешёвое сырьё деревообработчикам. Тюмень славилась строившимися здесь речными судами, мебелью, санями и массивными яркими дугами, сундуками, ящиками и всем тем, что обеспечивало транзитную торговлю запада и востока.

С 1709 года Тюмень входила в состав Сибирской губернии, а в 1782 году стала уездным городом Тобольского наместничества. В XVIII веке в Тюмени началось каменное строительство. В 1728 году здесь построили новый мост через речку Тюменку длиной 176 метров, на посаде встали таможня, торговые ряды, шесть приходских церквей. К концу века в городе были возведены Успенская, знаменская, вознесенская, Воскресенская и Спасская церкви. Тогда же появились первые кирпичные постройки гражданского назначения: казённый винный подвал административные и частные здания. В XIX век Тюмень вошла основным центром обрабатывающей промышленности Западной Сибири, ремесленного производства и земледелия. Тюмень стала и главным пересыльным пунктом, через который шли на Тобольк и далее осуждённые на каторгу. сюда из Тобольска перевели единственное административное учреждение в Российской империи, регистрировавшее и распределявшее осуждённых по Сибири, - приказ о ссыльных. Через Тюмень с 1823 по 1889 год прошло около 800 тысяч арестантов, ссыльных и членов их семей. В конце века из отправляли на бражах и пароходах по 13 тысяч ежегодно.

Экономическое значение Тюмени ещё более возросло с открытием речного пароходства. В 1838 году здесь построили и спустили на воду первый в Сибири пароход. Он получил название "Основа", так как на предполагаемое название "Основатель" не хватило места. Первый рейс "Основа" совершил до Тобольска, положив начало судоходству в Сиибири. Расположенная у начала сибирского водного пути, Тюмень стала центром строительства и главной базой парового флота. Судостроительный завод Тюмени активно пополнял сибирское пароходство с новыми судами. По официальным данным за 1913 год из 190 пароходов, ходивших по рекам Сибири, 135 были построены в Тюмени. Грузооборот Тюменского порта в конце XIX века доходил до 230 тысяч тонн в год, а сам порт называли "воротами в Сибирь".

В 1885 году начала действовать железная дорога Екатеринбург-Тюмень, а в 1912 году - Тюмень-Омск. Жежезная дорога ускорила индустриальное развитие. Тюмень остаётся главным поставщиком леса и изделий из древесины и одновременно является крупным центром кожевенной промышленности, включавшей в свою структуру мелкие ремесленные заведения, мануфактуры, фабрики.

К началу XX века в городе было развито судостроение, лесная рыбная, кожевенная промышленность, коврово-ткацкое производство, транспорт. В Тюмени работал Сибирский торговый банк, Городской общественный банк, отделения и филиалы многих крупных российских банков. Тюменское купечество вело обширную торговлю по всей России и за рубежом, преимущественно с Китаем и Персией. В городе насчитывалось 365 торговых лавок, из которых 100 находились в помещении Гостиного двора. Ежегодно в течение месяца с 20 июня здесь проходила ярмарка, одна из крупнейших в Сибири.

В начале XX века внешний облик города оставался почти неизменным. Во время дождливой погоды улицы становились непроезжими, сообщение между частями города нарушалось. Тюмень называли "столицей деревень", а исследователь Сибири Г. Потанин писал, что "жизнь в Тюмени - это театр Островского, импровизированный самой жизнью". Население Тюмени, в основном купцы и мещане, достигало 30 тысяч человек и превзошло по численности население губернского Тобольска. В городе числилось около пяти тысяч жилых домов, 18 церквей, мужской монастырь, 10 учебных заведений. Работали театр, цирк, издавалась "Сибирская торговая газета".

Городская среда в Омске конца 19 века

Городская среда и культурная жизнь Омска (конец XIX - начало XX вв.)

Первоначально возникнув как крепость, Омск за неполных сто лет, постепенно обрастая посадами, превратился в особый тип сибирского провинциального города. В 1782 г. поселениям при крепости впервые было присвоено наименование города, а в 1804 г. Омск окончательно утвердил свой статус в новом качестве. Сложившийся вокруг крепости город получил регулярный план.

Ввиду того, что системообразующим ядром города являлась новая крепость, сооруженная на правом берегу реки Омь в 1768-1771 гг., северная часть города развивалась в последующие годы по радиально-кольцевой схеме. Южная часть города, основой которого стали планировки Ильинского и Казачьего форштадтов, характеризуется дальнейшим развитием ранее сложившихся регулярных прямоугольных схем.

Согласно точной характеристике В.И. Кочедамова, "планировочные основы, заложенные первым регулярным планом Омска 70-х гг. XVIII в., сыграли существенную роль в его дальнейшем развитии: расширение городской территории шло путем механического прибавления новых кварталов по уже заданным направлениям".

В конце XIX - начале XX вв. Омск состоял из упраздненной крепости, 7 форштадтов (Казачьего, Ильинского, Новослободского, Луговского на южном берегу Оми и Мокринского, Бутырского, Кадышевского на северном) и нескольких поселков (Загородного, Новой слободы, Ржевской слободы, пригорода Волчий хвост).

Кроме того, в состав Омска, согласно переписи 1897 г., входили отдельные территории, не имевшие собственного названия и обозначенные как кирпичные сараи, постройки на набережной Оми, арендованные земли и некоторые другие. По мнению современников, Омск в это время представлял из себя "вполне тип сибирских городов" и отличался "громадностью своих площадей и шириною улиц".

Во второй половине XIX в. оживилось строительство казенных и частных зданий. Первый частный каменный дом в Омске строится в 1862 г. В 1860-е гг. в городе уже насчитываюсь 17 улиц, 26 переулков, 6 площадей, 2 общественных сада, которые раскинулись вдоль Иртыша на 5 верст. Согласно переписи 1877 г., в городе уже насчитывалось 3272 жилых и 2667 нежилых строения.

По материалу постройки жилища разделялись: деревянных - 3137, каменных - 74, смешанных - 29, землебитных - 24, киргизских войлочных юрт - 8. Деревянных строений с железной крышей было всего 34. Большинство домов в это время было одноэтажными.

Только 33 каменных и 77 деревянных дома были 2- и 3-этажными.

Характеризуя жилой фонд Омска 1870-х гг., И.Я. Словцов отмечал, что "архитектура домов не отличается ни изящностью, ни удобствами, исключая несколько строений, вновь возведенных". Во всем городе при домах насчитывалось только 9 мезонинов и 123 подвала.

В начале XX в. в связи с бурным ростом численности городского населения происходит заметное увеличение общего числа жилых строений: с 3200 (1904 г.) до 6517 (1910 г.). Однако только 48 из них были каменной постройки, 39 смешанной конструкции, в то время как подавляющее большинство - 6383 - являлось деревянными домами. Многие из жилых строений (4345) к этому времени были крыты железом. Таким образом, основным материалом построек, как и прежде, оставалось дерево. Жилые каменные дома были редкостью. Несмотря на значительный рост численности домов, общая протяженность улиц с 1904 по 1910 гг. выросла незначительно - всего с 120,3 до 124,2 верст.

Летом улицы Омска были пыльны, весной и осенью - грязны, а зимой утопали в сугробах снега. Некоторые части города к тому времени были хорошо обустроены, например территория упраздненной крепости, Казачий и Ильинский форштадты, однако большая часть города, как и прежде, оставалась деревянной и внешним благоустройством не отличалась.

Осенняя и весенняя распутицы превращали улицы форштадта, впрочем, как и во всем городе, в непроезжие. Вот маленькая картинка из воспоминаний И. Шухова:

"Бывало, завязнет телега с кладью на Скобященской улице, кладь снимут, лошадь выпрягут, а телегу откопают лопатами, когда грязь просохнет".

Город во второй половине XIX в. сохранял, как и прежде, многие черты сельского быта: в 1870-х гг. в Омске было 1278 огородов и 646 садов и садиков. Водоснабжение населения осуществлялось из рек и колодцев, которых насчитывалось более 900. Однако только 181 из них был с водой, годной для употребления. Остальные - или горько-соленые, или гниющие.

Однако уже во второй половине XIX в. начинается новый этап в благоустройстве города. В эти годы проводятся первые крупномасштабные мероприятия по благоустройству города. Отсутствие мостовых и тротуаров, пыль и снежные заносы в зависимости от сезона вынудили обратить внимание местных властей прежде всего на один из основных элементов благоустройства города - его озеленение.

В 1851 г. были проведены крупные по масштабам того времени работы: между крепостью от берега Оми и Мокринским форштадтом до крутого подъема местности была произведена посадка деревьев. Образовалась так называемая "Любина роща", которая просуществовала до 1903 г. Долгие годы зеленая роща недалеко от реки была одним из любимых мест отдыха омичей. На главных выездах из города были посажены аллеи деревьев. В 1883 г. рядом с Загородной рощей был заложен питомник декоративных деревьев и кустарников.

Начиная с 1840-х гг. создается регулярная система освещения главных улиц Омска с помощью спиртово-скипидарных фонарей. Для этих целей было установлено 100 фонарей. Позднее уличное освещение переводится на керосин. По оценкам современников, оно было плохое и редкое, особенно в удаленных от центра местах.

В 1898 г. в Омске была выложена первая мостовая по Чернавинскому (Любинскому) проспекту протяженностью 350 м. Отсутствие местного камня долгие годы сдерживало процесс благоустройства улиц города. Только строительство Транссибирской магистрали создало соответствующие предпосылки для каменного строительства и мощения улиц.

В предвоенное десятилетие улицы Омска начали мостить камнем с Урала. Однако дело продвигалось медленно: с 1904 по 1910 гг. было вымощено всего 2 км улиц, а удельный вес мощеных улиц увеличился всего с 0,5 % до 1,9 % к их общей протяженности соответственно. В эти годы были предприняты усилия и по улучшению уличного освещения: число уличных фонарей (керосиновых) увеличилось вдвое со 147 в 1904 г. до 285 в 1910 г.

Технический прогресс в Омске

В начале XX в. технический прогресс начинает вторгаться и в городское благоустройство. В Омске в это время уже работало несколько небольших движков, которые использовались для освещения с помощью электроэнергии некоторых предприятий и ближайших к ним кварталов. Свои электростанции имели драматический театр, кадетский корпус, Общественное собрание, магазин купчихи Шаниной и некоторые другие. В 1913 г. в Омске началось строительство городской электростанции. Строительство водопровода началось только в 1912 г. Однако уже в 1915 г. началась его эксплуатация.

Удаление нечистот ввиду отсутствия канализации осуществлялось с помощью ассенизационного обоза и выгребных ям, т. е. было самое примитивное.

Отсутствие канализации, самая первобытная даже по тем временам система выгребов, мусор на улицах, сильная загрязненность питьевых вод сточными, главным образом из бань, - все это было одной из причин высокой заболеваемости и смертности в городе. Особенно были распространены детские болезни.

В 1933 г. на 1000 чел. городского населения приходилось 29 смертей. Показатель довольно высокий по сравнению с городами Европейской России.

Медицинское обслуживание в городе было развито слабо. В Омске в 1904 г. была всего 1 больница на 60 мест. К 1910 г. имелись уже 4 больницы на 140 мест и 1 приемный покой на 40 мест. В городе работало всего 62 врача и 169 фельдшеров, акушерок, дантистов. На 1 больничное место приходилось более 700 жителей, на 1 врача - более 2 тыс. горожан. В других крупных городах Западной Сибири положение было, как правило, лучше. Хуже было только в Тюмени.

Особенно неприглядно выглядели городские окраины. В "Справочной книге Омской епархии", изданной в 1914 г., И. Голошубин отмечал, что "остальные части города не представляют собою ничего привлекательного; там получается какая-то смесь контрастов: рядом с какой-либо деревянной лачугой возвышается громадное деревянное или каменное здание, а в соседстве с другой стороны опять какое-либо жалкое полуразвалившееся здание. В особенности бедны постройками окраины города".

Интересен в этом отношении доклад о положении окраин Омска, представленный Омской управе Ивановым-Царевым.

Вот небольшая выдержка из этого доклада: "На прогнившем, обращенном в свалку нечистот и постоянно загрязняемом сотнями живущих малокультурных людей участке рождаются и растут дети. Смертность детей громадна - 40 %... Живут здесь все в землянках. Большинство населения, 54 %, - алкоголики. Пьянство здесь невероятно".

По подсчетам автора доклада, в таких условиях проживало более 3 тыс. омичей.

Однако описывая бурный рост сибирских городов в начале XX в., Н. Турчанинов отмечал, что "в деле мощения улиц, освещения, водоснабжения и удовлетворения очередных школьных и медицинских нужд города Зауралья в последние годы лихорадочно соперничали друг с другом. Почти каждый город ревниво следит за ходом и успехами городского дела в других центрах". Соперником Иркутска был Томск, претендовавший на звание "Сибирских Афин".

Новониколаевск в "Сибирских записках" получил титул "Сибирского Чикаго". Омск считался "Сибирской Москвой" и вел соревнование со всеми крупными городами сразу.

Определенно положительные изменения социально-культурного облика городов Западной Сибири были описаны в периодике тех лет.

