  
| |||
 | |||
 Наука | Философский клуб
Русский Север
Север у каждого свой. Для одних это чистые порожистые реки Карелии, для других — полноводные озера Вологды и Архангельска, для третьих — былинные земли Пскова и Новгорода. Суровый климат и безграничные просторы, светоносные дали и прозрачная чистота природы, таинственные каменные знаки и неведомые лабиринты, а главное, ощущение подлинной свободы — все это можно найти здесь. Широка, разнообразна и география Севера: каменистые берега Белого и Баренцева морей, полные чудес горы Кольского полуострова, поросшие вековыми лесами берега рек. Но все же Русский Север понятие не только и не столько географическое. Его вообще невозможно втиснуть в рамки каких-либо понятий, это — «Страна без границ», как метко определил ее Владимир Высоцкий.
Для русского человека Север в первую очередь священное пространство, где берет истоки его родная культура. Оно наполнено высшим философским смыслом, который проступает наподобие водяных знаков сквозь видимые контуры истории, политики, культуры. Священное пространство страны измеряется не метрами и градусами, а напряженностью духовных исканий ее жителей. Говоря об особенностях восприятия пространства в русской традиции, Ю. М. Лотман отмечал, что, в отличие от современного, древнее сознание придавало географическим понятиям ярко выраженное нравственное звучание; «в соответствии с этими представлениями средневековый человек рассматривал и географическое путешествие по "карте" религиозно-моральных систем...» Белое безмолвие В мифологии большинства индоевропейских народов сохранились воспоминания о Севере как особом месте — Истоке, изначальном рае, где родилась вся человеческая цивилизация. Белый цвет, чистота, святость, солярный символизм и легенды о мудрецах — непременный атрибут этих мифов. В индийском эпосе «Махабхарате» подробнейшим образом описывается светозарная Страна счастья — Шветадвипа (Белый остров). Она расположена «на севере Молочного моря», где живут «люди светлые, сияющие, подобно месяцу». М. Элиаде пишет, что символика этого Белого острова связана с метафизикой света. Образ его подтверждает «тождество света духовному совершенству: эта страна белая, потому что населена совершенными людьми». Как тут не вспомнить о Белом море и о «солнцем овеянных» Соловецких островах? Путь на Север часто связывался с достижением Центра мира, где на чудесном острове, окруженном водами Моря-океана, высится Мировая гора Полярная страна иранских ариев — Арьяна Вэджа аллегорически толкуется в «Авесте» как дом солнечной «славы», как обитель солнечного героя Йимы. Йима — царь «золотого века», времени, когда люди были бессмертны и жили в изобилии и благополучии. Но он также и герой, спасающий мир от страшных бедствий: он строит Вар — глинобитную крепость, дабы уберечь людей, скот, растения от смертельных холодов, снегопадов и наводнений. В древнегреческой мифологии тема севера связана с Гипербореей — чудесной, удивительной страной, которая расположена за пределами Борея, Северного ветра, и является родиной солнечного Аполлона. Античная литература от Гесиода до Диодора и Плиния Старшего изобилует упоминаниями о гиперборейцах. Согласно мифам, в Гиперборее родилась богиня Лето (Латона). В облике волчицы она прибыла на остров Делос и здесь разродилась Аполлоном, богом Солнца, и Артемидой. Поэтому основное святилище Аполлона находится на Делосе, но любимая его страна — Гиперборея. В зимнее время возвращается бог в свою обитель, далекую страну, где все жители являются его жрецами. Представления о Севере как о светоносном месте, истоке жизни, солнечном царстве нашли отражение и в русских сказках, легендах, сказаниях, былинах. На острове Буяне В русской традиции путь на Север часто связывался с восхождением к Центру мира, где на чудесном острове, окруженном водами Моря-океана, высится Мировая гора. У древних славян, как, например, и у кельтов, образ волшебного острова один из важнейших фольклорных сюжетов. В так называемой Голубиной книге, в легендах, в многочисленных заговорах встречается описание сказочного острова Буяна. Буян предстает как «первая земля», всплывшая среди волн первобытного океана. Иногда он возникает в образе женщины-праматери. Или описывается лежащим на верхушке мирового дуба, на седьмом небе, у самой его тверди, где открываются «хляби небесные». Остров Буян для древних славян — понятие священное, Мировая ось, источник жизни. На нем, говоря символическим языком, хранятся «семена» всего живого. Тут сосредоточены все могучие силы: весенние грозы, громы, ветры. На Буяне живут самые древние существа, птицы и звери: змей, всем змеям старший, ворон, всем воронам старший, птица, «всем птицам мати». С принятием христианства Буян стал для древнего человека синонимом рая — места по ту сторону жизни, где он находит истинное счастье, где его окружает подлинная благодать. Сказочный остров некоторые исследователи сопоставляют с его физическим прообразом — островом