  
| |||
 | |||
Репортажи | Цветы мудрости в колыбели шамановЦветы мудрости Продолжение МОЛОДОЙ шаман Валентин Хагдаев показал мне свою кисть и позволил ее сфотографировать. Он шестипалый – большой палец правой руки раздвоен и с двумя ногтями. В медицине это анатомическая аномалия, а по бурятскому поверью – отметина духов, знак принадлежности к касте. «Я избранный, - объяснил он, - но только посредник, «связной»…». В 1990-м его посвятили в шаманы старейшины рода. После этого способный юноша стал аспирантом Бурятского научного центра и защитил диссертацию по шаманизму, а затем посетил Соединенные Штаты, делясь опытом с вождями и колдунами индейских племен… По его словам, связь с потусторонним миром дает себя знать, когда Валентин приезжает на Ольхон. Туда он добирается как и все, на пароме, слушает местных стариков, камлает и читает лекции для туристов. Однажды Хагдаев решил «освятить» краеведческий музей – и едва не потерял самообладание. Шамана привел в замешательство дух предшественницы – шаманки Одэгон, умершей в XIX веке. Мистика началась после того, как археологи передали музею ее личные вещи, оставшиеся от ритуального сожжения тела - браслеты, кольца, трубку, прибор для связи с предками, зеркала для отражения «негатива» и т. п. Старинный шаманский костюм с железными подвесками, фигурками зверей и колокольчиками – большая редкость, ни у одного из нынешних шаманов такого нет. Кроме того, по поверью, пользоваться предметами, принадлежавшими древним шаманам, большой риск, в том числе и для посвященных. Поэтому, к витрине, где были разложены вещи Одэгон, Хагдаев приблизился с подобающим ритуалом. «И вдруг, - по словам присутствовавшей при инциденте директора музея Капитолины Литвиновой, - у него глаза расширились от удивления! Весь побледнел, и воскликнул, заикаясь: "Дух шаманки здесь!". Оказалось, что когда шаман воздел свою «отмеченную» руку над витриной и пропел заклинание, вещи под стеклом вдруг перемешались как бы сами собой. Позже другой шаман (кстати, врач-кардиолог) из поселка Усть-Орда на материке, посетивший музей, сказал: "Ему не надо было этого делать. Он хотел помериться с Одэгон силой, и она показала ему, что сильней". А один из посетителей музея, представившийся целителем, подошел к Литвиновой: "Она живая!". "Кто?". "Одэгон!". «Целитель» взял на время наконечник стрелы из витрины и «вызывал дух» Одэгон на священном мысе Бурхан. По его рассказу, Одэгон явилась в белых одеждах, высокая, худощавая, и поведала знаками, что хочет, чтобы в жертву ей принесли барана. Что она не с острова, а с материка, была сюда выдана замуж и родила четырех детей… «А затем, - рассказала Литвинова, - была страшная ночь - жуткая гроза и ливень после ясного дня. Утром к директору обратилась местная девочка: «Какая-то женщина ходит вокруг музея в белом платье! Посидела на лавочке у входа и пошла к воде". По Хужиру пополз слух: "Дух шаманки потревожили"… «А наша кассир сказала: "Моя дочь и ее подруги тоже тут осенью в час ночи призрака видели. Три девушки гуляли и забежали присесть в музейной ограде. Видят, женщина сидит на крыльце, склонив голову. Похихикали и подошли что-то спросить. Та не пошевелилась и не ответила, а потом встала и вошла в музейную дверь». «Я и сама однажды видела что-то странное, - прибавила Логинова, - сижу в музее днем на стуле, читаю книгу, Повернулась, и вдруг, - мелькнул силуэт в рост человека. Такое как бы эфирное существо. Поднялась, посмотрела - никого нет. Думаю, померещилось. Но в то лето я еще дважды видела ту же картину». Шаманы принесли духу Одэгон «молочную жертву» - побрызгали по обычаю молоком вокруг витрины, а Литвиновой посоветовали делать так же самостоятельно - как в блюдце наливают еду для змеи или кошки. Подойдя поздно вечером к «витрине шаманки», я наклонился и коснулся носом стекла, пытаясь получше разглядеть мистические предметы. Еще раз повторить этот опыт мне не захотелось… На Ольхоне есть житейское понятие «духи водят»: то есть, человека, оставшегося в одиночестве на окраине поселка, могут попутать предки тех, кто жил на острове. Пятилетний мальчик Вова из деревни Улан-Хушин так и потерялся: пошел с дедом-бурятом пасти баранов и не вернулся домой. Нашли его на девятый день. Мальчика встретил на дороге мотоциклист: Вова шел под дождем в легкой одежде, но оказался здоров и даже не чихал. А на вопрос: «Где был?», ответил: "Я не мерз, не голодал и не боялся. Я ходил с чужим дедушкой. Он обо мне заботился, мы искали моего дедушку". «Мой отец Николай Ревякин (местный учитель – основатель музея – Авт.), - вспоминает Литвинова, - тоже встречался с «духами»: заночевал в лесу у костра, и те его будили: только уснет, слышит голос: "Тебе здесь не место!". И так до рассвета». КРОМЕ шаманов на остров регулярно наведываются представители сект, жаждущие «пообщаться с космосом», - например, «учения Рейки», после близкого знакомства с которым, по одной из версий, шагнул из окна солист «Иванушек Интернешнл» Игорь