В журнале "Сибирские записки" за 1916 г. отмечалось, что результаты деятельности городов вполне очевидны: "видоизменилось и видоизменяется благоустройство, городское строительство, культурный уровень населения ... благодаря деятельности городских самоуправлений, в городах почти повсеместно осуществляется план всеобщего обучения, в полной мере оказывается врачебно-санитарная помощь, общественное призрение, улучшено благоустройство проведением мостовых, водопроводов, электричества". Здесь же был сделан вывод о том, что "по роду и характеру деятельности, по текущим задачам - города Сибири близко подходят к своим собратьям Европейской России. Сибирские и российские города - величины сравнимые". Это в полной мере касалось и Омска.

В своих записках Н. Телешов называет Омск "уголком Петербурга".

Вступление в строй Транссибирской магистрали и развитие парового судоходства по Иртышу и Оби привели к усилению темпов урбанизации Сибири. Численность населения городов, лежащих вдоль железной дороги, резко подскочила. Особенно быстрыми темпами шло развитие таких городов, как Омск, Томск и Новониколаевск.

Число жителей в Омске с 1897 по 1917 гг. увеличилось более чем в 3 раза и выросло с 37,4 до 113,7 тыс. чел. В эти годы Омск постепенно становится одним из крупнейших центров не только в Сибири, но и в России. Бурное развитие города приводит к тому, что Омск в конце XIX - начале XX вв. перемещается в Сибири по числу жителей с 3-го места на 1-е, став самым многолюдным городом этого региона, и с 59-го на 19-е место среди всех городов России.

Демография

Рост численности жителей Омска продолжался на протяжении этого периода главным образом за счет пришлого населения, т. е. за счет механического прироста.

Доля механического прироста, по подсчетам П. Сигутова, основанном на изучении "Обзоров Акмолинской области" за 1883-1914 гг. составила 87 %, в то время как рост населения города за счет естественного прироста составил всего 13 %.

Эта тенденция, судя по всему, была характерна и для последующего периода.

Соглашаясь в целом с выводом П. Сигутова в определении главной тенденции пополнения городского населения Омска преимущественно за счет пришлого населения, следует все же отметить, что он несколько принижает роль местного населения в этом процессе.

В данном случае автор не учитывает того фактора, что, несмотря на то что Омск стал центром Акмолинской обл. и Степного генерал-губернаторства (1866 и 1882 гг.), он по своим социально-экономическим связям, как и прежде, тяготел к сибирским, а не степным городам и весям.

Поэтому южные уезды Тобольской губ., расположенные по соседству с Омском, сохраняли с ним не только устойчивые связи, но и служили одним из главных источников пополнения числа его жителей. По этим причинам далеко не всех уроженцев Тобольской губ. следует относить к "пришлому" люду. Они с большим правом могут рассматриваться в качестве местных уроженцев, чем выходцы из Акмолинской обл.

Миграция сельских жителей из ближайших уездов Тобольской губ. - это естественный процесс в условиях начальной урбанизации. Учитывая этот факт, можно сказать, что почти половина жителей

Омска происходила как из самого города, так и из ближайших к нему окрестностей.

Около 1/3 омских жителей, согласно данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., являлось выходцами из Европейской России.

Главным образом это были выходцы из Пермской, Вятской, Самарской, Уфимской, Оренбургской, Воронежской, Витебской, Казанской, Симбирской и Пензенском губ. Уроженцы Средней Азии составляли менее 3 %.

Несмотря на то, что Омск в конце XIX в. был по преимуществу городом с русским населением (в 1897 г. удельный вес русских был около 87 %), здесь проживали также татары, поляки, евреи, казахи, немцы и другие. Таким образом, Омск стал своеобразным перекрестком, где встретились и переплелись в единый клубок фрагменты различных региональных и национальных субкультур, что предопределило его социально-культурное своеобразие.

Несмотря на то, что к концу XIX в. функции Омска во многом расширились и видоизменились, он по-прежнему, как и в ранние годы своей истории, сохранял функции военно-административного центра Сибири. Концентрация военных (центр Сибирского военного округа) и гражданских (центр Степного генерал-губернаторства, Акмолинской обл.) административных учреждений превратила Омск в город военных и чиновников, сосредоточие дворянства.

По подсчетам П. Сигутова, 15,3 % населения города относилось к чиновничеству и военным. 13,7 % от общей численности населения Омска составляли дворяне, в то время как в среднем по России - 6,2 %. В других сибирских городах их удельный вес был значительно ниже: в Тобольске - 12,0 %, в Тюмени - 3,3 %.

По переписи 1897 г., при распределении населения по группам занятий более 3,5 тыс. человек проходило по графе "вооруженные силы". Кроме того, в Омске, согласно переписи населения 1897 г., проживало 2246 чел. обоего пола, принадлежавших к казачьему сословию.

Удельный вес казаков в сословной структуре населения Омска был также значительно выше (6,0 %), чем в других городах Сибири. В Тобольске и Тюмени они составляли всего 0,1 % от общего числа населения, что также придавало определенное своеобразие Омску в отличие от других городов.

Омская интеллигенция

В начале XX в. торгово-промышленное значение Омска сильно возрастает. Это приводит к увеличению численности торговых и финансово-кредитных заведений и занятых в них. Так, если в 1900 г. в городе насчитывалось около 800 торговых заведений с оборотом в 3,5 млн руб. в год, то в 1913 г. их было уже более 1 тыс. с оборотом на сумму 23,3 млн руб. .

В Омске к этому времени насчитывались десятки торговых фирм. Имели свои представительства не только российские, но и зарубежные фирмы. Около 14 % омичей, согласно переписи 1897 г., было занято в сфере торговли. Судя по приведенным данным, к началу Первой мировой войны их число, видимо, увеличилось.

Промышленное развитие Омска со времени проведения Транссибирской железнодорожной магистрали также значительно ускорилось. В результате этого, еще в конце XIX в. наметилась тенденция на увеличение среди занятого населения удельного веса лиц, занятых в промышленности и на транспорте. К 1913 г. в городе насчитывалось около 165 промышленных заведений различного типа, в них трудилось около 2,5 тыс. рабочих.

Интеллигенция Омска начала формироваться практически одновременно с освоением Омского Прииртышья.

Завершение процесса формирования омской интеллигенции приходится на вторую половину XIX в. Первоначально она состояла преимущественно из государственных служащих: чиновников и военных. Лиц интеллектуального труда других социально-профессиональных групп насчитывалось немного. Так, согласно данным переписи 1897 г., в Омске лиц, занимающихся учебной и воспитательной деятельностью (включая членов семей), насчитывалось 654 чел., наукой, литературой и искусством -40, врачебной и санитарной деятельностью - 425, частной юридической деятельностью - 3610. Исследователи отмечают низкий удельный вес интеллигенции в общем составе населения города.

Омская интеллигенция (исключая военных) группировалась в конце XIX - начале XX вв. вокруг местного географического общества и газеты "Степной край".

Военная - вокруг войсковых учреждений. Интересное, хотя и не бесспорное описание образа жизни интеллигенции Омска этого периода оставил И. Майский.

Превращение города в транспортно-хозяйственный узел и огромный поток переселенцев привели к существенным изменениям городской среды и населения Омска. Так, Н.А. Иванов, современник этих процессов, отмечал, что "пришлый люд изменил город до неузнаваемости...

В настоящее время большинство омичей не знает и половины находящихся в нем учреждений, не имеет представления, какие отрасли промышленности и торговли развиты в городе, какие иногородние и иностранные фирмы имеют в Омске своих представителей".

В начале XX в. Омск превращается в крупный культурный центр Западной Сибири. Основными элементами инфраструктуры культуры города а это время являлись учебные заведения, городской театр, кинотеатры, музей, Общественное, Военное и Железнодорожное собрания, Коммерческий клуб, библиотеки, редакции газет и т. п.

Согласно переписи населения 1897 г., образовательный уровень омичей был несколько ниже, чем в среднем по городам России. В Омске только 42,3 % горожан были грамотными, в то время как по России этот показатель составлял 45,3 %. Причем уровень грамотности в различных слоях населения резко отличался. Если среди дворянского сословия удельный вес грамотных составлял 80,4 %, то среди крестьян и казаков - только 32,8 %.

Еще более глубокая пропасть наблюдалась в области высшего и среднего образования. Так, из 171 чел., получившего университетское образование, - 145 были дворяне, 19 - из городских сословий и духовенства и только 4 - происходило из крестьян и казаков.

Общественная и культурная жизнь сибирской интеллигенции в конце XIX - начале XX вв. была "отмечена значительным развитием интересов образовательных и научных", которые выражались прежде всего в "организации просветительских обществ, в устройстве публичных чтений и выставок, снаряжении экскурсий и экспедиций, создании музеев... в расширении сети низших и средних учебных заведений".

Все эти тенденции были присущи и Омску. Так, с 1904 по 1910 гг. число низших и средних учебных заведений в городе увеличилось с 21 до 37, число учащихся с 3572 до 4842, т. е. в 1,6 раза всего за 7 лет.

В эти годы стремительно развивалось среднее женское образование. Одна за другой открываются три женских гимназии: в 1903 г. частная гимназия М.П. Эйнорович, а затем в 1907-08 гг. казенные - вторая (преобразована из женской прогимназии) и третья женские гимназии.

В 1906 г. в городе открывается женское епархиальное училище.

Несмотря на стремительное развитие системы образования, она явно отставала от потребностей жителей города. Согласно докладу Училищной комиссии, в 1910 г. в Омске было отказано в приеме в городские приходские училища 245 мальчикам и 148 девочкам.

Больше всего отказов было в Ильинском приходском училище (89 детям). Причина отказов одна - отсутствие свободных мест в училищах. Значительный дефицит мест в начале XX в. наблюдается и в средних учебных заведениях города. Так, директор мужской гимназии в своем послании городскому голове от 12 августа 1910 г. отметил, что выдержали вступительные испытания в первый класс гимназии 61 кандидат на поступление.

Однако из этого числа Педагогический совет смог принять в гимназию только 38 учеников. Остальные 23 абитуриента из числа успешно сдавших вступительные экзамены (37,7 %) ввиду перегруженности учебного заведения были зачислены кандидатами на поступление в первый класс. Создание параллельного отделение в гимназии хотя несколько и смягчило сложившуюся ситуацию, но изменить ее сколько-нибудь существенно в положительную сторону не могло.

В связи с этим Омским городским управлением, согласно постановлениям думы 3 июля 1909 г. и 7 мая 1910 г., было возбуждено ходатайство об открытии в Омске второй мужской гимназии, которое вскоре было удовлетворено. Она была открыта в 1912 г. Огромный спрос на среднее образование со стороны наиболее обеспеченных слоев городского населения вызвал появление большого числа частных гимназий: осенью 1914 г. открываются сразу две частные гимназии для детей обоего пола - М.В. Каеш и Н.Ф. Шанской, а в 1915 г. мужская - Лимонова, женская - Э.Я. Лезевитц и смешанная Богачева.

Развитие системы транспортных коммуникаций и ускорение темпов экономического и социально-культурного развития региона привели к резкому росту потребности в квалифицированных кадрах специалистов различного профиля, прежде всего сельского хозяйства, торговли и образования.

В связи с этим в Омске открываются сначала коммерческое (1910 г.), а затем землемерное (1911 г.) и сельскохозяйственное училища (1912 г.) и учительский институт (1912 г.). Все эти учебные заведения давали среднее профессиональное образование, готовили специалистов по наиболее дефицитным в Западной Сибири профессиям.

Принятые меры несомненно дали высокий положительный результат. К 1916 г. в Омске действовало уже 6 средних специальных учебных заведений (кадетский корпус, женское епархиальное училище, коммерческое училище, землемерное училище, сельскохозяйственное училище, учительский институт) и 12 средних общеобразовательных учебных заведений с 2946 учащимися (3 мужские гимназии, частное реальное училище, 5 женских гимназий, 3 частных гимназии для лиц обоего пола).

Значительно увеличилось в эти годы и число низших профессиональных учебных заведений. В 1916 г. в городе функционировало 14 низших профессионально-технических учебных заведений, в том числе: механико-техническое и железнодорожное техническое училища, Центральная фельдшерская, ветеринарно-фельдшерская и торговая школы, учительская семинария, школа молочного хозяйства и др.

Система начального образования Омска в эти годы состояла из 5 высших начальных училищ и 42 светских начальных училища (32 городских, 5 железнодорожных и 5 частных).

Кроме того, в Омске находилось несколько церковно-приходских школ, еврейское училище, лютеранская и менношпекая школы, магометанские мектебе и медресе, русско-татарское училище, что отражало национально-культурные и конфессиональные потребности в образовании отдельных слоев населения города.

Институты и театры

Омская городская дума под влиянием общественного мнения в начале XX в. неоднократно ставила вопрос перед правительственными учреждениями об открытии в городе или сельскохозяйственного, или ветеринарного института. С подобными просьбами в правительственный органы обращались и другие сибирские города. Ввиду того что дискуссия об открытии сельскохозяйственного института сильно затянулась, а мировая война лишила государство необходимых средств, Омская городская дума в 1915 г. вынесла постановление об открытии в Омске Коммерческого института. Таким образом, первым омским вузом стал Коммерческий институт, открытый осенью 1917 г. в составе двух отделений: экономического и коммерческо-технического.