Руян (нем. Рюген), где находилось одно из крупнейших западнославянских святилищ — Аркона. Мимо этого острова шел древний торговый путь из Северного моря в Балтийское, здесь же находился храм славянского божества Святовита, покровителя земли и войны. Остров Руян-Рюген занимает площадь почти в 1000 км2, все его побережье изрезано глубокими и укромными заливами и бухточками, а некоторые топонимы: утес Buskahm (Божий Камень), Swantegara (Святая Гора) — удивительным образом связаны еще с одним священным понятием мифического Буяна, камнем Алатырь. Камень Алатырь лежит в центре острова Буяна под могучим мировым дубом, который соединяет все три мира: мир подземный, земной и небесный. Из-под Алатыря-камня бьют родники живой воды — они воскрешают природу, даруют земле урожаи. Под ним берут начало все реки. Он хранит источники всего сущего на земле, нет в мире ничего тверже этого камня. Недаром на протяжении столетий им «запирают» все клятвы, заговоры. Здесь сокрыта сила могучая, «и силы той конца нет». Север всегда был местом испытаний, требовал от человека запредельных усилий и особой внутренней стойкости Камень Алатырь — чрезвычайно сложный мифологический, религиозный, символический образ. До сих пор он успешно противостоит всем попыткам ученых объяснить само его название. Было высказано много предположений о происхождении слова Алатырь: А. Н. Афанасьев возводил его к санскритскому корню ark — «блистать, испускать лучи», А. Н. Веселовский — к слову алтарь. Оба значения утверждают важнейшие аспекты Севера: его сияющий, солнечный символизм и особое место в сакральной географии — как священной земли, алтаря России. Сияющая, солнечная природа Севера подтверждается рядом и мифологических, и реальных топонимов. В русских сказках рефреном проходит упоминание о Подсолнечном царстве, расположенном где-то за тридевять земель. Другое свидетельство связано с поверьем о далеком царстве Лукоморье, где люди умирают на зиму и воскресают весной. Подобное сказание известно было и Геродоту. Запредельная северная страна Лукоморье — мифопоэтический образ, который пронизывает всю русскую культуру и повествует о неведомых, недоступных, тайных областях мира, невидимых для физического зрения. В сказках часто упоминается также «город Леденец» (Ледяной город) либо, как вариант, «Хрустальная гора», имеющие символику, схожую с другими сказочными образами Севера. Герои сказок, отправляющиеся за тридевять земель на поиски мифических царств, находят в результате испытаний самих себя, обретают свою Судьбу. Здесь начиналась Русь «В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву".
И пошли за море к варягам, к руси... И избрались трое братьев со своими родами и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля». Так, согласно летописям, зародилась правящая династия, которая княжила на Руси в течение семи столетий. Из этих же мест другой знаменитый викинг — Олег, ставший новгородским князем после смерти Рюрика и прозванный в народе Вещим, то есть «Прорицателем», — совершил поход в южные русские земли и положил начало объединению славянских племен. Интересно, что в описываемых землях — в Новгороде и Старой Ладоге, где выковывалась история будущего русского государства, разворачивается действие единственного сохранившегося мифа восточных славян — сказания о битве Перуна и Велеса, бога-громовержца и его противника-змея. По северным преданиям, битва Перуна и Велеса произошла на реке Волхов, на волховских порогах. Имя волхв носили древние языческие жрецы, маги и мудрецы, и само название реки говорит об особом статусе этих мест, а значит, и о священном характере устроения русского государства. Перун — бог-мироправитель, он распоряжается природой, жизнью и смертью людей. Он повелитель огня, воды и воздуха, а также земли, ибо дает ей плодородие. В некоторых вариантах мифа он изображался в образе всадника на коне или возничего на колеснице. Его противник Велес (Волос) — бог скота, богатства, торговли. Но он также и бог древней мудрости, управитель подземного мира, владыка хтонических сил. Он часто принимает облик змея, дракона или ящера. В результате поединка Перуна и Велеса происходит акт Творения: высвобождающиеся из плена воды несут жизнь земле, рождая все сущее. По мнению некоторых исследователей, Перун и Велес были не столько противоборствующими персонажами, сколько взаимодополняющей парой божеств, хранящих единый божественный закон — «роту». Русский правитель, идеальный образ которого формировался под влиянием северной мифологии, должен был совмещать обе эти функции: быть героем-устроителем родной земли и жрецом-хранителем тайных знаний. Как напоминание об этом, миф о змееборце останется важным символом русской государственности и в более поздние времена. С той лишь разницей, что после принятия христианства место Перуна займет Георгий Победоносец. Его многовековое почитание как святого покровителя земли русской отразилось в государственной символике — изображение Георгия можно найти и на современном гербе России. Земля испытаний Из-за своих природных особенностей — труднодоступности, неблагоприятного климата, скудности жизненных благ — Север всегда был местом испытаний, требовал от человека запредельных усилий и особой внутренней стойкости. Встреча с Севером — это всегда отказ от привычного, комфортного, избыточного. Север открывается лишь тем, кто способен пожертвовать сиюминутным, преходящим (в том числе и жизнью) ради иных, вечных, ценностей. Эти мотивы нашли отражение в былинах — русском героическом эпосе, повествующем о пути и героических деяниях богатырей. Большая часть русских эпических песен сохранилась главным образом среди северного крестьянства под названием «старин», «старинок». Былинные богатыри с их удалью, уверенностью в себе и силой, лишенной внешней эффектности, были особенно понятны и близки сознанию северного жителя, славившегося всегда своим достоинством, большим упорством в работе, смелостью и предприимчивостью. Эти люди, никогда не знавшие рабства, крепостного права, порабощения и ига, образовали особый этнос поморов — потомков переселенцев из новгородских и других русских земель. Север своими высокими требованиями наложил отпечаток на их характер и мировоззрение, по сути явив миру новый тип человека: «...северное русское народонаселение... не отличается в истории порывистыми движениями; в поведении его мы замечаем преимущественно медленность, осторожность, постоянство в достижении цели; обдуманность, медленность, осторожность в приобретении, стойкость в защищении приобретенного. Соответственно характеру народонаселения все на севере принимает характер прочности...» (С. М. Соловьев). Достаточно вспомнить судьбу Михаила Васильевича Ломоносова, и многое в словах русского историка становится более понятным. Точка опоры Заповедные земли Севера в разные времена становились прибежищем для искателей правды, духовных оппозиционеров. Они уходили все дальше на север, чтобы уберечь от искажений, сохранить в чистоте духовные традиции. И всякий раз, когда в истории страны наступали трагические, смутные времена, взоры людей обращались сюда в надежде вновь обрести нравственные ориентиры и силу, необходимые, чтобы противостоять хаосу и раздробленности существования. Заповедные земли Севера в разные времена становились прибежищем для тех, кто стремился сохранить в чистоте русские духовные традиции Именно так на глухих просторах Русского Севера, там, где среди покрытых лесами холмов текут полноводные реки и простираются огромные, как моря, озера, возникла «северная Фиваида». Произошло это в конце XIV — начале XV века, когда необходимость преображения русской жизни превратилась в вопрос выживания самого народа. Междоусобные войны, кабальная полуторавековая зависимость от Золотой Орды, страх перед будущим, потеря ориентиров поставили цивилизацию на грань гибели. В короткие сроки в северных землях возникли десятки монастырей и скитов, ставших духовной, а порой становившихся и физической опорой людям; «от их одиноких свечей загорались лампады жизни в дебрях лесных и озерных краев» (В. О. Ключевский). Значительную часть этих обителей основали ученики и духовные наследники Сергия Радонежского. В тяжелое для народа время он сумел дать своим современникам и потомкам духовный идеал — идеал жертвенности, братства, служения и чистоты сердца. А чуть позже, в эпоху коренных преобразований российского государства, предпринятых Петром Великим, испытательным полигоном для проводимых реформ стала новая столица России — Санкт-Петербург. Его строительство на севере страны, в местах суровых и труднодоступных, противоречило обычной логике, но было целиком оправдано священной логикой возвращения к истокам. Неслучайно свою новую столицу царь именовал в письмах «мой парадиз», мой рай. Город-миф, Петербург стал своеобразным мостом, который соединил прошлое и будущее России. А уже ближе к нашему времени русский философ-космист Николай Федоров предлагал перенести столицу еще дальше на север — на полуостров Рыбачий (Кольский), самую северную оконечность России. Он полагал, что этот шаг на метафизическом уровне поможет возрождению страны. Земля Обетованная Издревле Север манил к себе мужественных людей, которые, бросая вызов обществу и судьбе, шли сюда, в суровый чистый край, повинуясь некоему зову. Этот зов не слышен тем, кто живет видимым, внешним, он идет изнутри, из глубин человеческого сердца. Он требует от каждого отречения, духовного подвига, выхода за пределы человеческого жизненного пространства. Лишь после этого становится возможным достижение заветных мечтаний о Царстве Небесном, Земле Обетованной. Именно такой Землей Обетованной, расположенной в самом центре иного мира, являлся весь Русский Север. Из уст в уста передавалась на Севере легенда о Беловодье — счастливой, богатой стране «на далеких островах», «земном» царстве с идеальным общественным строем, с «правильными» нормами морали. «Страна