Спелеологический клуб "Сибирь" | В погоне за приведениями

1, 2, 3, 4

И посему в защитный комбез наглухо вшиты носки и перчатки, продумана герметизация стыка капюшона и респиратора.

Первые шаги под каменные своды. Ноги до середины голени погружаются в пыль. Пока она не поднялась в воздух, а наподобие театрального дыма струится над полом. Меркнет за спиной дневной свет. Глаза постепенно привыкают к сгущающейся темноте.

Остановиться заставляет интуиция. Стою, соображая, что вызвало ощущение опасности.

Воздух чуть вздрагивает. Звук напоминает тихий вздох. Впереди, метрах в семи-восьми пол теряет четкость очертаний, как бы волна проходит по пылевому ковру. На плоской поверхности возникает некое подобие водоворота.

– Назад! Пылевая пробка!

Проход исчез. На его месте провал колодца. Зимой, в Сибири, бывает, что входы в пещеры полностью заносит снегом. Здесь вместо снега пыль.

Осторожно, вдоль стены траверсируем зев пропасти.

– Черт, ну и сюрпризец!

Веревку вешаем чуть дальше, в вертикальной расщелине, параллельной колодцу-ловушке.

Медленно начинаю спуск. Два метра, десять, пятнадцать… Колодец раздваивается, превращаясь в подобие «штанов». Перебрасываю веревку с перемычки в левую «штанину». Дно рядом, но твердого пола нет. По пояс погружаюсь в месиво пыли, перегнивших тряпок. Прямо напротив щели расклинено несколько костей. Ну и мерзость! Перестегиваюсь на подъем и вновь вылезаю на перемычку.

Теперь направо. Десяток метров отвеса и пологая полка, за которой угадывается большой объем. Похоже, исследуемая расщелина витком спирали вывела в ствол главного колодца.

– Серега! Я на полке. Здесь можно сделать перестежку. Бери телефон и спускайся ко мне.

Сверху сыпется пыль. И парой минут позже я уже не один. За Сергеем тянется серебристый телефонный кабель. Первая проверка связи: – Земля! Я «дыра», как слышите? Прием.

– Связь есть. Что делаем дальше?

– Пусть спускаются Олег и Гоша. Они провесят остаток отвеса, затем пойдут остальные. Я передохну немного – в параллельной штанине в дерьме искупался.

– Конец связи.

… Отблески света исчезают за перегибом полки.

– Здесь чистый отвес. Дна не видно – доносится снизу. – Черт!

– Что?

– Пылевая бомба сошла. Жду, когда прояснит.

О терминологии не договаривались, но определение емкое и понятное. Откуда-то сверху колодца сорвался, потревоженный вибрацией голосов, ком пыли и, ударившись о выступ стены, «взорвался». Сошла лишь первая бомба. Потом их были десятки.

– Веревка свободна

– Понял.

Вторым с телефоном уходит Серега. Спускаются Гоша, Марина, Лена.

Здесь, посередине колодца остались двое: Я и Петька.

– Отдышался, давай вниз. Я пойду последним.

Отталкиваюсь от стены. Стены колодца расходятся в стороны, и я, плавно затормозив, зависаю под потолком гигантского зала. До пола еще метров пятьдесят. И всюду грандиозные красивые натеки. С потолка свисают роскошные люстры, образованные изогнутыми, как сабли, сталактитами, покрытыми пышными звездочками кристаллов. С пола к потолку протянулись бело-голубые ажурные колонны.

Внизу огоньки налобников. Забавно ощущение спуска по большому отвесу: фонари и высвеченные ими фигуры людей отчетливо видны, но еду, еду, а они не приближаются. И лишь в самом низу кажется, что скорость спуска возрастает – быстро приближается пол пещеры.

Мумии. Они всюду. Колодец, наподобие печной трубы, дарит пещере постоянный ветерок. Высокая температура и сквозняк делают свое дело – попавшие в пещеру тела высыхают раньше, чем начинается процесс разложения.