Это было частное учебное заведение, находившееся в ведении Министерства торговли и промышленности и содержавшееся, главным образом, кооперативными объединениями: Центрсибирью, Закупсбытом, Синкредсоюзом и др. Возникнув в эпоху революционных потрясений, слабо оборудованное и плохо обеспеченное кадрами преподавателей, оно не сумело просуществовать сколько-нибудь длительное время. Уже в следующем, 1918т. институт был переименован в Политехнический, а затем был соединен с только что открытым сельскохозяйственным институтом.

В конце XIX - начале XX вв. Омск стал "вполне театральным городом" и мог "выдержать" целый сезон любую солидную драматическую труппу. Однако положение осложнялось тем, что гастроли театральных коллективов осуществлялись на "случайных", плохо приспособленных сценических площадках Общественного собрания, войскового манежа и т. п.

Рост популярности театральных постановок у различных слоев населения и возможность получить неплохие барыши вдохновили содержателя доходных домов П.К. Сичкарева вложить значительную по тем временам сумму денег - 20 тыс. руб. - на строительство деревянного театра. Неподалеку от Любиной рощи на берегу Оми в 1898 г. было выстроено большое деревянное здание в виде цирка с ареной и окружающими ее амфитеатром и галереей на 800 мест, так называемая "сичкаревка", или просто цирк Сичкарева.

Стремясь побыстрее окупить вложенные средства и получить свой законный барыш, П.К. Сичкарев экономил на всем, где это было только было возможно: от керосинового освещения до театральных декораций. Театральные постановки перемежались с цирковыми представлениями и выступлениями различных гастролеров и состояли, главным образом, из третьесортных русских и переводных мелодрам, фарсов и комедий, бульварно-авантюрных и семейно-психологических драм, которые не удовлетворяли наиболее образованные слои городского населения и вызывали заслуженную критику.

Однако на сцене "сичкаревки" иногда ставились и произведения классического репертуара - пьесы А.Н. Островского, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого и выступали довольно известные артисты.

Развитие театральной культуры в Омске и возможность достижения коммерческого успеха в театральном деле подтолкнули городские власти к строительству городского театра. Городская дума на своем заседании 17 февраля 1898 г. признала необходимым устройство в Омске театра "на средства города". Была создана специальная комиссия во главе с городским главой Н.П. Остапенко.

8 июля 1901 г. состоялась торжественная закладка городского каменного театра. Постройка его длилась более четырех лет. Ответственным исполнителем и наблюдателем за строительством был назначен инженер Хворинов. Первый спектакль на новой сцене состоялся 24 сентября 1905 г. Это была комедия Н.В. Гоголя "Ревизор".

Первые несколько театральных сезонов (антрепренер Е.М. Долин) среди постановок преобладали классические произведения русских и зарубежных авторов. Среди них: "Горе от ума", "Дядя Ваня", "Лес", "Царь Федор Иоаннович", "Вишневый сад", "Свадьба", "Женитьба Белугина", "Екатерина Маслова", "Без вины виноватые", "Гамлет", "Разбойники". Были поставлены многие произведения A.M. Горького ("На дне", "Мещане", "Дети солнца", "Дачники" и др.).

Однако, чтобы "обеспечить кассу", театральные коллективы были вынуждены почти каждый день давать премьеру, ориентируясь не на истинных театралов, а на широкие слои городского населения, которые наполняли галерку: мелких служащих, студентов и учащихся, мещан и даже ремесленников и рабочих, т. е. именно галерка и обеспечивала эти сборы. Погоня за зрителем и большими сборами часто приводила к "снижению" репертуарной и сценической планки, и тогда на сцене городского театра появлялось большое число низкопробных, чисто развлекательных постановок.

В критической заметке на одну из подобных постановок отмечалось, что "в погоне за развлечением так называемый интеллигентный класс нашего времени ходит слушать оперетку "Ночь любви". Оперетка самого последнего фасона ... Но, Боже мой, какая это белиберда! Или, вернее, вокальная "гримаса" оперного искусства! Такую чепуху рассказать нельзя, в музыкальном же отношении это ряд мотивов из опер и опереток, но в которых лирическое и драматическое содержание подменено скабрезностью".

Следует отметить, что репертуарная политика театральной дирекции и коллективов в значительной мере зависела от общественно-политической ситуации в стране. Рост революционных и демократических настроений среди широких слоев городского населения способствовал тому, что в 1905-07 гг. на сцене городского театра было устроено большое число спектаклей, отвечающих этим настроениям. Большой популярностью в эти годы пользовались пьесы "критического" направления, такие как "Ревизор" Н.В. Гоголя, "Горе от ума" П.Я. Чаадаева, пьесы А.П. Чехова и т. п.

Особое внимание привлекали постановки пьес A.M. Горького. Однако следует помнить, что репертуар театров находился под пристальным вниманием цензуры. Главное управление по делам печати МВД неукоснительно требовало от губернаторов и полиции "неуклонно наблюдать за тем, чтобы драматические произведения исполнялись на сцене в строгом соответствии с текстами цензурованных экземпляров этих пьес".

По мере наступления политической реакции постепенно меняются репертуар и характер исполнения долинской труппы. По определению Ландау, серьезная драматургия "во главе с Горьким" оттесняется на второй и третий план, а театральные афиши "начинают пестреть "новинками" вроде инсценировок по роману Конан Дойля "Шерлок Холмс", салонными комедиями - Зудермана "Среди цветов", Гартле-бена "Презрение к женщине" и т. д.".

Стремление передовой общественности использовать театр в качестве воспитательного и просветительного учреждения и желание дирекции, антрепренеров и театральных коллективов обеспечить более полные сборы вызвали такое явление, как театральные "утренники" (утренние спектакли), специально ориентированные на учащуюся молодежь, и благотворительные спектакли в пользу учебных заведений. Эти спектакли получили положительный отклик и поддержку местной прессы. Театральный критик "Омского телеграфа", скрывавшийся под псевдонимом "Старый театрал", писал по этому поводу:

"С удовольствием подчеркиваем тот отрадный факт, что "утренники" на сцене нашего городского театра начинают приобретать право гражданства, давая подрастающему молодому поколению эстетическое удовольствие, вполне удовлетворяющее их духовные запросы".

Заметную роль в культурной жизни города играли Общественное, Военное, Железнодорожное собрания и Коммерческий клуб. На их сценах не только ставились спектакли и другие представления силами любительской самодеятельности, но и выступали известные в стране гастролеры (артисты, музыканты), устраивались маскарады и танцевальные вечера, чтение лекций и различные выставки. Очень часто подобные мероприятия проводились с благотворительной целью - например с целью сбора средств для нуждающихся учебных заведений, покупки музыкальных инструментов и т. п. В качестве примера можно отметить организацию и проведение в августе 1910 г. в зале Общественного собрания "Западно-Сибирского этнографического вечера", сбор средств от которого пошел в пользу землячества при Томском университете. Особой активностью в эти годы отличались недавно созданные Железнодорожное собрание и Коммерческий клуб.

Кинотеатры в Омске в начале 20 века

В конце XIX в. в Омск проникает еще одна "техническая новинка" - кинематограф. Первый показ кино был устроен в манеже 12 января 1897 г. Всего было показано 5 кинолент: "Человек-змея", "Столярная мастерская", "Купальня", "Улица Парижа", "Прибытие поезда".

Спустя 10 лет, в январе 1908 г., К.Н. Лоранж открыл первый в городе стационарный кинотеатр в доме Г.Л. Баранова (ул. Дворцовая). В Омске в 1909 г., кроме действовавшего кинотеатра, один за другим открываются еще два ("Иллюзион", "Ново-Американский электротеатр"). В течении 1910 г. в Омске появляются: "Прогресс", "Модерн", "Салон", "Миньон", сооружается кинотеатр "Гигант".

Однако следует отметить, что сеть кинематографа в эти первые годы его существования была весьма неустойчивой. Новые кинотеатры порой так же быстро пропадали, как и возникали. Так, в сентябре 1910 г. прекратил свое недолгое существование электротеатр "XX век". В течение 1911 г. в Омске исчезают "Ново-Американский" "Модерн". К 1913 г. из ранее действующих остаются только "Прогресс" и "Салон", но зато появляются новые "Весь мир" и Одеон". Главной причиной подобного явления, по всей видимости, были сильная конкуренция и отсутствие сборов.

Репертуар первых кинотеатров был весьма непритязателен и рассчитан на "простого", неискушенного зрителя. Обычно он состоял из одной-двух драм, комедий и показа "картин с натуры" или кинохроники. О репертуаре кинотеатров и репертуарной политике того времени можно судить по рекламным объявлениям, регулярно публиковавшимся в омских газетах.

Так, в начале октября 1910 г. в кинотеатре "Прогресс" были показаны: "трогательная драма" "Великая жертва", "бурная драма" "Ревность цыганки", комедия "Опоздал Мордашкин бедный" ("беспрерывный хохот"), зарисовки "с натуры" "Курортная жизнь" и "Возрождение Мессины", а также французская кинохроника - знаменитый "Пате журнал".

В это же время в "Омском кинематографе" А.Л. Успленьевой (ул. Дворцовая, дом Баранова) показывали исторические драмы "Роберт Молчаливый, герцог Аквитанский" и "Дорога к кресту", комедии "Сон сыщика", "Невеста - невольный спортсмен", "Мордашкин любуется аэропланом", документальную ленту "Отчаянные маневры итальянской артиллерии" и "Пате журнал".

Подобный кинорепертуар, рассчитанный на самого непритязательного зрителя, время от времени подвергался критики на страницах омских газет за бессодержательность и ориентацию на "низменные" вкусы. В одной из критических заметок того времени отмечалось, что "обыкновенно синематографы загромождаются мусором, от которого в голове зрителей даже путаются мозги. В самом деле, вот вам примерная (обыкновенно, "грандиозная", "небывалая" и проч.) программа: "Река Арно и ее берега", "Смерть Камбиза", "Моя теща на аэроплане", "Железная дорога в Альпах", "Дурашкин женится" и т. п. При таком репертуаре, наряду с надписями на дверях "Берегите ваши карманы", следовало бы добавить "и рассудок!".

Стремясь привлечь как можно больше зрителей в свои заведения и увеличить сборы, владельцы кинотеатров шли на различного рода ухищрения: от показа фильмов "в полуосвещенном электрическими лампочками зале" ("Миньон") до устройства целых концертных программ и благотворительных вечеров.

Так, в сентябре 1910 г. в театре "Салон" был приглашен выступать во время сеансов итальянский тенор г. Мариани, который по отзывам "Забайкальской нови" имел "выразительный и сочный голос, хорошо обработанный и с технической стороны", в "Омском кинематографе" АЛ. Успленьевой играл "недурно" оркестр и т. п.

Музеи и газеты

С конца XIX в. все большую роль в культурной жизни "провинциальных столиц" начинают играть музеи.

В конце 1880-х гг. музей 3CO ИРГО уже не мог полностью развертывать свои экспозиции в тесных помещениях нанимаемых частных квартир. Было принято решение о строительстве специально под музей нового здания, которое и было возведено в 1896-97 гг. на Музейной улице.

Однако очень скоро и новое деревянное здание оказалось тесным. С 1912 г. отдел начинает вести поиски крупных финансовых средств на постройку большого каменного здания. Однако начавшаяся мировая война спутала все грандиозные планы. Только в 1916 г. при поддержке частных пожертвований удалось несколько расширить помещения музея за счет строительства деревянной пристройки к основному зданию.

Музей не только сам занимался довольно активной научно-исследовательской и просветительской деятельностью, но и предоставлял свои помещения другим городским общественным организациям. Здание музея неоднократно предоставлялось для организации и проведения публичных лекций и собраний городским научным и культурно-просветительным обществам, в том числе Омскому медицинскому обществу, Обществу попечения о начальном образовании, Омскому отделу Московского общества сельского хозяйства и др.

Дальнейшее развитие в конце XIX - начале XX вв. получила и сеть библиотек. В 1893 г. после долгих хлопот небольшая бесплатная народная библиотека Общества попечения о народном образовании была преобразована в "общественную" библиотеку, что позволило преодолеть ограничения, налагаемые на "народные" библиотеки царской цензурой в отношении их деятельности и комплектования фондов. Ранее существовавшая "народная" библиотека вошла в состав библиотеки в качестве бесплатного отдела книги для народного чтения. Эта библиотека просуществовала до 1909 г., а затем была передана Городской управе и вошла в состав Второй городской библиотеки, которая располагалась на ул. Тарской в частном доме. В 1911 г. этой библиотеке было присвоено имя В. Белинского.

Критика городских властей со страниц местной печати о необходимости улучшения библиотечного дела в городе в конце концов возымела действие. В 1899 г. Омская городская дума решила открыть в городе общественную библиотеку в ознаменование 100-летнего юбилея со дня рождения великого русского поэта А.С. Пушкина. Осенью 1904 г. дума ассигновала 10000 руб. на строительство здания этой библиотеки. Это, собственно говоря, было не отдельное здание, а всего лишь пристройка к корпусу городской думы. Когда через два года пристройка была готова, оказалось, что под библиотеку в ней было отведено всего две комнаты на первом этаже.