Беловодье не сказка, но явь, — гласит предание. — В сказаниях народов она зовется всюду по-иному. В дивных обителях там пребывают лучезарные, кроткие, смиренные, долготерпеливые, сострадательные, милосердные и прозорливые Великие Мудрецы — Сотрудники Мира Высшего, в котором Дух Божий живет, как в Храме Своем. Эти Великие Святые Подвижники, соединяющиеся с Господом и составляющие один Дух с Ним, неустанно трудятся, в поте лица своего, совместно со всеми небесными Светлыми Силами, на благо и пользу всех народов земли». Похожее предание, повествующее о невидимом граде Китеже, бытует и в среде староверов, нашедших приют в глухих северных лесах. В тяжелые времена иноземного нашествия «ушел» Китеж в воды «светоносного озера Светлояра», дабы уберечь от забвения и поругания свои святыни. Сокрыт Китеж только от суетного, поверхностного взгляда, недоступным он остается для восприятия физических глаз — свои сокровенные тайны открывает лишь духовному взору. Русская душа рождена простором родной земли, бескрайними горизонтами Севера. Лишь в странствиях по дорогам жизни человек обретает подлинную свободу и смысл существования, освобождается от мелких эгоистических привязанностей. И неслучайно в русском языке одним словом воля обозначаются два важнейших философских понятия: стремление к внутренней свободе и способность действовать, сознательно осуществляя жизненную цель. Великий знаток русской души Николай Бердяев писал: «Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он не врос в землю, в нем нет приземистости. Странник — свободен от мира, и вся тяжесть земли, земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах». Русский Север воплотил в себе главные идеи русской души — щедрой, вольной, не привязанной к земным благам. Именно этого так не хватает нам сегодня. Забвение элементарных истин уже оборачивается неверием и равнодушием, «сном» души. Воспетый в русской традиции идеал ищущего, деятельного, бескорыстного человека сегодня грозит потеряться, раствориться в повседневных заботах и земных устремлениях. Настала пора заново «открывать» Север, вернуться к истокам, тому живительному воздуху, который веками хранит эта заповедная земля, напоминая несколько простых, но крайне важных для каждого из нас истин: «Русской душе не сидится на месте, это не мещанская душа, не местная душа, — продолжал свою мысль Николай Бердяев. — В России, в душе народной есть какое-то бесконечное искание, искание невидимого града Китежа, незримого дома. Перед русской душой открываются дали, и нет очерченного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира, и мука ея не знает утоления». Традиционные цивилизации древности выработали сходную в общих чертах картину, где северные земли, прилегающие к Полярной Горе, наделялись двойственным значением — это были регионы ада и рая одновременно. Северная гора, Ось мира, рассматривалась в сакральной географии как точка перехода в иной мир. Контакт с ним означал для человека вхождение в совершенно новую сферу, пугающую и опасную, но в то же время спасительную и духовную. В традиционной картине мира поморов семантикой иного мира наделялось пространство моря. Образ моря даже этимологически (корни *mer — *mor) у восточных славян соотнесен с областью смерти... Мореход, подобно герою волшебной сказки, отправляется в смертельно опасный путь, и исход его путешествия неясен. Если мореплаватель — «настоящий герой», то, пережив испытание морской смертью, он, преображенный, возвращается в родной дом. Если же герой оказывается ложным, самозваным, то, не выдержав смертного испытания, он навсегда погребается в пучине морской. Праведный суд моря происходит на корабле, который поэтому и называется судном. То есть местом, где в судный день развертывается поединок добра и зла, встреча жизни и смерти. Корабль — это всегда ладья мертвых, которые во время суда спасаются или умирают. Уже в наше время, в 20-е годы прошлого столетия, экспедиция НКВД под руководством известного знатока парапсихологии и оккультизма Александра Барченко исследовала в центре Кольского полуострова, в районе Сейдозера, следы древней Гипербореи. Группу ученых под руководством Барченко интересовало искусство шаманов читать и передавать мысли на огромные расстояния. Также они искали факты, подтверждающие, что древние цивилизации владели тайной расщепления атома и знали иные источники энергии. Александр Барченко был расстрелян в 1938 году, а результаты исследований его экспедиции затерялись в архивах НКВД. Осваивая Север, славяне сталкивались с загадочным миром древних народов: ненцев, самоедов, саамов, карелов, — которых они почитали хранителями тайных знаний прошлого и наделяли способностью служить проводниками из мира живых в мир мертвых. Карелов поморы приглашали для исполнения важнейших ритуалов перехода: их колдуны охраняли свадебные процессии и провожали умершего в последний путь, а к лапландским шаманам-нойдам отдавали в обучение своих детей.
|