Люди и животные. Лежащий на боку леопард. Козел, остановленный смертью в последнем прыжке. Человек, с судорожно сведенными у горла пальцами – его задушили излюбленной азиатской удавкой наверху и, уже мертвого, сбросили в колодец. Человеческих останков десятки. Это прямо под ногами. Но под колодцем-ловушкой обвальный конус. Такое ощущение, что он лишь наполовину из слежавшейся пыли – вторая половина – тела. Фонарь выхватывает из мрака лошадиный оскал, бок верблюда, длинные черные волосы, человеческую руку, прикрывающую голову.

Судьба жертв Пещеры Мумий, наверное, навсегда останется загадкой. Часть из них скорей всего провалилась в колодец, ища во входной галерее защиту от непогоды. Других сбросили, пряча следы преступлений, третьих принесли в жертву. Кто знает, как оно было – лишь отголоски правды живут в преданиях, передаваемых шепотом.

Но, пожалуй, самая главная загадка ждала нас в самом дальнем уголке подземелья.

– Идите сюда!

Низкий извилистый ход уводит все дальше.

Расширение грота.

У дальней стены навечно застыли, сидя на корточках, три человеческие фигурки.

Мужчина, женщина, ребенок.

Перед ними ослик.

Здесь, вдали от ствола колодца, процесс мумификации был гораздо слабее. Не мумии, скорее скелеты с остатками высохшей плоти. Простенькие халаты, переметная сумка – хурджин, плошка медного светильника.

Можно предположить, что пещера имела (может и имеет?) второй вход…

– Начальник, я один в этом склепе не останусь.

– Тогда на спичках тяните, кто будет подниматься последним.

Выпадает Олегу.

Что же так долго возится Маринка на перегибе перед выходом на полочку? Сверху летит обрывок телефонного провода. Так, мы остаемся без связи.

– Олег, я буду ждать тебя на полке. Оттуда колодец прокрикивается.

– До встречи.

Шаг, еще шаг, снова шаг. Это сейчас мы прыжками бегаем на отвесах, благодаря Сереге – Сергею Игоревичу Алтухову, наладившему в Новосибирске выпуск великолепных самохватов.

Маленький отдых, и снова шаг, приближающий к поверхности.

Лишь годы спустя Олег рассказал мне о том, что происходило с ним в темноте каменной могилы.

…«Ты ушел. Сижу, фонарик почти сел. Сижу, уговаривая себя, что бояться не чего. Что мертво, то уже мертво давно и навсегда. И вдруг скорее ощущаю, чем вижу движение сбоку на самой границе света. Поворачиваюсь – там, у сталагмита лежит мумия «ужасающегося» – того самого задушенного мужика. Смотрю на него – чего только не почудится в темноте, среди мумий. И вдруг высохшее тело начинает поворачиваться. От ужаса до понимания происходящего всего доля секунды – наша веревка петлей захлестнула ногу трупа. Вы возитесь наверху, дергаете веревку, вот он и шевелится. Все естественно и не страшно. Но, знаешь, наверх я выходил без единой передышки…»

Скинуты комбезы. Ленка на примусе приготовила чай. Пьем кружку за кружкой, не напиваясь. Пещера вытянула влагу из организма, пытаясь мумифицировать и нас.

В полной темноте возвращаемся в наш лагерь. Даже разговаривать не хочется. Мы все еще под гнетом увиденного. Молча ужинаем, молча разбредаемся по палаткам, установленным под сводами грота.

Проснулся неожиданно: сквозь сон показалось, что грот, в которой мы живем уже пару дней, вдруг ожил – глубоко вдохнул воздух, потянулся. Вокруг полная темнота и тишина, которые могут быть лишь в недрах земли. Лежу, не зажигая огня, пытаясь понять случившееся. И тут по каменному полу проходит упругая волна. Да ведь это землетрясение!

Рядом завозился Гоша. Чиркнул спичкой, закурил.

– Гоша, только что землетрясение было.

– Не обращай внимания. Здесь каждую неделю их два слабых да одно сильное. Час назад тоже толчки были.

Представилось на миг – лет эдак через шестьсот, услышав легенду о якобы существовавшем спелеоклубе «Сибирь», спустились исследователи в пещеру, где в отдаленном гроте в полу истлевших палатках лежали мумии людей… 1, 2, 3, 4

Добров Олег Георгиевич