Остальные помещения в пристройке занял городской ломбард, который и потеснил библиотеку. В первый год существования библиотеки в нее записалось 370 читателей. В 1912 г. библиотека имела среди своих читателей 137 чиновников, 106 служащих, 293 учащихся, 62 торговца и только 5 рабочих, 4 солдат и 5 чел. домашней прислуги. Наибольшим спросом в это время пользовались: беллетристика и книги по истории и теории словесности - было выдано 24225 книг, периодические издания - 11146, детская литература - 3719, научных книг по всем отраслям знаний -2199.

Число общественных библиотек в Омске с 1904 по 1910 гг. увеличивается с 2 до 5, в это время открываются дополнительно 2 читальни-библиотеки. Кроме того, многие учебные заведения имели свои библиотеки. Библиотеками располагали учительская семинария, механико-техническое училище, женское епархиальное училище, коммерческое училище, кадетский корпус и некоторые другие. Всего в это время в городе насчитывалось около 40 библиотек.

Повышение потребностей наиболее образованной части горожан стимулировало развитие издательского и книжного дела. Число заведений печати в городе увеличилось с 6 (1904 г.) до 12 (1910 г.). Только за шесть лет (с 1910 по 1915 гг.) в Омске было издано 123 книги общим тиражом 161430 экземпляров. Пик книгоиздательской деятельности приходился на 1910 г., когда было напечатано 13 наименований книг общим тиражом почти 61 тыс. экземпляров. Постепенно в городе формируется относительно устойчивая сеть магазинов, торгующих книгами. Среди наиболее известных магазинов книги и канцелярских товаров были учреждения А.С. Александрова, М.В. Левина, П.П. Фотиева, "Товарищества Сибирской экспедиции печати" и др.

Рост потребностей образованной городской публики стимулировал развитие местной периодической печати. Так, если в 1901 г. в Омске выходило всего 7 периодических изданий, большинство из которых были официальными, то в 1914 г. их число увеличилось до 15. В эти годы, помимо официальных изданий, появляется большое число частных изданий. Однако лишь немногие из них издавались сколько-нибудь длительное время (5 и более лет).

Из частных изданий только три - "Степной край" (1893-1905), "Омский телеграф" (1907-1917) и "Омский вестник" (1909-1918) - выходили от 5 до 10 лет. Большинство из издававшихся в 1893-1917 гг. в Омске газет (49 из 65) выходили в разное время и издавались, как правило, не более года. Из официальных изданий ведущими по-прежнему были "Акмолинские областные ведомости" (1871-1919 гг.).

На страницах газет публикуется немало материалов, отражающих местную культурную жизнь: от критических заметок на спектакли до рекламных объявлений кинотеатров.

В городе в разное время издавалось несколько журналов ("Омские епархиальные ведомости", "Известия Омского городского общественного управления", "Думы") и периодических изданий типа журнала (или альманаха), выходивших на протяжении многих лет, но нерегулярно. К числу последних можно отнести научные периодические издания "Записки Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества" и "Протоколы Омского медицинского общества".

Активное развитие информационных систем в начале XX в. является одним из показателей становления новой урбанизированной культуры. Основными элементами городской культурно-информационной системы до начала XX в. были почта и телеграф, затем появляется телефон. В Омске первый телефонный коммутатор на 200 номеров вступил в строй 5 февраля 1904 г. В 1908 г. в зале железнодорожной станции был установлен первый телефон-автомат. В сентябре 1912 г. начались работы по проведению подземного телефонного кабеля. В связи с ростом в обществе грамотности и образованности резко возрастает значение почты и телеграфа.

Теперь не только правительственные чиновники и купцы-предприниматели, но широкие слои городского населения начинают испытывать потребность в общении и обмене информацией. Поток почтовой корреспонденции резко увеличивается. Так, если в 1909 г. в Омске было отправлено всего 700 тыс. писем и телеграмм, а получено около 4 млн, то в 1913 г. было зафиксировано около 1 млн почтово-телеграфных отправлений и 11 млн поступлений. Таким образом, только за 5 лет произошло увеличение информационного обмена через почту и телеграф примерно в 2,5 раза.

Развитие общественной активности и культурных потребностей наиболее образованных слоев городского населения Омска в начале XX в. привело к росту численности культурно-просветительных, научных, попечительскo-благотворительных, миссионерских и иных обществ, которые вносили заметный вклад в культурную жизнь города.

По данным "Путеводителя по Великой Сибирской железной дороге", в 1900 г. в Омске числилось более 25 различных обществ. К 1916 г. их число увеличилось до ЗЗ133. В конце XIX - начале XX вв. в городе были созданы Омское общество правильной охоты (1892), Общество взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области (1896), Общество любителей драматического искусства (не позднее 1897 г.), Омский отдел Московского сельскохозяйственного общества (1900 г.), Общество любителей конского бега, Общество художников и любителей изящных искусств Степного края (1916) и многие другие . Причем следует заметить, что в путеводителях и справочниках того периода отмечались далеко не все общества. Поэтому их реальная численность была значительно выше.

Все эти многочисленные общества и общественные организации объединяли, главным образом, инновационные слои городского населения с целью совместной исследовательской, культурно-просветительной и культурно-досуговой деятельности. При помощи этих обществ в Омске проводились научные экспедиции, устраивались выставки, музыкальные вечера и спектакли, лекции и народные чтения, организовывались праздничные и досуговые мероприятия, охватывающие, в целом, довольно широкие слои городского населения.

Их деятельность способствовала формированию единого культурного пространства города и преодолению "зримых" остатков сословности.

Жизнь общества

Традиционно прочные позиции в культурной жизни города занимала русская православная церковь. Согласно данным переписи населения 1897 г., большинство жителей Омска исповедовали православие - 88,5 %. Среди других конфессиональных групп городского населения преобладали мусульмане (3,6 %), иудеи (3,0 %), католики (2,7 %) и протестанты (1,7%). На все остальные вероисповедания (старообрядцы, сектанты и проч.) приходилось менее 0,5 % от населения города.

В начале XX в. Омск становится центром епархии. 16 января 1895 г. было утверждено мнение Государственного совета "Об учреждении Омского епархиального управления и об утверждении штатов оного".

В связи с этим в городе сооружается Успенский кафедральный собор по проекту архитектора Э.Ф: Вирриха, несколько активизируется церковное строительство. В эти годы были построены: Параскевиевская (Шкроевская) церковь (1901 г.), Серафимо-Алексеевская часовня (1907 г.), храм Омского епархиального братства во имя Божьей Матери "Утоли моя печали" (на упраздненном Бутырском кладбище, 1908 г.) и др. В 1909 г. завершается строительство Архиерейского дома и здания Духовной консистории.

В 1910 г. в Омске насчитывалось 12 православных и единоверческих храмов, 1 католический костел, 2 магометанские мечети, 2 еврейские синагоги и 1 протестантская кирха.

В конце XIX - начале XX вв. русская православная церковь формирует развернутую систему религиозно-информационной деятельности. С 1898 г. начинают издаваться по примеру других епархий "Омские епархиальные ведомости". Продолжает формироваться специализированная библиотечная сеть, которая в себя включала: храмовые библиотеки, народную библиотеку "Омского епархиального братства ревнителей православия" (основано в 1898 г.), библиотеки религиозных учебных заведений, епархиальную миссионерскую библиотеку.

Все 12 православных храмов располагали своими книжными собраниями. Наиболее крупные библиотеки имели храмы, где имелись приходы и действовали церковно-приходские школы. Например, список изданий, хранившихся в библиотеке Параскеевской церкви, включал 306 книг и 16 комплектов "Омских епархиальных ведомостей" за 1902-1917 гг., библиотека Крестовоздвиженской церкви имела 473 единицы хранения, включая периодические издания. Все 10 церковноприходских школ г. Омска (1909 г.) имели свои библиотеки.

В 1906 г. в Омске открывается женское епархиальное училище. В него принимались девочки в возрасте от 10 до 12 лет как из семей священнослужителей, так и светских. По окончании они получали либо свидетельство о среднем образовании (7 классов), или аттестат на звание домашних учительниц. В 1915 г. 36 из 55 окончивших курс обучения (или 65 % от общего числа) воспитанниц получило специальность домашних учительниц. Принимая во внимание, что Омск стал центром епархии, Святейший Синод в 1910 г. принял указ об открытии в Омске духовной семинарии. Но ввиду длительных проволочек она так и не была открыта.

Церковь, как и в предшествующие годы, продолжала играть заметную роль в нравственном и религиозном воспитании практически во всех типах учебных заведений. Религиозное воспитание в учебных заведениях, как правило, включало в себя обучение Закону Божию, ежедневные молитвы перед началом и окончанием уроков, обязательное участие в богослужениях по воскресным и праздничным дням. Многие учебные заведения Омска имели свои приходские церкви.

Представители православной церкви играли заметную роль и в организации светских официальных праздников, включая военные. Однако к концу XIX в. участие многих горожан в отправлении религиозных обрядов было формальным делом, т. к. религиозность значительных слоев городского населения заметно снизилась.

Культурная жизнь Омска начала XX в. имела и другую сторону. На протяжении нескольких десятилетий, в рамках советской историографической традиции, было принято рассматривать культурный процесс как направленный исключительно на накопление "положительных" и "прогрессивных" элементов в составе культуры города. В результате подобного подхода из научного анализа "выпадали" такие сложные явления городской культуры, как "маргинальные" составляющие и "вариации" социокультурного поведения различных слоев городского населения. К числу последних можно отнести городскую проституцию, изучение которой только недавно начато российскими учеными.

В конце XIX в. в Омске, по официальным данным, было зарегистрировано 6 публичных домов, в которых числилось 24 проститутки. Кроме того, в городе полицией было учтено 20 проституток, занимавшихся этим "ремеслом" на свой страх и риск (1889 г.). Бурный рост города в начале XX в. и наплыв огромного числа мигрантов способствовали процветанию этого "ремесла". В 1909 г., по данным полицейского учета, в Омске находилось 7 публичных домов с 70 проститутками.

Начавшаяся мировая война усилила миграционные потоки и превратила проституцию в "надежный" бизнес и неотъемлемую часть городской жизни. Численность проституток резко возросла. Данные полицейского учета свидетельствуют, что к 1916 г. численность женщин, занимавшихся проституцией, превышало 470 чел.

Но все эти данные носят весьма приблизительный характер, так как, кроме легальных "домов терпимости" и учтенных проституток, в городе имелось значительное число "подпольных" публичных домов (официально не зарегистрированных и не разрешенных властями).

Haпример, в 1909-1910 гг., помимо 12 официально зарегистрированных публичных домов, полиции удалось выявить 38 нелегальных. В результате деятельности местных органов власти и полиции к концу 1911 г. из этого числа 17 публичных домов было закрыто, а остальные зарегистрировались в полицейском управлении (за исключением 4).

Особенно славились публичными домами "Качагуры". В 1880-х годах на улице Госпитальной находилось несколько публичных домов. По воспоминаниям И. Шухова, эта улица жила своей особенной жизнью:

"Днем она была тихая, почти безлюдная. Только наблюдательный человек мог заметить некоторые особенности. На дверях подъездов домов были глазки - круглые отверстия для наблюдения за улицей, у крылец стояли два невысоких столба для фонарей.

И лишь наступал поздний вечер - улица преображалась. Она ярче освещалась, чем даже Любинский проспект, и напоминала железнодорожный перрон. У каждого подъезда зажигались фонари, из окон сквозь щели ставень на улицу пробивались лучи света. К домам подъезжали извозчики, приходили люди. Внутри гремели разбитые пианино, пиликали гармошки и слышались пьяные голоса. Здесь находились публичные дома".

Наряду с "новой" урбанизированной культурой и элементами городского быта, в городской среде продолжали сохраняться и многие элементы традиционной культуры, уходящие своими корнями в глубину веков. Примером подобного явления являлись кулачные бои "стенка" на "стенку".

Подобные "бои" регулярно случались и в Омске. Они вспыхивали, как правило, в праздничные дни: на святках и масленице, иногда в воскресные дни. Особенно знамениты в начале XX в. были кулачные бои, которое проводились на застывшей р. Оми между жителями Качагур и Лугашей, т. е. жителями левого лугового берега реки.

Обычно "бой" завязывали подростки, за ними вступали парни постарше, наблюдавшие за "полем боя" взрослые мужчины "не выдерживали" и в качестве подкрепления "шли в атаку". После побоищ были раненые, иногда даже убитые.

Один из самых жестоких "боев", по воспоминаниям старожилов, произошел в 1912 г. Даже конная и пешая полиция, вызванная на место поединка, оказалась не в состоянии прекратить это знаменитое "Ледовое побоище".

Такие "войнушки" (так называли иногда кулачные бои) имели место в большинстве, если не во всех, городах России: в первом университетском городе Сибири - Томске, небольшом волжском городе Хлыновске и даже в столичном Санкт-Петербурге. С древних времен эта игра была непременным элементом народных праздников и гуляний, в том числе городских.