Сорин. Адепты «Рейки», предварительно «поработав» на Алтае, поселились на метеостанции, начали вербовать местных жителей и туристов в «жрецы служения оранжевого и красного луча», проводили на Бурхане мистерии посвящения и очень уж тщательно обхаживали сотрудников музея. Себя они называли «физиками из Москвы» и «энергетиками». Плата за «семинары» исчислялась круглыми суммами, зато теперь в Москве гуру «рейковцев» разъезжают на лимузинах. «Одиннадцать тысяч лет назад, убеждали они жителей Ольхона, - у вас тут, на Байкале, жила древняя цивилизация Гилл-Лосс, которая переселилась под землю. А мы – ее преемники». «Там, внизу, - учили рейковцы, - и сейчас кипит жизнь. Слышен шум городов, гул транспорта. Приложите ухо к земле, и вы услышите сами». При этом сектанты с подозрительной настойчивостью повторяли, что «подводная цивилизация» просит российских ученых прекратить исследовательские работы по глубинному бурению на севере Байкала, начатые в середине 1990-х, и даже называли в своих проповедях точные координаты и пределы района, в котором бурение нежелательно. «Иначе, - предупреждали они, - Ольхон разрушится и, как Атлантида, уйдет под воду. А всех бурятов с острова переселят на чужбину». Кстати, эта часть сектантской «страшилки» отчасти сходится с пророчеством бурятского Нострадамуса – пророка и юродивого Варнашки, жившего близ Ольхона в XIX веке. По преданию, Варнашка ходил от улуса к улусу и предсказывал будущее, за что его гнали и забрасывали камнями. Он мог подойти, например, к богатому буряту, который строил себе дом, и сказать: "О, паря, однако, зря ты это делаешь! Придут и все у тебя заберут. Это не будешь иметь! Придут новые люди: язык на стене будет рассказывать обо всем, железные нитки между мертвых стволов протянут…". "Придет время, - говорил он, - и на Ольхоне не останется ни одного бурята". По мнению историков-байкаловедов, Варнашка предсказал падение на Азиатском материке «Красной империи» и напророчил другие глобальные вещи – например, «огненную войну», после которой выживут люди ростом с локоть и будут искать друг друга по свету; добычу со дна Байкала «черного золота», затем – осушение и перекачку воды из моря-озера в искусственную котловину, заселение берегов Байкала иноземцами и т. д. "Когда умру, - просил он бурятов, - не сжигайте меня по обычаю, а положите тело на помост, и когда останется один скелет, на костях выступят золотые письмена – по ним вы прочтете, как жить дальше". Но последнюю волю пророка так и не выполнили. Шоу, которые устраивают на «шаманском» острове экзальтированные паломники, на самом деле, увлекательное зрелище. Как-то двести мужчин и женщин из религиозно-оккультной секты «Радостея» разделись догола, вошли в воду у причала и стали сообща «производить обряд». А на протесты проходивших мимо бурятов отреагировали так: «Байкал священный, значит, в него нельзя входить в одежде, даже в купальнике. И вообще, скоро все люди сроднятся, не будет ни мужчин, ни женщин!». «С такими «камланиями», — заметил кто-то из очевидцев, — на Байкале скоро не останется и самих бурятов с их шаманами…». Не так давно на окраине Хужира поставили православную церквушку. До этого русские там могли молиться лишь у себя дома. Буряты-шаманы отнеслись к храму с сочувствием. «Пусть здесь растут все цветы!» — сказал мне старейшина Владимир Буинов. «Но только не «неошаманы»-сектанты, — прибавил Хагдаев. — Это лжецы…». Однако, шаманы ревниво относятся к тем случаям, когда приезжие миссионеры наглеют, оскверняя их святыни. Свидетелем такого «религиозного конфликта» стал заведующий отделом науки Прибайкальского национального парка Виталий Рябцев. «Как-то вечером, - рассказал он, - я остановился под горой и вдруг вижу — на фоне неба на вершине деревянный черный крест на металлических растяжках 6 метров высотой. Пропорции явно латинские. Кто установил, Бог знает!.. Пять лет шаманы терпели и переписывались с ламами, но решили крест снести. Поручили дело лесничему, а он нашел бригаду работяг. Случайно там оказался и я с группой венгров-католиков… Глядим, какие-то люди у креста возятся. Заработала бензопила. Крест свалили (на глазах у венгров). И не просто так, а распилили на 7 частей, сожгли в семи кострах и побрызгали молочной самогонкой. Но, едва мы спустились вниз, задул страшный байкальский ветер — сарма. И так задул, что сломались стойки и порвался брезент у палатки венгров. А рабочие на «УАЗе» на обратном пути перевернулись…». ПО ПРЕДАНИЮ, могущественный род ольхонских шаманов произошел от орла, превратившегося в человека. Уезжая с острова, я пришел на поляну, которую облюбовали «братья-сектанты», выложившие в траве круги из крашеных камешков. Неподалеку от кругов стоит бурятский памятный столб — обо, по обычаю обвязанный цветными тряпочками. На берегу, если подняться на гору, видна маковка церкви. Над лесом парит орел… В колыбели шаманов и вправду растут все цветы. И их никто не топчет. Продолжение Владимир Кожемякин,
|