В 1832 г. кулачные бои были официально запрещены во всей Российской империи, но и в последующие годы продолжали сохраняться в качестве одного из обязательных атрибутов традиционной городской культуры, несмотря на преследования со стороны полиции. Только в 1930-е гг. уже при советской власти эта городская традиция была загнана в "подполье" и постепенно сошла на нет.

Таким образом, Омск во второй половине XIX - начале XX вв. превращается в. один из крупнейших культурных центров Сибири. Однако не следует переоценивать реальные результаты этого процесса, даже несмотря на его достаточно высокие темпы, так как исходный уровень социокультурного потенциала городского населения был относительно невысоким, а темпы механического прироста численности городского населения весьма значительными.

Складывающаяся городская культура в начале XX в. подвергалась жесткому воздействию со стороны массовой миграции. С одной стороны, это приводит к известной демократизации отдельных элементов культуры, а с другой - к закреплению "двухполюсной" системы ее развития, когда устойчиво сохраняются относительно благополучный центр и весьма неприглядные окраины.

Деревянная Тара

Есть несколько преимущество Тары перед другими городами Омской области. Она первый город Омского Прииртышья. Тара – исторический город, она обладает такой историей, которую ни Омск, областной центр, ни другие города области не имели и теперь уже иметь не будут. У них своя история, не такая как у Тары, пока не растерявшей облик типичного провинциального сибирского купеческого города. И этот облик формировала ранее и сохраняет сегодня, прежде всего, двухэтажная деревянная застройка. Вот почему сегодня как никогда остро стоит вопрос о сохранении этого облика. Потеряет Тара эту застройку – потеряет лицо старинного сибирского города. Понимая это, современные застройщики интуитивно, а архитекторы профессионально следуют заложенной более 200 лет назад традиции – стремятся возводить двухэтажные дома. Теперь каменные. Пока только каменные. Хотя нам известно, что дерево долго оставаясь главным в нашей местности строительным материалом, экологически более благоприятно, чем камень. Купцы старой Тары, отстраивая дома с торговым низом и деревянным верхом, выступали людьми не только практичными, но и житейски мудрыми. Дерево «дышит» и в деревянном доме человеку, с точки зрения сохранения здоровья, лучше. Но сегодня на первый план при выборе строительного материала выходят другие мотивации – безопасности, надежности, долговечности и т.д., а вовсе не потому что сибиряки охладели к такому материалу, как дерево.

Тара XIX – начала ХХ вв. была типичным для Сибири купеческим городом. Купечество в Сибири играло более заметную роль, нежели в Европейской общественной жизни. Поскольку в регионе не сложилось помещичьего землевладения самый привилегированный слой общества – дворянство было представлено здесь лишь чиновничеством в лице местной администрации. Чиновники были экономически заинтересованы в добрых, взаимовыгодных отношениях с толстосумами, имевшими свободные денежные капиталы, без которых в условиях свободной рыночной экономики не решаются, как известно, никакие серьезные вопросы. Не случайно купечество имело наиболее солидные домашние строения. Для купца каменный особняк или деревянный дом на каменном фундаменте был визитной карточкой и одним из доказательств его платежеспособности. Купцы брали крупные ссуды под залог домового строения. Престижность каменных домов была столь велика, что в малых городах купцы стремились отделать под камень стены даже одноэтажных домов.

Купеческие усадьбы в небольших сибирских городах, в частности в Таре, были до конца XVIII в. по большей части деревянными, строились из прекрасного леса, снабжались высоким крыльцом и дощатыми стенами, соединялись с низкими банями и сараями как бы в одно надворное строение.

Порой купцы использовали жилую усадьбу для получения дополнительного дохода. Например, на подворье тарского купца Н.В. Шанского, помимо большого двухэтажного деревянного дома и нескольких одноэтажных, погреба, 5 кладовых, завозни с конюшнями и сенником. У него снимали квартиру для старшины Тарской пароходной пристани Олимпиева. Обывательские книги по Таре позволили выделить три типа купеческих домов: наследственные, купленные и построенные.

Наследственные дома, как правило, получали купеческие дочери в качестве приданного, сыновья только после раздела имущества или смерти главы семьи. После вступления в гильдию купцы стремились купить или построить дом или усадьбу. Семьи тарского купца Нияза Айтыкина и его сыновей неоднократно подвергались разделам. В результате в нижней части города образовалась целая группа домов, принадлежавших представителям этого купеческого рода. В основном дома были деревянными, лишь три из них были полукаменными, имевшими каменный низ и деревянный жилой верх.

Отметим, что по данным оценочных ведомостей конца XVIII в. купец 1-й гильдии владел в среднем тремя — четырьмя домами стоимостью от 10 до 20 тыс. руб., купец 2-й гильдии — одним домом стоимостью от нескольких сот руб. до 2 тыс. руб. В первой четверти XIX в. эти цифровые данные выросли: купец 1-й гильдии был владельцем двух - четырех домов (нередко одного каменного) стоимостью от 18 до 50 тыс. руб., купец 2-й гильдии имел два дома стоимостью от 11 до 20 тыс. руб., купец третьей гильдии, как правило, имел один дом стоимостью до 11 тыс. руб. Конечно, были исключения: не все купцы имели собственные дома или стоимость усадьбы значительно отличалась, от вышеуказанных средних данных. В основном, это относится к богатым, известным, купеческим династиям Айтыкиных, Можантиновых, Медовщиковых, Нерпиных, Филимоновых, усадьбы которых представляли шедевры архитектурного искусства конца XVIII - первой половины XIX в. Высокое общественное положение заставляло их и других купцов следовать европейским традициям не только во внешнем оформлении домов, но и во внутреннем убранстве. К сожалению, до нашего времени сохранились только дома Айтыкиных в нижней части города, остальные не сохранились. Вторая половина XIX – начало ХХ вв. примечательна тем, что основательные деревянные постройки уже имели не только наиболее состоятельные купцы, но и другие представители городской элиты: чиновники, торгующие мещане, мелкие предприниматели, отдельные мастеровые люди.

До конца ХХ в. «дожили» двухэтажные дома купцов Щербаковых на площади Ленина (Базарной), ул. Советской (Никольской), ул. Александровской, Пятковых на ул. Советской (Никольской), В.И. Серебренникова на пересечении ул. Спасской и Советской (Никольской), Деевых на ул. Избышева (Пятницкий переулок), Л.М. Глизмана, Смородинниковых, Н.К. Машинского на ул. Дзержинского (Ратушинский переулок), купцов Носковых на ул. Ленина (Зеленой), и Советской (Никольской), Канаревских и владельца торговой бани О.А. Пиманычева (Пимантьева) на ул. Спасской, чиновника акцизного участка И.Я. Хомякова на ул. Советской (Никольской), владельцев кинематографа «Люкс» Кориковых-Михайловых на ул. Советской (Никольской), священника Пятницкой церкви о. С.П. Александрова на ул. Александровской, кузнеца Т.М. Безяева на ул. Ленина (Зеленой) и многие другие. Большая часть из этих домов, в основном в перестроенном, «перекатанном», с большими утратами, но сохранились нашего времени. Продолжают активно эксплуатироваться бывшие торговые и жилые полукаменные дома купцов Шанских на ул. Ленина (Зеленой) и ул. Дзержинского (Кузнечный переулок), дома владельцев пивоваренного завода В.П. Баева и Я.И. Ржиги.

Своеобразными архитекторами городов были наводнения и пожары. При бесхитростности строений XVII- XVIII вв. город быстро восстанавливался.

Сведения о внешнем виде города почерпнуты из известных описаний путешественников и краеведов, документов архивных фондов, опросов старожилов. Такие сведения содержатся в фондах ГАОО, ТФ ГАОО, ТФ ГАТюмО, фондах архива БТИ. В ТФ ГАТюмО сохранились материалы Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Для этой переписи был разработан специальный переписной лист, включавший сведения о количестве жилых и хозяйственных построек, их названия, а также из чего они сделаны и чем покрыты. Правда, не по всем домостроениям такие данные имеются, так как многое зависело от обязательности и работоспособности переписчиков. Часто переписчики ограничивались указанием общего числа строений. Тем не менее, по этим данным можно выявить некоторые тенденции. Большинство усадеб – это усадьбы с одним жилым домом, меньшинство – с несколькими, большинство – одноэтажных, меньшинство – в несколько этажей, или с каменным полуподвальным, с каменным фундаментом, не тесовой, а железной крышей и т.д. Это является свидетельством относительно невысокого уровня жизни населения.

Но лучшие представления о внешнем виде старой Тары, несомненно, могут дать сохранившиеся фотографии.

Появившаяся в конце XIX в. фотография могла запечатлеть тарские домостроения. Первые фотографии и первые фотографы Тары зафиксированы в 1883 г. Но поскольку старинные фотографии деревянных домов ни в музее, ни в архиве, ни в частных коллекциях компактно не отложились, наши занятия сбором таких материалов в конце ХХ – начале XXI вв., потребовавшие определенных усилий и времени, также не принесли ощутимых результатов. Велики утраты, утеряны сведения и фотографии. В Государственной публичной библиотеке в Москве в каталогах имеются данные о фотоальбоме Полторацкой «Виды городов Тобольской губернии», но, вот незадача, самой книги найти не удалось ни в одном отделе библиотеки. Имеются сведения о подготовительной работе И. Шустера, поставившего задачу издать виды Тобольской губернии. В начале ХХ в. выходил набор фотографических открыток тарского книготорговца Борисова. Почтовые открытые письма с картинками неразрывно связаны с их владельцами, они хранились порой в течение всей жизни как дорогая память о прошлом или о родном городе. Ценились они не только за то, что несли вести от близких и родни, ими украшались стены комнат и предметы быта. Сбереженные как своеобразная часть культуры прошлого, видовые открытки удерживают своей тонкой нитью рвущуюся связь времен. Пока мы не в состоянии ответить на вопрос, сколько же всего комплектов видовых открыток Тары было издано в начале ХХ в. Мы склоняемся к тому, что таких выпусков было два. Точно установлено, что один из выпусков был осуществлен при участии книготорговца Борисова.

Часть открыток с видами Тары начала ХХ в. имеется в коллекциях жителей г. Тары, в Тарском историко-краеведческом музее, оригиналы двух снимков обнаружены в фондах Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника, три открытки опубликованы в книге тюменского исследователя В.Е. Копылова (они хранятся в музее техники Тюменского технологического университета). В Москве у наследников Е.Я. Пятковой и ее дочери Т.М. Есиповой также имеется несколько открыток с видами Тары. Нам известно, что такие открытки высылались за границу. Но полного комплекта собрать пока не удалось никому. И, тем не менее, усилиями нашего временного творческого коллектива, представляющего общественную организацию, поставившую задачу сохранения историко-культурных и архитектурных памятников г. Тары, была проведена определенная поисковая и аналитическая работа, с результатами которой мы делимся с читателями.

Жизнь домов для многих историков - это, прежде всего, жизнь людей, семей, даже нескольких поколений людей. А поскольку человеку свойственно изменять окружающую его действительность, в том числе и дома, чаще всего это происходит не в лучшую сторону для последних. Дома теряют свою индивидуальность, свой неповторимый облик, сереют, ветшают, и если человек вовремя не позаботится о них, то просто гибнут. Умелая реставрация является одним из способов продления жизни старых зданий. Но плохой ремонт, как характерное для Тары 1980-х гг. «зашубливание» фасадов, только сокращает и без того безрадостную жизнь наших домов. Реставрация старинных зданий даже для областного центра затратна, тем более она не по карману малому провинциальному городу, а уже тем более далеко не каждому собственнику и пользователю. В процессе подготовки к реставрации создается большое количество документов, проводятся историко-архивные исследования, призванные выявить все строительные периоды здания, его назначения и его владельцев.

Предлагаем рассуждения о тех маленьких благах цивилизации, без которых не мыслима современная жизнь, о том, что называется городским благоустройством. В первое столетие своего существования Тара несколько раз перестраивалась, что было связано с частыми пожарами. Более 200 лет назад сложилась своеобразная планировка улиц и структура города. В последствии город развивался именно в этом направлении (если использовать современную привязку на местности, от р. Аркарки в начале ул. Ленина вдоль берега по нижнему ярусу и в направлении с юга на север по верхнему). Первые здания были деревянными, и неудивительно, что при пожарах город сильно выгорал. Из опасения пожара, уличная застройка строго регулировалась. Ширина улиц должна была быть не менее 5 сажен, бани строиться в отдалении от жилья, а печи выкладываться с отступом от стен. Современники описывали город таким образом:

Несмотря на достаточно восторженные отзывы о городе, улицы оставляли желать лучшего. Даже в конце XIX в. (1894 г.) на собрании Городской Думы поднимался вопрос о мощении ряда улиц, в частности, решалась проблема мостить ли улицы

Постройки города скучены, улицы нешироки, в большинстве не замощены и потому, при вязкости грунта, весной, осенью или в дождливое лето чрезвычайно грязны и притом плохо освещены.

Таким образом, в начале XX в. тарчане (не все, а некоторые) уже пользовались такими благами цивилизации, как электричество, кинематограф, телефон, хотя проблемы с благоустройством города по-прежнему оставались, да и остаются до сих пор.

Купечество Тары

Роль купечества в формировании специфического уклада жизни провинциального сибирского города

Тара XIX - начала XX вв. была типичным провинциальным городом Сибири. Но в то же время она имела некоторые особенные черты, отличавшие ее от других сибирских городов: Сургута, Туринска, Ишима, Енисейска, Селенгинска, Кяхты и других. Тара в какой-то степени повторила судьбу Тобольска. Тобольск долгое время был главным городом Сибири, ее административным центром, но с переводом главных сибирских учреждений в Омск, а также с изменением направления торгового тракта потерял свое былое значение. Так и Тара в течение XVII в. выполняла очень важную роль порубежного города, форпоста освоения южных земель Западной Сибири.

Превращение Тары в "захудалую провинцию" (так писали о ней в начале XX в. столичные газеты) началось с перенесения в сторону Московско-Сибирского тракта, потом многое было предрешено проведением вдали от нее Великой Транссибирской железной дороги, а потом Тюмень-Омской магистрали.

Известные события 1722 г., когда жители Тары не пошли присягать безымянному наследнику, сочтя это дело богопротивным, оказали также весьма заметное влияние на судьбу города. Расшифрованные Н.II. Покровским и И.П. Березиной записи Г.Ф. Миллера свидетельствуют о том, что к протесту против присяги присоединилось более 700 человек, из которых около половины было казнено, а остальные сосланы. Разорение домов лучших горожан и сокращение числа жителей Тары (почти наполовину) оказало существенное воздействие на дальнейшее развитие города.

Определяя особенные черты русских, в том числе и сибирских городов, следует обратить внимание, прежде всего, на высокую степень религиозности их жителей. Эта религиозность пронизывала буквально все сферы и стороны жизни и деятельности жителей Тары XVIIl — начала XX вв.

Отражалось это и во внешнем облике города, которому особую привлекательность придавал вид многочисленных храмов. Кроме шести православных церквей, "близ города" имелось три часовни: Св. Георгия (по "Пятковской дороге", ведущей к пристани), Св. Модеста (по дороге на Екатерининский завод в двух верстах от моста через р. Аркарку) и часовни на Тихвинском кладбище, пристроенной к кладбищенской церкви.

Источники XIX в. непременно указывали на особую роль церквей во внешнем облике города.

Так, В. Ильиным в "Памятной книжке для Тобольской губернии" на 1864 г. было отмечено, что "вид Тары довольно живописен при въезде с Тобольского тракта, но гораздо лучше от Иртыша или от часовни Св. Модеста, построенной под горой, верстах в двух от города, которому вид церквей придает много красоты с этой стороны".

Набожность была характерна для представителей всех сословий. Тарское купечество не только соблюдало религиозные праздники, на которые выпадало до 150 дней в году, но и было строгим блюстителем храмов и заботилось об их благолепии. Так, купеческой семье Нерпиных Тара была обязана тремя православными церквями. На их средства в числе прочих была выстроена Казанская церковь. Староста этой церкви купец Семен Можантинов вызолотил на нерпинские же деньги ее колокола, которые обычно отмечались в источниках XIX - начала XX вв. как остатки старины, "иногда привлекающие внимание любопытных".

Кроме того, И.Ф. Нерпин выстроил в 1782 г. Кладбищенскую во имя Тихвинской Божьей Матери церковь. Он же начат строительство Старость-Параскеевской церкви, которая после его смерти, по данным Скальского, была достроена графом Ивелич. Никольский собор, ставший на долгое время резиденцией тарских протоиереев, был возведен в 1769-1783 гг. в основном на средства купца Я. Перменева. Ф.И. Пятков в 1842-1843 гг. перестроил разрушившуюся колокольню Успенской церкви.

Основными жертвователями на содержание церквей были также купцы. Одним из наиболее крупных жертвователей был Я.А. Немчинов. О религиозности Я.А. Немчинова ходили целые легенды. Поскольку Немчинов не только много сделал для родного города, но и имел на его жителей, прежде всего на купечество, очень большое влияние, следует остановиться на этом особо. Сибиряки передавали друг другу, что Немчинов назвал в завещании более сотни церквей и монастырей, "избирая в особенности обители с чудотворными иконами, с мондами святых или вообще наиболее известные и почитаемые".

Старостами церквей избирались до начала XX в. преимущественно купцы, являвшиеся прихожанами той или иной церкви. Так, купец первой гильдии Л.М. Глизман, хорошо известный благотворитель начала XX в., еврей по национальности, принял православие и стал на некоторое время старостой кладбищенской Тихвинской церкви.

Следует обратить внимание на особенности экономического быта тарчан. Для хозяйственной жизни этого города всегда было характерно переплетение черт города и села. Горожане всегда держали много скота и птицы. По данным на 1862 г., в Таре было самое большое количество домашнего скота по сравнению с другими городами Тобольской губ. - 1505.

Отставая от Омска по лошадям (в Омске -3175, в Таре - 2465), она превосходила Омск по количеству рогатого скота. В связи с этим серьезной проблемой для жителя Тары всегда была пастьба скота, заготовка сена, овса, картофеля и другого корма для животных, его вывозка в места складирования. Актуальными были проблемы сохранения кормов, здоровья животных, вывозка навоза и других нечистот, поддержание необходимой чистоты на улицах и во дворах усадеб.

Купечество, входившее в состав городской думы, требовало применения строгих мер по отношению к тем, кто нарушал установленный порядок по очистке улиц и дворов. Для жителей, имевших большие усадьбы, такие строгости требовали значительного напряжения сил. Так, А.С. Носков, оставшийся один в большом доме родителей, с трудом управлялся, по его словам, с уборкой территории вокруг дома. Тем не менее жесткие требования купечества находили понимание обывателей.

Жители города имели тесные контакты с крестьянами близлежащих деревень: многие выезжали на сельские ярмарки и принимали родственников и знакомых во время городских ярмарок. Ярмарки играли в жизни сибиряков, особенно в Тобольской губ., где они были более всего распространены, особую роль. Они служили не только местом для обмена товарами и сельскохозяйственными продуктами, но и для общения, передачи информации, получения определенного духовного заряда.

Покупая и продавая лошадей, жировой товар, скот, щепной товар (сани, короба, кадки, корыта и другие деревянные поделки), железные изделия, веревки, рогожи и другие товары, крестьяне и горожане имели возможность покатать ребятишек на устроенных тут же, на Базарной площади, катушках, качелях. Молодежь могла "показаться".

В районе солдатской слободки устраивали "Чертово колесо", где солдаты катали девушек. Вспоминая самую малооборотистую Тихвинскую ярмарку (26 июня - 9 июля), старожилы больше восхищались ярмарочными вечерами. "Гулянье так гулянье!" - горожане дивились раскрепощенностью деревенских, которые ходили в пестрых одеждах, юноши были с заломленными фуражками, обнимали девушек, что в Таре не наблюдалось, поскольку считалось зазорным. Но приезжие "хорошо себя чувствовали".

В результате поездок тарских купцов на сельские ярмарки уезда расширялись не только деловые их контакты с сельскими торгующими крестьянами и купцами, но и перенимался житейский опыт, элементы одежды, "домообзаводства", манеры, личностные качества. Такие поездки тарских купцов были регулярными на Апостоло-Лукинскую, Петропавловскую и Казанскую ярмарки в Муромцево, Дмитриевскую в Такмык, Троицкую в Пустынное, Ивановскую и Прокопьевскую в Евгащино, Юдинскую и Матвеевскую в Нижне-Колосовское и другие.

Дома в Таре

Особое отношение имело купечества к основному недвижимому имущества - дому. Тарские примеры приводят к выводу о том, что многие городские обыватели стремились подражать купцам. Сохранилось достаточно много деревянных, полукаменных и краснокирпичных домов, выстроенных купцами, чиновниками, священниками, мастеровыми людьми в конце XIX - начале XX вв.

Несмотря на то, что Тара долгое время была деревянным городом, и начиналась как деревянная крепость, строительство каменных строений восходит к концу XVIII в. Первый каменный купеческий особняк в Таре был возведен, по мнению А.Д. Колесникова, И.Ф. Нерпиным. Точной даты постройки дома установить не удалось. Предположительно это произошло в 1794-1796 гг.

В конце XIX - начале XX вв. в районе Базарной площади появилось сразу несколько купеческих особняков, сложенных тарскими мастерами из кирпича.

Проект особняка К.В. Балыкова, на углу Базарной площади и Полицейского переулка, возведенного в 1904-1906 гг., практически повторял проект гостиницы "Метрополь" г. Уфы, построенной в 1903 г. М.А. Ситникова, отмечая градостроительную роль здания, подчеркивала, что оно не только формировало угловую квартальную застройку, но, будучи одним из самых высоких строений (после церквей и соборов), хорошо просматривалось как с берега р. Аркарки, так и с разных точек города. Другими словами, здание являлось одной из высотных городских доминант.

Дом до сих пор является одним из украшений г. Тары.

В декоративном оформлении фасадов балыковского дома использован целый арсенал средств художественной выразительности кирпичной кладки: членение плоскости здания междуэтажными поясками и выделение карнизов рядом "сухариков"; акцентирование каждого оконного проема рельефной кладкой; обработка углов основного объема плоскими лопатками с применением декора в верхней части. Венчают здание парапеты сложной формы и парапетные столбики.

Таким образом, торговый дом К.В. Балыкова является одним из образцов краснокирпичных зданий, выдержанных в духе эклектики, архитектурного направления, характерного для провинциальных городов. Дому существенно повезло. Расположенные на центральной площади Тары купеческие особняки Н.Н. Машинских, Я.В. Орлов, А.Н. Айтыкина были позднее оштукатурены "под шубу" и потеряли первоначальный вид.

Стены же дома Балыкова, как и кованые ограждения балкона и парапетные решетки, сохранили свой первоначальный облик. Примеру зажиточных купцов следовали менее состоятельные горожане. Так, Я.Ю. Рамм построил в 1915-1916 гг. краснокирпичный двухэтажный дом на Базарной площади.

Однако зажиточные тарчане все же предпочитали возводить полукаменные строения. Средств на возведение таких строений хватало не у всех, поэтому владельцами таких домов становились преимущественно гильдейские купцы, городские промышленники и чиновники. В конце XIX в. домами с деревянным жилым верхом и каменным полуподвальным торговым низом или каменным этажом владели купцы А.Ф. Пятков (двумя), братья П.В. и 11.111. Шанские, Н.К. Машинский, братья А.И. и Ф.И. Щербаковы.

В начале XX в. такие же дома появились у купца Я.В. Орлова, торговца шерстью А.В. Канаревского, паро-ходовладельца А.Ф. Коншина, купца В.М. Деева и у других жителей.

Наиболее красивыми деревянными домами в Таре всегда считались купеческие особняки А.И. Щербакова, Н.Я. Носкова, дом чиновника налоговой службы И.Я. Хомякова, адвоката Л.А. Корикова-Михайлова, расположенные на ул. Никольской, дом священника Пятницкого прихода о. С. Александрова на ул. Александровской.

Особый калорит и своеобразие внешнему виду Тары придавали двухэтажные деревянные дома, которых от XIX - начала XX вв. к настоящему времени осталось еще немало.

Это дома торговца С.Я. Носкова (наследников кяхтинского купца И.А. Носкова), торговца Р.Я. Зиль-бермана, мещанина Д.В. Деева, "Суриковские дома" (мыловаров и свечников Суриковых), кузнеца Т.М. Бизяева, владельцев пивзавода В.П. Баева и Я.И. Ржиги, судовладельцев Разумовских и Смороденниковых, капитана парохода Н.П. Двинаренко, ямщика Свинаренко и некоторые другие.

К сожалению, многие их них к настоящему времени исчезли в связи с выполнением градостроительного плана, предполагавшего замену деревянной застройки каменной многоэтажной как раз в самой старой части деревянного города, что, по мнению специалистов, нанесло неповторимый ущерб его архитектуре, исказило неповторимую уникальность и своеобразие древней Тары.

Большинство жителей при строительстве своего дома стремились украсить его так, чтобы он отличался от соседских. По дому судили о человеке, его качествах, эстетических вкусах, о его отношении к труду. Со вкусом оформленные фронтоны частных домов, наличники окон, ворот, крылечки с навесами и даже заборы, хозяйственные постройки Носковых, Суворовых, С утиных, Нерпиных, Деева, Хомякова, Глизмана, Александрова, Ускова, Калижникова, Ваулина, Смирнова и других горожан демонстрировали не только уровень их благосостояния, но и уровень эстетических представлений.

До настоящего времени привлекательным украшением домов Н.Я. Носкова и Н.Я. Хомякова на бывшей ул. Никольской (ныне ул. Советской) остаются массивные резные наличники, а дома священника С. Александрова на ул. Александровской практически все применяемые для отделки его детали. Дом этот в начале XX в. был настоящим украшением улицы. Гулявшая по вечерам молодежь, да и все остальные прохожие невольно задерживались около этого дома.

"У меня до сих пор перед глазами этот голубоватый кружевной дом с резным крыльцом и красивой парадной дверью, а на крыше дома была терраса. На этой террасе по вечерам с книгой в руке сидела всегда нарядная дочь священника... Все в нем: терраса, резной карниз, кружевные наличники, очень красивое крыльцо, ворота - все было выкрашено в небесно-голубой, очень нежный цвет", - вспоминала замечательная хранительница тарской старины Нина Ивановна Шабалина.

В Таре практически не было крыш, крытых соломой. В плане города с расписанием "по каким фасадам ... полагается строение домов" предписывалось "кровли крыть тесом и гонтом и дранью, а соломой крыть не допущать".

До 1913 г. в Таре дома не были пронумерованы, их обозначали по фамилиям хозяев: "Щербаковские", "Глизманский", "Суриковские", "Жмаевские", "Нерпинские", "Пятковский", "Деевский" (чаще "Деева"), "Коншина", "Макаровский" и т. п. Причем это не связывалось с сословной принадлежностью. На почтовой карточке адрес: "Тобольская губ., г. Тара, Слободка, дом Михаила Алексеевича Бабылина". М.А. Бабылин был обычным мещанином, имел, большую семью, вместе со взрослыми сыновьями занимался перевозкой купеческих товаров.

В формировании эстетических представлений тарчан купечество играло заметную роль. Не имея возможности построить такие же солидные, вместительные жилища, городские обыватели чаще всего копировали отдельные элементы украшений фасада дома, заказывали Ван-штейну, Резиновскому, Суворову водосливные трубы, "как у Пятакова, Орлова, Рамма".

Мелкие предприниматели, такие как заводчик Зензин (Ратушский пер., 3), колбасник Сутин (ул. Спасская, 41), мясник Смирнов (ул. Александровская, 76), фотограф Шпон (ул. Александровская, 79), владелец бани Пиманычев (ул. Спаская, 28), пекарь-кондитер Ново-кшонов (ул. Спасская, 25) и др., многое перенимали в оформлении усадьбы у "бывалых" купцов и приказчиков Шанских, Айтыкиных, Ceдельниковых, Шушайтановых, Ушакова, Трофимова, Калленбруна.

Сравнивая изделия кузнецов и жестянщиков, использованные купечеством и мещанами Тары для оборудования своих жилищ, с работами ирбитских, тобольских, ишимских мастеровых, нетрудно обнаружить и черты сходства и даже копии этих изделий. Вполне возможно, что либо их чертежи, или сами поделки, с которых потом мастера снимали копии доставляли ходившие в обозах на сибирские ярмарки. Среди большого количества водосточных кюветов, собранных И.Я. Антроповым, в Ирбитском историко-этнографическом музее имеются жестянки , напо минающие трубы па домах Рамма и Зенина в Таре.

Подражая купцам, многие городские жители стали заводить "заимки" близ города.

По сведениям старожилов, мещане копировали и внутреннее убранство купеческих домов. Так, в начале XX в. многие стремились приобрести большие, от пола до потолка, зеркала, "как у Деевых", "как у Шанских". Мелкие торговцы-лавочники старались оформить витрины и разложить товар, "как у Якова Васильевича" и т. п.

Купцы

В России, где позиции государства во всех сферах жизни общества были очень сильными, из провинции выходили купцы, имевшие крупные капиталы. Менее скованные регламентами чиновников, они, по мнению профессора В.Н. Худякова, быстрее складывали крупные состояния, нежели предприниматели крупных городов. Не случайно из Тары вышли Нерпины, Немчиновы, Щербаковы, Носковы - известные далеко за пределами Тобольской губ. Многие из них начинали с самых низов.

Так, Я.А. Немчинов, будучи сыном тарского мещанина Андрея Семеновича Немчинова, имевшего небольшую кожевню и выстроившего впоследствии "довольно поместительный дом" на Большой улице, начинал мальчиком в трактире. М.Ф. Немчинов, сын отставного казака, поступил в 1846 г. на службу к Якову Андреевичу Немчинову, и тогда уже первогильдейскому кяхтинскому купцу, во время его проезда через Тару на Нижегородскую ярмарку, прошел "от самых низов" до купца 1-й гильдии.

И.Е. Щербаков, один из наиболее авторитетных купцов Тары середины XIX в., вышел из крестьян д. Щербаковой Бутаковской вол. и в 1835 г. был приписан казенной палатой в купцы 3-й гильдии.

Все эти люди хорошо знали тяготы жизни простого народа, были настоящими тружениками "от рождения до гроба". Наверное, поэтому были просты в общении с представителями всех слоев общества.

Председатель попечительного совета женского училища И.Е. Щербаков во время приезда в 1875 г. Я.А. Немчинова направил к нему "с подпиской" секретаря педагогического совета А.Г. Демина. Тот долго смущался, боялся ехать, думал: "... как это я буду разговаривать с миллионером".

Но Немчинов очень быстро расположил его к себе, стал расспрашивать о семье, об училищах города. Вспоминая потом эту встречу, Демин говорил, что быстро забыл о том, что разговаривает с миллионером, "так просто, гак сочувственно распрашивал... Яков Андреевич". И.И. Попов, один из редакторов "Восточного обозрения", хорошо знавший нравы кяхтинцев, писал о том, что отношение купцов со служащими были самые простыми: служащие садились с ними за один стол к обеду, ходил в гости, одаривались подарками, их мнение уважительно выслушивалось.

В целом у купцов складывались хорошие отношения с населением. Отец Н.Я. Мясникова был ямщиком на перегоне от д. Корнево до Тары. Везли они Я.В. Орлова зимой до города. Заехали в дом на Базарной площади, подняли вещи. Пригласили к чаю. "Молодой был, -говорит Николай Яковлевич, - глаза-то "разбежались": занавеси на окнах шелковы висели, мебель хорошая была, стулья, диваны, таких теперь нету, вино было белое. Хороший был, обходительный купец".

На мельнице К.С. Яркова рабочим стали выдавать одежду, оказывать материальную помощь. Приказчик Яркова объезжал "Свободку" (район ул. Солдатской), предлагал в долг сахар, муку, в лавке Башалова на ул. Никольской торговали "под запись".

В Балыковском магазине товары выдавались в долг. Л.А. Тимофеев, владелец посудного магазина, одаривал работников. Дарил сувенирные бокалы, хлебницы, сухарницы. Работавшие у него парни Ревягины, разбив чашки, отвечали "шкаф задели", "посуда звякнула", а про себя отмечали: "Ну и доверчивый же ты, Лукьян Андреевич...".

После выполнения работ по заполнению опустевших полок ренского погреба магазина H.B. Шанского рабочие, по установившейся традиции, получали по полбутылки на человека, иногда выносилось немного очищенной "белоголовочки". Кучер Шанского, получая установленную норму, "угощал этим вином всех, кто не отказывался.

Взаимоотношения людей в Таре

Общение различных по материальному положению групп жителей Тары было относительно свободным, и отношение к купечеству было в основном уважительное. Такого отношения многие купцы и приказчики заслуживали своим отношением к делам, объективной оценкой труда наемных работников, заботой о благоустройстве родного города, активной поддержкой традиций добрососедства. Вокруг купечества сложился немногочисленный слой людей, для которых характерно было желание сохранить существующее положение.

Это слой людей, занятый обслуживанием купечества: экономы, приказчики, прислуга. В конце XVIII в. самая богатая семья Нерпиных держала до 30 дворовых (с малолетними), семья Пятковых при двух домах имела 11 душ дворовых, Можаитиновы держали 17 дворовых "калмыцкой породы". Другие имели не более 4 душ. В начале XIX в. дворовые Неприных были отпущены и только при трех домах купца второй гильдии Е.В. Филимонова имелось 14 душ дворовых обоего пола.

После отмены крепостного права стали использоваться наемные работники, в дом принимались "няни", гувернантки, кухарки, горничные, экономы, сторожа, появились приемные дети.

В конце XIX в. при доме одного из самых состоятельных купцов Тары М.Ф. Пяткова в специально отведенном каменном помещении проживало до 12 взрослых людей из числа обслуживающего персонала, после его смерти в 1900 г. в большом доме (бывшем особняке купца И.Ф. Нерпина) площадью около 350 кв. м вместе с хозяйкой Елизаветой Яковлевной стали жить экономка и две горничные.

Хозяйка имела о себе хорошие отзывы со стороны прислуги и граждан Тары, "прислуг не обижала ни словом, ни делом, разрешала кучеру выезжать на своих рысаках на свадьбы тех, кто просил ее, чтобы привезти невесту в церковь, а из церкви невесту вместе с женихом туда, где будет справляться свадебный обряд, причем плату за лошадей не брала, а кучер ее мог получить только "на чай".

Лошадей использовали служащие и приказчики, не имевшие своего транспорта. При отъезде из города Пяткова отправила баржей двух рысаков, экипаж на резиновых шинах и часть имущества. Слуги при увольнении были одарены частью хозяйства.

Вдова А.Ф. Пятакова (умершего в 1893 г.) Анфуса Васильевна, прожившая в Таре до начала 1920-х гг., держала в доме воспитательницу детей своей сестры О.В. Разумовской, периодически приезжавшей в Тару из Тюмени, горничную, кухарку, кучера, дворника и караульного. Проживали они на ул. Никольского, 19, напротив дома Е.Я. Пятковой.

Надо сказать, что отношение к Немчиновым в Таре было возвышенным. Для состоятельных жителей это был безусловный пример, достойный подражания, основная же масса обывателей, даже не зная всех деталей, всех подробностей их благотворительной деятельности, не могла не замечать главного - с их легкой руки в Таре появилась каменная ограда на Тихвинском кладбище, трапезная, дом призрения бедных, сиропитательный дом, банк, а потом и больница.

Попытки выяснить точные сведения о пожертвованиях Немчиновых Таре долгое время не давали нужных результатов, пока не появилась возможность ознакомиться с содержанием протоколов заседаний городской думы. В материалах за 1910 г. имеется постановление городской думы от 5 декабря, в котором говорится о необходимости "иметь выставленным в зале думы портрет Я.А. Немчинова в ознаменование памяти покойного, о признательности за его благотворительность здешнему обществу".

Городской голова К.В. Балыков должен был заказать портрет. Улицу в подгорной части, "названную Нерпинской, по которой находятся благотворительные заведения, устроенные на средства Я.А. и А.Г. Немчиновых, именовать "Немчиновской". Из 12 чел., подписавших протокол, пятеро (Балыков, Шанский, Кудрявцев, Глизман, Седельников) были купцами. Тут же мы обнаружили и перечень пожертвований, который, как выяснилось впоследствии, требовал дополнений.

Вклады в пользу благотворительных заведений делали и другие. Известны имена Я.П. Тренина, братьев Аврамовых, Е.И. Калижникова. И.Е. Щербаков, его сыновья, Н.Н. Машинский, А.Ф. Коншин, Л.М. Глиз-ман, Н.Н. Поварнин, Е.И. Малахов и др. купцы во второй половине XIX - начале XX вв. стремились повлиять на культурный уровень земляков.

Поварнины, Щербаковы, Ушаковы предоставляли городу собственные дома под устройство учебных заведений. Коншиным и Глизманом были открыты частные школы, сами предприниматели предоставили для школ помещения и содержали обслуживающий персонал. Попечительницей женского училища долгое время была супруга И.Е. Щербакова Наталья Федоровна, родная сестра известных тарских купцов М.Ф. и А.Ф. Пятковых. По мнению Н.Г. Линчевской, выпускники мужского уездного училища "постепенно заменяли приезжих чиновников".

Учительницами женского училища, преобразованного в 1872 г. в женскую гимназию, стали ее выпускницы.

Н.Г. Казнаков, ставший генерал-губернатором Западной Сибири в 1875 г., считал, что немыслимо иметь способного и деятельного учителя при оплате его труда в 85-115 руб. в год. Понимали это и в Таре.

Изменить существующее положение дел разовые "подписки" и "премии", конечно, не могли, но сам факт активной поддержки учителей купеческим сословием имел определенное моральное значение.

Награды, выдаваемые учителям в 1860-е гг. "за отлично-усердную службу", поддерживали и материально: "учительнице рисования - брильянтовый перстень, учительнице - золотые часы ... единовременные денежные выдачи: надзирательнице школы - 200 руб., учительнице рукоделия - 120 руб.".

В 1863-64 гг. помощь тарским училищам оказывали: кяхтинский почетный гражданин М.Ф. Немчинов, коммерции советник и кавалер Я.А. Немчинов, тарский купец И.Е. Щербаков (обязался ежегодно жертвовать в пользу женского училища 100 руб.), поступали средства от Пятковых .... В 1877 г. учителям женской прогимназии добавили жалование - до 235 руб. в год.

Дети родителей, испытавших серьезные материальные затруднения, освобождались от платы за учебу. В протоколах и других документах высшего мужского начального училища (ТФ ГАОО. Ф. 7, дела за 1916-1919 гг.) находим десятки заявлений родителей с просьбами об освобождении от оплаты за учебу, с просьбами "выдать сапоги", заплатить за фотографию, отчислить деньги "за пользование самоваром", "в пользу бедных учащихся" и т. п.

Большая группа купцов в конце XIX - начале XX вв. активно участвовала в общественной культурной жизни города. Купца можно было встретить повсюду: в магазине, банке, городской Управе, в народной аудитории. Из 25 гласных городской думы в 1875 г. - 17 были купцами.

На "почетные" должности, их еще называли "выборными", или "общественными службами", всегда избирались купцы. Они были бургомистрами, ратманами в городовом магистрате, "при следственных делах" депутатами, судьями (вторая половина XVIII в.), городскими головами, гласными думы (в XIX - начале XX вв.).

Городскими головами избирались: в 1803-1807 гг. - Е.В. Филимонов; во второй половине XIX в. И.Е. Щербаков, А.Ф. Пятков, Н.Н. Машинский, А.А. Михайлов и другие купцы; в начале XX в. К.В. Балыков, П.В. Шанский, М.П. Мезенцев. Чтобы благоустроить город, сделать его более культурным, Щербаковы разбили городской сад, который в начале века именовался "Щербаковским".

Принимая самое деятельное участие в культурной жизни, таские купцы приняли решение о проведении телеграфной линии. В Томске телеграф "не признали" и отказались провести его в уездные города.

Тарчане в 1869 г. заявили, что в Таре "есть лица, ведущие обширную заграничную и внутреннюю торговлю, имеющие непрестанные сношения с главными торговыми центрами и портами России - Санкт-Петербургом, Москвой, Таганрогом, Кряхтой и Лондоном, Ханькоу и Шанхаем ...",и собрали с купцов 1-й гильдии по 30 руб., с купцов 2-й гильдии по 15 руб. (всего около 2350 руб.) на строительство телеграфа. Телеграфный аппарат Персона установили в доме купца Н.Т. Евтина.

Через шесть лет телеграфисты уже жаловались: "Нас совсем замучил Немчинов. Каждый день посылает по несколько телеграмм. Да не сокращенно, а письмом... слов 200 и больше, и при этом в уплату присылает каждый раз сторублевки, - извольте бегать, менять их, так как нечем на станции отдать сдачи".

Слои общества

В 1883 г. в Таре открыта общественная библиотека. Ее учредителями были Ф.И. Щербаков, братья Пятковы, Н.Н. Поварнин, Н.Н. Maшинский, А.А. Михайлов, которые вместе с представителями городской интеллигенции собирали книги и средства, привлекали богатых сибиряков, подыскивали подходящие помещения для библиотеки, склада и книжной торговли.

Друг Е.П. Михаэлиса А.И. Щербаков, исключенный из столичного университета после студенческих волнений 1861 г., стал крупным сибирским предпринимателем. В 1886 г. он заложил вместе с курганскими и петропавловскими купцами Смолиными на месте Успенского винзавода писчебумажную фабрику.

Таких предприятий в Сибири еще не было, если учесть масштабы, технологию, объемы производства и ассортимента выпускаемой бумаги, а также и то, что в 80-е гг. XIX в. это была единственная в Сибири писчебумажная фабрика.

В Таре его компаньонами по "бумажному делу" стали купцы Р.Н. Айтыкин, представитель бухарского купечества Тары, и П.И. Трофимов, управляющий винзаводом Щербакова.

Последний сменил в конце 1890-х гг. В.А. Щербакова на месте директора писчебумажной фабрики. Известно, что А.И. Щербаков отправлял своего сына на учебу в Англию, Бельгию и Германию. Сам же активно занимался изучением северного морского пути и предпринимал достаточно серьезные усилия по налаживанию торговли Сибири с Европой, минуя посредничество московских купцов.

В конце 70-х г. XIX в. А.И. Щербаков и М.Е. Функ едут в Лондон, фрахтуют 4 парохода и отправляют их из Гулля с грузом английских и французских товаров. Навстречу им из Барнаула и Бийска посылают пароходы Тюфина с баржами, груженными 220000 пуд. пшеницы. Но английские пароходы, несмотря на ряд энергичных попыток, так и не смогли пробиться через льды Карского моря и вернулись в Лондон. Сибирские суда, прождав две недели в Обской губе, пришли обратно в Тюмень. Предприятие завершилось значительными убытками.

Другой пример уже из области научной деятельности тарских купцов. Е.И. Малахов, наладивший первым в Таре стекольное производство, был меньше известен в коммерческих и промышленных кругах Сибири, но в научных кругах он был известен и за ее пределами.

Купец 2-й гильдии Е.И. Малахов изъездил в поисках курганных могильников не только Тарское Прииртышье, но даже добрался до Семипалатински. Он установил связи с Обществом любителей естествоис-пытания, опубликовал свои материалы, "копал... очень аккуратно, но, главное, осмысленно, хорошо видя, что он копает и хорошо понимая, зачем он это делает".

Его материалы вошли в научный оборот, ими пользовались специалисты самых разных направлений. На Всероссийской этнографической выставке 1867 г., несмотря на то что Сибирь имела серьезные научно-археологические силы (В.В. Радлов, К.М. Голодников, И.Я. Словцов и др.), ее археологию представляла только коллекция Е.И. Малахова, и работы его получили самую высокую оценку организаторов. Малахов был среди девяти получивших золотые медали из 321 награжденного лица или организации. Его избрали действительным членом Императорского общества любителей естествознания, антропологии, этнографии при императорском Московском университете.

Семейственность, патриархальность, хозяйская основательность, устроенность быта - все эти черты, характерные для тарского купечества XVIII в., в основном сохранялись в последующие десятилетия. Традиции, которые когда-то закладывали Бекишевы, Можантиновы, Нерпины, Филимоновы дошли до начала XX в. Исследуя состав семьей по материалам Тобольского, Омского, Тарского архивов, обнаруживаем достаточно легко и другие традиции, например передачу "своего дела" по наследству: от отца к сыну и т. п. Купеческие капиталы создавались в течение жизни нескольких поколений. Династия Пятковых насчитывает 5 поколений, династия Нерпиных - 6.

Большие семьи характерны для купцов (у Я.А. Немчинова было 10 дочерей и сын, у М.Ф. Немчинова три сына и три дочери).

У деда Я.А. Немчинова, Семена Ивановича, было пятеро детей (живых) по данным на 1792 г. В 1819 г. семья значительно разрослась за счет того, что сыновья Лаврентий, Василий, Андрей, образовав свои семьи, не вышли из родительского дома. У Андрея в это время было четверо детей. Дед Михаила Федоровича Немчинова, Никита Иванович, также имел 5 детей. По данным переписи населения 1897 г., у тарского городского головы Н.Н. Машинского было трое сыновей, впоследствии его семья увеличилась. Ставший в 1911 г. купцом Яков Васильевич Орлов имел шестерых детей.

Дружить домами было принято как в купеческой, так и в мещанской среде. По словам К.Г. Кислицыной, с малых лет жившей при торговом доме К.В. Балыкова, воспитывавшейся вместе с детьми приказчика B.C. Глебова, в доме часто бывали гости. Бывали Орловы, Мещанские и другие купцы. Девочка обычно принимала у гостей одежду: у кого пальто, у кого шляпу и другие вещи. Те обычно давали деньги. Для гостей всегда был накрыт шикарный стол. По сведениям А.А. Новокшонова, приказчика магазина Н.В. Шанского, Шанские "умели принять гостей", но круг общения имели небольшой.

Выбор спутников жизни для тарской молодежи особой новизной не отличался - стремились "рубить сук по себе". Для менее состоятельных считалось большой удачей породниться с гильдейским купцом. Но, как правило, больших неожиданностей не было. Можно проследить на отдельном примере, как переплетались два-три и большее купеческих рода. Так, все дочери кяхтинского миллионера Я.А. Немчинова вышли замуж за крупных предпринимателей-сибиряков. С ним породнились Корзухины, Осокины, Пахолковы, Котельниковы, Чернядевы (тоже объявившие в середине XIX в. себя "тарскими купцами"), Колыгины, Синицыны, Пятковы...

Муж Елизаветы Яковлевны Пятковой, Михаил Федорович, был братом второй супруги Ивана Ефримовича Щербакова, Натальи Федоровны. Жена другого Пяткова, Андрея Федоровича, была сестрой Ольги Васильевны Разумовской, мужа которой назвали "племяником Немчинова".

Следует, говоря о традициях сибирского города, отметить традиции добрососедства, делового и бытового сотрудничества представителей разных национальностей и культур. В Таре на протяжении ее 400-летей истории не отмечено ни одного серьезного конфликта, возникшего на почве межнациональных отношений. Традиции эти укреплялись тарскими авторитетами - Нерпиными, Немчиновыми и передавались последующим поколениям - Балыкову, Носкову, Дееву и другим. "Тарские кяхтинцы" (Носковы, Немчиновы, Нерпины) жили на границе даже не двух, а нескольких культур: европейской, русской, китайской, монгольской, бурятской и других. Такого переплетения трудно отыскать в другом месте.

В Кяхте бывали Пятковы, Айтыкин и, вероятно, другие купцы вместе с приказчиками, агентами, перевозчиками грузов. "Великий пир", о котором часто вспоминали помнившие открытие сиропитательного дома, собрал за одним столом 150 чел., русских и татар: "Гремел хор омских музыкантов... радушию не было конца... торжество окончилось в три часа ночи".

На ул. Непринской, там, где была когда-то бухарская слобода, уживались выходцы из Средней Азии, сибирские татары, русские... Компаньоном А.И. Щербакова был Р.Н. Айтыкин, для Балыкова работали жители татарской д. Тимирки, выделывая до 100 шпал на душу в год. Создатель лесопромышленного товарищества Н.Я. Носков построил лесопилку в юртах Атакских, с нее и начинался нынешней Атакский леспромхоз. В доме купца В.М. Деева на Пятницкой хозяин прежде считал необходимым накормить, а потом вести деловые разговоры с приезжими татарами...

Определяя роль тарского купечества в формировании городской культуры как ведущего, определяющего экономическое и культурное развитие города, да и Тарского Прииртышья в целом, автор считает абсолютно неприемлемыми ставить в один ряд всех представителей купеческого сословия. С одной стороны, купечество являясь элитарной частью городского населения, играло не последнюю роль во всех сферах его жизни.

Лучшие представители этого сословия, некогда составлявшие славу и богатство Тары, были, несомненно, незаурядными, яркими и энергичными личностями. С другой стороны, купечество Тары в разные периоды его истории было представлено людьми, часто совершенно непохожими друг на друга, в том числе такими, которые имели темное прошлое, только чисто меркантильные мотивы активной деятельности, часто лишенную какой-либо духовности личную жизнь, совершавших нравственно-уродливые поступки. Изучение жизни и убеждений купцов - "героев" и их антиподов, влияние тех и других на создание микросреды провинциального города - одна из перспективных задач науки.

В завершение следует отметить, что все представленные очерки, несмотря на кажущуюся раздробленность сюжетов, посвящены осмыслению особенностей культуры русских сибиряков. Несомненной представляется всему авторскому коллективу общерусская основа народной культуры русских Западной Сибири. Своеобразие культуры русских сибиряков-старожилов становится особенно отчетливо различимым при сравнении ее с традициями более поздних переселенцев из Европейской России, потомки которых и по сей день сохраняют отдельные черты традиционной культуры мест выхода.

В изучаемый период русские города Западной Сибири превращаются в крупные культурные центры. Культурная жизнь сибирских городов в эти годы заметно изменилась. Если центральным объектом инфраструктуры культуры предшествующей эпохи была церковь с сопутствующими ей учреждениями, то во второй половине XIX в. она начинает постепенно оттесняться на второй план. Центрами культуры становятся учебные заведения, библиотеки, клубные учреждения, театры, музеи, редакции газет. Культурная жизнь сибирского города в начале XX в. уже опиралась на целую систему учреждений культуры светского характера и на самодеятельность инновационных групп различных социальных слоев населения (интеллигенции, купцов и предпринимателей, военных и пр.). Городское хозяйство под влиянием научно-технического прогресса начинает приобретать новые черты.

Однако, несмотря на то, что модернизационные процессы уже в самом начале XX в. вызвали серьезный рост культурных потребностей городского населения и изменения в социально-культурном облике городов, изучение культурной жизни городов Западной Сибири дает нам возможность лишний раз убедиться в наличии ее генетических связей с общерусским культурным процессом.

Историческим содержанием изучаемого периода является постепенный переход от традиционных "сельских" форм организации культуры к преимущественному распространению "городских" форм ее организации.

Внешними признаками проявлений этого процесса служит резкое увеличение численности городов и городского населения (урбанизация в традиционном понимании), революционная смена в результате промышленной революции технических, технологических и технико-организационных основ общества, переход от преимущественно ручного индивидуального к коллективному машинному способу организации труда и жизнедеятельности (индустриализация).

Город сохранял в эти годы, впрочем как и прежде, многие черты сельского традиционного быта: домашний скот, огороды, сады. Деревня и традиционная культура все еще преобладали, как и прежде, над городом и формирующимся инновационным фондом.

Однако в эти годы как в целом в России, так и в Сибири формируются крупные инновационные центры формирования урбанистической культуры (Омск, Томск, Иркутск), которые становятся лидерами в оформлении новых элементов культуры.

Быстро растущая сеть народного просвещения и рост общественной самодеятельности приводят к значительному расширению слоя инноваторов и субъектов социокультурной деятельности.

Скачкообразный рост элементов и организационных форм "новой культуры" в России, их конфликт с элементами и формами предшествующего социокультурного развития приводит в начале XX в. к целой серии экономических реформ и революций. Но это уже сюжет другого научного исследования.

Источник